Радуйся… В Евангелие это слово встречается триста шестьдесят пять раз. Это значит, что каждый день в году мы должны радоваться. И повод для радости всегда существует. Проснулся – радуйся, поел – радуйся, поработал – радуйся. И даже, если споткнулся, тоже радуйся. Не стоит впускать в свое сердце печаль. Повод для тихой радости легче отыскать, чем избавиться от проникшей печали.
Сапоги мои уж давно сбились и совершенно не держали тепла. Снег хрустел под ногами, не давая надолго остановиться. Пока идешь, ногам тепло. Но стоит задержаться, как холодный воздух змеем пробирается к ногам, окутывает их и проникает дальше, заставляя все тело сотрясаться от неудержимой дрожи.
Я шагал по пустынной дороге на половину заметенной снегом. Снегопад давно кончился, но дорога была не наезжена. Значит, поймать попутку будет почти нереально. Поймав себя на этой мысли, я улыбнулся и чуть прибавил шаг. К ночи надо найти теплое помещение для ночлега. Не в поле же ночевать. Хоть и шагал я быстро, но зимний день заканчивался быстрее. Скоро начнет темнеть, а в округе не видно ни одной деревни, ни заправки или какого-нибудь отеля.
Солнце уже зацепилось за макушки деревьев, делая их тени невообразимо длинными.
Сначала я услышал шум приближающейся машины, а затем из-за поворота вынырнули фары. Ослепив меня на мгновение, машина скрипнула тормозами, и ее занесло. Водитель, видимо, не ожидал увидеть кого-то на дороге и резко дернул руль в сторону. Машина вильнула и уперлась в снежную бровку, подняв фонтан снега.
- Вот черт! – выругался водитель, выскочив из кабины.
Машина оказалась Уазиком. «Буханкой», как ее называли в народе. Передние колеса пробили снежную бровку и завязли в рыхлом снегу.
- Давай, помогу, - предложил я, подойдя к водителю.
- Чем? – все еще ругаясь, выпалил он.
Я уперся руками в передний бампер. Ноги провалились в рыхлый снег почти до колена.
- Давай! – крикнул я, и навалился, что было силы.
Машина не поддалась. Задние колеса продолжали буксовать на укатанной дороге, в то время, как передние стояли не покачнувшись.
- Давай еще раз! – я снова навалился на передний бампер, чувствуя, как ноги еще глубже уходят в снег. – Господи! Помоги!
Водитель надавил на газ. Мотор взревел, разорвав тишину наступающего зимнего вечера.
Есть… Машина стронулась с места, и, обдав меня снежным фонтаном, вырвалась из своего плена.
Отряхиваясь от снега, я вышел на дорогу. Радостный водитель выскочил из машины и подбежал ко мне.
- Куда тебя подвезти? – спросил он.
- Далеко до ближайшей деревни? Мне бы переночевать где-то, - я стряхнул остатки снега и улыбнулся.
- Поехали! Тут рядом, - водитель улыбнулся в ответ.
В кабине было тепло, хоть и шумно от находившегося посередине двигателя.
- Вася, - протянул руку водитель.
- Странник, - ответил я, пожимая его руку.
- Странное имя, - хмыкнул Василий. – Ну, да ладно, не самое плохое.
- Это не имя, - тихо проговорил я. – Это сегодняшнее состояние.
Набирая ход, Василий только искоса посмотрел на меня, но ничего не сказал.
- Нет, ну ты откуда тут взялся?! – через несколько минут весело спросил он. – Я тут каждый день, почитай, езжу. Ну летом еще, бывают местные рыбаки или грибники… Но зимой… Никогда никого не видел. Я ж тебя и задавить мог…
- На все есть Его воля, - тихо ответил я.
- Нет, ну ты скажи! Он меня еще и учить пытается! – Василий не унимался, продолжая болтать и крутить баранку. – Ты откуда тут взялся?
- Пришел по дороге.
- Пришел!.. Нет, ну ты посмотри на него… Замерз бы ночью! Вот точно тебе говорю, мороз будет! А на тебе и одежонка-то хлипкая совсем… Вот точно бы замерз!
Машина выскочила из-за поворота и устремилась вниз по склону дороги. Впереди показались очертания домов и редкие светлячки окон.
- Во! Почти приехали! – радостно вскрикнул водитель.
- Где можно переночевать?
- Так у меня и переночуешь! – радостно воскликнул Василий. – Я жену с ребятишками в соседнюю деревню увез к родителям. Место есть. Да и мне не скучно!
Влетев в спящую уже деревню на полном ходу, машина сбавила ход только на другом краю деревни. Свернув с основной улицы, Василий резко затормозил возле большого рубленого дома.
- Приехали! – заглушив двигатель, воскликнул он. – Вылезай и пошли…
В доме было тепло. От большой печи по всем комнатам распространялся жар и аромат вкусных щей. Непроизвольно сглотнув слюну, я только сейчас понял, что последний раз ел рано утром. И весь завтрак состоял из краюхи хлеба и стакана кипятка.
- Не грусти, бродяга! – заметив, что я замер у входа, хохотнул Василий. – Сейчас и поужинаем. Жена таких щей наварила! Пальчики оближешь!
