На закате «Лихих» я работал рядовым курьером в крупной венчурной компании, которая инвестировала во все подряд, от мелких «стартапов» до крупных заводов. Платили мало, но зато стабильно, работа была конечно - так себе, но и обязанности были крайне простыми – «бери вот это, неси вон туда, вопросов не задавай».
Зазвонил селектор когда я тупил в мониторе, в трубке раздался кроткий голос начальника отдела. – Зайди к шефу! И вот через секунду я пред босом которого за крутой нрав, и в прямом смысле непробиваемую шкуру кличали «Носорогом». Люди даже слагали абсурдные легенды, типа как "горе-киллер" успел сделать три выстрела, до того как разъяренный Носорог втоптал его ногами в пол, а пули попросту застряли в его жирной коже, а ни как не в бронежилете.
- Так, слушай сюда и запоминай. Сказал Носорог. Этот конверт отнесешь вниз через полчаса, там подъедет «Лексус», номер на конверте, отдашь его им. Ухмыляясь непонятно зачем, добавил - Не вздумай бежать.
Не предав этому особого значения, я развернулся и вышел, слегка хлопнув дверью. И этот роковой хлопок навсегда разделил мою жизнь на две части. Шагая по коридору, я мысленно начал рассуждать о том, к чему он все-таки сказал последнюю фразу. Может это какая - то проверка, но зачем? Чего меня проверять то? Ответ таился внутри конверта, нужно просто взять и заглянуть, а что если он этого и ждет? Да нет бред, какой то, пытался я противостоять наседавшей паранойе! Выходя на лестницу, я сбавил шаг, осмотрелся что бы убедится что ни кого рядом нет, и приоткрыл папку, к моему взору предстала цветная ценная бумага, это вексель на предъявителя с довольно круглой суммой на семьдесят миллионов рублей.
-Бля, ну почему я?! Первое, что пришло на ум. – Точно подстава или проверка!
На лбу выступила легкая испарина, ноги стали ватными, мысли помчались на перегонки, как кони на ипподроме. Многие наверно скажут, что, мол, выбор есть всегда, что не нужно делать необдуманных поступков, и что все в этой жизни возможно, и наверно им куда виднее из вонючей ямы в которой мы все вместе сидели, да и выбирать ни кому особо не приходилось, да и не из чего. До этого я разгружал фуры на оптовой базе, а до этого валил лес и вот сейчас вроде нормальная работа. С раннего детства я знаю, что такое голод, не тот голод, когда ты просто хочешь кушать и ждешь ужина, а тот когда ты точно знаешь - ужина не будет, а также завтрака и обеда. Поэтому пришлось бросить учебу, начать вкалывать, что бы кормить себя и безработного вечно пьяного отца, а когда тот стал отбирать зарплату, пришлось бежать из дома и жить отдельно. Я снял квартиру в затхлом обветшалом доме, при выборе которой главным условием была цена, а точнее ее дешевизна, на оставшиеся деньги теперь хоть как то можно было сводить концы с концами. Именно это и стало мое оправдание, и теперь я точно знал, что это шанс, ведь не зря Носорог сказал про побег, а это означало, что у меня все может получиться. Сердце колотило как поршень у паровоза, ударяя в вески: Бежать, Бежать, Бежать!
Выйдя за ворота, я заметил у проходной припаркованную машину, в которой сидели два быка, они ждали конверт, я сразу узнал их эти парни иногда приезжали к нам в офис - Леша и Паша, как в той песне «Два мордоворота мейде ин Раша». Я замешкался и стараясь на них не смотреть чтобы не вызывать лишнее подозрение, свернул на тротуар и побрел в сторону своего дома, они о чем то увлеченно спорили и на меня даже не обратили внимание. Ноги стали бетонными и напрочь отказывались идти, в коленях появилась дрожь, в глазах даже помутнело, но уже обратной дороги не было и нужно было двигаться дальше. Не помня себя, я быстро добрался до дома, где мня встретила привычная картина нашего двора, на которой как обычно без дела, нежась под летним солнцем, прожигали каникулы Антоха и Роман - мои закадычные. Вальяжно развалившись на передних, дырявых сиденьях тонированной «Копейки», слушали в хрипящих колонках свой излюбленный «рэпчик», курили в открытые двери так важно как Колумбийские короли. Решив, что мне не помешает немного перевести дух, я поздоровался, и, рухнув на заднее сиденье, от всей души лязгнул дверью. Антон обернулся, недовольно посмотрел на меня, выругался мол – Холодильник дома есть?!
