«Атака Дикой дивизии». В.В. Мазуровский, 1916 г., репродукция.
После упорного боя уманцы всё же овладели высотой 350, однако сил для развития успеха уже не оставалось. Потери среди рядовых казаков перевалили за сотню. Из офицеров на боевом участке оставались лишь комполка полковник Антон Абрамович Кравченко, которому было далеко за шестьдесят, и, недавно мобилизованный из отставки, его помощник по хозчасти войсковой старшина Федор Давыдов, для которого этот бой был первым. Казаки есаула Лопаты ещё удерживали высоту, но противник спешно готовил контрудар. Опытный боевой офицер Никифор Никитич Лопата, имевший награды ещё за русско-японскую войну, прекрасно понимал, что удержать высоту он не сможет - из двух сотен под его началом оставалось не многим более 70 казаков. А на юго-восточной окраине с. Бринь готовился к атаке в полном составе 78-й австрийский пехотный полк. В этот момент на помощь казакам приходят всадники Чеченского и Татарского полков (бригада К.Н. Хагандокова). Полковник Татарского конного полка принц Фейзулла Мирза Каджар по собственной инициативе принял командование над остатками уманских сотен. Огонь австрийцев был настолько плотным, что поредевшие цепи уманцев дважды ложились на землю, и дважды персидский принц Каджар поднимал казаков в атаку. Слева, со стороны высоты 350, занятой сотней есаула Н. Лопаты, наступали основные силы Татарского конного полка полковника П.А. Половцева, всадники которого первыми ворвались в с. Бринь. Павлоградцы, атаковавшие австрийские позиции с фронта закрепили успех.
За бой у с. Бринь начальник 1-й льготной Кубанской казачьей дивизии ген. Стахович представит есаула Лопату к Золотому Георгиевскому оружию. Однако Кавалерская Дума 30-го АК сочтёт действия этого офицера не соответствующими Статуту о Георгиевских наградах. Через четыре месяца войсковой старшина Н.Н. Лопата будет убит в бою под литовским местечком Коварск (Каварскас). В бою особо отличился и полковник Фейзулла Мирза Каджар, который также был удостоен ордена Св. Георгия Победоносца 4-й ст. Из наградного представления: «15 февраля 1915 г., приняв по собственной инициативе команду над 4-мя сотнями Уманского казачьего полка, имевшими только одного офицера, повёл их в решительное наступление под сильным ружейным и пулемётным огнём, дважды возвращал отступавших казаков и благодаря решительным действиям способствовал занятию деревни Бринь». 17 февраля 1915 г. Мирза Каджар был назначен командиром Чеченского конного полка, сменив погибшего накануне в бою командира полка полковника А. Святополк-Мирского. На первый взгляд бой у с. Бринь представляет собой частный эпизод зимней кампании 1915 г. на Юго-Западном фронте. Чтобы по достоинству оценить значение этого боя, попытаемся представить альтернативное развитие событий: отряд ген.-л-та Стаховича и бригада ген. К.Н. Хагандокова не смогли овладеть позициями врага. В условиях кровопролитного встречного боя, у Галича, это могло означать только одно: австрийцы, воспользовавшись неудачей русских на фланге, обходят 30-й АК, и он оставляет Галич.
С его захватом противник выходил на тыловые коммуникации 8-й армии, а это в корне меняло всю ситуацию на Юго-Западном фронте. Примерно такой сценарий развития событий оговаривается и в донесении начальника 1-й льготной Кубанской казачьей дивизии ген. П.А. Стаховича: «...Захваченные нами пленные австрийские офицеры показали, что начальник их отряда, отдавая приказание занять высоту 350..., придавал этому пункту своего расположения чрезвычайное значение, так как имел в виду прорвать здесь расположение нашей конницы и выйти во фланг нашей пехоте...». В действительности всё произошло наоборот. Успех кубанцев и кавказцев у с. Бринь позволили конному корпусу Нахичеванского, совместно с частями 1-й льготной Кубанской дивизии, нанести мощный удар во фланг наступавшей группировки врага, что дало возможность основным силам 30-го АК занять Станислав 19 февраля 1915 г. Бой у с. Бринь имел и ещё одно важное последствие, которое не зафиксировано ни в одном крупном исследовании. С этого момента завязывается тесная дружба между офицерами 1-й Кубанской казачьей дивизии и КТКД. В честь общей победы полки «обменялись» офицерами. По просьбе ген. П.А. Стаховича в состав Кубанской дивизии на должность начштаба был переведён старший адъютант КТКД капитан А.Я. Муженков. Сотник 2-го Запорожского казачьего полка А.Е. Римский-Корсаков изъявил желание служить в рядах Татарского конного полка. Ген. Стахович поддержал ходатайство князя Хагандокова о награждении командира Татарского конного полка полковника П. Половцева орденом Св. Георгия 4-й ст.
