Додику надоело сидеть в номере одному. Он уже хотел идти в ванную, чтобы смыть маску, но тут в комнату вошли Виктор и Дима.
- Ха-ха, ты что, в коровью лепёшку упал? - засмеялся Виктор указав на Додика пальцем - Прямо как я в детстве, в деревне...
- Ааа, явился, извращенец! - ехидно затянул Додик - Это грязевая маска, чтобы синяки быстрее заживали. Очень полезная, между прочим. А вот из тебя, Янка точно коровью лепёшку сделает!...
- За что это, интересно? - притворно удивился Виктор - Что я такого сделал?
- Видал? - Додик посмотрел на Диму и мотнул головой в сторону Виктора - Он даже не понимает, что он сделал...
- Остынь, Додик... - успокоил его Дима - На этот раз, как ни странно, наш сильно любвеобильный друг ни при чём. Он пал жертвой коварных интриг, организованных самой Яной...
- Да ну? - скептически ухмыльнулся Додик - Видимо, это сама Яна предложила нашему озабоченному раздолбаю флиртовать с чужой шикарной тёткой, и обмениваться с ней телефонами?...
- Ты, наверное, сильно удивишься, но это действительно так... Дима пожал плечами и развел руки в стороны.
- Удивлюсь? Нет, ну что ты. Я просто не поверю в эту хрень, только и всего! Скорее я сделаюсь стройным голубоглазым блондином, чем Янка позволит ему мутить с другими бабами...
- Успокойся, Додик - сказал Виктор примирительно - Давай я тебе всё объясню...
После душераздирающего рассказа Виктора Додик ещё пару минут сидел с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. В своей грязевой маске он был похож на застывшую мумию.
- Куда катится этот мир? - наконец сказал Додик мотая головой - Все основы подорваны, ничего святого не осталось...
Он тяжело поднялся с кровати и поплёлся в ванную, смывать маску. Когда Додик вышел из ванной, Виктора в номере уже не было, а Дима сидел на кровати и тревожно листал модный глянцевый журнал.
- А где Витька?
- Ушёл на допрос. Янка вызвала... пояснил Дима не отрываясь от чтения.
- Штирлиц, хренов! - недовольно пробурчал Додик - Чувствую, что на этот раз он получит от Янки люлей по-полной, за всю эту фигню...
- Проклятие! - Дима вдруг бросил журнал и театральным жестом схватился за голову.
- Блин, что ещё случилось?...
- Полозкова вышла замуж!
- Чего?... - Додик удивленно уставился на Диму.
- Вера Полозкова, известная поэтесса, неделю назад, оказывается, вышла замуж, а я ничего не знал об этом!...
- Ну, вышла и вышла, ты-то тут при чём?... Чего ты колыхаешься?
- Ты не понимаешь! Я был в неё влюблён, ходил на её концерты, писал ей любовные письма в фейсбук!...
- А она что?
- А она в ответ ни звука... Вернее, она однажды ответила, но так, что лучше бы не отвечала... Видимо с кем-то меня перепутала... Ну а так, она просто сделала вид, что меня нет в этом мире, вся моя любовь ушла в пустоту и всё стало бессмысленным. Это очень тяжело. А теперь она ещё вон чего наделала! Надо срочно выяснить, так ли всё серьёзно, и если да, то придется написать ей прощальное письмо... Сейчас, только перечитаю, что я ей там раньше понаписал... У меня письма где-то сохранились...
- Надеюсь, Ане ты не расскажешь эту трагическую историю? - Додик скептически ухмыльнулся - Какой только фигнёй ни страдают люди... Ладно, пойду к себе, надо лицо Анькиным кремом намазать, чтобы заживало быстрее.
- Слушай, а чего это ты своим лицом вдруг начал заниматься? Тебе же нравилось с фингалами ходить...
- Да понимаешь, от меня и так девки шарахаются, а теперь, с побитой мордой - тем более!... А я тут с такой классной девчонкой познакомился, вот и решил произвести косметический ремонт фасада...
- Кто такая? - оживился Дима - Я её знаю? Надеюсь, на этот раз, это не воображаемая Мария Роса, из твоих детских сексуальных фантазий?...
- Да забудь ты уже про Марию Росу! С ней давно покончено... А это Вера, ты её знаешь.
- Вера? - изумился Дима - Полозкова?...
- Да какая, нахрен, Полозкова! При чем тут Полозкова? Ты уже совсем башкой поехал с этой Полозковой!... Вера - мама Аполлинарии!
- Аполлинарии? - ещё больше удивился Дима - Кто такая Аполлинария?...
- Девчонка, которая пыталась меня закопать... Ты же её видел, она приносила к нам в номер Анькиного Дейла...
- Пыталась тебя закопать?... - Дима окончательно потерял нить повествования - А где я-то был, во время этих событий? Я вообще, вместе с вами отдыхаю, или как?
- Ах да, - вспомнил Додик - ты же еще не знаешь эту трагическую историю... Вчера утром я проснулся с дикого бодуна, на пляже...
- Ха-ха, так ты, значит, спал на пляже? Вот это по-нашему!...