- Ты чего такой? Спросил меня Роман как будто что - то подозревая.
Наверно рассчитывая на понимание и помощь с их стороны, я ответил Роману, жестикулируя папкой:
- Убавь музыку и дверь закрой. Парни послушно хлопнули дверьми и развернулись в с вопросительными лицами.
-Ну и что там у тебя?
- Вот. Буркнул я и блеснул перед ним заветной бумагой, они в свою очередь, не предав особого значения, просто уставились друг на друга и начали хохотать. Роман потянулся под панель автомобиля, достал от туда пистолет, и направив на меня крикнул.
- Это херня, вот это ты видел!
- Не направляй на людей. Сказал Антон, опуская руку Романа, и гордо продолжил. – Это не то, что твой фантик, сегодня у барыги купили за копейки, кстати, а что это за бумажка?
- Пытаясь объяснить, я начал тараторить, что можно туда вписать любые данные, только я сам толком в этом не разбираюсь, но зато знаю одного старого юриста, который в этом хорошо разбирается, он ушлый и берется за все подряд, берет вроде десть процентов. Еще знаю, что это реально воплотить, и что если меня найдут, то заживо закопают.
- Шестьдесят лимонов. Протянул Антон глядя на Романа, тот повернулся ко мне и, не раздумывая спросил:
- Куда нужно ехать?
На этой ноте мое лицо перекосило от ужаса, и видимо в моих глазах Роман увидел отражение въезжавшего во двор черного внедорожника, так как ухмылка спала с его лица. Мы в оцепенении уставились на тихо приближающуюся смертоносную машину, Антон запустил двигатель и медленно двинулся на встречу. Поравнявшись бортами с «Фашистом» мы невольно встретились глазами с его экипажем, те пристально изучали нас в приоткрытое окно. Медленно разъехавшись, мы почти уже скрылись за угол, как вдруг сзади раздался визг колес, «Гелик» начал резко разворачиваться, узкий «хрущевский» дворик, дал нам еще пару секунд форы. Антоха прижал педаль газа и направил машину через пустырь в сторону гаражей. Мы одновременно подумали об одном и том же. Лада фыркая и выбивая щебень из под колес привычным маршрутом скрылась лабиринте гаражного кооператива «Восход». Этой дорогой мы часто скрывались от блюстителей порядка, испытанный десятки раз, старый трюк снова удался, нам удалось оторваться, и уже очень скоро мы оказались за городом.
Первые километров двадцать мы просто ехали и молча, смотрели вперед. Тишину нарушил Роман:
- Все. Домой теперь нельзя.
- Давай я тоже буду констатировать факты. Перебил его Антон.- Нужно съехать с трассы, так мы сами сейчас в лапы приплывем. Факт?!
Тут я решил вмешаться.
- Так мужики, нужно как то вывозить ситуацию пока мы не разругались, либо я все возвращаю и вы не приделах…
- Хрена с два! Резко прервал, Антон. -Я не вернусь в эту помойку, мне там делать нечего. Ты, что скажешь? (обращаясь к Роману).
- Я тоже. Пожимая плечами ответил Роман. Тем временем Жигуль поднимая столбы пыли уже мчал по грунтовке в сторону какого то поселка на краю леса, на развилке решив не показываться в селе мы взяли левее и через несколько минут оказались среди редко насаженных сосен. Колея становилась все глубже, и поэтому мы сбавили ход, а потом вовсе пришлось остановиться. Путь нам преграждал недавно покрашенный, деревянный шлагбаум, с надписью проезд запрещен, за которым через овраг тянулся очень старый и довольно грузный мост, серые бетонные плиты местами провисали и крошились. Недолго думая Роман вышел из машины, подошел к ограде, обхватил обеими руками бревно, прижал его к себе, потянул вверх, не прикладывая особого усилия, вытащил его, привалили к дереву и молча сел обратно в машину.
- Геракл. Улыбаясь, пошутил Антон, тронулся и въехал на мост. Медленно продвигаясь на другую сторону, мы почти доехали до середины, как вдруг в нескольких метрах от капота во всю ширину моста образовалась огромная трещина. Мост стал рушиться, в следующую секунду мы резко устремились в низ, и перед нами ракрылась гнилая пасть бетонного монстра, с торчащими зубами из ржавой арматуры, и наши голоса заглушил скрежет метала и громкий грохот, все исчезло в облаке пыли.
