Фрау Мюллер вела легкую и беззаботную жизнь. Она никогда и нигде не работала и жила на социальное пособие.
Как в ветреной круговерти песчинки иногда сталкиваются и тут же разлетаются в разные стороны, так и люди в водовороте случайных встреч порой ненадолго сближаются друг с другом, но потом вскоре без сожаления вновь расстаются. С той лишь разницей, что для песчинок такие столкновения проходят бесследно, а для людей - невсегда.
У фрау Мюллер было четверо детей, отцы которых не знали друг друга. Еще семнадцатилетней девчонкой как-то в баре она случайно познакомилась с веселым американским солдатом, часть которого была расквартирована в пригороде Хайдельберга - ее родного города. Это был высокого роста негр с маленькой головой и приплюснутым носом. Между ними завязался скоротечный, но (как она потом вспоминала) "огневой" роман. В положенный срок у нее родился мальчик - негр (отцовские гены возобладали), унаследовавший от отца не только цвет кожи, но и крупное телосложение, и приплюснутый нос. Мальчика она назвала на американский лад - Майклом.
Так вышло, что года через три после этого в Хайдельберге на несколько дней остановился кочевавший из города в город русский цирк. Фрау Мюллер любила бывать в цирке и вместе с сыном пошла на одно из представлений. Ей очень понравился клоун, до упада веселивший детвору. Через девять месяцев она родила от него двойню: мальчика и девочку. В память о нем она дала детям русские имена: Иван и Алена.
Еще через четыре года появилась на свет Анжелика, ставшая общей любимицей и идолом в семье. Если бы у фрау Мюллер спросили, кто же отец этой девочки, то, пожалуй, она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос.
Нельзя сказать, что она много времени уделяла воспитанию детей; все хлопоты и заботы взяла на себя ее старая мать. Когда бабушка умерла, дети оказались предоставлены сами себе и, как умели, ухаживали друг за другом.
После окончания школы Майкл, чтобы поднять младших, пошел учеником в мастерскую по ремонту автомашин. Здесь он познакомился с двумя другими парнями, его коллегами, Лукасом и Мустафой. Обоим было уже по двадцать. Теперь друзья все свободное время вместе проводили в полюбившейся им пивной "Лёвенброй", что находилась на пересечении улицы Хауптштрассе и переулка Краненгассе, неподалеку от местного университета. В баре было уютно, весело; можно было с корешами за жизнь поговорить, девочку подцепить, потанцевать...
Майкл был горд тем, что в кармане у него лежали деньги, заработанные своим собственным трудом. Он с презрением смотрел на тусовавшихся здесь прыщавых маменьких сынков, этих, как он выражался, "студеньтиков", которые пропивали папины деньжата; после первой же кружки пива не выдерживали и бежали писать, в нетерпении не попадая в "очко"; так, что к закрытию бара, туалет уже плавал в желтых лужах мочи. Он, например, мог выпить полдюжины больших кружек - и хоть бы что!
Но хватит с него. На время оставим Майкла в покое и перейдем к другому герою, а точнее героине нашего повествования, Розе Ляйдиг. Роза жила с родителями и младшим братом, Маркусом, в одном из домов, живописно гнездившихся среди густой зелени на крутом склоне горы, давшей название городу. Ее отец, Максимилиан Ляйдиг, был доктором философии и читал лекции в университете. Иногда у них в доме за чашкой чая собирались гости - коллеги отца. Между ними часто разгорались споры на непонятные девочке философские темы. Она с жадностью ловила загадочные "ученые" слова, чтобы потом в школе, как бы между прочим, к месту или не к месту ввернуть их при разговоре с одноклассниками, за что те уважительно называли Розу "ходячей энциклопедией".
Ее внешность вполне соответствовала такой репутации: она носила круглые очки в роговой оправе и всегда имела серьезный вид. В то же время, несмотря на свои семнадцать лет, она выглядила еще совсем по-детски. Короткая плиссированная юбка, едва прикрывавшая ее упитанный зад, блузка нежнопастельного цвета, непослушная челка на лбу и два банта над головой розового или голубого цвета (всегда под цвет блузки) никак не позволяли дать ей больше четырнадцати.
Роза родилась и выросла в Хайдельберге. Она любила свой родной город. Ей нравилось забираться по крутым откосам на вершину горы и оттуда смотреть на лежавший у подножия старый замок с флагом на шпиле, на красные черепицы домов, на птиц, которые летали где-то внизу и не могли до нее долететь. Она спускалась вниз и на полпути присаживалась на старую, вырубленную из толстого бревна, осклизлую от дождей и от времени скамью у маленького водопада, и подолгу слушала вечное журчание воды. Она легко могла себе представить, как на ту же самую скамью лет сто тому назад садилась какая-нибудь дама в пышном платье и в широкополой шляпе со страусовыми перьями, а сопровождавший ее кавалер держал над ней зонтик, чтобы защитить от палящих лучей солнца. (Где сейчас найдешь такого кавалера?)
