Открыв глаза утром, я вживаюсь в свою привычную роль. Я- мужчина. И все вокруг подтверждает мое амплуа – и жесткая щетина на подбородке, и неумение передвигаться по маленькому пространству городской квартиры бесшумно, и утренний физиологический стояк.
Нажав прозрачную кнопку на кофеварке – включаю свой обычный день. Пробки на сонных улицах города, весело перемигивающиеся шутники-светофоры, замурованные в утробах своих «железных коней» людишки, спешащие к ненасытным жужжащим офисам, учтиво открывающиеся передо мной двери , приторно ароматизированные кабинеты - все подстраивается под меня. Сотрудники женского пола смущенно улыбаются, взглянув мне в глаза, мужчины приветственно крепко пожимают мою ладонь.
Я не могу сказать, что влюбился с первого взгляда, в один миг. Меня не пронзило острой стрелой при твоем появлении, не парализовало от твоего смущенного взгляда, свет не померк перед моими глазами, и разум мой не помутился от того, что я встретил тебя однажды утром на пороге своей конторы. Но, вынужден признать, что жирные циничные гусеницы, давно квартирующие в моей душе, и пожирающие с неимоверной быстротой все романтическое, восторженное и мечтательное, вдруг встрепенулись, и , переглянувшись стали испускать тонкие нити для формирования коконов.
Я давно уже забыл, как это – влюбляться.
В юности, если честно, я был очень влюбчивым.
Первой моей любовью стала « ночная бабочка», « жрица любви», ну, как бы я ни пытался приукрасить ее сущность в силу своей молодости и мечтательности – проститутка останется таковой, даже если я назвал бы ее « королевой моих грёз». Нужно отдать ей должное, она отрабатывала свои пять баксов « на все сто». Видимо, если бы в нашей стране была школа для «гетер», то она бы стала там отличницей. Одно плохо – лучше ее в постели у меня так больше никого и не было.
Светлый лик голубоглазой нимфы Светочки, моей однокурсницы с юрфака, пару лет не давал мне спокойно учиться, лихорадил мое воображение и будоражил раскаленное либидо. Но, стоило мне затащить ее в постель, как из недосягаемой и желанной сказочной феи она превратилась в безликое, и не интересное для меня, существо. Еще пару месяцев слёз и соплей этой инфантильной бледной поганки портили мою студенческую жизнь, а потом мы « разошлись, как в море корабли». Вернее, это я взошел по трапу белоснежного парохода жизни, называемого в простонародье ступенями карьерной лестницы, и отправился в свободное плаванье.
О, да! Была еще рыжая Клара. Эта сука использовала меня по всем статьям! Я был ее личным адвокатом, любовником, психиатром, сантехником и мальчиком для битья. Эта старая сорокапятилетняя ведьма, скорее всего, была адептом магии вуду. Иначе я не могу логично объяснить то, что я так долго был в ее власти. Правда, отпустила она меня не с пустыми руками. Благодаря ее финансовой помощи и связям, я открыл свою юридическую контору.
Теперь я давно уже не «юный орел», а «стреляный воробей» с седой, наглухо привинченной жизненным опытом, башкой на плечах. А, значит, детка, тебе меня не провести. Растерянный взгляд, робкий румянец, тихий голос, несмелые движения… Актриса! Дверь моего кабинета распахнулась сама собой под безудержным натиском сексуальной энергии пульсирующей вокруг тебя. Ах, ты , скромница! Длинное платье, темное и целомудренное, просвечивалось под определенным углом зрения, возбуждая греховные мысли. Подрагивающие тонкие пальчики, кажется, нечаянно коснувшиеся моей руки, замерли на мгновение, оставляя теплые следы на моей коже, вызывая внутреннюю дрожь в моем теле. Тихий, глубокий голос, правильно расставленные акценты, смущенный смех…Что же ты задумала? Играть со мной в древнюю игру под названием « соблазнение»? Зачем?
Зачем я поддаюсь тебе? Пытаюсь наклониться ближе, чтоб уловить аромат твоей кожи, рассмотреть маленькую темную родинку на плече, розовую мочку уха. Кажется, что в комнате слышен электрический треск двух соприкоснувшихся оголенных проводов, а мы превратились в искрящиеся контакты. Ну, что ж, я знаю правила. Я делаю первый ход. Ведь, кто начинает, тот и выигрывает? Каким будет приз?
Женщин в очереди было много. Такое ощущение, что их сегодня выбирал слепой и полоумный черт для роли в адском спектакле. Накаляло обстановку безобразно душное утро, деловито жужжащие мухи, и мужчины, ужами проскальзывающие в кабинет к единственному бесплатному нотариусу в районе.