- Да уж... Ну и вот, просыпаюсь я на пляже и вижу, что маленькая девчонка, абсолютно голая, но в панаме, закапывает меня живьём в сырую землю, вернее в песок... Представляешь, какая жесть?! Я, от страха, чуть не обо*рался!... Думал, мне конец!...
- Ха-ха-ха, - смеялся Дима - я представляю эту эпическую сцену! Да ещё и с похмелья!...
- Ну да... Я и так крепко сплю, а с похмелья меня вообще не разбудить, вот я ничего и не почувствовал... А эта поганка Аполлинария, почему-то решила меня закопать, пока ее мама загорала... Целую кучу песка успела на меня навалить! Я сам выбраться не смог, меня потом Витька с Янкой нашли и откопали...
- Ха-ха-ха! - Дима повалился на кровать - Что за молодёжь растёт! Мы, в их годы, такими не были!...
- И не говори! - согласился Додик - Какое будущее нас ожидает, когда эти детки подрастут?...
- Да уж... - Дима утирал выступившие слезы.
- Ну вот, а сегодня на процедурах я познакомился с Верой, мамой Полины. Классная девчонка! Завтра мы с ней и с Полиной идём загорать! Поэтому я и решил поскорее обновить свой портрет... Врачиха мне сказала, что синяки пройдут через три дня, если этой грязью постоянно мазаться.
- Угу, как раз к тому дню, когда мы отсюда уедем...
- А я может еще останусь. Вера с Полиной тут ещё неделю будут отдыхать. Не хочется с такой хорошей девушкой расставаться... Ну ладно, я пойду, а то уже кожу сушит...
- Давай! Удачи, на любовном фронте! - махнул рукой Дима.
Додик встал с кровати и вышел из номера. Дима достал смартфон и позвонил в Москву, своей старой знакомой, которая была в курсе всех событий светской жизни столицы. Знакомая подтвердила всё то, о чем было написано в журнале. Дима поблагодарил ее за информацию и пообещал заглянуть в гости, когда будет в Москве. Он немного погрустил над тем, что было связано с Верой, нашел в смартфоне свои записи и стал читать "Любовные письма Вере Полозковой"
31 декабря.
Дорогая Вера! Я влюблён в Вас! Коротко о себе. Я молод, недурён собой и весьма состоятелен (добыча угля из алмазов). Мы будем прекрасно смотреться вместе (мои сто семьдесят сантиметров и Ваши сто восемьдесят четыре). При встрече я буду приподниматься на носки и целовать Вас в солнечное сплетение. Впрочем, если Вас смущает наша незначительная разница в росте, я могу надеть роликовые коньки, а Вы встанете в ямку. Мы возьмёмся за руки и я буду кружиться вокруг Вас как Земля вокруг Солнца (масштабы соответствуют). Я живу в Петербурге, поэтому мы будем видеться очень редко и никогда не наскучим друг другу. Одно Ваше слово и я в Москве! Каких-нибудь семь-восемь дней бешеной скачки и я врываюсь в арбатские переулочки на огнедышащем пони! Впрочем, Ваша матушка может не одобрить мою кандидатуру, и когда я буду завывать серенады под вашим балконом, забравшись на пони, матушка станет палить в меня из берданки через форточку, и метать в меня с балкона цветочными горшками. Я ускачу за угол, отстреливаясь из фамильного травмата с гербом на рукоятке. Не взирая на это, мы с Вами тот час отправимся в кругосветное путешествие! Только представьте себе: Огромный, белоснежный, тихоокеанский лайнер! По палубе энергично шагаете Вы, волоча за собой наши чемоданы, позади, задыхаясь семеню я, быстро передвигая коротенькими ножками, чтобы поспеть за Вашими широкими шагами. Потом мы сидим в полумраке бара. Играет романтическая "Smells like teen spirit". Вы потягиваете бейлис, я - неразбавленную балтику девятку. Вечером, в каюте, я расчесываю Вам волосы, проводя деревянной расческой ровно сто раз от корней до кончиков. Затем я массирую Ваши изящные ступни сорок четвертого размера, нажимая на эрогенные точки... Ночью я завываю серенады под Вашим иллюминатором а капитан корабля орёт с верхней палубы в матюгальник чтобы я заткнулся. Об интимной стороне наших отношений я скромно умолчу, но после того что между нами будет Вы просто обязаны на мне жениться... Если моя гражданская жена будет против нашей с Вами свадьбы я подам на гражданский развод! По прибытии из путешествия мы тайно обвенчаемся в небольшой церквушке в Купчино. Итак, тревожно жду ответа! Мысленно целую вас в бермудский треугольничек из трёх родинок, расположенный на вашей левой щёчке, в котором я пропал навеки! Мысленно падаю с пони (я забрался на него чтобы дотянуться до вашей щеки!)!
Ваш таинственный поклонник Дмитрий Бекетов.
1 января.