Спустившись вниз, Роза шла узкими улочками Старого города, по которым мог пройти только пеший или проехать конный. Она воображала себя закованным в железные доспехи рыцарем на коне с мечом в руке или мчавшимся по прерии краснокожим индейцем со стрелой в натянутой тетиве, или гунном, осаждавшим неприступную крепость. Ей хотелось совершить что-то необычное, героическое. Она готова была на отчаянный поступок...
Однажды, сделав покупки, они с матерью возвращались домой. По дороге у них забарахлил мотор, и фрау Ляйдиг свернула в ближайшую автомастерскую. По чистой случайности это оказалась та самая мастерская, где работал наш герой, Майкл Мюллер. Пути героев нашего рассказа встретились. Она увидела перед собой молодого, атлетически сложенного негра с татуировкой, густо покрывавшей его бицепсы и плечи. Скажите, сердце какой девушки не затрепещет от такой встречи!
Ее необычный внешний вид тоже вызвал в нем повышенный интерес. "Экая... смешная девчонка", - подумал он про себя...
Неисправность оказалась пустяковой; машину скоро починили, и мать с дочкой уехали, оставив, впрочем, на копии счета свою фамилию и адрес. Майкл быстро нашел в телефонной книге ее номер и позвонил. К телефону подошел отец девушки. Майкл не знал ее имени и поспешно положил трубку. Так повторилось несколько раз. Наконец, ему повезло, и он услышал в трубке женский голос. Интуитивно догадавшись, что это - она, представился, напомнил об их встрече в мастерской. Они быстро нашли общий язык и договорились о встрече в субботу, в семь вечера у Циммертеатра. Он встретил ее с букетиком геоцинтов. Роза с благодарностью посмотрела ему в глаза, при этом ей пришлось высоко задрать голову, - ведь она не доставала ему даже до плеча. Немного побродив по городу, Майкл предложил зайти в "Лёвенброй", его любимый бар. До этого Роза ни разу не была в пивной. Поколебавшись несколько мгновений, она все же согласилась.
На пороге бара в нос ей ударил запах пива и подгоревшего мяса. Она стояла пораженная: по стенам зала метались разноцветные блики, гремела музыка, слышались пьяные выкрики и смех. Однако Майкл уже тянул ее в сторону: из-за столика у стены им махали двое его закадычных друзей, Лукас и Мустафа. Роза не любила пиво, но в этот вечер ей хотелось быть похожей на всех остальных. Она опустила губы в пивную пену и, прихлебывая, стала пить большими глотками наравне с парнями, приводя их в восторг. Она танцевала то с Майклом, то с Лукасом, то с Мустафой, то с кем-то еще. Пот катил с нее градом; вскоре она опьянела и не могла даже встать со стула. Майкл бережно подхватил ее под руки и отвел в свою машину, видавший виды "Фордик", стоявший за углом. Он дал газ, и минут через десять машина затормозила около ее дома. Майкл помог ей подняться по крутым ступеням. Она не помнила, как добрела до своей постели...
На следующий день, в воскресенье, Розу разбудил телефонный звонок. Она с трудом открыла глаза и посмотрела на часы: был уже третий час дня. Звонил Майкл и предложил пойти вечером на дискотеку. Она охотно согласилась. В половине восьмого он уже ждал ее на Карлсплатце. (Дискотека находилась в пяти минутах ходьбы.) На этот раз она танцевала только с ним. Майкл оказался отменным танцором. Его крепкое тело пластично извивалось в бешеных ритмах рока, ни на минуту не впадая в конвульсивную трясучку, как это часто случается с другими. Его большие черные руки плавали перед глазами Розы, как бы завлекая ее к себе. Она инстинктивно следовала за ним в танце. Рядом с этим мавром она чувствовала себя защищенной, как, должно быть, чувствует себя ребенок на руках у матери.
Домой они возвращались поздно. У порога ее дома Майкл на прощание поцеловал ей руку. Она расхохоталась: уж, такой галантности Роза от него не ожидала. Он, видно, понял, что сделал промах, и, спохватившись, крепко обнял ее. Вырвавшись, она побежала домой...
С тех пор они стали часто встречаться: подолгу гуляли по вечернему городу, а когда похолодало, и повеяло зимой, сидели в каком-нибудь уютном кафе или в баре. Как-то раз наши герои пошли в кино: на экраны только что вышел "Титаник" с Лео ДиКаприо в главной роли. (Все ее подруги бредили им.) Роза любила мелодрамы и внимательно следила за тем, что происходит на экране. Майкл же был рассеян: сначала его рука гладила ее круглое колено, потом она поднялась выше. Роза высвободилась, - он мешал ей смотреть фильм. Но Майкл не унимался. Она почувствовала, как его рука скользнула ей за спину, как вдруг ослаб туго сжимавший грудь лифчик... Она, вздохнув (ну, что с ним поделаешь?), прижалась к Майклу. Сзади на них зашикали. Не сговариваясь, они встали и вышли из зала, быстро спустились в подземный гараж. В машине Майкл обнял ее и повалил на сидение. Роза не сопротивлялась...
