Что такое хэллоуин

Сергей Засядкин
Посвящается Виктории –
дочери моего друга Игоря Рожкова


— Дедушка, а что это за праздник такой Хэллоуин?
— Как тебе это объяснить, внучек. Не наш это праздник. Не православный. Говорят, это праздник нечистой силы перед днем всех Святых. Возник этот языческий праздник ещё  у древних кельтов. В этот день они поминали своих умерших предков. А вот почему этот праздник сейчас приобрел такую популярность? Сложно сказать. Скорее всего, на этот вопрос можно ответить историей, которая случилась с нашими знакомыми побратимами.

Как-то раз в конце октября собрались наши друзья в город на ярмарку. Да не в нашей стране, а за горами и долами, за широкими реками. Поехали они туда посмотреть, как там другие народы живут. Вот добрались до небольшого красивого каменного города и остановились в нем погостить. А в трактире их уговаривали остаться на пару деньков на праздник Хэллоуин, который собирались праздновать местные жители. Трактирщик, которому было желательно, чтобы они погостили у него как можно дольше, стал рассказывать о празднике:
— В этот день, дорогие мои, в городе из пустых тыкв вырезаются страшные рожи, а внутрь вставляются зажжённые свечи.
— Это ещё  зачем?
— Как зачем? Чтобы отпугивать нечистую силу!
— А что, её так много у вас?!
— Много?! Да не то слово – «много»! Дело в том, что люди будут переодеваться в страшные костюмы и маски. Да если вы останетесь, то сами всё увидите!
Наши побратимы были заинтригованы и решили задержаться на пару дней. Тем более что идти-то им далеко не надо было. Трактирщик сказал, что празднование будет по всему городу.
К вечеру следующего дня друзья вышли из гостиницы обомлели: по улочкам городка шли уродливые ведьмы и другая нечисть. Побратимы заскочили к себе в комнату и схватились за сабли. Тут Степан остановил друзей:
— Братья, а сможем ли мы саблями и кинжалами сражаться с нечистой силой? Говорят, против неё помогут только серебряные пули! Что нам делать?
Тут Кюра, как обычно, задумался, а потом как будто проснулся:
— Послушайте, а с чего все началось? Ведь это трактирщик уговорил нас остаться здесь на какой-то их праздник! Вот и пусть он объяснит, что здесь происходит. Может, это он решил не только нас погубить, но и загубить наши души!
Он с саблей наголо кинулся искать хозяина гостиницы, а друзья с оружием в руках поспешили за ним.
Трактир был пуст. Только за барной стойкой была приоткрыта дверь, за которой слышались какие-то звуки. Побратимы ворвались туда и остановились как вкопанные. Вместо трактирщика стояло в лохмотьях ужасное существо, всё в страшных бородавках и язвах.
Три сабли одновременно взлетели вверх и готовы уже были изрубить эту нежить на куски, как существо завизжало и завопило от страха:
— Стойте! Стойте! Разве вы меня не узнали?! Это же я!
— Кто такой «я»?! – грозно спросил Степан.
— Да, я – трактирщик!
И он стал в испуге срывать с себя лохмотья. Под ними действительно оказалась нормальная одежда, а из-под маски появилось лицо хозяина гостиницы.
Наши друзья были в гневе. Ахсар схватил трактирщика за шиворот и стал трясти его так, что у того челюсти никак не могли сомкнуться.
— Говори, что здесь творится! Откуда столько нечистой силы появилось в городе, и как мы сможем её уничтожить?!
— Да что вы, уважаемые! Какая же это нечистая сила? Это просто жители нашего города переоделись и сегодня ночью будут праздновать праздник Хэллоуин!
— Как праздновать?! Представляя из себя ведьм, колдунов и разную нечисть?!
— Ну, конечно же! Это будет очень весело!