Дорогая Вера! Прошел целый год, а от Вас - ни слуху ни духу! Ваше леденящее душу молчание, в ответ на моё любовное письмо, вселяет непомерную тревогу в трепетное сердце! Мой пони так же пребывает в недоумении... Он бьёт копытом и пускает пар из ушей! В его выпученных на меня глазах застыл вопрос: - "Когда уже, мой придурковатый хозяин прыгнет в седло и мы помчимся навстречу счастью?", то есть Вам, Вера. Когда в солнечный день я одиноко выхожу на крыльцо своего ранчо, одетый в пончо, персонально надо мной зависает маленькая чёрная тучка и низвергает на меня тонны атмосферных осадков в виде мокрого снега. На почве влюблённости у меня начались видения и миражи! Недавно мне привиделось, что небеса разверзлись, и в сиянии радуги появился Боб Марли в трехцветной растаманской шапке-ушанке, с бурундуком, который вылез из шапки и злобно уставился на меня в упор. Боб Марли укоризненно покачал головой и выпустил дым, а бурундук ткнул в меня маленькой лапкой и пропищал: - "а есть ли у тебя электронный адрес, кретин, чтобы Вера могла тебе ответить?!" Насчёт электронного адреса не знаю, но если что - шлите мне голубиные эмейлы прямо в паникёрскую, которая находится в подвале моего ранчо. Я всегда там! Верю, Вера, что истинная любовь восторжествует и мне удастся разжечь в Вашем сердце дикую всепоглощающую страсть!
P.S. Я нашёл определение Ваших выступлений! Сейчас внимательно!: - ПОЭБЛЮЗ! Произносить нужно медленно, чётко выговаривая буквы, во избежании досадных оговорок...
Ваш Д.
2 января.
Дорогая Вера! Я всё ещё влюблён в Вас! Хотя не всё так безоблачно как раньше... Окинув беспристрастным взором историю наших непростых отношений, я пришёл к ужасному выводу: У меня есть таинственный соперник!... Это единственное объяснение того, что мы до сих пор не соединили наши сердца! Других причин я не вижу! Кто этот человек?! Это человек? Впрочем, всё равно! Я не позволю ему стоять на пути нашего счастья, ведь я влюблён, бесстрашен и готов на все (пишу вам из паникёрской)! Я вызову его на дуэль! Правда, в данный момент я не могу выехать из Петербурга, так как на улице довольно прохладно. Плюс четыре. Я сижу у пылающего камина в белых шерстяных носочках и потягиваю горячий глинтвейн, а мысли уносятся к Вам... К тому же мой пони сломался! У него заржавели ведущие копыта и теперь мне придётся тащить его волоком в понисервис. Но не расстраивайтесь Вера, кровавое смертоубийство всё же состоится! Мы с соперником будем стреляться с миллиона шагов! Именно столько шагов от Петербурга до Москвы (соперник ведь в Москве?)! Я вычислил расстояние в шагах по глобусу России. Выбор оружия я великодушно предоставил себе. Я буду стреляться с крейсера "Аврора"! Сопернику по умолчанию предлагается "Царь пушка" (она ведь в Москве? Я ничего не путаю?)! Вы встанете в центре враждующих сторон (платформа Бологое)! Ровно в двенадцать пополудни, когда на небе появятся зловещие тучи, Вы дадите отмашку белым платком и это послужит сигналом к началу кровавого месива! Побоище будет ужасным! Помните как у Тостого?: - "смешались в кучу люди, пони..." Всё небо затянет чёрным дымом! Кровавый закат поселит в сердце предчувствие непоправимого! Трагедия разыграется ровно в полночь! Я буду тяжело ранен в коленную чашечку! Вы сделаете мне перевязку вашим платком и проведёте не одну бессонную ночь в лазарете, на табурете, у моего изголовья... Эти испытания ещё больше укрепят нашу и без того нерушимую связь и мы навсегда будем вместе! Итак, я влюблён и бесстрашен (если что - я в паникёрской)! А пока пребываю вне себя от любви к вам!
Симптомы:
1. Сухой, шершавый язык.
2. Полное обезвоживание, видения, миражи.
3. Попытки надругаться над Вашей фотографией...стекло телефона теперь не отчистить...
В свое оправдание могу сказать, что на этой фотографии Вы очень сексуальная и почти голенькая (в свитере и рейтузах)...
Несмотря на все напасти пребываю в уверенности, что увезу-таки Вас на своё ранчо, укутаю в пончо, и мы будем степенно объезжать наши владения на огнедышащем пони!
Ваш Д.
Прочитав старые письма, Дима уселся сочинять последнее письмо неверной Вере, и через час отправил его ей в директ.
17 июля.
