Эта небольшая рельсовая дорога была проложена
от станции Пыжовка, куда приходили санитарные
поезда с ранеными.
Дорога подходила к СЭГу №290, а по его территории
продолжалась узкоколейкой.
Пыжовский лес. 1943-1944 годы.
УЗКОКОЛЕЙКА ВО ВСЕЙ СВОЕЙ КРАСЕ
Лучше не скажешь, чем вспоминал о её строительстве, хирург СЭГа № 290 Михаил Яковлевич Комиссаров (его рассказы о военных годах можно прочитать здесь же, на Прозе. ру - Л. П.-Б.):
"...в сказочно короткий срок вырос наш госпиталь и... даже со своей маленькой железной дорогой...И приятно вспомнить, что всё это сотворено руками простых советских людей, могущих и хорошо лечить, и даже... неплохо строить".
В газете "Красноармейская правда" (газета Западного фронта) от 16 февраля 1944 года, № 40 (6935) была опубликована статья "Внутри госпитальная железная дорога".
Её написала НАТАЛЬЯ ПОПОВА, старшина медицинской службы. Все годы Великой Отечественной войны она служила в сортировочном эвакуационном госпитале (СЭГ) № 290 Западного, а позже - 3-го Белорусского фронтов.
Эта статья есть в Интернете на сайте администрации Смоленской области, а именно там, где накоплены материалы о СЭГе № 290. Чтобы было понятно, поясню, что долгие послевоенные годы крепкая дружба связывала среднюю школу № 2 города Вязьмы ( и сейчас там есть музей) и ветеранов СЭГа № 290.
Пока были силы, фронтовики ездили в Вязьму (город их боевого крещения) и в Пыжовский лес, где силами "сэговцев" был построен большой подземный госпиталь.
В музее названной школы есть и значительная часть воспоминаний ветеранов этого госпиталя.
Наталья Валентиновна Попова в 1-м хирургическом отделении госпиталя занималась аптекой. Имела литературный дар. И во время войны и после она написала немало статей на разные темы, но больше - о пережитом во время службы в СЭГе № 290 и о фронтовых товарищах.
Её воспоминания можно прочитать здесь же, на Прозе.ру.
В названной статье нет подробностей - не позволяла военная цензура. До марта 1943 года госпиталь находился в Москве. Когда началось наступление советских войск, СЭГ № 290 свернул своё огромное хозяйство и двинулся вслед за Западным фронтом.
Вот тогда-то в Пыжовском лесу, что в нескольких километрах от Вязьмы, и был построен подземный медицинский городок. Учитывалась и близость железнодорожной станции.
Зачем понадобилась узкоколейка, рассказано в статье.
ВНУТРИ ГОСПИТАЛЬНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА:
"Ценная инициатива персонала Н-ского госпиталя.
Над лесной опушкой, утонувшей в сугробах, мягко прозвучал гудок паровоза. Прибыла летучка с ранеными. Ожила заснеженная тихая станция. Санитары торопятся к вагонам. Укутав раненого в тёплое меховое одеяло, они переносят его к маленькому поезду, состоящему из миниатюрных вагонеток, которые стоят на узкоколейном полотне, подходящем к самой станции.
Вот крикнула автомобильная сирена, застучал мотовоз и потянул за собой состав. От станции узкоколейка протянулась к лесу, где раненых ждёт в госпитале покой и отдых. Мотовоз ведёт за собой десять четырёхместных вагонеток. За один рейс такой поезд заменяет собою 5-6 санитарных машин.
Этот удобный и дешёвый способ транспортировки раненых применён в сортировочно-эвакуационном госпитале, где начальником подполковник медицинской службы Гиллер ( Вильям Ефимович Гиллер - воспоминания его, о нём и о фронтовых путях госпиталя можно прочитать здесь же - Л.П.-Б.).
Госпиталь представляет собою целый городок. Здесь много специализированных сортировочных, хирургических и эвакоотделений, а также хозяйственных служб, помещающихся в громадных землянках и наземных бараках.
Госпиталь обладает лечебными возможностями, доступными обычно лишь городским лечебным учреждениям: безукоризненно оборудованные операционные и перевязочные, рентгеновские кабинеты, физиотерапия.
Естественно, что в таком крупном лечебном городке внутренняя транспортировка и эвакуация раненых имеют важное значение. Если одно из сортировочных отделений направляет раненых в соответствующее хирургическое отделение или нужно больного отнести на рентгенографию, на консультацию в другое отделение, то для переноски каждого раненого на носилках нужны два санитара, которые затрачивают на путь туда и обратно 15-20 минут.
Командование госпиталя решило применить для этого узкоколейку. Опыт оказался удачным. Железная дорога, построенная на территории госпиталя буквально за несколько дней общими усилиями коллектива медработников, имеет протяжённость до 800 метров и соединяет все многочисленные отделения и службы.
Санитары укладывают на вагонетку четверых носилочных раненых, вручную катят её по рельсам, и через пять минут возвращаются с вагонеткой за новой партией раненых.