Высшее командование, считавшее бой у с. Бринь незначительным эпизодом, с трудом согласилось с этим ходатайством, и поддержка Стаховича в этом вопросе имела решающее значение. Полковник Пётр Половцев стал первым Георгиевским кавалером среди полковых командиров Дикой дивизии (12). Вот как расценивал своё награждение он сам - в телеграмме Елизаветпольскому губернатору Г. Ковалеву: «Татарский полк первым из Туземной дивизии заслужил своему командиру Георгиевский крест. Гордясь высокой наградой, считаю её исключительно лестной оценкой высоких воинских качеств и беззаветной отваги татарских всадников. Прошу вас принять выражение моего глубочайшего восхищения перед беспримерной доблестью мусульманских воинов Елизаветпольской губернии. Половцев». День 15 февраля 1915 г. стал одним из самых ярких в боевой истории КТКД, овладевшей тогда важными опорными пунктами неприятеля на северо-западных подступах к г. Станиславу. Успех под сёлами Бринь и Цу-Бабино оказал заметное воздействие на соотношение сил в Карпатах. Это позволило конникам Хана Нахичеванского совместно с частями 1-й льготной Кубанской казачьей дивизии нанести мощный удар во фланг наступавшей группировки противника. В итоге - путь русским войскам на Станислав, имевший важное стратегическое значение, был открыт. После взятия последнего - инициатива в данной полосе фронта перешла к русским войскам. Издание «Новое Время» в очерке «Кавказцы» писало в апреле 1915 г.: «В победном шествии на С. участвовала и Кавказская дивизия.
«Природным всадникам» пришлось вместе с пехотными войсками «спешенной конницей» под градом пуль и снарядов «постепенно рассыпным строем, перебежками отнимать у неприятеля пядь за пядью землю. Горцы ходили на окопы - в штыки, вернее, в кинжалы, несли сильные потери, но дух их не упал даже в этой совсем необычной для них обстановке». Командование австро-венгерскими войсками, понимая, что Станислав им не удержать вывело свои основные силы из города, оставив там всё же значительный гарнизон. И тогда произошло удивительное событие, участниками которого стали всадники и офицеры Черкесского и Ингушского полков. «Для выяснения количества оставшихся в городе австрийцев были посланы два конных разъезда горцев, - продолжал рассказ в апреле 1915 г. корреспондент газеты «Новое Время». - Видимо, австрийцы заметили их, но ничем не выдали своего присутствия, подпустили эту кучку людей к самому городу. Горцы предположили, что он совсем оставлен неприятелем, спокойно вошли на мост и затем в город. Здесь их встретили залпами с разных сторон. Вместо того чтобы отступить на мост, горячие кавказцы опять прибегли к своему самому необычному оружию, и на улицах закипел кинжальный бой. Плохо ли стреляли австрийцы, или их обуял страх при виде горцев, но и на этот раз последние победили, не потеряв ни одного человека, кроме нескольких раненых. Перестрелку услышали ближайшие четыре сотни и бросились на помощь своим...». После занятия г. Станислава Дикая дивизия получила приказ наступать в направлении г. Тлумач. Его взяли штурмом в феврале 1915 г. 1-я и 2-я бригады КТКД.
3-я бригада была выдвинута дальше г. Тлумач и провела успешный бой у с. Озеряны. После короткого отдыха в г. Бучач (ныне Тернопольская обл. Украины), Кавказскую... конную перебрасывают на левобережье Днестра. Там, в течение марта-апреля 1915 г. она осуществляет сторожевое охранение стыков пехотных соединений. Несколько штрихов об особенностях горцев, например, их неприязнь к окопной жизни. Вот что пишет ротмистр Ингушского конного полка А.Л. Марков: «...Ингуши, как и все горцы, вообще терпеть не могшие сидеть в траншеях, что считалось среди них совсем не «джигитским» делом. По их понятиям, земля должна была быть убежищем для мёртвых, а не для живых, почему при малейшем недосмотре офицеров они покидали, под всякими предлогами окопы и с чисто мусульманским фатализмом предпочитали сидеть или лежать под выстрелами, чем находится в безопасности под землей». Каждый полк КТКД отличался собственным стилем ведения боя. К примеру, всадники-ингуши демонстрировали ловкость и выучку в ночных боях и переходах, а дагестанцы, не отличались склонностью к действиям в конном строю и имели репутацию хороших пехотинцев. Окопавшись, они могли подолгу отражать атаки численно превосходящего их противника, стойко переносили огонь артиллерии. Несмотря на некоторые различия, у полков КТКД было много общего. Все они трепетно относились к раненым и павшим и никогда не оставляли ни тех ни других на поле боя, несмотря на опасность и огонь неприятеля.
Продолжение следует в части 10 http://www.proza.ru/2016/07/22/713