Номер в хостеле больше напоминал старую больничную палату - те же крашеные синей масляной краской стены, те же скрипучие пружинные койки с тощими полосатыми матрацами, такие же тумбочки, стоявшие возле каждого изголовья.
Я как раз ковырялся в одной такой, когда он тихо зашёл и, потоптавшись у входа, сделал несколько шагов по направлению к соседней кровати, сел на её край.
Его одежда не была грязной или рваной, однако я каким-то образом понял, что этот человек - бездомный, а потому, возможно, опасен и, достав пистолет, положил его возле себя, на тумбочку.
Это, вроде, ничего собой не подразумевало, словно я хотел начать чистить его, просто этот бродяга зашёл невовремя и застал меня за этим занятием, на деле же, это было произведено специально, чтобы он видел: я вооружён.
Поглядывая на его лицо, я пытался понять, какую реакцию с его стороны вызвало моё действие, однако он сохранял невозмутимость, словно пистолетом в него тыкали каждый день. Как знать, подумал я, ведь не стоит забывать, что люди редко становятся бродягами просто так.
Вздохнув, я лёг навзничь на кровать. Он же выкладывал на пёстрое одеяло немногочисленные пожитки из рюкзака, обращая на меня внимания ровно столько же, сколько и на матрац подо мной.
- И что же, всю жизнь так? - Спросил его, наконец, я. На секунду он оторвался от своего занятия и с удивлением посмотрел на меня; похоже, удивился он тому, что я вообще умею разговаривать.
- Ты о чём? - В его голосе звучали вызов и раздражение, брови нахмурились.
Моя рука непроизвольно потянулась к пистолету, но, опомнившись, я остановил её на полпути и вернул под подушку.
- Я про то, что вы - бродяга.
- Да. А что? Тебе-то что за дело? - Злобно сверкнув бесцветными глазами, он отвернулся и продолжил копаться среди своих вещей.
Меня немного смутила его беспричинная злость, но, с другой стороны, я сам достал оружие, что тут было удивляться ответной агрессии?
- Ну, а где же ваш дом? Ведь где-то должны же вы жить. У всех нормальных людей есть дом, - пробормотал я, намекая на разницу между нами, желая уколоть его в ответ, но, не успел я договорить, как понял, насколько глуп и наивен был мой вопрос. Действительно, не всякий же человек имеет такое место, как дом и ни один человек, имея его, не может быть полностью уверен, что будет его владельцем всегда.
Когда осознание глупости сказанного пришло-таки мне в голову, я почувствовал себя юным Сидхартхой; воздух сразу стал липким и тягучим, словно застывшее желе, таким, что вопрос увяз в нём, повиснув посреди комнаты.
Бродяга поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза. Смотрел долго, пока не прожёг дыры в моих зрачках, затем медленно, выталкивая по одному языком изо рта чугунные слова, падавшие с грохотом на пол, произнёс:
-Да, я бродяга. Но если у меня нет стен вокруг и потолка надо мной, это ещё не значит, что у меня нет дома.