Георгиевские кавалеры 10-й кавалерийской дивизии.
Во время боёв за Перемышль мальчик вызвался провести разведку неприятельских позиций. Он переоделся в крестьянскую одежду и на коне помчался прямо к окопам противника. В нескольких метрах от них Фёдор свалился с коня и заревел от боли. Австрийцы сначала пытались допросить его, но он только захлёбывался от рыданий. Видя, что от него ничего не добьёшься, солдаты, надавав сорванцу подзатыльников, отпустили домой. Вернувшись в часть, Федя Фрикин подробно рассказал своему командиру, что увидел в расположении австрийцев. За этот подвиг он был представлен к Георгиевской награде. Александра Ефимовна Лагерева воевала в кавалерии Юго-Западного фронта. Уже к зиме 1914 г. в наших частях ходило много легенд о смелом и удачливом разведчике уряднике Лагере. И мало кто знал, что под этим именем воюет 19-летняя кубанская казачка Саша Лагерева. Во время боёв под Сувалками, возглавляемый ею разъезд из четырех казаков был внезапно атакован 18 немецкими уланами. Двое погибли сразу, других захватили в плен. Ночью Александра организовала побег своим подчинённым и ещё 4-м солдатам, находившимся в одном сарае. Они сумели не только невредимыми добраться до своих позиций, но и уничтожили германский пикет, прихватив в качестве трофея станковый пулемёт. За этот подвиг Легареву наградили Георгиевским крестом 4-й ст. Следующий крест она получила после лихой кавалерийской атаки у Тарнова, во время которой была ранена в руку. Судьба другого георгиевского кавалера - казачки ст-цы Вознесенской Натальи Яковлевны Губиной - оказалась очень печальной.
Во время боёв под Варшавой в ноябре 1914 г. рядовой пулемётной команды 125-го гренадерского Тифлисского полка Губина была захвачена противником в плен. В начале войны, после гибели супруга Михаила, Елена Чоба из ст-цы Роговской за свой счёт приобрела полное казачье обмундирование и в октябре 1914 г., получив разрешение ген.-л-нта Бабыча, под именем Михаила Чобы отправилась на фронт. Елена с детства увлекалась джигитовкой. Отличалась мужеством и удалью. Воевала казачья героиня в конной разведке, в других казачьих подразделениях и уже через год имела две Георгиевские медали (2-й и 3-й ст.) и Георгиевский крест 4-й ст. Последнюю награду Е. Чоба получила за спасение двух русских батарей, которые она вывела без потерь из немецкого окружения. Позже она была награждена ещё одной Георгиевской медалью и Георгиевским крестом 3-й ст. После тяжёлого ранения в мае 1915 г., в госпитале открылась её тайна. От своих наград, как женщина, Елена Чоба отказалась, оставив их при полковом знамени и в ноябре 1916 г. вместе с однополчанином Фёдором Рябчуном вернулась в родную станицу долечиваться. Однако мечтала героиня вернуться на фронт - попала обратно. Воевать долго уже не пришлось и, когда фронт распался Елена вновь возвратилась на Кубань. По одной из версий в 1918 г. она вступила в ряды Белой армии и затем ушла в эмиграцию. По другой версии Елена погибла в жаркой стычке на Славянском мосту через Кубань... А муж её оказался живым, потому как находился в немецком плену, после которого вернулся в ст-цу Роговскую в 1921 г.
Работал на земле, но попал под жернова репрессий в 1937 г. и пропал уже навсегда. Добровольцами в кубанских казачьих частях служили и иногородние. Согласно приказам по ККВ за 1915 г. среди казаков 19-го Кубанского пластунского батальона, награждённых Георгиевскими крестами, были: Григорий Александров из г. Новгорода, доброволец-малолетка из г. Петрограда Дмитрий Сельцевич. В одном из приказов за 1916 г. по 2-му Кубанскому казачьему полку отмечалось, что во время ночного поиска казаков отряда особого назначения 7 (20) погиб доброволец крестьянин ст-цы Ново-Александровской Георгий Михеевич Волобуев. Самоотверженность казаков и высочайшую боеспособность отмечали и на стороне противника. Бурдун и Махров в своей работе «Участие кубанского казачества в ПМВ в отечественной историографии 1-ой трети XX века» писали: «В начале Первой мировой войны ратные дела кубанцев способствовали возникновению у неприятеля представления о них как о чудо-богатырях. До наших дней дошло немало зарисовок из вражеского стана, изображавших казаков невероятного размера великанами, с крупными чертами лица и огромным холодным оружием. По представлению некоторых публикаций, опасения противника встретиться в бою с лихими воинами приводили к многочисленным курьёзным случаям, к появлению различного рода небылиц и анекдотических историй». Формированию образа отчаянного воина во многом способствовало и то, что для казаков предпочтительнее и почётнее было погибнуть на поле боя, чем сдаться в плен.