Дорогая Вера! Неспешно прогуливаясь вдоль берега Финского залива, от Лахты до Зеленогорска (сорок километров пересечённой местности и колдобин), пиная кочки и ловко уворачиваясь от бомбардировки чаек, я задумчиво завывал Ваши стихи и ничто не предвещало беды... Спотыкаясь о валуны и отпуская обратно в море выброшенных на берег рыбаков, я опасливо наблюдал за бодрыми обитателями нудистского пляжа в Дюнах и тут случилось страшное: Суровая морская пучина изрыгнула из своих недр очередного рыбака опутанного соцсетями. Несчастный протянул ко мне скрюченную руку и прохрипев: - "Полозкова вышла замуж!", был тот час смыт набежавшей волной. Как громом поражённый я заметался по пляжу в поисках информации. Наконец мне удалось сорвать газету "Петербургский нудист" с лица одной голенькой юной особы, за что я был немедля вознаграждён звонкой оплеухой и матюгами. С багровым отпечатком изящной пятерни на щеке я с волнением прочитал на первой полосе трагическое для меня известие! Вера, Вы так и не дождались, когда соединятся наши сердца и вышли замуж за какого-то кретина, а ведь наше с Вами счастье было так близко! Теперь мой бедный пони подохнет от тоски по Вам. Я сделаю из него чучело и сдам в музей, в назидание потомкам. А над собой я теперь точно чего-нибудь сделаю... Например, пойду убью себя апстену Петропавловской крепости, или выпью иаду, нахлебавшись воды из Финского залива... Но прежде я совершу последний трагический жест и дождусь Вашу гастроль в Петербурге, в сияющем вертепе под названием "Космонавт"! Ворвавшись внутрь и осушив четырнадцать бокалов "вдовы клико", я прямо от стойки бара (двадцать восемь метров до сцены) брошу к Вашим ногам прекрасные орхидеи (в горшке)! Затем, во время автограф-сесии, я проберусь к Вам сквозь толпу экзальтированных поклонниц, проползая на карачках у них между ног. Выбравшись к Вам, я изловчившись подпрыгну и нанесу страстный прощальный поцелуй в Вашу всегда разгорячённую, розовую щёчку! Приземлившись, я успею поцеловать край Вашего платья! Затем, под вопли поклонниц: - "Ах ты поганец такой! Глядите на что покусился, мерзавец! Держи его, бабоньки!", я со словами: - "Господа, нельзя ли отложить дискуссию?", хладнокровно ретируюсь тем же манером (между ног поклонниц)! Вырвавшись на тёмные петербургские улицы я побреду, повесив голову, в направлении Петропавловской крепости, слушая песню "Faith" (вера), из одноименного альбома группы "The cure" (исцеление). Кареты, телеги, коляски и пролётки, будут пролетать мимо, обдавая грязью. Городовые на перекрёстках станут требовать регистрацию, грозясь отвести в участок и совершить надо мною экзекуцию и произвол. Вытянув в их направлении руку сложенную в кукиш, я продолжу опасное путешествие по лабиринтам Петербурга, которому суждено будет закончиться трагически... В тёмном переулке лихие люди в картузах и косоворотках попытаются меня ограбить и надругаться над моим юным божественным телом, однако я запятнаю своё доброе имя, совершив над разбойниками кровавое злодеяние: Вынув из кармана сюртука фамильный травмат я сделаю несколько предупредительных выстрелов по коленным чашечкам жуликов, после чего степенно сверну на Невский проспект. Возле думской башни, блудницы, в шляпах с траурными перьями, попытаются склонить меня к нравственному и физическому падению... Стойко преодолев все соблазны я раздам блудницам листовки и прокламации с Вашими, Вера, стихами и стану медленно удаляться в зелёные петербургские туманы. Начитавшись Ваших стихов, блудницы завоют как безутешные вдовы и будут махать мне вслед платками. А вот и акватория Невы... Зловеще темнеет на другом берегу стена Петропавловской крепости... Дворцовый мост ещё женат (не разведён). Петербургская ночь примет меня в свои объятия, и ангел на шпиле блеснёт золотым крылом в догорающем закате.
Ваш Д.
Отослав письмо Дима подумал, что было бы неплохо сводить Аню на концерт Веры в филармонию, в конце октября, когда она приедет в Петербург. Ну и самому, в последний раз, послушать живьём неверную Веру. Конечно, предварительно нужно будет познакомить Аню с её стихами. Ей должно понравиться. Верины стихи, особенно ранние, идеально подходят для юной девушки в состоянии влюблённости...
"Интересно, - думал Дима - а я-то тогда почему их читал?... Но теперь уже точно, период Веры в моей жизни закончился, поэтому, по этому поэту - всё..."
Дима выбрал в плеере группу "The exploding boy", включил песню "Torn" и стал дрыгать ногой в такт музыке. Тут песню перебила зловещая "If love is jast a word", группы "Bleib modern", которую Дима поставил на номер Лизы...
- Проклятие! - проворчал Дима - Что этой нимфоманке ещё от меня надо?
Он опасливо поднёс телефон к уху.
- Привет, Пупсик! - защебетала Лиза - Как ты там без меня поживаешь?
- Прекрасно поживаю! - мрачно ответил Дима, и решительно продолжил - Елизавета, если ты опять сидишь где-нибудь голая и ждёшь меня, то прошу тебя, немедленно одеться и угомониться! Мне твои плотские поползновения больше не интересны!...
- Ха-ха, да больно ты мне нужен! Можешь тыкать своим "Антошкой" в кого хочешь, мне это тоже больше не интересно... Ты не знаешь, где Витька шляется? Он что-то на звонки не отвечает...
- Смею предположить, что Виктор, в данный момент, обсуждает со своей девушкой Яной, с которой они вместе уже два года, их семейные проблемы... Думаю, что на повестке дня у них стоит вопрос, о вторжении в их личную жизнь твоей похотливой персоны... А на звонки Виктор не отвечает потому, что не хочет лишиться своих причиндалов, которые Яна пообещала ему оторвать, если что-то пойдёт не так!... Об этом он пожаловался мне лично, не далее как полчаса назад... Я ясно излагаю?
