Предисловие.
Наш папа Пётр Фёдорович Харланов.
Родился 18 августа 1926 года. Ветеран ВОВ и инвалид 2 группы.
Историк. Работал в школе. Был учителем начальных классов
и учителем истории. Закончил Томский гос. университет, исторический факультет
Я только недавно узнала. что он писал в молодости.
Отдал мне оставшиеся рукописи, мы сейчас набираем ему книгу.
И я решила здесь выставить его рассказы. Может они наивны.
Но это было время его молодости
1
Словно в огромной тарелке расположилось село Сосновка, окруженное веселыми хороводами березовых колков, зеленым бархатом лугов.
Широкие, прямые улицы тянуться с востока на запад, сверкая на солнце изумрудом оконных стекол. Посередине улиц, напротив домов с шиферными и железными крышами, стоят столбы, с слегка провисшими проводами.
В самом центре сверкает белизной стен лучший в районе клуб с такой символической надписью на фронтоне: «Клуб села Сосновки». Рядом магазин, школа и больница…
Хорошо, зажиточно живут колхозники.
И вот когда глядишь на это обновление сел, совсем забываешь о всякой границе между городом и деревней. Здесь тебе и клуб, и кино ежедневно, и радио, и электричество. А недавно построили ретрансляционную телевизионную станцию в райцентре и колхозники уже смотрят телевизоры. Колхозники имеют свои мотоциклы, машины “Москвичи”, “Волги”.
Молодежь веселая и дружная. Работает с огоньком и задором и любит повеселиться.
Но встречаются еще такие случаи, правда считанные единицы, но однако встречаются. Об одном таком случае я собираюсь рассказать читателю.
Был у меня замечательный товарищ, Василием звали. Вместе росли, вместе в школе учились, вместе в армии служили. Ничего не скрывали друг от друга.
И как в песне поется: “Хлеб и соль делили пополам”.
- Вадим, говорит мне однажды Василий,
- сидим как-то с Дашей, разговариваем(Даша, это моя сестра, и было бы вам известно, Василий с Дашей решили на Новый год свадьбу сыграть.)
- Ты меня не любишь, Вася,- говорит мне Даша, и жить со мной не будешь.
- Откуда ты это взяла? Засмеялся я. - Может тебе ангел шепнул по секрету?
- Знаю, вот и говорю.
2
- Да откуда ты знаешь-то! Ну –ка отвечай,- более серьезно потребовал я.
Даша в слезы. А я ей, мол Москва слезам не верит, говори.
- Мне бабка Пантелеевна сказала,- призналась Даша.
- Так, так, неопределенно проговорил я.
-Ну а ты что сказал ей на это?
- Да, понимаешь, Вадим, сначала не придал этому никакого значения.
Думал, просто пошутила. А теперь вот что-то не хорошо на душе стало.
Никак эта бабка из головы не выходит. Да и Даша молчит, задумчивая такая, чем-то обеспокоена.
-Не беспокойся, ты молодой и красивый, доживешь до своей свадьбы, жить тебе счастливо.
Да и она тебя любит. С матерью только и говорят о свадьбе,- успокаивал я друга.
Агриппина Пантелеймоновна Мишулина когда-то считалась хорошей ворожейкой. И слава о ней разносилась по всей округе.
И были у нее на этот счет разные приемы …
Ежели, скажем, пожелает девушка узнать о будущей жизни, бабка начнет так:
- Ты молода и красива, и жизнь твоя будет счастлива. И так далее, и тому подобное.
А ежели кто о женихе узнать пожелает, здесь подход у бабки особый.
И бабка извлекает из этого большую выгоду.
- Касаточка,- ласково говорит Пантелеевна, нужно принести муки пшеничной, чтобы жених был румян да пышненький, сала четвертинку, да десяток яичек, чтобы значится, водились денежки.
Само собой разумеется, ни одна девица не устоит от такого соблазна. И несут бабке все, что она запросит.
Особенно много работы бывало у Агриппины Пантелеевны перед религиозными праздниками.
3
Вообще же бабка себя не изнуряла. Придерживалась строго распорядка, зная, что
Планомерное занятие и отдых укрепляют организм, продляют долголетие человеческой жизни. В субботу и воскресение она ездила на базар, в понедельник лечилась сама от “головной боли” и душевного недуга, во вторник и среду повторяла свои молитвы и готовила зелье и наговоры, и только в четверг проводила прием. Агриппина Пантелеевна уверяла, что только в “чистый” четверг
Сбываются все желания и действуют все лекарства. В этот день устраивалось целое паломничество. Что касается нас, ребят, то Пантелеевна на порог даже не пускала. Злым духом огораживала от нас свой дом.
- Уходите, антихристы,- отмахивалась она.- Уходите, добром прошу, зубоскалы вы не крещенные. Не то прокляну.
- Да мы бабушка и так назад пятками ходим, шутили мы.
