Чита. 1993 год. Лето в том году было трудным и радостным. Трудным, потому что Булат много работал. На станции скорой помощи все врачи ушли в отпуска, и Булат работал на две ставки: в среднем за месяц дежурил по двенадцать-тринадцать смен. Очень уставший, Булат после дежурств приходил домой и проваливался в глубокий сон.
Сарюна всегда будила отца где-то к часу дня, ласково взъерошивая ему волосы на затылке. Взъерошивать волосы была милой привычкой дочери с раннего детства. Еще в грудном возрасте, ночью, дочь протягивала руку и, нащупав волосы папы, спокойно спала дальше. В том 1993 году, в июле, садик закрылся на капитальный ремонт, и трехлетняя дочь половину лета находилась с папой. Поэтому для Булата это лето было радостным.
Булат любил свою дочь. Любовь к дочери жила в его сердце, он ощущал ответственность и болезненно-воздушное чувство, перемешанное со страхом за жизнь и благополучие маленького существа. Проснувшись от ласковых прикосновений дочери, Булат первым делом шел в ванную, смывал с себя всю тяжесть суточного дежурства. Потом они с дочерью обедали и шли гулять на улицу. Дочь очень любила зоопарк, и за это лето они там побывали много раз. Подолгу стоя перед клетками, Сарюна зачарованно смотрела, как диковинные яркие заморские птицы резко хлопают крыльями и издают непривычные громкие звуки.
Булат заметил, что чем ярче оперение птицы, тем неприятнее издаваемые ею звуки. Ему даже казалось, что эти заморские птицы чем-то напоминают женщин. Ведь порой, смотришь, привлекательная женщина, а как начнет говорить, хоть уши затыкай…
В читинском зоопарке была и маленькая стая серых волков. Они с таким видом внимательно наблюдали за людьми, идущими мимо вольера, будто это они, волки, пришли посмотреть на людей, а не наоборот. Самый крупный и матерый из волков как-то раз, увидев возле клетки маленького пухлого мальчика, откровенно облизнулся, обнажив свою сущность. И Булат поспешил увести дочурку оттуда.
Громадный медведь всегда выглядел очень дружелюбно. Но уж очень ловко ловил он морковки, разворачивал своими большими лапами конфетки, которые ему кидала детвора. Это еще раз доказывало, что у безоружного человека почти нет шансов спастись, встреть он медведя в лесу.
Гораздо приятнее было рядом с клетками зайцев, лисиц, белок и другой миролюбивой живности. Олени, лоси, косули привычно тянулись к людям, выпрашивая угощение.
- Здесь все, как в мире людей. Сильные, зная свою силу, пытаются с ее помощью решать свои вопросы. А слабым лишь остается быть неприметнее, да надеяться на жалость сильных, - думал про себя Булат.
После зоопарка отец с дочкой гуляли по улицам. Лето постепенно уступало свои права удушливой забайкальской осени. Желто-красные тополиные листья устилали все городские аллеи, скверы, и ходить по ним было приятно и мягко. Казалось, задумчивые деревья шелестом сухих листьев под ногами повествуют о своей нелегкой судьбе. Не жалуются, нет, а просто рассказывают разные истории. Жаль, что никому неведом их язык...
Дочь убегала далеко, до самого конца широкой аллеи, полной золотых тополиных листьев, и прибегала обратно к отцу, демонстрируя свою ловкость и силу маленьких ножек.
После долгой прогулки они заходили в популярное городское кафе «Молочное», работающее с незапамятных советских времен. Несмотря на все перестроечные невзгоды, кафе выжило и по-прежнему радовало людей своим вкусным и недорогим меню. Здесь всегда были молочные супы, каши, запеканки, творожники, блины с различной начинкой и много других вкусных блюд. Булат с дочерью брали какую-нибудь кашу или блины с деревенской сметаной, вкусные натуральные молочные коктейли. Подкрепившись, они выходили и неторопливо шли домой. Уставшая и полная впечатлений, Сарюна шла не спеша, неохотно, и отец брал дочь на руки.
Она сразу засыпала. Прижимая к сердцу самое дорогое существо на свете, Булат шел по улицам родного города домой. Он был счастлив.
- Все, Булат Цыренович, хватит балду пинать»! Пора ехать на специализацию,- сказал главный врач скорой помощи Валентин Борисович, вызвав Булата в свой маленький кабинет со старой обшарпанной мебелью.
- У меня семейные обстоятельства, вы же знаете,- попытался отмазаться Булат.
- Ты этими семейными обстоятельствами второй год прикрываешься. Поедешь через неделю с Андреем Кагановичем в Новокузнецк. Все, свободен!
- У меня же дочь маленькая, жена в другом городе. Я не могу ехать.
- Кто с дочерью сидит, когда полмесяца на «скорой» околачиваешься?
- Теща с тестем, - мрачно сказал Булат.