По информации из книги В. Серебрянникова «Социология войны», самый большой процент потерь в русской армии приходился именно на казачьи войска. Турецкие лидеры Джемаль-паша и Энвер-паша объявили о покупке крейсеров «Гебена» и «Бреславу». Причём якобы сделка была совершена ещё до войны. Естественно, эта продажа была фикцией. Тем не менее на кораблях были подняты турецкие флаги, немецкие офицеры сменили форменные фуражки на фески. «Гебен» переименовали, и он стал «Явуз Султан Селим», а «Бреславу» - «Мидилли». Немецкий контр-адмирал Сушон был назначен командующим всем турецким флотом. Немцы интенсивно готовили турецкие корабли к нападению на Россию. С этой целью они укомплектовали их по-боевому из числа немецких офицеров, квалифицированных специалистов из унтер-офицеров и старшин - артиллеристов, минёров, дальномерщиков и других. 16 (27) октября 1914 г. в 20 час. 35 мин. в Севастополь радировал русский почтовый пароход «Королева Ольга», обнаруживший крейсера и миноносцы выходящими из Босфора. 17 (28) октября в 10 ч. 20 мин. в Севастополе получили радиограмму с парохода «Александр Михайлович», в которой подтверждалось движение к русским берегам группы кораблей германо-турецкого флота. Командующий ЧФ адмирал Эбергард, располагая сведениями о выходе в море большого современного линейного крейсера «Гебен», быстроходного лёгкого крейсера «Бреславу» и других германо-турецких кораблей, никаких мер противодействия не предпринял.
Ночью 18 (29) октября два турецких миноносца ворвались в Одесскую гавань, обстреляли порт и город, торпедировали канонерскую лодку «Донец» и безнаказанно ушли в море. На рассвете крейсер «Гебен» в сопровождении двух миноносцев подошёл к Севастополю и открыл огонь залпами артиллерии крупного и среднего калибра. С расстояния 12 000 м, следуя зигзагообразным курсом «Гебен» выпустил по порту, арсеналу и городу 47 снарядов 280-мм и 12 снарядов 150-мм. Береговые батареи интенсивно вели огонь по крейсеру и с дистанции 7800 м трижды совершили попадание, после чего крейсер, ходом в 22 узла отвернул в море. Флот в Севастополе стоял в полном бездействии и здесь адмирал Эбергард проявил преступную халатность. Другие корабли германо-турецкого флота совершили набеги в районы Феодосии, Керченского пролива и Новороссийска, обстреляли побережье и выставили минные заграждения. Эти действия противника послужили сигналом русским войскам к переходу 20 октября турецкой границы. 1 (11) ноября 1914 г. султанским фирманом была объявлена война России, Англии и Франции. Немецкие крейсера, пользуясь преимуществом над крупными кораблями ЧФ в скорости, ещё не раз обстреливали Ялту, Евпаторию, Феодосию. Российской империи пришлось воевать на два обширных фронта. Именно в этот период заявили о своих добрых чувствах к России и выказали своё благородство и энтузиазм горские народы. 22 октября в Екатеринодаре, в атаманском дворце на ул. Бурсаковской, делегацию кубанских черкесов принимал начальник Кубанской обл. М.П. Бабыч. Горских представителей почти всех аулов, куда входили хаджи и эфенди возглавлял судья (кади).
Делегаты заявили, что они возмущены предательским выступлением Турции против России и, что они готовы немедленно идти на врага... В полночь на 20 октября Закаспийская казачья бригада из г. Маку в Персии выступила к границе Турции (в 20 верстах). С рассветом в бой были брошены две с половиной сотни 1-го Кавказского полка. Только к вечеру спешенными сотнями турки были сбиты. Для взятия крепости Баязет было сосредоточено 16 батальонов, 41 конная сотня и 58 орудий. Но на третий день войны выяснилось, что турки оставили Баязет и отошли к югу, за хребет Ала-Даг. К ноябрю 1914 г. на Кавказском фронте находилось уже около 35 тыс. кубанских казаков. Начиная с первых боёв с турками и курдами, кубанцы проявляли себя с лучшей стороны. В октябре 1914 г. 6-я сотня 1-го Кубанского полка у сел. Каракалис разбила турецкую роту. Взвод 4-й сотни 1-го Кавказского полка у Гирджи–Гоулы разгромил турецкий пост и взял 30 пленных (5). Казаки проявили себя в боях у с. Омракомы, а также в сражениях за Кирыхские и Азан–Кейские высоты, Клыч –Гядукский перевал. В каких тяжёлых условиях приходилось воевать, свидетельствует журнал военных действий 13-го пластунского батальона, находившегося под Ардаганом: с конца ноября 1914 г. батальон «...вёл борьбу не только с противником, но и с сильными морозами, доходящими до 35 градусов и снежными вьюгами. Борьба с природой была гораздо труднее, чем с врагом, так как людям приходилось взбираться по отвесным скалам на вершины гор по глубокому снегу, находясь под открытым небом сутками без пищи». Интересно, что в журнале военных действий этого батальона содержится неожиданная для такого рода документов запись песни «Бои под Ардаганом», посвящённая кубанским пластунам:
...Эх! Вы турки, оборванцы
И зачем Вам наступать?
Ведь покажут Вам кубанцы,
Вам придётся удирать!
Государь наш Царь Великий
Сказал слово: «Пластуны!
Не дадим врагу России,
Перебьём его полки» (6).
Продолжение следует в части 4 http://www.proza.ru/2018/12/06/1423