глава 2
Капитан Зырянов опаздывал на планёрку. Начальство давно махнуло рукой на его вечные фокусы, но вчера был крупный разговор с Мухаметшиным, его подводить не хотелось. Почти бегом, по дороге через Колхозный рынок, выпил пакет молока, чтобы не урчало в желудке. И, поставив личный рекорд, через семь минут уже влетел на крыльцо областного управления. В дверях столкнулись с майором Мухаметшиным.
- Андрюша, ты вовремя, бегом в машину! – Рахимьяныч, как называли его в конторе, был озабочен и против обыкновения суетлив.
Андрей решил пока помолчать и, не задавая вопросов, уселся в машину.
Долго выбирались через пробки у Колхозного рынка на улицу Джамбула и повернули в сторону завода железобетонных изделий.
- Представляешь, какая штука, Андрюша, – с растяжкой, в своей манере, произнёс Мухаметшин, – возле угольных складов завал, двое парней из патрульного в реанимации.
- Стреляли?
- Стреляли, похоже, только наши. Ещё служебную собаку, у кинолога истерика. Тоже с тонкими нервами оказался, все три обоймы расстрелял по кустам, чуть своих не уложил, когда пистолет отбирали. Его тоже в больницу увезли. В общем, смотри.
И они резко остановились у кавалькады машин с конторскими номерами.
- Синклит весь здесь, – махнул головой Мухаметшин в сторону огромной группы начальников с большими звёздочками. От папах рябило в глазах. Андрей заметил даже начальника хозяйственного управления.
- Не дадут теперь толком работать, – заворчал Рахимьяныч. – Ну ладно, ты иди на место, там Донцов с Малыгиным уже шуруют, а я пойду получать указания, – он кивнул головой в сторону заметивших его начальников.
Пока Мухаметшин жал руки полковникам, Андрей огляделся. И вообще, это были не угольные склады, а гаражный кооператив, примыкавший одним концом к старому городскому кладбищу, на котором не хоронили уже лет тридцать. В дальнем конце стояла их оперативка и три «скорые помощи», две белые «хонды» и кофейного цвета «рафик».
Андрей понял, что все события происходят там, в лесу, на кладбище. Пока топал по лужам и выпавшему ночью мокрому снегу, проходя через двор, «хонды» завелись и уехали, обрызгав капитана на прощание. У «рафика» мёрзли две смуглые интересные медсестрички. Они почему-то притягивали внимание. Обе вытирали глаза и хлюпали носами. Андрей кивнул им головой, а водитель из кабины приподнял руку, здороваясь. В следующее мгновение Андрей увидел такое, что у него, оперативника со стажем, не выдержали нервы и его стошнило.
- Тоже с тонкими нервами оказался, – услышал он над ухом голос догнавшего его Рахимьяныча. – Ну что, этих позвать, что ли, - и он махнул сестричкам.
- Не надо, всё в порядке, – помотал головой Андрей, – да что же это такое?
- Сам не знаю, Андрюша, сейчас поглядим, - произнёс сквозь зубы Мухаметшин.
Вокруг кучи свежевырытой земли на плотно утоптанном снегу в регулярном порядке ярко алели пятна крови. На самой куче лежала девушка, совсем ребёнок, одежды на ней не было, да и сам цвет тела был необычным, белее снега, как воск или свечной парафин. Нога у ней была подогнута как у сломанной куклы, руки разбросаны, будто она пыталась встать, и во всём чувствовалась какая-то неправильность. Андрей подошёл поближе и понял почему: у неё не было внутренностей.
Чтобы снова не стало плохо, он поднял голову вверх. И вдруг услышал мелодичный звон и почувствовал запах миндаля.
- Вы ничего не слышите? – спросил Андрей.
- А что? – Мухаметшин прислушался и принюхался. – Нет, да у меня полипы, какое там!
- Нужна собака.
- Собаки не берут след, были уже, и даже две, а утренняя вон лежит. Чем они только следы обработали, что те воют и к земле жмутся, с ума посходили, цирк.
- Странно, такое впечатление, что я это уже слышал или читал где-то.
- Малыгин, ты что-нибудь слышишь? – обратился Мухаметшин к лейтенанту, обрабатывавшему кучу мусора у гаража.
- Нет, Владимир Рахимьянович, только ветер.
Послышался треск, это сквозь кусты продирался Донцов.
- В общем, дошёл до улицы Индустриальной, – он махнул рукой. – И до угольника. Конечно, все следы затоптали батальонные, но на Индустриальной кое-что есть, – он вынул из кармана положенный в пакет кусок ткани. – На ветке висел у самой дороги, видимо, к машине напрямую спешили.
- Да кто её знает, – скептически повертел майор в руках пакет. – Может, она уже год там висит.
- Да нет, разрыв свежий, вот и пахнет, как здесь, миндалём.
- Ты тоже чувствуешь? – обрадовался Андрей.
- Человек десять ломилось как стадо, следы уже не снять – растаяло, но веток наломали порядочно. На Индустриальной тоже ничего, машины всё размесили.
- Если они стадом убегали, кто же следы обрабатывал, кто ребят выключал, собаку грохнул кто? – с растяжкой протянул Мухаметшин. – Ладно, после подумаем, давайте здесь всё хорошенько снимем.
Все молча повернулись к девушке.
- Школьница старших классов, девочка ещё.
- А может, студентка первого курса? – Андрей доверял своим ощущениям на осмотре, и что-то опять выпадало. – Эксперты ничего не трогали?
- Нет, – отозвался Малыгин – Они в машине отогреваются, с шести часов здесь работали.
- А эти чего ждут? – он кивнул в сторону медбригады. – Труп забирать, что ли, будут?
- Да нет, это наши должны забрать.
- Освещение изменилось, теперь хорошенько осмотритесь, – назидательно проговорил Мухаметшин.
Солнце взошло и высветило весь лес. Заблестели остатки амальгамы на старых могилах, а на пятна крови стало больно смотреть.
Андрей ощущал абсурдность происходящего, он видел много смертей – бытовой поножовщины, криминальных разборок, производственных случаев, пожаров, они оставляли самое тяжёлое впечатление. Один раз даже выезжал на железнодорожную смерть. Но здесь, на куче грязи, неуместное белое тело, и он не мог оторвать глаз от её лица.
- Так, точно. Это всё описано у Воробьёвского! Вот чёрт, астральные колокольчики! Но где свечи? Они должны были всё засветить, это часть ритуала!
Видимо, кто-то основательно прибрался. И как в подтверждение догадки набежала туча и посыпалась снежная крупа.
- Так и есть, здесь что-то стояло, и вон там, да вы посмотрите, Владимир Рахимьянович, ямки совпадают с пятнами, и получается звезда, - озарило Андрея.
- Или пентаграмма, – свистнул Мухаметшин. – Ритуальное, этого ещё не хватало!
- Рахимьяныч, здесь банки какие-то со свечами, – донесся из могилы голос Донцова. – И прутья заострённые.
Андрей обошёл аккуратно вокруг девушки и заметил, что под головой, в волосах что-то блестит.
- Кто их сюда спихнул? – Мухаметшин осмотрел банки. – Давай, Сергей, – обратился он к Малыгину, – зови всех сюда, все улики, черти, затоптали, не замёрзнут.
Андрей потянулся за блестевшим предметом, укрытым роскошными рыжими волосами девушки, и невыносимый, раздирающий запах миндаля и полыни ударил в мозг. У него посыпались искры из глаз, и последнее, что он заметил, была подбежавшая медсестра, которая потянула его за руку…