- Вот пусть они и посидят с ребенком два месяца, пока ты получишь дополнительное образование. Выдам тебе маленькую служебную тайну. Планируем тебя на другое место, после учебы сразу пойдешь в реанимацию. Кроме тебя, некому там работать, ты уже созрел для этого. Хватит тебе балду пинать. Разговор окончен. Иди.
Булат вышел из кабинета главврача со смешанным чувством огорчения и радости. Он не хотел на целых два месяца расставаться с дочерью! Но в то же время очень хотел в реанимационную бригаду - самый сложный участок станции скорой помощи.
- 18-ая бригада! 18-ая бригада! - прозвучало из динамика. Оставив недопитый чай, Булат быстро спустился на первый этаж. Диспетчер Ольга Ивановна из-за стеклянного окошка протянула листочек вызова. Адресом значился пустырь за общежитием геологов, а причиной вызова - травма ноги. - Она там на открытом месте, как подъедете, сразу увидите, - пояснила диспетчер.
18-ая бригада скорой помощи - травматологического профиля, потому по всему городу собирает бомжей, алкоголиков и прочий непотребный люд. Как известно, травмы в основном получают люди пьяные, хотя нередки и исключения. Например, под колеса машин попадают спешащие пешеходы, случаются и производственные травмы. Но все же основным контингентом 18-й бригады остаются люмпены, или господа, готовящиеся ими стать.
На этот раз на лужайке за общежитием геологов сидела женщина с огромной немецкой овчаркой на поводке. Хорошо одетая, в модных очках, со стильной прической, - весь ее вид говорил о ее интеллигентности. Собака громко лаяла, рычала, и женщина с трудом ее успокоила, пару раз даже крепко хлестнув ее поводком.
- Вижу, собака вас не очень-то слушается, - заметил Булат, оглядывая больную. – Что случилось?
- Кажется, сломала ногу, - женщина осторожно дотронулась до левой голени.
- Как всё случилось?
- Прогуливала собаку, а тут бродячие дворняжки начали ее облаивать, то подбегут, то отбегут. Джек не выдержал и рванул поводок за ними. Я споткнулась, ударилась ногой о камень, и что-то хрустнуло.
Осмотрев ее, врачи убедились - перелом голени. Привязали собаку к дереву, а ее хозяйке сделали обезболивающий укол и наложили шину для фиксации. Выяснилось, что дама живет одна, и собаку надо отвезти к подруге. Интересно, но женщина совсем не злилась на свою собаку, даже пыталась разговаривать с ней, пристыдить, что ли.
- Джек, ну зачем ты побежал за ними, видишь, что ты натворил! – выговаривала она.
- Анна Павловна! - не выдержал Булат,- это же собака, она не понимает вас. У неё не может быть угрызений совести. Она же у вас давно отбилась от рук. После больницы вам надо от неё избавиться, а то она и под машину вас затащит.
Анна Павловна оскорблено поджала губки, мол, как можно так думать про ее Джека, самого умного, самого хорошего. Он – ее единственная радость!
Булат же думал о том, насколько люди зависимы от окружения. Мы порой бездумно и безумно любим то, что этого не заслуживает. А то, ради чего действительно стоит рискнуть здоровьем и даже жизнью, отвергаем.
Обслужив еще три вызова, врачи поехали на базу добрать медикаменты. И Булат наконец-то спокойно допил заново вскипяченный чай. Впереди была вся читинская ночь.
2
С женой Булат познакомился на картошке, в деревне Кокуй-Комогорцево Шилкинского района, когда после службы в армии восстановился на втором курсе мединститута. Всех дембелей после восстановления в институте отправляли на сельхозработы по деревням Читинской области. В их группе было пятеро парней и тридцать девушек-старшекурсниц. Старшим был Зинченко Николай Николаевич, ординатор-невропатолог, вчерашний студент.
Поселили студентов в большой избе, перегороженной надвое. В маленькой, теплой половинке поселились парни, а девушки - в большой и холодной. В первую же ночь во дворе началось что-то невообразимое! Ревели мотоциклы «Восход», «Минск», светя своими фарами в окна девчат. Слышны были пьяные голоса, зазвенели разбитые стекла на окнах. Перепуганные студентки забежали к парням. А пьяная толпа, сорвав крючок на двери в сенях, уже рвалась в комнату парней.
- Выходите, суки! Мы щас вам двери выбьем!- орали за дверью.
Перепуганные девушки жались по углам, а парни растерянно смотрели друг на друга. Николай Николаевич, бледный от волнения, беспомощно озирался вокруг: «Что будем делать? Где милиция?!». И только Булат не растерялся. Он не спеша пошел к двери и со словами: «Надо открыть, пока дверь не сломали. Спросим, что им надо.» - распахнул настежь дверь.
От неожиданности толпа за дверью шарахнулась назад. Буквально через мгновение из темноты сеней в дом был вброшен невысокий мальчишка. С негодующим криком он с грохотом упал в середине комнаты. Смешное курносое лицо юного крестьянина с любопытством смотрело студентов.
-Ты чей? - спросил Булат по-деревенски просто.