Я очнулся лежа на спине, в абсолютной темноте, и с трудом мог дышать от едкой пыли, которая забила мне рот и глаза, откашлявшись и утерев лицо, я едва смог разомкнуть веки. Попытавшись пошевелить ногами, я решил их разогнуть и уперся во что-то мягкое, оттуда голосом Антона стоном раздалось протяжное – «Бляааа!». Я убрал ноги обратно, и мы судорожно стали ощупывать тесное пространство, я оказался между передних сидений, спинки которых были сломаны, мятая крыша напирала и не давала подняться, Антон лежал на полу у меня в ногах, а Роман на своем месте лежал на боку спиной ко мне. Приходя в сознание Роман стал дико вопить, его рука была сломана, запах крови наполнял салон, а мы беспомощно умоляя его потерпеть, в панике стали ломиться во все стороны, но двери намертво были зажаты, а через разбитые стекла сыпалась земля, разгребая которую, мы стали искали путь, на свободу впиваясь в нее ногтями, однако через несколько сантиметров упирались в бетон, и начинали рыть в другом направлении, все оказалось тщетно. Через некоторое время он снова отключился, а мы, выбившись из сил, рухнули на пол. Антон со злости ударил рукой о руль, сработал клаксон, и сбитым, дрожащим голосом сказал:
- Нас найдут! Должны найти! Кто ни будь же услышит!
Через пару часов все попытки убавили свою прыть, сигнал о помощи с постоянной периодичностью неустанно улетал с надеждой в пустоту, Роман иногда приходил в сознание стонал и снова вырубался, я лежал с закрытыми глазами и стучал кулаком о стену.
Проснулся я от удушья, как будто легкие наполнили раскаленным свинцом, пот заливал глаза и разъедал их солью, жара давила на грудь, тело ныло, колени ломило от боли, но вытянуть ноги было некуда. Рома приглушенно продолжал стонать, тихо бормоча:
- Всё… Всё…! Я всё…! Раздался звук затвора, и следом прозвучал оглушительный хлопок, дым от которого доев остатки кислорода, окончательно перекрыл дыхание, секундная вспышка обрисовав всю обстановку стального саркофага закружилась в воронку унося за собой обрывки сознания. Крича во всю силу но, не слыша себя и не чувствуя боли, я кулаками стал биться о преграду, и вдруг понял, что машу руками по воздуху. Вдохнув глубоко на сколько было только можно, я раскрыл глаза и сквозь пелену увидел, что стою по другую сторону завала, освещенного прожекторами разных машин, которые стояли вокруг.
- Там еще двое!!! Там еще….! Там…..! Кричал я, но на меня, ни кто не обращал внимание.
- Кто? Кто - то спросил меня. Я в оцепенении обернулся. Сзади меня стояли оба моих друга, я было ринулся к ним не помня себя от счастья, но резко остановился.
- Рома, но ты же… А твоя рука? Я сделал шаг назад, густая туманная пелена быстро накрыла последнюю панораму. И абсолютную пустоту заполнила немая боль.
Сложно представить себе как можно вообще не существовать? Как можно не чувствовать запахи? Не видеть ничего? Не ходить и не трогать руками? Однако у многих странное представление загробного мира, где призраки всюду ходят куда хотят, всё видят и трогают, но вот толь как они это делают? Ведь глаза, руки, ноги и пр. есть только у живой плоти. Невозможно представить себе, что вдруг вас лишили всего этого в одну секунду, как и я тот момент не мог этого понять. И как из всего мне знакомого осталась только боль? Как будто я состоял из одной только нее – необъятной боли, которая обрывками звона церковного колокола взывала к тому, что бы найти свое сознание, которое все больше растворялось в сером тумане. Если покойники не чувствуют боли, значит я еще жив.
«Тише – тише, ты в реанимации!» - женский голос с соседней кровати пытался меня успокоить, и монотонно продолжил «… пищевое отравление, пациент поступил вчера ночью, без сознания…», обшарпанная комната напоминала больше какой-то притон нежели палату реанимации, рядом стояла еще одна кровать на ней лежал мужчина и две женщины в халатах сидя на стульях возле него с умным видом заполняли бумаги, одна из низ обратилась ко мне мол «Молодой человек, куда вы…?». Я не обращая на них внимания молча направился к выходу, подойдя к двери протянул руки чтобы открыть ее и замер, передо мной снова оказалась та же самая дверь кабинета Носорога.