ЗВЁЗДЫ ЭПОХИ:ДЖО ДАССЕН:Звёздные истории:Жена Джо Дассена: «Наша историю любви Джо выдумал»
Тридцать лет назад, 20 августа 1980 года, во время отдыха на Таити от инфаркта умер Джо Дассен. Ему шел 42-й год. Незадолго до смерти Джо обрел счастье, за которое так боролся, но времени насладиться им у него уже не осталось.
Джулиан вошел в отцовский кабинет, бережно прикрыв за собой дверь. Эту мемориальную комнату младший сын Джо Дассена организовал несколько лет назад, когда переехал сюда, в новый просторный дом. Тетки Джулиана, родные сестры Джо, помогли расставить сохранившуюся мебель, книги и награды отца именно так, как это было при его жизни.
Джулиан садится в старое кресло, проводит пальцами по деревянной поверхности стола, покрытой черными подпалинами. В пылу работы или за телефонным разговором Джо частенько забывал о дымящейся сигарете и рассеянно тыкал ею куда попало.
Джулиан открывает ноутбук — единственную инородную вещь в комнате, пропитанной духом 1970-х. Он просматривает видеозаписи репетиций музыкального спектакля «Жил-был Джо Дассен». Спектакль, задуманный и поставленный Джулианом, будет очень простым: ни костюмов, ни декораций. Только лучшие песни Дассена в исполнении современных звезд французской эстрады — и его жизнь, голос за кадром, отрывки интервью, видео, снятое во время студийной работы или подготовки к концертам, съемки для телевидения, кадры домашней кинохроники.
Премьера назначена на осень. И Джулиан нервничает. Сумел ли он нарисовать правдивый портрет? Ему было полгода, когда Джо не стало. Он совсем не помнит отца. И всю жизнь пытается понять и узнать такого близкого и незнакомого ему человека.
Подозрительная борода
Госпиталь в Нейи-сюр-Сен, сентябрь 1973 года
Джо, ты видел его? Как он?
Дассен не торопится с ответом. Садится на край больничной кровати, некоторое время разглядывает острые носы своих ботинок. Взгляд Мариз обжигает. Она все еще очень слаба — позади шесть с половиной месяцев мучительной беременности, страшное кровотечение, преждевременные роды. Их крохотный сын Джошуа, облепленный трубками и проводами, борется за жизнь в стерильном аквариуме. Каждый день Джо, прежде чем идти в палату к жене, заходит взглянуть на первенца. И каждый день спрашивает докторов, выживет ли ребенок. Но в ответ получает лишь уклончивое «мы делаем все что можем».
Спроси у врачей, — говорит Джо, не поднимая глаз.
Мариз вздрагивает от судорожных рыданий. Они с Джо вместе уже десять лет, и раньше он никогда не боялся сказать ей о том, что думает. Мариз, Гранд Мадам Дассен, как называют ее общие друзья, поддерживала мужа во всем, но подвела в главном — не смогла доносить ребенка, которого он так ждал. Едва узнав о беременности, Джо принялся фантазировать. И уже сочинил будущему малышу прекрасную судьбу. Пока Мариз лежала на сохранении, боясь лишний раз встать с постели. Джо носился на крыльях мечты.
Умом они оба понимают, что Мариз ни в чем не виновата. Но молодая женщина чувствует, что вместе с жизнью малыша Джошуа на волоске повис их брак. Впервые за все время знакомства им трудно говорить друг с другом. Мариз видит, каким Джо приходит от сына — бледным, растерянным. В его мечтах не фигурировали больничные интерьеры, запах лекарств и дезинфектантов. Но у нее нет сил утешать его.
Развязка наступила через пять дней.
Все кончено, Мариз. Ты понимаешь? Нашего сына нет.
Джо и Мариз, которые раньше все делили пополам, замкнулись каждый в своем горе. У них еще будут неуклюжие попытки вместе пережить боль потери, вернуть в отношения тепло и радость. Они будут стараться, пока не поймут, что ассоциируют друг друга не с десятью прожитыми вместе годами, а лишь с мальчиком, которого никто из них так и не подержал на руках.