Побратимы переглянулись. Кюра заговорил:
— Видимо здешний мир сошёл с ума. Как такое может быть, чтобы люди хотели олицетворять собой зло и ужас, а не добро и благопристойность?! Если жители этого города хотят представлять собой уродливых тварей и этому радоваться, то моей ноги здесь больше не будет! Надеюсь, братья, и ваших тоже!
Ахсар и Степан спросили его:
— В ночь уедем?
— А что же мы будем сидеть с ними на этом дрянном празднике?!
Побратимы больше не сказали ни одного слова, а через несколько минут уже отъезжали от гостиницы в сторону родной земли.
Вот только небо становилось все темнее и темнее. Надо было остановиться где-нибудь на ночлег, но в округе не было видно никакого жилья. Поэтому решили заночевать на берегу речушки, которая протекала у подножья одиноко стоящей горы.
Спать решили по очереди. Первый вызвался караулить Степан.
Вскоре костер погас, и окрестности освещали только россыпи звезд, усеявшие черное небо. Кюра и Ахсар уснули, завернувшись в тёплые одеяла, а Степан мужественно боролся со сном, хотя его веки все тяжелели и тяжелели.
Неожиданно он заметил какое-то движение. Ему показалось, что кто-то пролетел низко над землей на метле. Вот уж причудится такое! Но сон как-то сам по себе исчез, и Степан стал внимательно всматриваться в окрестности. На всякий случай он погасил остатки костра, чтобы никто не смог заметить их бивак.
Ближе к полуночи отовсюду стали раздаваться странные шорохи и звуки. Какие-то непонятные еле различимые существа пробирались с разных сторон по направлению к горе, на вершине которой сквозь заросли деревьев стали видны проблески огней. Откуда-то сверху доносился странный хохот, ржание и свист.
Степан потихоньку разбудил товарищей.
— Похоже, весь праздник перекочевал из города сюда. Давайте попробуем посмотреть, что там такое творится и разобраться во всем. Не нравится мне что-то это веселье!
Оставив коней и вещи у реки, джигиты с оружием в руках стали пробираться в сторону горы.
Внезапно Степан остановился. Когда он уезжал из дома, на пороге, провожая его в дорогу, жена дала кусок от меловой донской горы. Тогда она говорила ему в напутствие:
— Возьми этот мел и не расставайся с ним ни на минуту. Этот мелок нашей земли защитит тебя от любой нечисти и колдовства. Только носи его всегда с собой. Если придется туго, очерти им круг вокруг себя и тех, кого захочешь защитить.
Вот про этот-то мелок Степан и вспомнил. Благо, не далеко ушли. Он быстро вернулся за ним на стан, а через пару минут уже догнал братьев.
С вершины горы все сильнее и сильнее слышались звуки смеха и гомон голосов. Понимая, что они незваные гости, побратимы пробирались, прячась за кустами и деревьями, стараясь никому не попасться на глаза. Когда растения кончились, то перед их глазами открылась страшная картина. На абсолютно голой вершине плясали, кривлялись и хохотали ужасными голосами всё те переодетые жители города, который побратимы не так давно покинули.
Прислушавшись, братьям поняли причины их смеха и улюлюканья: то одна ведьма, то другая нечисть рассказывали по очереди истории, а когда те заканчивалась, все начинали над этим дружно хохотать. Вот какой-то рогатый с хвостом выволок на поляну мешок и вывалил из него пьяного мужика. Толпа нечисти опять разразилась диким смехом, и все кинулась к пьянице. Когда через несколько минут они отшатнулись обратно, от несчастного на земле остались только обрывки каких-то тряпок. А человек куда-то исчез.
Тут ещё  один, похожий на того, в кого переодевался ещё  днем трактирщик, тоже вытащил мешок и вытряхнул из него ещё  одного пьянчужку:
— Глядите, я тоже такого же принес!
Толпа снова разразилась хохотом, а пьянчужка стал испуганно озираться по сторонам и креститься. Странно, но когда он крестился, толпа тварей шарахалась от него и только скалилась, а подойти не могла.
