Лето 1989 года. Лагерь в Пицунде 2 ущелье. Мы были молоды и все трудности, казалось, позади. 5 лет учебы, все сессии и зачеты пройдены. Диплом получен. Мы уже не студенты, но еще не рабочий люд. Странное ощущение свободного полета.
15 июля. Народ засуетился, забегал, говорят в Пицунде взрывы, стрельба. Абхазы с Грузинами бьются. Автобусы не ходят. Рынок закрыт.
Это как это не ходят? Как закрыт? А мой день рождения? Подумаешь, стрельба. Что такое с ними может случиться? И с утра 16 июля мы пошли в Пицунду. Автобус и правда не ходил, и рынок не работал. Пришлось дойти до города на своих двоих. Там мы купили пару заморенных цыплят и несколько бутылок вина «Лыхны».
Вечером, начхав на распоряжения начальства и режим лагеря, мы отправились на берег, прихватив кур и бутылки. Скажу честно, не все приглашенные пошли с нами, убоявшись стрельбы. Но некоторым море было по колено. Не могу сказать, что мы были отмороженными, просто не верилось ни во что плохое.
Вечерело. Когда костер уже горел, и мы прилаживали на прутиках арматуры несчастных цыплят, из моря вдруг вылез мужик в маске. В руках у него был гарпун, на котором трепыхалась рыбина. Мужик был весьма заросший со всех сторон, что свидетельствовало, что он местных кровей.
- Вы зачем здесь? - спросил он.
- У меня день Рождения – отвечала я, убежденная, что это всё объясняет.
- Тогда у меня для вас подарок – сказал мужик из моря, снял рыбину с гарпуна, достал еще одну из сумки на поясе. Затем пятясь ушел обратно в море. Пятясь, потому, что в ластах был.
Мы сидели у костра, ели замечательно получившуюся рыбу, а затем драли зубами цыплят. Пили Лыхны, которое удивительно вкусное только в Абхазии.
Спустилась ночь. По морю ходили патрульные катера и освещали нас прожекторами, проверяя, нет ли у нас нехороших мыслей. Мысли у нас были исключительно замечательные, и мы поднимали взятые в столовой кружки, показывая служивым, что мы сама благовоспитанность. (Пластиковых стаканчиков не было тогда.)
Вторично прожектора проявили к нам повышенное внимание, когда мы пошли купаться. Купались неглиже, конечно. Усмотрели ли они благовоспитанность в наших молодых белеющих во глубоких сумерках ягодицах, не знаю Мы махали им кулаками и пытались прятаться за камнями.
Боже, как же мы смеялись! Смеялись мы и пробираясь в лагерь. Мне кажется, так беззаботно, взахлеб, и ни о чем я не смеялась с тех пор.
Это был один из самых замечательных дней рождения в моей жизни.
Пицундские события мало кто помнит - так мелкий эпизод. Потом столько еще всего было! А это был самый один из первых конфликтов со стрельбой в СССР. Вскоре смена закончилась, и нас вывезли с охраной в Ялту. Не смотря на блеяние по телевизору Горбатого, несмотря на слухи и охрану, несмотря на то, что мы три дня просидели, питаясь одними макаронами (еду не подвозили).
Несмотря на это никто ни минуты не сомневался, что сейчас это все закончится, и мы будем вспоминать эти события как самые адреналиновые. Что стрелять вокруг не будут никто и никогда. Потому что такого просто не может быть.
На самом деле мир уже начал меняться, но мы об этом еще не знали.