А сейчас Джо уходит во дворик перед госпиталем, курит и плачет по маленькому Джошуа и по красивой истории любви его родителей, которая только что закончилась. В семье без детей для него нет смысла. Но Мариз навсегда останется в его сердце. Без ее веры и настойчивости мир не узнал бы певца по имени Джо Дассен. Он так и остался бы актером, активно дублирующим иностранные фильмы.
Булонский лес. Париж, декабрь 1963 года
Окна ресторана Pavillon d'Armenonville ярко освещены, музыка и смех несутся по аллеям парка, которые словно вернулись во времена охочих до шумных развлечений французских королей. Бал-маскарад на две тысячи гостей в разгаре. Играют сразу несколько оркестров, в центре одного из залов установлен боксерский ринг. Дамы в кринолинах подбадривают бойцов совсем не дамскими выкриками.
Девушка в костюме Жанны д’Арк — грубых холщовых штанах и рубашке под шерстяной «кольчугой» — пробирается сквозь толпу. По всему видно: ей скучно. Девушке все равно, куда идти, с кем разговаривать, до тех пор пока ее взгляд не падает на мужчину в костюме пирата. С первого взгляда ее покоряет его... борода. «В 1963 году бороды почти никто не носил, — вспоминала Мариз Массьера в книге «Дорогой Джо Дассен». — К тому же к этой бороде прилагался потрясающий костюм: белая рубашка открывала волосатую грудь, черные штаны обтягивали стройные ноги, бордовый кушак подчеркивал талию. На голове — черный шарф. Я была убита наповал. Но в те времена считалось неприличным первой заговаривать с незнакомым человеком. Почти час я бегала по залам, выискивая, кто бы мог представить нас».
Остаток вечера прошел для них обоих как в розовом дыму. Мариз узнала, что Джо — американец из семьи, сбежавшей в Европу, когда в США началась охота за коммунистами.
Мы — полиглоты по принуждению, — смеясь рассказывал Джо на безупречном французском. — Слишком часто меняем страны!
И сколько языков ты знаешь?
Шесть? — он нахмурился, пытаясь посчитать в уме. — Да. Кажется, шесть. Если считать русский, который я все никак не могу доучить.
Русский? — удивляется Мариз.
Мой дед эмигрировал из России, — Джо смеется. — У нас есть семейная легенда: дед не знал английского и на вопрос пограничника: «Как ваше имя?» — ответил, откуда он приехал: «Одесса». Пограничник расслышал «Дассен», так и записал его.
Ты и теперь можешь уехать?
Нет, — Джо улыбается. — Паспорт у меня американский, но сердце, как выяснилось, французское.
По профессии новый знакомый оказался этнографом, но он предпочитал работать в съемочной группе своего отца-режиссера. Под настроение снимался в его фильмах и не представлял, чем займется в будущем.
Может быть, я стану писателем...
Кто-то нечаянно толкнул Мариз. Пытаясь удержаться на ногах, она схватилась за Джо и вырвала клок бороды. Девушка пискнула от ужаса, но ее кавалер даже не поморщился. Мариз нахмурилась. Подозрительная борода явно требовала более пристального изучения.
Если хочешь, приходи завтра на ужин к моей сестре.
Такой уверенный, Джо внезапно смутился. «Потом он признался, что впервые почувствовал себя как девушка, которая боится, что без макияжа и вечернего туалета ее никто не узнает», — вспоминала Мариз. Джо оказался прав. Он убедился в этом, когда на следующий день, уже без накладной бороды, все-таки явился...
Но, исполнив пару песен под гитару, сумел очаровать Мариз вторично. С тех пор его мягкий, выразительный голос не выходил у нее из головы. Они уже жили вместе в небольшой трехкомнатной квартирке на Монпарнасе, а Мариз все думала: как жаль, что пение Джо слышат только друзья!