-Это вас бог покарал за насмешки, не понимая нашей шутки, уверяла Агриппина Пантелеевна и напускала на нас злого духа.
Однако мы не просто проявляли любопытство. Мы искали удобного случая
Чтобы, как говорится, разложить всю ее по косточкам всю ее ворожбу- разоблачить.
Когда друг рассказал мне о случае с сестрой, я стал следить, когда она пойдет к Пантелеевне. Прихожу как- то вечером с работы, а Дашка стоит около двери в кладовую и прячет под полу узелок. Стой, сам себе думаю, сало бабке понесла.
Теперь узнаю, куда это ты направляешься. И за ней. Так и есть. Сколько нитка не тянется, а конец покажется.
Выследил! Так и есть, к бабке шмыгнула. Ага, значит, Василия на сало привораживать! Хорошо!
4
Подождал я немного и через огород-к окну. Смотрю, наша Даша сидит за столом и такая печальная, такая горемычная, словно отца и мать похоронила. Или после тяжелой болезни, а бабка карты перед ней раскладывает. Вот тут-то и сработала у меня мамина смекалка.
Был у нас пес. Черный, большой такой, как обычно говорят, с хорошего теленка
И лохматый.
Звонком звали. А почему его назвали Звонком. Раз звонок, то и лаять должен звонко и заливисто. А нам Звонок, словно тигр. Схватил я за цепь и тащу через улицу в проулок. А там огородами и к бабкиной избе. Глянул в окно, еще сидят,
О чем то шепчутся. На улице уже ночь. На небе звезды часто-часто мигают,
Подзадоривают меня.- Давай мол, Вадим, давай, жми. На луне уже советский вымпел находится, а тут родная сестра верит бабкиным сказкам.
Ухватил я пса за передние лапы, да на окно и поставил. А сам из-за угла на него
посматриваю. Сначала не заметили. Тогда я псиной лапой по стеклу, стук.
Дашка как глянула, так и с открытым ртом и застыла. Потом пальцем на окно
показала, да как завизжит. Пес задергался, чуть не завыл от страха. Спасибо ему, что всю сцену выдержал до конца и с честью справился с порученным делом.
Бабка глянула и со страху упала с табуретки. Да четвереньках под стол шмыгнула. Откуда только прыть взялась! А Дашка шмыгнула на печь.
Потом уже я узнал, что Дашка шептала с печи Пантелеевне, что может это собака.
5
Но Пантелеевна так на нее шикнула, что та прикусила язык и больше не давала никаких советов.
Бабка подумала, что это ведьма и решила ее пугнуть. Тянет руку к печке за рогачем. Мне то как на ладони все видно. Бабка в “мертвой” зоне находится,
Под обстрелом моего взгляда. Я псиной лапой опять стук по стеклу. Дескать, не шути со мной бабка, я шуток не принимаю во внимание. Ворожея руку отдернула и давай молиться. Ну, этим, думаю, можешь немного подзаняться.
- Молись,- шепчет она Дашке из-под стола, мы ее молитвой отгоним. Молилась ли сестра на печи или нет, не знаю. Чего не знаю, того не знаю. Не буду уверять,
не видел. Но что бабка била поклоны об пол под столом, это я видел как на экране. Пожалел я их, отпустил пса. Тот от удовольствия даже ногу поднял…
перед окном, оглянулся, махнул хвостом, поскулил облегченно и такого задал стрекача! Только его и видел.
Как ни в чем не бывало, пошел в дом. Привязал пса на цепь. и в пошел в дом.
Сел, читаю. Не помню теперь, какую книжку читал, да и чтение не шло в голову.
Ждал сестру с гадания.
Скоро пришла сестра. Мать как глянула на нее, так и ахнула: - Душенька, что с тобой, родимая? Уж не заболела ли или с Васей поругалась? Та в слезы.
- Ворожить ходила к Пантелеевне,- говорит сестра,-да ведьма нас напугала.
- Да какая ведьма, что с тобой моя доченька? Даша все и рассказала.
-Бабка больше моего видела. Я на печи спряталась. Как смогла, бабка объяснила
Мне бабка,- молитву читать, ведьма не выдержала, головой закружила, из пасти пламя пошло. Это из нее нечистая сила стала выходить. Потом как плюнет в окно, повернулась, да хвостом все смахнула и сама сгинула.
- А ты, видела ее, ведьму-то?- сдерживаясь от смеха спросил я.
Мать на меня- Молчи, ты, озорник! На девке лица нет, а тебе все шутки да смех.
Ну тут моему терпению пришел конец. Повалился я на диван и давай смеяться.
Прямо аж живот заболел. Сквозь смех я признался в своей шутке.
Узнала об этом вся деревня. Вот дел-то было! Задразнили Дашку, а Агриппину Пантелеевну окончательно разоблачили. Только как сестра замуж вышла за моего друга Василия, не стали над ней насмехаться. Зато с тех пор заросла дорожка к ворожее.
Декабрь 1959 год Пётр Харланов