Памяти Виктора Цоя
Известие о том, что оборвалась жизнь Виктора Цоя, застало нашу семью в Литве. Отец сказал: «Большая потеря». Я понимала: молодой, талантливый, известный; остался маленький ребёнок… Отец не отличался многословием: «Масштабный человек. Его всегда будут помнить». Мне, тогда совсем юной, мысль показалась неожиданной и непонятной. Даже слишком.
Прошло 25 лет. Фильм Натальи Разлоговой «Цой – «Кино»» я посмотрела недавно (хотя он вышел гораздо раньше, в 2012 году). Фильм не только про музыканта и поэта – про человека в воспоминаниях родных, близких, друзей (спасибо автору за идею и реализацию). Про нашего современника, облагородившего своё время. Фильм приоткрыл неизвестные мне стороны жизни 80-х в масштабе одной судьбы – такой короткой и такой яркой.
Несколько вечеров я возвращалась вновь в ту атмосферу – перечитывала биографию, слушала песни, смотрела фото. Так знакомый с юности образ словно складывался воедино из магии песен, киноролей, жизненных эпизодов. И удивительное свойство – память: вспомнились слова отца, его чувства. «Ты прав», – захотелось ответить. Уже некому…
Слишком велика ответственность - говорить о людях известных, масштабных, потому я не сразу решилась. И всё же благодарность к таким людям пересилила сомнения, побудив рассказать то, что я чувствую и понимаю; разумеется, без претензий на роль знатока музыки. Попытаюсь осмыслить, кого и почему помнят спустя годы и во многом благодаря кому не угасает интерес к непростому для страны, для людей периоду. Ибо символом времени, символом поколения становятся лучшие, поднявшись над всеми обстоятельствами. Виктор Цой – один из них; представить без него ту эпоху немыслимо. Герой своего времени останется в памяти через многие поколения, даже для тех, кто родился позже. Несмотря на курс валют, сверхскоростные технологии и вездесущую сотовую связь.
Герой… Кто же он? И нужен ли нам вообще сегодня?
Вспомнился эпизод из фильма «Живой»: главный герой (кстати, замечательная актёрская работа Андрея Чадова; 2006) мечется на экране. Но когда зазвучала знакомая песня, возникло ощущение, что истинный Герой где-то за кадром - спокойным, ровным голосом поёт для всех нас. Живой.
Голос за кадром напомнил другую актёрскую работу - роль Моро в фильме Рашида Нугманова «Игла» (1989). Моро не устраивает истерик, не мечется, не пытается что-то доказать, но с первых кадров ясно: Герой. Даже погибая, он остаётся Героем, а не беспомощной жертвой злого рока или чужого произвола.
Впрочем, обо всём по порядку.
Молодое поколение военного времени: простые ребята уходили на фронт и возвращались, или не возвращались, Героями. Все до одного. И те, кто трудился в тылу с нечеловеческой физической и эмоциональной нагрузкой, - Герои. Героическое поколение. Песни и фильмы отразили полностью тот образ, где-то несколько идеализируя и романтизируя для ориентира.
Послевоенные годы – восстановление из руин; затем научно-техническая революция 60-х… Молодёжь на своих плечах и голом энтузиазме поднимала страну. Тот образ Героя тоже нашёл отражение в книгах, фильмах, песнях своего времени: преданный делу, неравнодушный, человечный, умеющий дружить и любить. Зачастую он вырастал, взрослел постепенно из подростка-недотёпы или девчонки-капризули, словно каждому давая шанс. Всё верно, ведь у каждого свои склонности, возможности, свой характер и своё место в жизни. Оставаться достойным человеком в любой ситуации – важнейшая задача и биографическая основа всей судьбы. А ещё непременно человека должна была вести мечта.
На мой взгляд, правдивые фильмы о тех событиях безукоризненно удаются лишь их непосредственным современникам: тот, кто сам привык говорить открыто и не боится смотреть людям в глаза, может правдиво передать образ зрителю. Такие образы объёмны, чувства реальны и выразительны, поступки осмыслены.
Модные сегодня попытки исторических регрессий в прошлое скрывают внутри некую червоточинку, пусть не всегда заметную сразу. Отличительная особенность современной продукции – закрытость, «зашоренность», и, как следствие, истеричность персонажей. Они либо обиженно хлопают дверью и молча уходят, либо картинно поднимают бурю в стакане по пустякам, либо тупо напиваются, не способные адекватно справляться с ситуацией. Много бессмысленных телодвижений, показных гипертрофированных эмоций, пустых фраз, а выразительности не хватает. И потому, как ни воссоздавай внешний антураж, - всё Федот, да не тот. Конечно, это мои личные наблюдения, ни в коем случае не вердикт профессионала.