Меня ,из всего выше перечисленного, особенно напрягали мухи. Почему-то все остальные посетители терпели их назойливое присутствие и не ощущали их укусов. Да-да! Они меня кусали!
Когда я пригляделась внимательнее, то заметила, что больше всего они полюбили толстую тетку с аккуратно нарисованными бровями-шнурочками на лупоглазом потном лице. Почти все ее огромное, похожее на переспевшую грушу, тело прикрывало платье-парашют леопардовой расцветки, ступни сорок второго размера целомудренно скрывали черные носки, а открытые участки кожи от колен до щиколоток, и от локтей к ладоням с пальцами-сардельками ,унизанными крупными золотыми перстнями, были просто облеплены мухами. Видимо, эти крылатые беспардонные создания приняли тетку за аэродром, и спокойно производили на ее теле взлеты и посадки, будто маленькие самолетики. Но, ей, похоже, это не доставляло никакого дискомфорта. Женщина, со знанием дела, кивала головой, поддакивая возмущенным посетителям, трясла паклей пышного начеса, нависавшего над узким лбом, и грозила отекшим пальцем невидимым врагам, совершенно игнорируя проделки крылатых букашек. Наверное, они кусали ее нежно и без особого энтузиазма, боясь проклятий.
Меня же эти крылатые исчадия ада грызли с неимоверным усердием. Не все, конечно, но одна… У нее была полосатая спина, и красные точки на голове, а может быть, это были не точки, а глаза. Она возвращалась ко мне снова, и снова. Садилась на мое плечо, зловеще потирала передние лапки, и с ненавистью впивалась хоботком в мою кожу. Мне казалось, что у нее в этом хоботке спрятан миллиард острых зубов. И, вообще, я подозревала, что это не обычная сельская муха-цокотуха, а уменьшенная копия инопланетного существа из фильма « Чужой».
Таким же странным и нереальным показался мне нотариус. Он совершенно не вписывался в окружающую его среду. Среди сельского гламура, в виде помеченных мухами настоящих картин ( Холст! Масло! Автор не известен.) за, повидавшим революцию семнадцатого года, помнящим руки самого Дзержинского Феликса Эдмундовича, столом, восседал молодой и атлетически сложенный юрист. Голливудская улыбка приветственно озарила его мужественное лицо и, он вежливым жестом указал мне мое место.
Я забыла о цели своего визита , и придурковато уставилась на чудесную улыбчивую его физиономию. Моя знакомая муха, видимо понимая, что мое сердце и мозг расплавлялись под воздействием невероятной харизмы этого человека, решила вернуть меня к действительности, и со всей страстью впилась в мою шею. Я ойкнула, и слезы наполнили мои глаза.
-Ну, что же Вы? Неужели все так трагично? Или это слёзы радости от встречи со мной?
Голос молодого нотариуса был так же приятен и сексуален, как и вся его персона. Протягивая мне бумажные салфетки, пропитанные ароматом роз, он легонько коснулся моего запястья, и горячая волна прокатилась по моему телу, заставляя меня забыть о том, что нужно делать медленный вдох, и глубокий выдох для успокоения. Во рту моментально пересохло, ладони предательски вспотели, а бабочки в животе, взбесившись, заплясали « танец маленьких дикарей».
Не особо вникая в его заумные речи, я с открытым ртом наблюдала за движением его пухлых губ. Иногда взгляд мой скользил по его широкой груди, с любопытством замечая густую темню поросль, видневшуюся из-под расстегнутого ворота белоснежной рубашки. Потом мое внимание привлекли его руки, листавшие страницы моих документов. Пальцы проворные и тонкие, ногти аккуратные, но без салонного маникюра, ладонь узкая, но крепкая. И, самое главное то, что на безымянном пальце правой руки у него отсутствовал невольнический золотой ободок. Это меня необычайно вдохновило, и я, втихаря, стянула свой драгоценный символ принадлежности к брачной касте.
Молодой человек встал, отвлекшись на телефонный разговор. Он ходил по кабинету, а я любовалась его фигурой. А, когда он подошел сзади, и наклонившись ,принялся показывать мне места моих подписей на документах, я просто сошла с ума от запаха его парфюма, кожи, пота и кондиционера для белья. До моего затуманенного сознания долетали обрывки фраз « нам завтра непременно нужно встретиться в неформальной обстановке» ,« обговорить детали», « после обеда, часикам к двум», « перезвоните мне».