Теперь они уже не шатались бесцельно по улицам и не засиживались в кафе. Место свиданий влюбленные перенесли в его скромную квартирку на Вильдштрассе. Он снимал две небольшие комнаты на седьмом этаже в многонаселенном доме на окраине города. Роза часто приходила сюда. Соседи уже узнавали ее и приветливо улыбались, как старой знакомой. Он, вспоминая свое впечатление от их первой встречи, называл ее "моя смешная девчонка".
Оставшись с ним наедине, она любила, прижавшись грудью к его черному мускулистому телу, теребить волосы у него на груди или залезть пальцами в шапку густых черных, отливающих синевой волос, чтобы испортить прическу. В ответ он лохматил ей волосы. Она сердилась, кричала, но Майкл снова целовал ее, и она примирительно успокаивалась.
Однажды он сказал ей, что его должны взять в армию. Ее охватила тревога - Роза ждала ребенка.
Когда его забрали в бундесвер, стоял уже декабрь. Из учебного лагеря, расположенного у подножия Альп, он часто звонил ей, в письмах рассказывал о нелегких солдатских буднях, просил не беспокоиться о нем. Однажды прислал свою фотографию на фоне заснеженных гор. Через три месяца Майкл сообщил ей по телефону, что их отправляют в Афганистан. С этой минуты страх поселился в ее сердце. С этим чувством она каждое утро просыпалась, шла в школу, потом за покупками, - страх преследовал ее повсюду. Она боялась за жизнь Майкла, опасалась за судьбу еще не родившегося их будущего ребенка.
Роза регулярно получала от него весточки: Майкл писал, что обязательно вернется, - ведь у него еще столько планов в голове, - как мог, успокаивал ее; шутил, что по статистике число погибших в Афганистане в процентном отношении меньше, чем на дорогах Германии. Месяца через два письма почему-то перестали приходить. Страх ее усилился в десятикратном размере. Все вокруг нее - родители, подруги, учителя - наперебой успокаивали Розу; говорили, что, может быть, его часть передислоцировали в другое место, и ему пока не до писем; или, может быть, он ранен и лежит в госпитале, и не может писать.
Вскоре все сомнения были рассеяны: его мать, фрау Мюллер, получила известие, в котором командование части, где служил Майкл, "с глубоким прискорбием сообщало, что ее сын, солдат Майкл Мюллер, погиб при несении патрульной службы". Бронетранспортер, в котором он находился вместе со своим экипажем, подорвался на мине, подложенной повстанцами. В результате двое ранены и один убит.
Когда Роза узнала об этом, у нее померкло в глазах, и если бы не мать, которая вовремя ее подхватила, она бы упала на пол. Человек, которого она любила больше родителей, больше брата, больше всего на свете, был мертв. Единственная звезда на ее небосклоне угасла. Зачем жить дальше? Ей хотелось умереть. Говорят, души влюбленных встречаются в раю. Она готова была на отчаянный поступок...
План самоубийства созрел у нее в голове. Ночью, крадучись, она вышла из дома. Роза направилась к пятиэтажному паркхаузу, где жители их района парковали свои машины. Лифт уже не работал, и ей пришлось подниматься пешком. Она с трудом преодолевала ступень за ступенью, останавливалась на каждой лестничной площадке, чтобы перевести дух. Мешал живот, - она была уже на восьмом месяце беременности. Ну, вот, наконец, она забралась на самый верх. Дул пронизывающий ветер. Она подошла к парапету. Внизу спал ночной город. Ей никто не мог помешать. А утром, увидев ее, лежащей в луже крови, люди, знавшие Розу, может быть скажут: "Это была смешная девчонка". Она перебралась через заграждение, ступила на край. Ну, все, теперь надо было только закрыть глаза и легко оттолкнуться.
В это мгновение кто-то шевельнулся у нее под сердцем. Это был ее ребенок. Это был ЕГО ребенок. Что-то вдруг его забеспокоило, и он стал ворочаться у нее в животе. Роза крепче сжала холодный бетон парапета. Она, конечно, могла распорядиться своей собственной жизнью, как хотела. Но кто дал ей право распоряжаться чужой жизнью? жизнью человека, который еще даже не родился. Это было бы преступление. Но она же не убийца! В это время ребенок стал энергично тыркаться изнутри. Чтобы его успокоить, она положила холодную руку на живот. Она улыбалась. Слезы текли по ее щекам...
На следующее утро в восемь часов Роза, как всегда, уже сидела за своей партой.