Идём дальше: 70-е, 80-е… Стоп! Что-то пошло не так, с каким-то перекосом. Но почему? Это последствия голода и разрухи в форме экзистенциального ужаса (за еду, жильё, саму жизнь) играют злую шутку не только с поколением, пережившим голодное детство. Последующие поколения будут пожинать плоды этого ужаса, многократно усиленного, нарастающего, как снежный ком.
Приоритеты меняются - на первое место выступает стремление брать, зарабатывать вместо того, чтобы дарить свои способности другим людям в естественном труде и искренних отношениях. Такая перевёрнутая система ценностей начинает постепенно рушить всё подряд: взаимоотношения между людьми, осознание самих себя, уважение и самоуважение, творческую реализацию, здоровье, жизнь.
Утрата базового доверия диктует своё основное правило - надо быть как все, ни в коем случае не хуже. В моду входят словечки: достать, отхватить, урвать. Появляется презрение к рабочим профессиям. Растёт популярность высшего образования, но не ради профессиональной самореализации – престижно. Плодятся безграмотные «специалисты», пустые надуманные диссертации – всё ради солидности, тщеславия, амбиций; тщетные попытки убежать и защититься от того же страха. Именно страх поделит в итоге общество на две категории: тех, кто «умеет жить» (т.е. бежит от собственного страха быстрее других), и остальных.
Персонажа на экране и сцене не узнать. Теперь его Героем не назовёшь; образ плывёт, к финалу не эволюционирует, наоборот, человек-жертва остаётся один на один со своими проблемами (более-менее поддерживается образ врачей, военных и стражей закона за счёт госзаказа). Обойдёмся без названий, без рекламы и антирекламы, ведь тенденция общая. При желании примеры можно найти самостоятельно.
И это не вина искусства – «плавает» сам человек. Вроде бы, не подлец, но – там промолчал, здесь слукавил, что-то недосказал... Получилось совсем не то. Мыльная тема «любила – разлюбила – забыла - не позвонила – ла-ла-ла» заполняет эфир. Так искусственно подогревается вечно голодная алчность перед нехваткой всего, включая личную сферу.
Молодым людям нелегко разобраться. Старшие, носители ужаса, убеждают детей занять местечко потеплее. Чтобы получить результат, нужно одному понравиться, другого не рассердить, третьего не обидеть. Скрывать свои мысли, говорить правильные фразы. Вроде бы, ни от кого не убудет, никому не противно. Так в чём проблема?
Но – мечты-то в детстве были у всех. А они не сбываются. Их нельзя обмануть или задобрить! И целое поколение начинает обманывать самих себя, окружающих. Близких и дальних. Всех. Погоня за очередным дефицитом, бессмысленная работа и вечный бег по замкнутому кругу – всё это вытесняет, отодвигает на задний план собственную роль. Ту, ради которой человек пришёл в этот мир.
Конечно, дети войны передали дальше по наследству свои страхи и тревоги за жизнь. Но обижаться не на кого: эти люди по-другому не могли, ибо страхи были выстраданы на себе и оттого так сильны. Так что же стало с их детьми и внуками? Часто говорят: «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей». Но то – собака. К счастью, человек от животного отличается, хотя обыватель не желает это признавать. Обыватель – не ругательство. Это суть человека, в голове которого постоянно крутится вопрос: как быть, что делать, как выгодно себя продать, чтобы получить больше денег, любви, внимания, власти и т.д. Проще говоря, манипулятор, зацикленный на своём эго из-за отсутствия связи с реальным миром.
Самая удобная позиция для обывателя – свалить всё на родителей, учителей, окружение, социум. Многие пошли по такому пути. Многие, но не все. Всегда были и будут те, кто способен вопреки обстоятельствам оставаться людьми. Виктор Цой – один из них.
«Поэты не рождаются случайно», - напишет позже Игорь Тальков памяти Виктора Цоя. Я бы сказала: «Герои не рождаются случайно». Ибо Виктор Цой – больше, чем поэт. Больше, чем музыкант или актёр. Он стал именно Героем целого поколения, даже нескольких. Герой мирного времени для людей, не знавших войны. Возможно ли такое?
Оказывается, возможно. Достаточно открыть людям истинное лицо, без масок и гримас социализации – спокойно, не пытаясь кому-то угодить, кого-то скопировать или превзойти. Быть свободным от чужих оценок, мнений, домыслов, шаблонов во всём: в музыке, в отношениях с людьми, любыми. В то время казалось немыслимым оставаться собой, обладать внутренней свободой и достойно нести её людям.
Много кричат о свободе рабы, задирая окружающих, бросая из окна бутылки или бесчинствуя посреди улицы. Рабами легко манипулировать – на то они и рабы. Им всегда найдётся хозяин, который сумеет использовать истерию горлопанов, выходки гопников или слепой фанатизм. Фанат и гопник – вечные рабы, неважно, чьи. Безразлично, куда идти: хоть в коммунизм, хоть покричать, хоть за водкой – куда пошлют.