- А я-то тут при чём? Какая связь между мной и его причиндалами?... Я белая и пушистая, никого не трогаю, в общем - девочка-ромашка...
- Скорее - ядовитый плющ!...
- Короче, передай что я его ищу!
- И не подумаю, ибо, мои, хоть и неказистые причиндалы, мне тоже очень дороги... Яна доберётся и до них, если узнает, что я покрываю вашу преступную прелюбодейную связь!...
- Маленький трусливый засранец! - недовольно пробурчала Лиза и отключилась.
Виктор и Яна сидели на кровати обнявшись. В телефоне, лежащем рядом, негромко играла "Spirit of ecstasy", группы "Sad Madona".
- Ну, как там продвигается обольщение этой сексуальной развратницы? - спросила Яна задумчиво.
- Сексуальной? Я что-то не заметил... - Виктор постарался придать голосу побольше безразличия - А обольщение продвигается в рабочем порядке... Она на меня, естественно, уже запала, и мы даже успели обменяться телефонами.
- Да, я знаю, Анька следила за вами с балкона...
- Да, я знаю, Лиза её сразу заметила... Слушай, зачем эта дурацкая слежка? Это же глупо. Даже если бы я захотел заняться с Лизой чем-нибудь недозволенным, нам негде было бы это сделать... Заметь, я подчёркиваю, даже если бы я захотел...
- Как это "негде"? Да тут кругом лес, занимайся сколько влезет... То есть я хотела сказать...
- Я понял, дорогая, ты оговорилась... Но мы же не кролики, чтобы валяться под ёлками в страстном соитии... И потом, если нам, вдруг, действительно захочется прогуляться в лесу, Анька что, и там будет за нами под кустами ползать?
- Да, ты прав, думаю с вас нужно снять наблюдение. К тому же, я тебе полностью доверяю, дорогой... - Яна подмигнула Виктору и сделала стригущее движение двумя пальцами...
Виктор опасливо покосился на своего дружка, который, пока ещё, мирно проживал по старому адресу, и на всякий случай прикрыл его ладонями...
В Димин номер вошла Аня. Она была в шелковом халате, с распущеными волосами и слегка розовыми щечками. Аня плюхнулась на кровать и поцеловала Диму в губы.
- Ты похожа на сдобную булочку - сказал Дима с улыбкой - Такая же свежая и румяная.
- Это я после сауны ещё не отошла...
- Как отдохнули?
- Ой, такой кайф! - Аня легла на спину и раскинула руки в стороны - Все удовольствия сразу! Даже лучше чем в спа-салоне... Зря вы с Витькой не пошли с нами. Надо будет повторить, всем вместе. А ты чем занимаешься?
- Да вот, писал прощальное письмо Вере Полозковой...
- Ого! - засмеялась Аня - Стоило мне на пару часов отлучиться, как ты уже каким-то девчулям письма пишешь?...
- Заметь, прощальные письма... - уточнил Дима.
- Кто такая Вера Полозкова?
- Поэтесса. Весьма известная. Никогда не слышала о ней?
- Неа...
- А я, как раз, решил тебя на её концерт сводить. Она в Питере примерно раз в год бывает, да и то, только осенью...
- Пойдём. Я за любой кипиш, если с тобой...
- А ты как вообще, со стихами дружишь?
- Да не знаю, в школе что-то проходили... Блока, вроде... Как щас помню: - "Ленин, тайную свободу, пели мы вослед тебе, дай нам руку в непогоду, помоги в лихой борьбе!..."
- Понятно... - вздохнул Дима - только, у Блока: - "Пушкин, тайную свободу...", и не в "лихой" борьбе, а в "немой"... Пожалуй, я скину тебе ссылку на Верины стихи, почитаешь, на досуге.
- Как скажешь, любимый. Ты должен за меня хорошенько взяться и подтянуть мой интеллектуальный уровень, а то меня подруги только на попсу таскают. Надоело. Хочется какой-нибудь крутой жести! Дикого трэша! Вот, мне исполнится восемнадцать и ты меня поводишь по всяким рокерским клубам, с какими-нибудь злобными панковскими группами!
- Боюсь, тебе там не понравится... Для таких мест ты слишком нежное создание... Даже меня там иногда, бывает подташнивает, а ты, с непривычки, сразу заблюёшь все клубы... Давай, пока ограничимся Полозковой.
- Ну ладно... - вздохнула Аня - Кстати, ты знаешь что Янка с Витькой учудили?
- Ты про обольщение Елизаветы при помощи Виктора?
- Ага! Это Янка придумала, чтобы помочь мне в лихой борьбе против Лизы, за твоё, Дмитрий, сердце...
- Знаю, - проворчал Дима - Витька рассказал...
- Они совсем уже охренели, правда? - Аня приподняла бровь - Что ты по этому поводу думаешь?
- Да глупость это, полная. Соблазнять Лизу, чтобы она не соблазнила меня... Это, вообще-то, только от меня зависит, подаваться соблазну или нет... А я влюблён в тебя, поэтому меня сейчас никто не смог бы совратить!