Тут самый большой и уродливый из них и, похоже, главный, сказал:
— Да ладно, пусть пока позабавится перед смертью. Как устанет креститься – тогда мы с ним и разберёмся. Кто у нас следующий?
Ахсар, глядя на все это, шёпотом спросил:
— Что здесь творится? Что всё это значит? Может, если это те самые жители, давайте выскочим и напугаем их!
Но тут Степан всё понял:
— А знаете, ведь мы с вами оказались на Лысой горе! И сейчас здесь идёт самый настоящий шабаш ведьм и всей остальной нечисти! Надо нам самим уносить отсюда ноги, пока целы. Если они нас увидят, то пока не убьют – не успокоятся. Ещё  никто никогда отсюда живым не уходил.
В это время под ногой Кюры хрустнула сухая ветка. Все те, кто был на поляне, повернулись в их сторону. Было видно, что нечисть оторопела от присутствия здесь чужаков и не знала, что с ними делать.
На раздумья оставались несколько мгновений. Земля под ногами была вытоптана так сильно, что скорее была похожа на камень. Степан достал из-за пазухи мелок и стал очерчивать вокруг себя и друзей большой круг.
Пока он чертил, самый главный на этом шабаше указал на побратимов рукой и крикнул:
— А ну-ка, растерзайте наших непрошеных гостей!
Вся нечистая сила подскочила и кинулась к побратимам, но в этот момент меловой круг, который чертил Степан, замкнулся, и все взоры нелюдей как будто провалились мимо наших друзей в пустоту. Толпы тварей вроде бы и смотрели на них, а отыскать не могли. Ведьмы бегали и скакали по всем направлениям по поляне, но как только приближались к меловой черте, натыкались на какую-то невидимую стену и останавливались.
Вот только протрезвевший пьяница видел их и, крестясь, шёл прямо к ним. В тот самый миг, когда он перешагивал через меловую черту, чья-то уродливая лапа с когтями вцепилась в его одежду, но друзья, схватив беднягу за руки, втянули к себе внутрь мелового круга. В руках ведьм остался лишь кусок рубахи.
И снова раздался дикий рев. Ещё бы. Ведь ещё  одна жертва ускользнула от них!
Зрелище разъяренного стада чудовищ было ужасно. От этих воплей у наших друзей волосы стали подниматься дыбом. Да и какая смелость здесь могла бы им помочь?
Кюра спросил:
— Братья, что будем дальше делать? Есть ли у нас хоть какая-то возможность выбраться целыми из этого ада?
На это Степан ответил:
— Давайте рассуждать обо всем спокойно. Если, конечно, это возможно. Смотрите, пока этот пьяница крестился, никто не мог его тронуть. Это, во-первых. Во-вторых, через эту меловую черту они не могут ни переступить, ни нас увидеть. Поэтому у нас с вами неплохие шансы: сейчас я на всякий случай черту нарисую потолще, чтобы случайно где-нибудь она не прервалась. И ещё. Вы видели, что они все время хотят поймать наши взгляды? Не знаю, зачем им это надо, но давайте встанем в круг, будем глядеть друг другу в глаза и говорить по очереди молитвы, кто какие знает. А если у кого молитвы кончатся, а других он не помнит, то начинайте читать заново и ни на секунду не останавливайтесь. До рассвета осталось совсем немного времени, и этот шабаш тоже должен закончиться. Если они не успеют спрятаться до первых лучей солнца, то сами погибнут: солнечные лучи испепелят их.
После этого Степан нарисовал круг потолще. Друзья стали в круг, обхватив друг друга за плечи, начали читать молитвы.
С каждой минутой вокруг все громче и громче раздавались рев и крики. В какое-то мгновенье показалось, что никаких сил терпеть эти звуки уже не осталось, и было желание выйти за защитную черту, только бы скорее все закончилось. Но братья крепко держались друг за друга, не размыкая рук. А между ними бился в истерике и крестился совсем уж протрезвевший пьяница.