Мне стать певцом? — взревел Джо, когда она заикнулась о своих планах на его голос. — Ты спятила! Пение — это только хобби, способ развлечь близких. Выкинь эту идею из головы, Мариз, прошу тебя.
Хорошо, шер, — зная его упрямство, Мариз решила пойти обходным путем. — Запиши песни только для меня, разве тебе трудно?
В день, когда Джо отдал ей пленку с песнями, Мариз отправилась к подруге, работавшей на радиостанции. И несколько дней спустя ее Джо предложили первый контракт.
Принц и пастушка
С Кристин Дельво он познакомился в 1971 году на борту самолета, летевшего из Женевы в Куршевель. Певец не мог не обратить внимания на юную девушку в парике и темных очках, безутешно рыдающую всю дорогу. «Я только что вернулась из Греции, где мне впервые в жизни разбили сердце, — вспоминала Кристин. — Для меня наступил конец света! Мне было все равно, куда себя девать, поэтому я неизвестно зачем приняла предложение друзей поехать на горнолыжный курорт. Конечно, я заметила крупного привлекательного мужчину в роскошной волчьей шубе, который смотрел на меня как завороженный, но не узнала Джо Дассена».
Вечером в Куршевеле друзья с трудом оторвали Кристин от заплаканной подушки и вытолкали из гостиничного номера. Компания забрела в бар Carlina. На сцене шла репетиция. Джо Дассен поднял на вошедшую Кристин чуть насмешливый взгляд и сказал в микрофон:
Теперь, когда не плачете, вы выглядите еще лучше.
Она стояла перед сценой в свете дискотечных огней, которые переливались в ее блестящих от недавних слез глазах.
Я прилетела из Греции, — попыталась объяснить свое поведение в самолете Кристин, снова начиная всхлипывать. — Там было ужасно... Меня бросили...
Там не может быть ужасно, — убежденно сказал Джо, провожая ее к столику. — У моего отца там есть дом, так что я считаю себя отчасти греком. Не будем судить о стране по поведению отдельных граждан, хорошо?
И Джо рассказал Кристин о Греции, которую знал и любил. Она поддалась чарам его голоса, обаянию взрослого мужчины, такого непохожего на ее ровесников.
Хочешь, я смешаю тебе коктейль? — в одну секунду Джо оказался за стойкой. — Ты никогда такого не пила!
Это оказалось правдой. Пригубив напиток, Кристин подумала, что он больше напоминает жидкость для чистки серебряных ложек. Но Джо смотрел на нее с радостным ожиданием похвалы, и Кристин заставила себя выпить.
Они проговорили до пяти утра и разошлись, даже не поцеловавшись на прощание. «Я бы не удивилась, если бы наши пути больше никогда не пересеклись, — рассказывала Кристин. — Когда я узнала Джо ближе, я поняла, что он очень верный в любви. В его сердце хватало места только для одной женщины, и тогда этой женщиной была Мариз».
Снова они встретились в Париже через год. Ужинали, ходили на танцы в общей компании. Кристин поразило, что Джо рассказывал всем совсем иную историю их знакомства, в которую, судя по всему, искренне верил.
Я встретил Кристин в Руане, — говорил он. — Вошел в магазин фототехники, попросил девушку за прилавком показать мне камеру. А она сказала, что совсем не разбирается в технике, осталась в лавке за дядю, который куда-то отлучился. В ожидании дяди мы разговорились, я пригласил Кристин на концерт...
Кристин, каким ветром тебя занесло в Руан? — шепотом спрашивали знакомые.
Ветром его воображения, — отвечала она краснея.
«Джо был поэтом, романтиком, выдумщиком, — объясняла она потом. — Наша история любви казалась ему слишком банальной. И он придумал нам другую, похожую на волшебную сказку или женский роман. Прекрасный принц влюбился в пастушку!»
