ЗА КАМЕННОЙ СТЕНОЙ
Крепенькая, темноволосая, с чуть вьющимися волосами, я больше всех внучат похожа на дедушку Панфила и горжусь этим. Когда он приезжает в гости, радуются все. Из мешка он достаёт гостинцы, вкусные «калачики» - состряпанные бабушкой крендельки.
Мой дед кажется мне самым красивым. Он садит меня на колени, гладит ладонью мою голову и говорит: «Шпын-голова, поезжай по дрова, а гладенька головущка – к праздничку!» Я беру гребёнку и аккуратно причёсываю его седые густые волосы. На лице его широкая улыбка, карие глаза сияют. Я его любимая внучка! А может, он всех нас одинаково любит, но мне кажется, что я для него - самая-самая!
Мой дед прошёл Первую мировую войну и бежал из австрийского плена. Раненый в голову осколком снаряда, плохо слышит. Ему надо громко кричать. Я ору ему в ухо стишок, который заучила недавно и вижу, как он рад видеть меня. В нём ощущается врождённая интеллигентность. Никто не видел его даже выпившим, да и грубых слов никогда не говорил ни он, ни окружающие… Может быть поэтому ошиблась мама в своём замужестве, что думала, что все окружающие мужчины такие же воспитанные, как её отец?
Бабушку я пока не знаю: она не хочет меня видеть, потому что не может простить маме моё рождение. Смертный грех, по её понятиям, совершила мама, доверившись отцу, поэтому и я – нежеланное явление.
А нежеланное явление, между тем, подрастает и пытается учить буквы и знает наизусть много стихов.
К городу подступает весна и первые её признаки уже видны глазу. Повсюду струятся ручейки и солнечные лучи врывается уже и в наши окна, расположенные так низко, что мы можем наблюдать в них спешащие ноги людей: мужские, женские, детские. Они в галошах и в ботах , в сапогах кирзовых и резиновых. И уже совсем скоро снимется первая рама, распахнутся окна и птичий звон ворвётся в наше жильё.
Хозяева, судья Иван Иванович и жена его Ольга Михайловна – детский врач, собираются в дорогу. Уезжают с ними и их сыновья - Володя и Арик. Должно быть они едут на море. А нам радость – мы остаёмся одни в огромном доме и будем ночевать теперь в маленькой комнате на втором этаже. В комнатах хозяев много удивительных вещей, оставшихся Ольге Михайловне от приданого. Она приёмная дочь купцов, наследница этого дома. Хотя она не очень старая, но иной раз зубы её лежат в стакане. Это смешно и страшно. Я не понимаю, как она может такое вытворить – зубы вынуть изо рта. У меня, например, мои молочные зубы стоят крепко и надёжно. Не расшатать, не вытащить!
Особенно удивительна кружка. Большая, фарфоровая, с надписью: «Напейся – не облейся!» Если в неё налить воды, то пить невозможно,вода течёт и брызжет из многочисленных дырочек. Секрет, как из неё пить, так и остался для меня неразгаданным.