Герой же обязательно свободен, прежде всего – от собственных страхов, даже если понимает, что путь не будет лёгким. Делает то, что должен, по своему внутреннему зову, а не то, что пытаются навязать. Его невозможно запугать, купить или одурачить. И такой образ хранит наша память.
Продолжим путешествие во времени: 90-е, 2000-е, далее – везде. Повзрослевшая молодёжь с несбывшимися мечтами заматерела и заняла прочные позиции в социуме и в семье. Какие? Да сами знаете.
Во-первых, высокомерное, пренебрежительное отношение к старшим, ведь те за всю жизнь не смогли достичь такого материального уровня или карьерного роста, как ни старались. А поскольку критерии именно материального благополучия закладывались в основу воспитания, то и уважать тех, кто «ниже» не за что. Такая вот логика нарисовалась.
Во-вторых, авторитарно-нравоучительная позиция по отношению к детям вытекает вполне закономерно из тех же ценностей: дети-то пока никаких должностей-званий-зарплат не заслужили, значит, вообще пустое место. Естественно, уважение, как и неуважение, взаимное и будет передаваться по роду дальше.
В-третьих, тотальная конкуренция. С соседями, родственниками, сослуживцами, начальством, случайными прохожими, противоположным поломи. Способы годятся любые: интриги, подавление, ложь, подхалимство, критика и т.д.
Причина этой борьбы – всё тот же страх нехватки, дефицита всего. Денег, жилья, любви, еды, ещё денег, нового жилья – и так до бесконечности. В затуманенном пеленой страха сознании ресурс всегда ограничен. Страх не просто живёт внутри человека и передаётся по роду, но ещё и перманентно подогревается снаружи: новостями, рекламой, сериалами, пустыми пересудами, пищевыми ядами, стимуляторами. В итоге окончательная утрата базового доверия миру сопровождается абсолютно явными, видимыми симптомами. Это суетливость, нарушения осанки и походки, грубость, резкость, бесчувственность, жестокость, вербальная и невербальная агрессия, замусоренность речи, склонность к спорам и критике, либо полная пассивность, забитость, безответственность. Даже при попытках отрицания очевидного, внешние симптомы скрыть невозможно.
Конкуренция априори ставит запрет на выражение живых естественных чувств и автоматически подменяет благодарность - претензиями, уважение и самоуважение - сравнением, близкие взаимоотношения – трогательной заботой о домашних животных, человечность – гримасами социализации.
К чему приводят гримасы социализации на темы гуманизма, толерантности? К состоянию бесчувственного автомата, био-робота. Ибо для психически здорового человека противоестественно мириться с глупостью и гнусностью, закрывать глаза на обман, притуплять боль, равнодушно проходя мимо чужого горя, и цинично именовать всё это «выбором». Как всё-таки справедливо сказано: «Непротивление злу есть поощрение зла»!
Самое главное, что в конкурентной борьбе нет победителей и смысла; это просто борьба за место под солнцем. Но если человек уже изначально не реализовал себя и не занял своё истинное место - постарается занять чужое. Если не поставил свои цели – полезет достигать чьи-то чужие. Кстати, отсюда возникает любопытство к тому, что, казалось бы, совсем не касается: к чужому доходу и грязному белью, к жизни на Марсе. Ведь своего нет вообще – ещё в детстве подменили уроком выживания «как больше взять».
Так формируется идеальный потребитель одежды, обуви, автомобилей, недвижимости, услуг, развлечений. И даже в личной сфере - сплошное потребительство и конкуренция; главное – иметь лучше и больше. Погоня за внешним благополучием – всего лишь попытка скрыть внутреннюю пустоту и убожество, подобно уличному защитному экрану с красивым пейзажем или модным ярким граффити, за которым угадывается свалка или унылая развалина.
Про музыку и кино говорить трудно. Теперь их задача не создавать ориентиры, а развлекать идеального потребителя в формате «немножко секса, немножко ужасов и немножко рекламы». Для этого сойдут мальчики-зайчики, шоколадки-мармеладки. Кушайте, как говорится, не обляпайтесь. Исключения, к счастью, есть; назову фильм Константина Статского «Мажор» (2014).
Чем активнее человек потребляет, тем острее ощущает пустоту, нереализованность, собственную ущербность и никчёмность. Ведь самореализация (дословно – реализация самого себя) возможна исключительно в отдаче, не в потреблении. Пример такой колоссальной самоотдачи – спорт. Наверное, победы в спорте несовместимы с мелочными хитростями, интригами, обманом, предательством. Хотя... И тут всяко бывает.
Пустота внутри требует перманентно всего и побольше снаружи. Именно пустота насмехается над чувствами, мечтами, бесстрашием – над всем, до чего не дотягивают бесчувственные толерантные био-роботы.
Но эти насмешки – скрытая детская зависть Героям. Тем, кого будут помнить и кого сегодня нам не хватает.
Несмотря на обилие всего остального.
Октябрь 2015