Мне было четырнадцать. Ей было два. Я её в тот день увидела впервые. Её брат с сестрой иногда заходили к нам, просили еды. Тогда, в начале девяностых, попрошайки были редкостью, а в нашем посёлке так и вообще эти дети стали первыми.
– Здравствуйте! Мамы дома нет, а мы очень хотим есть. Может быть, вы можете дать хлебушка?
Когда я впервые услышала эти слова, во мне что-то перевернулось. Мы учились в одной школе. Серёжа на два года младше меня, Алёна – на три. Нет, я знала, что у них в семье не очень хорошо – отец разбился на мотоцикле, мать пьёт, не работает. Мы тоже богатыми не были. Но это всё-таки деревня – свой огород, своё хозяйство. Я стояла, оглушённая обрушившейся на меня реальностью. Пока у меня мультики, раскраски, платьюшки для кукол, у них – дайте кусочек хлебушка.
Моя мама звала их зайти, хорошенько поесть. Они отказывались – мы не можем, нас Сашенька ждёт. И мама собирала быстренько что-то из еды и протягивала им.
Они не часто бывали у нас. Потом я узнала, что мать запрещала им попрошайничать и жестоко избивала за это. Она заваривала им кашу из грубой ржаной муки, которую воровала с мельницы. От такой еды у Серёжи с Алёной животы были круглые, вздутые, а глаза впавшие и несчастные. Голод был сильнее страха, и когда матери не было дома или она спала пьяная, дети бежали к соседям за хлебушком.
Сашенька. Я никогда раньше её не видела. Почему она не выходила из дома, я поняла в ту, нашу первую встречу. Я тогда заболела. Ничего особенного – ангина. Но мама вызвала скорую. Меня забирали в больницу. Фельдшер сказала, что надо заехать ещё за одним ребёнком. За Сашенькой.
Не помню, как я тогда оказалась в той квартире, почему меня туда пустили. Резкий противный запах, оборванные, свисающие клоками замызганные обои, разбросанные грязные тряпки, серый линолеум со следами обуви на них. И посреди этого маленький чумазый голубоглазый ангел. Как с картинки, только отмыть надо. Ангел запускает крохотную ручку в волосы и чешет, чешет голову, разглядывая нас. Вши.
– Где ваша мама?
– Мы не знаем, – хором произносят Серёжа с Алёной.
– Ну что, надо девочку забирать. Семёновна пусть ищет мать и оформляет документы, – сказала фельдшер водителю, и тот вышел на лестничную площадку. – А чего она у вас голая ходит? Как же у неё соплей не будет?
– Она всегда так. У неё нет одежды.
– Как? Вообще никакой?
– Вообще.
Сашеньку укутали в одеяло, которое дала соседка, и нас отвезли в больницу.
Маленький, постриженный наголо ангел. Она была очень тихой. Нас разместили в одной палате. Сашенька лежала в детской кроватке с металлическими решётками. На несколько дней друг у друга были только мы с ней. Я рассказывала ей сказки, давала попить, звала медсестру, если мне казалось, что девочке она нужна.
Меня выписали, а Сашенька осталась в больнице. Я ужасно по ней скучала. Когда вернулась домой, узнала, что Серёжу с Алёной забрали в детдом. И Сашенька из больницы тоже отправится туда.
Мы сидели в кафе, и я смотрела на очаровательную девушку, пытаясь отыскать в ней черты той Сашеньки, за которой когда-то ухаживала в больнице. И не находила. Но движения, манера разговора едва заметно напоминала родную мать Саши.
– Сергей с Алёной ездили к ней несколько раз. Она обрадовалась им – детки денег дадут, мать не бросят. Я не хочу с ней встречаться. Не могу. У меня есть родители, которые меня вырастили, воспитали, сейчас поддерживают. Брат с сестрой помнили её, помнили, как они жили, но надеялись, что она изменилась. Алёна после первой встречи на успокоительных месяц сидела. Оно мне надо? Да, это выглядит жестоко, наверное, но мне не было легко жить с мыслью, что женщина, которая меня родила, отказалась от меня и ни разу не поинтересовалась, как я, что со мной. Это очень больно – чувствовать себя ненужной. Я пока не готова простить. С другой стороны, мне повезло больше, чем старшим – я выросла в семье, а не в детдоме, как они. А как бы всё сложилось, если бы мы все остались с нашей мамочкой? Сомневаюсь, что сейчас бы мы здесь с тобой разговаривали.
Как мы встретились с Сашенькой? Просто. Она пришла устраиваться к нам в фирму на работу. Молоденький, только что получивший диплом магистра экономист Александра Стасикова.