- Даже Аджелина Джоли?
- Она - особенно! Не понимаю, почему все именно её приводят в пример? Видимо, просто по инерции, потому что они с Брэдом много лет считались "самой красивой парой"... Я её терпеть не могу! Она болезненно тощая, губы у неё похожи на червяков, тело в ужасных татухах, да еще и сиськи удалены... Буэээ... Кроме того, пик её молодости прошел лет пятнадцать назад, и у неё долбанутый характер... Меня, если честно, от неё просто выворачивает... - Дима состроил гримасу отвращения - Где у людей глаза? Почему большинство считают красивой ее и ее муженька, который похож на обезьяну?... Серьезно, у него маленькие поросячьи глазки, нос картошкой, выпяченная нижняя губа, квадратная челюсть, как у обезьяны, выпирающая во все стороны, и скошенный лоб неандертальца... К тому же, ему под шестьдесят, он весь в морщинах уже...
- А кто же тебе тогда нравится? - Аня изумленно уставилась на Диму.
- Сальма Хайек! - заявил Дима скрестив руки на груди.
- Блин, так ей же вообще за палтос!... Она лет на десять старше Джоли...
- Ну и что? Она потрясающе выглядит!
- Ах да... Я и забыла о твоих специфических вкусах...
- С этим покончено! Мне теперь нравятся молодухи! Долой Сальму Хайек! - воскликнул Дима, повалился на Аню и стал её тискать. Аня весело повизгивала.
Наступил вечер. Додик сидел в своём номере, разглядывал себя в зеркало и довольно улыбался. После грязи и крема, кожа его лица сделалась нежной, как у младенца и приобрела розоватый оттенок. К удивлению Додика, все ссадины почти рассосались и осталась только лёгкая синеватая припухлость под правым глазом. Додик ёрзал по кровати, ему не терпелось показаться Вере во всей красе. К тому же, он уже соскучился и не мог дождаться встречи с ней. Додик вскочил, походил по номеру, схватил телефон и решительно набрал номер Веры. В телефоне послышалось какое-то бурчание и сопение, а потом раздались вопли:
- Дя! Дя! Дя! Гавалите!
- Полиночка, позови пожалуйста Веру - елейным голоском пропел Додик.
- А этя ктё?
- Полиночка, это Додик - он начал нетерпеливо топтаться на месте.
В телефоне послышались смешки, раздался грохот, как будто кто-то спрыгнул на пол с высоты, затем топот быстрых маленьких ног и вопли:
- Вела! Вела! Вела! К теефону! К теефону! К теефону!
- Маленькая поганка!... - пробурчал Додик, который и так чувствовал себя очень смущённо.
Через несколько секунд к телефону подошла Вера.
- Да, говорите.
- Вера, привет ещё раз, это Додик. Можно на "ты"?
- А, привет. Да, конечно.
- Слушай, до завтра ещё так долго ждать, давай где-нибудь посидим, прямо сейчас?
- Я-то с удовольствием, а Полинку куда девать?
- Полина, соответственно, с нами. Время-то детское, шесть часов... На пляже есть кафе, туда и с детьми, естественно, пускают...
- Хорошо, давай. Она меня всё равно на улицу тащит всё время, не любит в номере сидеть.
- Отлично! Давай встретимся внизу, в холле.
- Давай, минут через пятнадцать.
- Договорились!
- Питнаацать! - раздался вопль Полины и связь прервалась.
Через двадцать минут в холле появилась Вера, в красивом голубом платье, которое очень шло к ее светло-русым волосам. Рядом семенила Полина, в розовом плюшевом спортивном костюмчике. В руках она держала Дейла, на котором, на этот раз, не было никакой одежды. Додик поднялся из кресла и подошёл к ним.
- Привет! - в третий раз за день сказал Додик и протянул руку.
- Привет - улыбнулась Вера и легонько пожала его ладонь своими тёплыми пальцами. От прикосновения, у него по загривку побежали мурашки.
- Привет! - Додик протянул руку Полине. Девочка спрятала обе руки, вместе с Дейлом за спину.
- Ладно, пойдёмте - сказала Вера.
Додик бросился вперёд и раскрыл перед ними входные двери. Они пошли к пляжу по дорожке выложенной каменной плиткой. Полина сразу запрыгала по плитке, играя в какую-то игру.
- Ей здесь скучно - сказала Вера - В санатории детей нет, только на пляже может с кем-нибудь поиграть.
- Ничего, завтра поиграем! - весело сообщил Додик - Построим что-нибудь из песка...
Они прошли по дорожке до пляжа и вошли в стеклянное кафе, где днём сидели Лиза и Виктор. В кафе был свободен только один столик. Полина бросилась его занимать. Она посадила Дейла на стол, подвинула поближе металлический стул и стала на него карабкаться. Додик с Верой уселись друг напротив друга.
- Поедим чего-нибудь? - бодро спросил Додик.
- Да, я буду греческий салат, и вина бы выпила, красного...
- Отлично! Два греческих салата, - сказал Додик подошедшей девушке - триста коньяка, - он посмотрел на Веру - и триста красного вина.
- Полина, а ты что будешь? - спросила Вера.