Поставив передо мной тарелку до краев наполненную ароматными щами, Василий налил и себе и уселся напротив.
- А может, по пятьдесят? – подмигнул он. – Самогон домашний.
- Нет, спасибо. Я только поем и спать. От усталости ног не чувствую.
- Ну, смотри, как хочешь, - он встал из-за стола, подошел к холодильнику и достал небольшую бутылочку с прозрачной жидкостью. – А я выпью, пожалуй. Пока моих нет, хоть душу отвести, расслабиться.
Взяв ложку, я еще некоторое время просто принюхивался, вдыхая аромат горячего супа. В желудке уже сосало, но я не спешил. Первая ложка обжигающих щей прокатилась по пищеводу, словно живительный нектар. Подождав полминуты, пока тепло и приятные ощущения растекаются по всему телу, я отломил кусочек хлеба и принялся тщательно его пережевывать.
Продолжая выпивать, Василий не умолкал. Он уже рассказал, что имеет двоих детей, а скоро появится еще и дочка. Что работа у него не самая плохая, всегда под рукой машина, на которой он мотается по всему району. Что сейчас вот у него есть несколько выходных, и, пока жена у родителей, он может себе позволить и выпить немного. В остальные же дни ни-ни, только по праздникам.
- Ну а ты-то, каким ветром в наших краях?
- Проходом я, - отодвинув пустую тарелку, ответил я. – Утром дальше пойду.
- Далеко? – Василий смотрел на меня захмелевшим взглядом. – Добавки?
- Нет, спасибо, - ответил я. – Далеко… Надо мне на Урал, в горы.
- Ого-го, - присвистнул Василий. – Это ж, почитай, больше тысячи километров от нас. Хочешь, я до станции тебя подброшу?
- Нет, спасибо, - улыбнулся я. – Я пешком.
- Поездом то быстрее будет. Завтра уже на месте окажешься.
- Я пешком. Туда поезда не ходят.
- Ну, как знаешь, - Василий махнул рукой. – Вон там диван, можешь спать. Утром будить не буду, сам встанешь.
- Спасибо, - улыбнулся я. – Я, пожалуй, лягу отдыхать. Спокойной ночи, добрый человек.
- Спокойной, - Василий встал из-за стола и ушел в свою комнату.
Я устроился на диване. Уснул, кажется, еще не успев удобно лечь.
Сплю я обычно без сновидений, но сегодня вышло иначе…
***
Я стоял на скале, обдуваемый холодными ветрами, и смотрел в черное небо. Ни единого проблеска на нем не было. Ветер трепал поношенную одежду, пронизывал до костей, обжигая своим холодом. Вокруг меня было темно. Передо мной разверзлась огромная пропасть, дна которой было не разглядеть. Я стоял на самом пике скалы и не мог сделать ни шагу. Ветер трепал мои волосы, дул с такой силой, что я едва удерживал равновесие.
«Все кончено», - пронеслась мысль в голове и засела где-то глубоко в сознании. «Все кончено! Да! Да! Дальше нет пути! Не стоит сопротивляться! Сделай шаг и прекрати свои мучения! Испытаешь полет и настоящую свободу!» - словно чей-то голос нашептывал мне в голове. Я попытался оглянуться, но мышцы не слушались, скованные холодом и перенапряжением от сопротивления ветру. «Шагай! Это не сложно. Все кончено! Остался один лишь шаг», - тот же голос шептал в моем сознании слова, подталкивая меня к пропасти.
Медленно, не слушаясь моих команд, моя нога стала отрываться от земли. Я смотрел на нее, словно она не принадлежала мне и действовала сама по себе. Вот нога подалась чуть вперед, нависая над пропастью. Я стоял на одной ноге, покачиваясь на ветру. Стоило ветру дунуть чуть посильнее, и я полетел бы вниз, но этого не происходило. Еще чуть-чуть нога подалась вперед. Сейчас вес тела переместится на поднятую ногу, и я сделаю шаг.
- Нет… - попытался выкрикнуть я. Но не услышал своего голоса. Из потрескавшихся и обветренных губ сочилась кровь. Ветер завывал и не давал произнести мне ни звука. Собравшись с остатками сил, я закричал, что было мочи:
- Не-е-е-ет!!!
На этот раз голос мой был слышен. Ветер немного стих, и мне удалось вернуть ногу на место. Как только я поставил ее на скалу, все стихло. Только холодный пот бежал по спине и мышцы во всем теле тряслись от перенапряжения.
- Нет… - прошептал я, опускаясь на колени и видя, как сквозь тучи пробивается тонкий луч солнца.
***
- Ты чего кричишь? – Василий стоял возле дивана, тряся меня за плечо.
- Да, так, сон приснился, - стряхивая остатки сна, ответил я.
- А, ну это бывает, - улыбнулся хозяин. – Пошли завтракать, утро уже.
Солнечный луч, отражаясь от зеркала, играл на моем лице, заставляя меня щуриться и улыбаться.
Вот она радость. Проснулся – уже хорошо. А впереди еще столько неизведанного, хорошего. Когда тут печалиться и тратить время на грусть! Нужно вставать и идти! Вперед! С улыбкой! Радуясь каждой минуте, проведенной на земле.