Они поженились в 1978 году. Их старший сын Джонатан появился на свет через год. Джо тогда был на гастролях в Канаде — очевидцы момента, когда он получил долгожданные новости из Парижа, вспоминают, что певец смеялся и плакал от счастья. Полтора года спустя родился второй сын — Джулиан...
Не хочу сводить счеты
Париж, лето 1980 года
Она не позволяет мне видеть детей, — Джо Дассен, какой-то постаревший за последние месяцы, тяжело опускается за столик в кафе.
Журналист потрясен. Джо никогда не обсуждал с прессой личную жизнь. Он говорил, что публичному человеку и так отпущено слишком мало времени на семью. И эти моменты хочется сохранить для себя.
Но их отношения с Кристин вышли из-под контроля. В июле, после одной из ставших для них привычными жестоких ссор, Джо попал в больницу со вторым инфарктом. И пока лечился, Кристин решила, что будет воспитывать детей одна. Певец обратился в суд, начал сам изучать французское законодательство. Врачи советовали поберечь себя, но он не слушал: много курил, пил, спал по три-четыре часа в сутки.
Когда я не вижу своих мальчиков, я не живу, — Джо закуривает, сигарета дрожит в руке. — Я не могу спать, я не могу есть, у меня все время болит что-то внутри. Я существую на пределе нервов и сил. Эти два карапуза — самое дорогое, что у меня есть.
А что говорят юристы?
Юристы говорят, что детей при разводе оставляют с отцом в четырех процентах случаев, — горько усмехается Джо. — Даже если мать не в состоянии о них позаботиться...
В течение всего интервью он не называет жену по имени, старается не говорить о ней плохо. Кристин молода, легкомысленна, у нее взрывной характер, она не умеет контролировать свои эмоции, она хочет жить для себя. После Мариз, которая стояла за мужа горой и всегда ставила его интересы впереди своих, Джо не смог принять потребительского отношения к себе. Оставить ей детей, превратив их в орудие бесконечного шантажа, немыслимо.
Я не хочу сводить счеты, — говорит Джо. — Все, что я хочу, это воспитывать детей. К черту музыку, к черту шоу-бизнес. Это все мне не нужно.
Через две недели после интервью в редакции раздается звонок.
Я выиграл дело! — кричит Джо. — Дети останутся со мной!
Ты счастлив? — спрашивает журналист. Они давно знакомы и могут позволить себе тыкать друг другу.
Я не просто счастлив. Я с ума схожу от счастья. Знаешь, что я собираюсь сделать? Поеду на Таити. Отдохну, мне это сейчас очень нужно. Пока шел суд, я себя поедом ел. Не могу поверить, что мы спасены.
Берешь мальчишек с собой?
А ты как думал? Я выиграл суд не для того, чтобы тут же их бросить. Только боюсь, что очень их избалую, поэтому беру с собой маму...
Но, Джо, — журналист делает паузу, гадая, вправе ли советовать что-то суперзвезде, — до Таити двадцать часов лета. Твое сердце...
Мое сердце переполнено радостью, — мурлычет Джо. — Я никогда не чувствовал себя лучше. Горы могу свернуть.
Последний обед
Остров Папити, 20 августа 1980 года
Беатрис, мама Джо, сидит на террасе, любуясь ультрамарином утреннего моря в обрамлении золотого песка и зеленовато-бурых пальм. Джонатан стоит рядом с креслом, задумчиво сосет большой палец. Джулиан сопит на коленях у бабушки.
Ты уверен, что хочешь взять детей с собой? — спрашивает Беатрис сына.
Джо собирает вещи для поездки на коралловый остров с компанией друзей. Они хотят пожить дикарями четыре-пять дней.
Конечно, — в голосе Джо нет ни тени сомнения. — Мама, я все продумал, все организовал. Я никогда не стану подвергать их риску!
«Все продумал и организовал» — это так типично для Джо! Все, что он делает, он пытается довести до совершенства, а к короткой туристической поездке готовится так же тщательно, как к большому концерту. Беатрис улыбается. Джо словно помолодел лет на десять: не ходит, а бегает.