Узкоколейка широко используется также для перевозки из кухни в отделения бачков с горячей пищей, хлеба; из прачечной по ней развозят чистое бельё, отправляют в дезкамеру обмундирование вновь прибывших раненых. И это ещё далеко не всё то, как помогает узкоколейка персоналу госпиталя.
От железнодорожной станции, куда летучки подвозят раненых, проложена к госпиталю узкоколейка в два километра длиной.
Всё оборудование железной дороги внутри госпиталя сделано руками его персонала. Сёстры и санитарки кропотливо рылись в металлическом ломе на разрушенной немцами станции, выбирая куски рельсов.
Мотовоз был смонтирован также на месте - использован мотор от автомашины "ЗИС". Кузнец Писаренко и столяр Масленкин соорудили двухъярусные вагонетки для носилок. Красноармеец Тарасов руководил прокладкой путей.
Не говоря уж об удобствах внутригоспитальной железной дороги, это новшество принесло заметную экономию горючего и рабочей силы.
Всё это даёт возможность улучшить заботу о раненых, ускорить их излечение и возвращение в боевой строй".
УЗКОКОЛЕЙКУ ВЗЯЛИ С СОБОЙ
Военврач 2-го ранга, хирург, начальник отделения челюстно-лицевых ранений СЭГа №290 Надежда Архиповна Полушкина (Герасина - после замужества) подробно и эмоционально рассказала о своей службе в этом госпитале (они здесь же, на Прозе.ру).
Есть в этих воспоминаниях и о том, как трудно было персоналу госпиталя строить подземный медицинский городок и эту маленькую железную дорогу:
«Подчеркну, что строительного опыта у нашего медицинского персонала не было. Иногда самодеятельным строителям приходить ломать и переделывать какие-то объекты, потому что было видно, что в них не будет нормальных условий для раненых или личного состава…
Достроили узкоколейку. А территория госпиталя была обнесена изгородью. Её сделали из тонких берёзовых стволов.
Надо отметить, что госпиталь не застраивался хаотично. Это было хорошо налаженное хозяйство».
Во многих воспоминаниях тех, кто служил в СЭГе 290 и прятал госпиталь под землю в Пыжовском лесу, есть упоминание и о узкоколейке.
Из подробного повествования о госпитале и однополчанах хирурга Валентины Владимировны Терёшкиной (Зиновьевой):
«Встретили и новый, 1944 год; прошло 8 марта и Первомай; все эти дни работали с полной нагрузкой, так как война праздников не учитывала, бои шли.
Только к июню 1944 года на нашем фронте вновь наступило затишье, но оно наступало, как правило, перед новыми военными действиями, ведь ещё не было освобождено много оккупированной русской земли.
В июне мы смогли перейти на облегчённый график работы. Однако поступление раненых никогда не прекращалось. 23 июня 1944 года мы, свободные от работы в отделении, решили устроить себе прогулку.
Слово-то какое! Мы давно его исключили из нашего лексикона!
Пошли посмотреть окрестности нашего городка, ведь вокруг были такие красивые места. Не успели мы расположиться на берегу протекавшей здесь реки, как посланный за нами связной сказал, что мы должны срочно возвратиться в отделение.
Оказалось, что был получен приказ Санитарного управления фронта о передислокации госпиталя в полном составе с имуществом на новое место. К вечеру того же дня (23 июня 1944 года) госпиталь на автомашинах двинулся в путь.
Мы простились с нашим подземным госпиталем в Пыжовском лесу, унося в своих сердцах незабываемые тёплые чувства к тому, что было создано нашими руками.
Вывезли всё, что можно было с собой забрать и что опять могло пригодиться нам на новом месте.
Вывезли даже узкоколейку вместе с электровозом, вагончиками и путями! Она потом очень пригодилась в Вильнюсе.
Остались лишь сами землянки, никем не охраняемые. А строительный материал был использован населением для восстановления окружающих разрушенных деревень».
----------------------------------
На некоторых фотографиях, запечатлевших строительство подземного медицинского городка и узкоколейки в Пыжовском лесу в марте-апреле 1943 года, есть интересные персонажи - один или два музыканта.
Играют на гармошках (а, возможно, на баянах)свои же: сидят на пеньках девушки в военной форме; из-под пилоток видны белокурые волосы. Играют и улыбаются.
Это было распоряжение штаба СЭГа 290: играть на строительных площадках. Работа была тяжёлой, изнурительной. Музыка поддерживала оптимистический настрой персонала госпиталя, который в том лесу превратился в лесорубов, землекопов, строителей...
Играли также и в сортировочных отделениях госпиталя, где скапливались сотни раненых с разными увечьями. Их кормили, осматривали врачи. А затем их направляли в приёмное отделение. Баянисты играли знакомые и популярные песни, и так облегчали телесные и душевные страдания раненых.
В госпитале был свой оркестр. Об этом я как-нибудь расскажу.