Законы красоты в музыке, неизвестные музшколам - 1
Предисловие
Давайте пофантазируем и представим себе, что сегодня все консерватории и музыкальные факультеты университетов учат студентов не музыке, а почтовому делу. Но современных нам операторов связи 21-го столетия учат при этом не по-современному ( с использованием компьютеров, ноутбуков, лазерных сканеров и принтеров) а по-старинке, точно так же, как учили ямщиков много веков назад, когда даже нумерацию домов и квартир ещё не изобрели. То-есть, всерьёз готовят будущих почтовых ямщиков доставлять письма и посылки по адресам вроде:
«Г-ну Сидорову, Москва, Тверская, у Парамоновой».
Понятно, что любому ямщику для доставки по подобному адресу нужно, как минимум, запомнить всех владельцев домов на Тверской, а также, где именно эти дома находятся и кто именно в них в данный момент проживает.
Не всякому это по силам. Поэтому отсев неуспевающих студентов чудовищный — 1999 из каждых 2000, начавших обучение данному ремеслу, бросают затем это дело навеки.
(Цифры 1999 из 2000 взяты из статистики музыкальных школ со слов известного скрипача и популяризатора музыки Михаила Казиника)
Профессора (в большинстве своём — потомственные ямщики) с гордостью утверждают, что ямщиком вообще нельзя каким-то образом стать. Нужно непременно именно ямщиком родиться, так как всему, что хороший ямщик знает и делает, научить невозможно. Тут нужен специальный врождённый талант, а он даётся при рождении лишь одному из тысяч.
И вот тут в этот отлично устоявшийся, освящённый вековыми традициями бизнес кто-то приносит идею: ввести нумерацию домов и квартир. Идея сама по себе, конечно, по-своему интересна и привлекательна. Но любой глава факультета или консерватории немедленно понимает, во что это всё ему самому и его профессуре обойдётся. Ведь все его профессора, набранные из потомственных ямщиков, отродясь не слыхивали про эту самую окаянную арифметику. Да и он сам, к примеру, не совсем уверен, какое число больше: 2016 или 6102, потому что давно забыл: с какой там стороны в какую числа читают — слева ли направо, или же справа налево?
Поэтому изобретателю этой самой дурацкой нумерации тотчас же так прямо и говорят: «Ведь ты, друг ситцевый, вроде бы и сам из ямщиков будешь? Как же ты, гад, нас всех хочешь без куска хлеба оставить? Кто же будет наш труд ценить и оплачивать, если с твоей нумерацией каждая бездарь сможет сразу же по нужному адресу лучше и быстрее любого из нас доставку сделать? Да шею тебе свернуть за твою идею мало! Забудь и никогда об этом кошмаре больше не вспоминай.
Ну и сам подумай, станет ли сегодня наш завкафедрой, Заслуженный Почтальон РФ, лауреат 2х госпремий в его-то преклонные годы вместе с сопляками за парту садиться, чтобы твою проклятую арифметику выучить?»
Эта вышеизложенная фантастическая ситуация абсолютно, до деталей совпадает с реальным положением в современном музыкальном образовании. Разница лишь в том, что студентов консерваторий и музфакультетов учат доставлять людям не почтовые отправления, а послания величайших гениев человечества, каждое из которых намного важнее и дороже, чем любой перевод или посылка. При этом из-за плохого обучения повсюду происходят огромные потери и повреждение содержания, которых очень легко можно было бы избежать. Но никто из этого рода профессоров исправления данной ситуации не желает и смертельно боится, что это когда-то может произойти. Ведь что тогда станет с этого профессора "бизнесом" и со всеми его университетскими привилегиями, если он лично понятия не имеет: как именно учить по новому - с этой ужасной для него нумерацией, и как ею можно пользоваться, и что это вообще такое и зачем?
В современном музыкальном образовании имеется явный и огромный пробел — одна из трёх самых важных строчек "адреса" каждой ноты (Высота, Время, Сила) ОСТАВЛЕНА совершенно ПУСТОЙ – НЕЗАПОЛНЕННОЙ по принципу «догадайся, мол, сама» или «на деревню дедушке». На этой строчке нет совершенно НИКАКОЙ информации, хотя именно эта информация жизненно необходима каждому музыканту для правильного исполнения КАЖДОЙ ноты среди тысяч других, которые он исполняет в любом концерте.
Этот вопиющий пробел теперь полностью восполнен подробно описанной и детально изложенной в данной книге совершенно необходимой для любой области человеческого знания, привычной всем нам НУМЕРАЦИЕЙ = ИНДЕКСАЦИЕЙ на пустующей пока что третьей строке «адреса» каждой ноты.