- Маложеное!
- Сколько тебе?
- Тлиста!
- Тлиста? - удивилась Вера - Знаешь что, дорогуша, хватит тебе и сто пятьдесят...
- Стописят! - воскликнула Полина и хлопнула в ладоши.
- И сто пятьдесят мороженого - сказал Додик девушке - Разноцветного...
Девушка ушла, а Полина полезла под стол, прихватив с собой Дейла.
- Она с ним ни днём ни ночью не расстаётся - сказала Вера - Даже странно... У неё целая сумка кукол, а она только с Дейлом возится. Сегодня в обед, в столовой, борщом его накормила... Я его еле отмыла, до сих пор не высох. Бурундук не высох, а не борщ...
- А я думаю, чего это он без одежды? - усмехнулся Додик - Первый раз вижу Дейла голым... Анька ему столько шмоток сшила, целый сундук!
Девушка принесла мороженое, коньяк и вино. Сказала, что салаты будут через пять минут и ушла за стойку.
- Полина, вылезай, - сказала Вера - твои стописят принесли.
Полина вскочила, ударилась головой о край стола, и не обратив на это внимание забралась на стул. Дейла она посадила себе на колени.
- Осторожнее! - недовольно сказала Вера - Ты же себе так голову расшибёшь!
- Неласшибу... - ответила Полина, увлечённо отламывая ложкой куски мороженого сразу от трёх шариков и быстро отправляя их в рот.
- Вечно бьётся обо все углы, падает ото всюду, всё переворачивает, носится, орёт как потерпевшая... - Вера покачала головой - Как пацан какой-то...
Она посмотрела, как Полина пихает в рот куски мороженого и вздохнула:
- Ну что ты его заглатываешь, как крокодил?... Не спеши, ешь медленно, а то простудишься.
- Непластузусь...
- Как японка разговаривает! - засмеялась Вера - Полгода к логопеду ходим, и всё без толку...
Она посмотрела на Додика и подняла бокал.
- Давай выпьем.
- Давай. За встречу! Я рад, что вас здесь встретил!
Они чокнулись бокалами. Додик сразу отпил почти половину, чтобы чувствовать себя более уверенно. Вера сделала пару небольших глотков, чтобы почувствовать вкус вина.
- А ты в Питере где живёшь? - спросила она поставив бокал.
- На Садовой, рядом с Юсуповским садом.
- Да ладно! - удивилась Вера - Мы тоже там рядом живём, только со стороны Фонтанки. Каждый день с Полинкой в Юсуповский сад гулять ходим...
- Я там тоже часто бываю. Почему я вас раньше там не встречал?
- Ну, мы обычно на детской площадке копошимся, или у пруда уток гоняем. К тому же, для мужчин, женщина с ребёнком - бесполое существо, вот ты нас и не замечал... - Вера усмехнулась и випила вина.
- Ну, теперь я вас не упущу из вида! - весело сказал Додик и отхлебнул из бокала.
Вера хотела ответить, но тут Полина стала кормить Дейла мороженым и она отвлеклась, чтобы успокоить неугомонную дочь.
- Полина! Я тебе что сегодня днём говорила? Не надо пихать в него еду! Он плюшевый, поэтому ест только плюш... Понятно тебе или нет? Дай сюда ложку.
- Хочу маложеное! - недовольно пробурчала Полина и надула губы.
- Слышал? - Вера посмотрела на Додика - Вот слово "хочу", она без запинки выговаривает - Вера покачала головой - Что за девочка такая растёт?...
Полина обиженно засопела и полезла под стол, не забыв взять с собой голодного Дейла.
- Зря я ей про плюш сказала... - Вера расстроенно выпила - Теперь она всю гостиницу расколупает, в поисках еды для Дейла... Иногда, прямо руки чешутся, ей по заднице надавать! Пока, к счастью, обходимся устными внушениями...
Додик решил ни под каким видом не выдавать Полину. Если Вера узнает, что её дражайшая дочурка вчера хладнокровно пыталась закопать живого человека, тогда дело точно не обойдётся устными внушениями...
- Ну, она уже большая! - улыбнулся Додик - Скоро это пройдёт. Недолго ждать осталось. У Аньки, помнится, первые проблески разума, лет в пять вырисовываться начали, а до этого у нас в квартире, как в обезьяньем питомнике было...
Додик выпил и снова улыбнулся, вспоминая буйное детство своей младшей сестры.
- Угу, большая... - ухмыльнулась Вера - Да она до сих пор ноги в рот пихает... Знаешь, как груднички в люльке? Причём, вместе с сандалиями пытается засунуть...
Додик упал лицом в руки и стал приглушенно кудахтать.
- А вчера, - продолжила Вера - она смотрела по каналу "Карусель" какой-то детский праздник, стоя перед телевизором, сняла с себя трусы и стала раскачиваться под музыку, из стороны в сторону...
- Перестань! - задыхаясь от смеха стонал Додик - Я больше не могу!...
- Её в садик надо отдавать, так я теперь боюсь, что она и там такое будет вытворять... А в садике у нее будет полно благодарных зрителей...
- Ой, не могу... - Додик поднял голову от стола и стал вытирать рукой слёзы, держась другой рукой за бок.