Я, женщина с необычайно глубоким внутренним миром и богатым жизненным опытом, почувствовала себя подтаявшим мороженым в знойный летний день в руках у жаждущего насладиться моей ванильной прохладой подростка.
В том, что он, действительно, намерен вкусить моей чувственной сексуально-приторной липкой сладости, у меня не возникало сомнений. В конце концов он приоткрыл дверь кабинета, и предложил подвезти меня к железнодорожному вокзалу, ведь, «на улице плюс сорок» ( боже мой, мне тоже почти сорок!), и, « Вас может настичь солнечный удар» ( меня уже настигли стрелы Амура!), а « это нанесет непоправимый урон Вашему здоровью!» ( орудие пыток бога-сорванца уже основательно продырявили мое сердце, нанося непоправимый урон моему самоуважению!) Я, конечно же, согласилась, и поблагодарила за столь внимательное и чуткое отношение к клиентам.
Не успели мы выйти из кабинета, как навстречу к молодому нотариусу с распростертыми объятиями бросилась женщина в леопардовых одеяних. В глазах ее плескалось море обожания, губы влажно блестели, а пышная грудь, то и дело, высоко вздымалась от переполнявших чувств. Тяжелый и строгий взгляд госслужащего осадил ее пыл за пару секунд, а слова : « Ожидайте! Меня вызывает начальство», заставили женщину , будто сдобное перебродившее тесто, осесть на ближайший стул мягкими крупными складками. Мухи, взбудораженные резким движением своего «аэродрома», успокоились, и снова возобновили свои ритмичные отлаженные взлеты-посадки на подрагивающие рыхлые оголенные участки тела знойной женщины.
Как же мне нравится нравиться мужчинам! Это так вдохновляет! Взгляды - томные, заставляющие сердце замирать в предвкушении чего-то нового и неизвестного. Касания к коже – лёгкие, невесомые. Смех – глубокий, игривый, неистовый, как летняя гроза. Ароматы – терпкие и пряные, напоминающие запах ночных фиалок.
Рука мужчины потянулась к дверце авто с моей стороны:
-Вы плохо захлопнули…
Я плохо захлопнула дверцу своей души, позволив ветреной страсти устроить там бедлам.
Рука… Теплая… Пальцы коснулись моего бедра, скользнули к подолу платья. Взгляды сплелись в тонкую, но крепкую паутину, молниеносно образуя магические силки для чувств и эмоций.
Рука… Пальцы, словно мягкие лапки сказочных зверьков, ласкают кожу все выше, находят кружево трусиков, и замирают. У меня нет охоты их подгонять или направлять, мне просто приятно и сладко. Желание всецело отдаться этим теплым рукам и нежным пальцам поглощает меня. Грудь реагирует на мое попустительство приторной болью, наливаясь влечением. Живот напрягается, пытаясь не пропустить импульсы блаженства ниже, туда, где уже пульсирует вожделение. Губы приходится плотно сжать, но вздох наслаждения вырывается мотыльком и порхает в салоне автомобиля, сплетаясь с бессмысленными словами какой-то попсовой песенки.
Резкий телефонный звонок прерывает то, что могло бы закончиться фейерверком необузданной страсти, возвращает нас в реальный мир с расписанием поездов, спешащими пешеходами, раздраженными гудками машин, наглыми клиентами и настойчивыми секретарями.
-До завтра!
И, я выливаюсь расплавившейся ртутной каплей из пропахшего миндалем салона автомобиля в раскаленную июльскую действительность, превращаясь в строгую даму с классической кожаной сумкой для документов.
« До завтра!» - эти два слова становятся моими навязчивыми спутниками. Они заглушают грохот электрички. Льнут ко мне прохладными каплями в душе. Расплываются улыбкой в кофейной чашке. Я надеваю их вместо ночной рубашки. Они превращаются в горошину, натирающую мозоли на моей фантазии, не позволяя мне спокойно уснуть.
Что будет завтра? Нужно ли мне продолжать эту игру? Как я выгляжу в его глазах? Смогу ли я переступить ту черту, которая позволяет мне уважать себя? Вспоминаются эпизоды из книг… Вот, дама отдалась мужчине в первый же день знакомства, и стала для него эталоном женственности в дальнейшей жизни. Вот, женщина отказала мужчине, и их страсть переросла в мучительные годы ожидания. Прекрасные отношения, не испачканные постельными играми, превратились в горькие воспоминания и сожаления на смертном одре некой старушки. Случайная связь в поезде стала причиной женоненавистничества молодого человека. Грешный адюльтер довел женщину до самоубийства. Любовные муки одного человека, и ничего не значащий « перепих» для другого… Как много историй! Какая из них станет похожей на мою?