Перед отъездом все семейство отправляется в ресторан Chez Michel et Eliane.
Последний обед на лоне цивилизации, — шутит Джо.
Беатрис с детьми шагает на эскалатор.
Лентяйка! — кричит вдогонку Джо. — Эта штука едет слишком медленно!
Он взлетает по ступенькам и встречает их наверху. Из-за столика машут друзья. Все едва успевают обменяться приветствиями, как Джо вдруг сильно побледнев, начинает сползать на пол. Один из гостей ресторана, врач, сразу бросается делать искусственное дыхание. Беатрис дрожащими пальцами крутит диск телефона.
Скорая! Моему сыну стало плохо.
Простите, — в трубке звучит неподдельное сострадание. — Но на нашем острове только одна машина. И она на вызове.
Но мой сын не может ждать! — кричит Беатрис в трубку, задыхаясь от ощущения надвигающейся беды.
Скорая приехала через сорок минут. По дороге в госпиталь сердце Дассена принималось биться еще несколько раз, но потом остановилось уже навсегда.
Любовь всесильна
Джулиан откидывается на спинку отцовского кресла. Рассказать все как было значило бы опорочить мать, подтвердив, что Кристин стала косвенной виновницей ранней смерти Джо.
После трагедии она еще долго судилась с семьей Дассен. Настаивала на вскрытии тела, утверждая, что в гибели Джо может быть криминальный след, пыталась добиться, чтобы ее мужа похоронили во Франции, где он был так знаменит. Отцу Джо пришлось в суде доказывать право сына покоиться рядом с дедом на родине, в Америке.
«Как странно сложилась судьба», — думает Джулиан. Они с братом не успели как следует узнать ни одного из родителей. Кристин Дельво тоже уже нет в живых, она умерла в 1995 году. Вряд ли младшие Дассены имеют право судить, кто в этой истории прав, кто виноват, занимать чью-то сторону.
Джулиан принимает окончательное решение: пусть личная жизнь Джо Дассена так и останется для зрителей спектакля закрытой книгой. Они придут почтить память артиста, который воспевал любовь независимо от того, что происходило у него на сердце или за закрытыми дверями его дома. Джулиан берет с отцовского стола любимую книгу Джо — маленький потрепанный томик Шекспира, открывает наугад, читает строчки из «Ромео и Джульетты», первыми попавшиеся на глаза:
Любовь — безумье мудрое: оно
И горечи и сладости полно.
Джозеф Айра Дассен
Когда и где родился: 5 ноября 1938 года в Нью-Йорке (США)
Знак зодиака: Скорпион
Умер: 20 августа 1980 года на Таити. Похоронен в еврейской части кладбища Hollywood Forever в Голливуде
Семья: сестры — Жюли (65 лет), певица, и Ришель (69 лет); сыновья — Джонатан (31 год), музыкант, и Джулиан (30 лет), музыкант и хранитель наследия Джо
Образование: окончил институт Le Rosey в Швейцарии, Мичиганский университет в США (факультет этнографии и антропологии)
Карьера: появился в эфире радиостанций с песней «Bip-bip» в 1964 году. Первый хит — «Les Dalton» датирован 1966 годом. Главные хиты: «Les Champs-Elysees» (1969), «Et si tu n’existais pas» (1975), «Salut» (1975), «A toi» (1976) и др. Писал песни для других исполнителей. Снимался в фильмах «Топкапи» (1964), «Ник Картер и Красные Трефы» (1965), «Леди Л» (1965) и др.
;
ДАННЫЕ СТАТЬИ ВЗЯТЫ ИЗ СВОЕЙ КОЛЛЕКЦИИ СОБРАННАЯ С 2009-2011ГОД-СУДЬБА И ЛЮБОВЬ ДЖО ДАССЕНА-БИОГРАФИЯ-ДЛЯ ТЕХ КТО ЛЮБИЛ ЭТОГО ТАЛАНТЛИВОГО МУЗЫКАНТА!!(С)СКАЗОЧНИК