Данная нумерация-индексация позволяет ЛЮБОМУ музыканту, включая впервые подошедшего к инструменту новичка, сразу же (а не через годы или месяцы тренировок) играть красиво любую музыку, которая, разумеется, доступна для его уровня и понимания. Начинающий, конечно же, будет играть «Чижик-пыжик» или «В лесу родилась ёлочка», а не позднюю сонату Бетховена. Все, взявшие уже на вооружение данный метод, едины во мнении, что этот «апгрэйд» - надстройка существующей системы обучения в корне меняет сложившуюся ситуацию, при которой выпускник музыкального учебного заведения обычно способен сыграть или спеть «Чижик-пыжик» быстро и громко, но ни в коем случае не красиво.
Эта индексация-нумерация проверена десятилетиями работы автора с исполнителями и студентами самых различных специальностей и уровней и никогда не давала каких либо иных результатов её применения, кроме исключительно хороших. Она с успехом использовалась и используется автором при работе с любыми студентами, с хорами, ансамблями, с маленькими детьми, с учениками пожилого возраста итд. Важной особенностью этой индексации-нумерации является её чрезвычайное удобство для дистанционного обучения: по Скайпу, по телефону и даже по переписке, что было также многократно проверено на практике.
Для того, чтобы разобраться в принципах и устройстве (организации) данной индексации, мы должны прежде всего понимать и помнить, что ВСЕ без исключения координаты (адрес) любой ноты в музыке не являются абсолютными, самими по себе. Они существуют и действуют лишь ОТНОСИТЕЛЬНО ДРУГИХ НОТ данного произведения, в привязке к ним, в отсчёте координаты каждой данной ноты от координат других нот.
Так, если мы рассматриваем координаты (адрес) данной ноты во времени, то все моменты возникновения и прекращения данной ноты в музыкальном тексте указаны не по секундомеру или по какому-нибудь всемирному времени, а лишь в привязке к соседним нотам в такте или строке произведения. Разный темп исполнения автоматически означает разные, изменённые каждый раз временные характеристики каждой ноты произведения.
Точно так же не существует точных указаний и на абсолютную высоту данной ноты. Во времена Баха и Моцарта стандарты настройки инструментов значительно отличались от современных. И современные слушатели по этой причине никогда ВООБЩЕ не слышали музыки из тех эпох в оригинальной, первоначальной тональности, в таком именно звучании, какое было задумано композитором и которое слышал в то время композитор и его современники.
Даже в наши дни и то существует одновременно несколько стандартов настройки музыкальных инструментов. Современный рояль полагается настраивать под стандарт Ля 1 = 440 герц однако оркестры предпочитают настраиваться под Ля 1 = 444 герц или даже выше, а старые пианино и другие инструменты настраивают под Ля 1 = 435 герц и даже ниже, особенно в областях с жарким климатом (помню, как трудно было играть в сверхжарком Термезе на роялях, настроенных на четыре полутона ниже стандарта). Нередко музыку играют не в первоначальной тональности, а в совершенно другой, то-есть, играют ВСЕ ноты данного произведения выше или ниже, чем они написаны. Таким образом адрес ноты (её координаты) по высоте даётся в музыке тоже только относительно других, соседних нот в данном произведении.
Логично предположить, что точно так же должна действовать и наша новая «третья строка адреса» каждой ноты. Она указывает точную силу-интенсивность каждой ноты, но не в абсолютном выражении (что неприменимо для человеческого мозга и психики) а лишь относительно соседних с нею нот. Она даёт исполнителю необходимую и удобную для восприятия информацию о точном соотношении данной ноты с соседними нотами по силе-интенсивности. Ведь без знания этих соотношений – правильных ударений, «нажатий» на какую-то гласную и более мягкого воспроизведения других гласных в каждом слове - любой прочитанный текст на любом языке, включая язык музыки, немедленно превращается в непригодную для восприятия и понимания бессмыслицу, отвергаемую любым слушателем.
Как бы кому-то ни хотелось избежать, не допустить нумерации, а всё равно на всех домах и квартирах мы видим сегодня привычные и удобные для каждого из нас номера. Мы уже просто без них жизнь себе представить не можем. Автор не сомневается, что через какое-то время точно такие же номера с точно такой же функцией будут печататься и над любой нотой, которая чем-то особенно важна или интересна для исполнителя, приводя к желанной цели – прекрасной музыке – всех, кто её по-настоящему любит, но не теряя при этом, как прежде, по 1999 студентов из каждых 2000 на дороге к ней.
Автор надеется, что каждый прочитавший эту книгу музыкант, педагог или студент найдёт в ней какие-то необходимые именно ему практические советы и ответы на вопросы, которые и у самого автора тоже когда-то возникали, но затем получили своё успешное разрешение на протяжении его полу-векового пути в музыке.