Девушка принесла им салаты. Они чокнулись бокалами, выпили, и несколько минут ели в тишине. Только из под стола раздавалось шебуршание Полины.
- Ну что, может ещё повторить? - спросила Вера, кивая на пустые бокалы.
- Конечно повторить! - согласился Додик, знаками подзывая девушку.
- Паффталить! - раздалось из под стола.
- Чувствую, что интеллектом Полина в папашу своего пошла... - сообщила Вера - Тому тоже, до Перельмана далековато было...
- Перельмана?
- Ну учёный, наш, питерский, который от нобелевской премии отказался... В Купчино живет.
- А, ну да... А почему "было"?
- Мы развелись, когда Полинке полгода исполнилось. Не все мужчины выдерживают первые месяцы после рождения ребёнка...
Им принесли коньяк и вино. Вера с грустью выпила.
- Я родила в двадцать два. Универ уже заканчивала... Столько перспектив вокруг маячило, а мне пришлось всё бросить и заниматься Полиной. Да и за эти пять лет, столько всего упустила... - Вера снова пригубила вина - Хорошо ещё, что родители в чем-то помогали, а то бы совсем хреново было... Но я ни о чём не жалею... То есть, жалею, конечно, о многом, но в целом, всё-таки не жалею... У меня есть Полина. Теперь вот, мужа нового надо искать, перспективного... - Вера выпила, посмотрела на Додика и усмехнулась - Ты перспективный?
Додик тоже усмехнулся и тоже выпил.
- Ты на меня-то посмотри... Я ж чистый ботаник... Ползаю под кустами за жуками. Со стороны похож на полного идиота... Какие уж тут перспективы? О своём внешнем облике я вообще умолчу...
- А ты сделай научное открытие, в области ботаники. Только, я тебя прошу, не отказывайся от нобелевской премии... - Вера захихикала и приложилась к бокалу.
Додик тоже засмеялся и выпил. Вдруг, он настороженно замер, как бы прислушиваясь к чему-то. Он уставился на Веру и его брови поползли вверх. Додик наклонился к ней поближе и тихо зашептал:
- Кажется, Полина пытается связать мне шнурки на кроссовках вместе... Она их сначала просто развязала, но я не стал заострять на этом внимание, так ногам было даже свободнее... Но если она свяжет шнурки вместе, то я потом об этом забуду и обязательно грохнусь...
Вера тихонько захихикала и похлопала Додика по руке.
- Кажется, ты ей понравился... - прошептала она.
- Понравился?
- Ну да. Это она с тобой так заигрывает... Если ей человек не нравится, то она даже смотреть в его сторону не будет, не говоря уже о том, чтобы связывать ему шнурки...
- А чего делать-то теперь?
- Подыграй ей, пусть думает, что ты ничего не заметил, а я тебя потом развяжу...
- Только не забудь, а то у меня морда лица только начала заживать...
- А с фонарями, ты мне больше нравился... - сказала Вера уже громко, и засмеялась.
- Ну вот, так всегда! - расстроился Додик - Надо срочно с кем-нибудь подраться...
- Не надо, так тоже неплохо... - Вера посмотрела на пляж через панорамное окно - Слушай, это, конечно, не моё дело, но разве твой спортивный друг с этой девушкой встречается? По-моему, у него была совсем другая девушка... Или я ошибаюсь? - Вера указала на Виктора, идущего по пляжу с Лизой.
Держась за руки, они шли в сторону Солнечного. Оттуда, на Сестрорецк медленно плыли красноватые облака, а ещё дальше, в районе Финляндии, багровел огромный закат.
- Не обращай внимания! - нахмурился Додик - Мой спортивный друг спятил, на пару со своей спортивной подружкой... Это они в игры такие играют... Детство в ж*пе заиграло!...
Из под стола послышалось приглушенное хихиканье.
- Извини, - сказал Додик смущённо - я забыл, что мы не одни...
- Ничего. У детей вообще, очень выборочный слух... Она ни слова не слышала из того, что мы говорили, но на слове "ж*па", её слух сразу включился...
Из под стола опять послышался смех.
- Вот видишь... - улыбнулась Вера.
За полчаса до этого, Виктор прощался с Яной в их номере, собираясь на свидание с Лизой.
- Ну всё, я пошёл! - сказал он оглядев себя в зеркало - Ты точно не будешь скучать? Может, мне лучше остаться?
- Да не волнуйся за меня! - улыбнулась Яна - Сейчас возьму Димку с Анькой и пойду с ними в бар на первом этаже...
- Веди себя прилично! - нахмурился Виктор - Мне сказали, что ты в этом баре пыталась устроить стриптиз...
- Клевета! - возмутилась Яна - Лично я ничего такого не помню, а значит этого не было...
- Мудрая философия... Ладно, я пошёл!
Виктор поцеловал Яну в щёчку, и вдруг почувствовал какую-то необъяснимую внутреннюю связь, существующую между ними, которую он раньше никогда не ощущал. Ему почему-то стало грустно. Было жалко Яну и стыдно за себя... Он увидел в зеркало, что краснеет и поспешил выйти из номера, чтобы Яна этого не заметила.