Неожиданно тусклый свет обозначил очертания края горизонта. Ещё  мгновенье, и первые лучи солнца вырвались на свет Божий. Увидев это, Степан расхохотался:
— Смотрите, твари, вы прозевали первые солнечные лучи!
Все морды нежитей с ненавистью повернулись его сторону, и было видно, что они увидели наших побратимов! Увидели и рванулись к ним, но солнечные лучи уже скользили по окрестностям, освещая все вокруг. В то мгновение, когда эти лучи коснулись звериных морд чудищ, те стали рассыпаться в прах и пепел. Только некоторые из них, которые были недалеко от деревьев, сумели спрятаться под их кронами и скрыться в только им ведомых пещерах и норах.
Когда все закончилось, и утренний ветерок развеял невесомой пепел, который остался на полянке вместо чудовищ, друзья с уцелевшим пьяницей переступили меловую линию и вышли из круга. Кто бы мог подумать, что какой-то кусочек мела сможет их спасти! Спустились они с горы к тому месту, где вчера оставили коней и увидели, что те мирно пасутся в тени деревьев.
Только сейчас, взглянув друг на друга, побратимы увидели, что их волосы стали наполовину седыми.
Они, не сговариваясь, вскочили на коней и поскакали обратно в город, из которого только вчера вечером выехали. Влетев туда, начали со свистом и гиканьем рубить пустые тыквы и другую дрянь, которую жители вывесили на улицах. Бывший пьяница, у которого не было коня, с колом в руках бегал и крушил направо и налево развешенные на заборах морды чудищ. Жители же города сидели по домам, боясь высунуть оттуда даже нос, с ужасом глядели на все это и тряслись от страха.
Вдоволь нарубившись тыкв, побратимы приказали трактирщику собрать всех жителей на площади. Когда те собрались, Ахсар вышел вперед и спросил:
— Вам понравилось наше сегодняшнее выступление?
— Нет! – хором ответили жители.
— Вам страшно было?
— Да, очень страшно! – подтвердили жители.
— Так вот. Если вы хотите сами попугаться и попугать приезжающих к вам в гости честных и добрых людей, то мы один раз в год будем к вам приезжать и устраивать вот такое представление! Вы этого очень хотите?
— Большое спасибо, но, пожалуйста, не надо! – стали просить жители.
— Вот. Если вам этого не надо, то постарайтесь навсегда забыть про ваш этот чёртов праздник. А мы к вам в гости не будем больше приезжать! Понятно?
— Понятно! – обрадовались жители.
Тут Степан задумчиво проговорил:
— А может, все же мы раз в год будем к вам приезжать? И вам будет интересно, и для нас это будет небольшим развлечением…
— Нет-нет! Зачем же вам себя так утруждать! Мы лучше придумает себе какой-нибудь другой праздник! До свидания, пожалуйста.
На том жители городка и побратимы расстались добрыми друзьями. И наши герои поскакали домой.


— Дедушка, а все же зачем люди придумали себе такой праздник?
— Видимо, ты так ничего и не понял, внучек. Да, разве ж то люди себе придумали такое безобразие?! Это та самая нечисть через недалёких злобных людишек придумала сделать так, чтобы хоть раз в год можно было, затерявшись в толпе ряженых, обманутых простолюдинов, всласть попраздновать в открытую на глазах у всех этих глупеньких людей, никого не стесняясь и не боясь. Кто там сможет различить – ряженая это ведьма или настоящая, настоящий это вурдалак или просто кто-то в него обрядился! Не праздник это, а шабаш ведьм и нечисти! И вообще, не гоже православному человеку говорить об этом на сон грядущий. Вот я рассказал тебе – и на этом все. Хватит. Давай-ка лучше о чём-нибудь светлом, добром и красивом поговорим!