- Я - здешний, кокуйский. А ты кто такой? – с вызовом ответил невольный парламентарий.
- Мы студенты из меда. Хотели дискотеку начать, а ваши чё-то нам мешают, стучат, крючки срывают. Иди, скажи им, что мы начинаем дискотеку. Пускай заходят, и сам приходи. Идет?
- Идет! Я щас, только скажу пацанам, и сразу обратно, - важно произнес паренек, и прошмыгнул в темные сени.
Пошушукавшись со своими нескольких минут, он с победным видом зашел обратно. За ним - еще трое таких же мальчишек. Студентки еще с опаской оглядывали на непрошеных гостей. Пришедшие в себя парни-студенты потихоньку разговорились с малолетками. Повеселевший Николай Николаевич достал из сумки свой японский двухкассетник и начал перебирать кассеты.
- Какую музыку поставить, Булат?
- Ну, что-нибудь типа «Черного кота».
- Хорошо. У меня есть такая кассета.
Звуки популярного хита заполнили комнату. Были отодвинуты кровати, образовав танцпол, и дискотека началась. В комнату к студентам потянулись парни постарше. И вели себя так, будто не они только что буянили и ломали стекла. Парни-колхозники были торжественны и степенны, будто на смотринах невест. Некоторые из девчат, не выдержав, так и прыснули, послышался смех, хохот. Деревенские тоже заулыбались. Контакт был налажен. Булат и остальные успокоились и расслабились.
Почти половина из тридцати старшекурсниц была из Бурятии. Булат запомнил Бальжину еще в Чите, когда садились на поезд. Эта стройная девушка в синей мастерке с трудом затаскивала в вагон тяжелый чемодан. Булат ей помог, так они и познакомились. В поезде поговорить им не удалось, - у девушек позади было лето, каникулы, и они обсуждали свои новости.
На этой деревенской дискотеке Булат сразу пригласил на танец Бальжину. Она оказалась из Еравны, из Сосново-Озерска. Родители у нее врачи, врачом в своей деревне работает и ее старшая сестра. Бальжина перешла на пятый курс и, окончив институт, планирует работать терапевтом.
Среди деревенских парней появился небольшого роста парень с гитарой. Он по-хозяйски устроился на стуле посреди комнаты и, жестом попросив выключить магнитофон, провел пальцами по струнам. Сделав несколько проигрышей, он запел «Островок» Виктора Салтыкова.
Деревенский исполнитель своим голосом, манерой исполнения довольно удачно подражал Виктору Салтыкову. Мастерски взяв последний аккорд, он лихо завершил выступление. Выяснилось, что зовут его Мишей, учится он в Чите в музыкальном училище, до начала занятий пока отдыхает дома, у родителей. По просьбе девушек он спел еще несколько популярных песен Виктора Салтыкова: «Ты замуж за него не выходи», «Школьница», «Улетели листья», «Схожу с ума». Юный талант в этот вечер определенно пользовался успехом.
Дискотека закончилась в третьем часу ночи. Засыпая, Булат думал о красивой Бальжине, мечтающей вернуться в родную деревню терапевтом. Он вспоминал черты ее лица, ее открытость и простоту в общении. И уже с нетерпением ждал завтрашнего дня.
Кокуй-Комогорцево была крошечной деревней дворов в пятьдесят. Раньше здесь было гораздо больше людей, чем в конце 80-х годов XX века. Многие уехали отсюда, т.к. здесь не было даже начальной школы, она была в селе Богомягково, центральной усадьбе колхоза. Остались в основном старики и старухи, тем не менее, в селе был клуб, библиотека, полевой стан механизаторов. Рядом протекала река со странным названием Кия, на берегу которой было первое свидание Булата и Бальжины.
Все три недели работы на сборе картошки Булат боялся отказа Бальжины и не назначал свидание. Ограничивался коротким разговором с ней, мимолетным взглядом, улыбкой при встрече. Он не верил, что у такой девушки нет друга.
Говорят, если сильно хочешь чего-то, обязательно получится. Так и оказалось. Однажды вечером он шел со своим другом и сослуживцем по армии Артуром Вандановым по главной деревенской улице. Шли, неспешно обсуждая планы на будущее, заселение в общежитие, сложность учебы после двух лет армии. Из-за недобора призывников их забрали в армию после второго курса мединститута.
Они почти прошли мимо бабушки, стоявшей возле большой серой избы на окраине села. Она внимательно к ним приглядывалась.
- Ребята, подойдите сюда,- позвала их бабушка.
- Что хотели, бабушка?- спросили они, подойдя к ней поближе.
- Ребята, зайдите ко мне, - сказала бабушка,- я вас чаем напою, а вы мне расскажете чего-нибудь. Я как раз булок напекла.
- Хорошо, мы зайдем, если у вас вкусные булочки, - согласился Артур, авантюрист по натуре.
Вслед за бабкой через большие темные сени ребята прошли в просторную светлую избу с большой русской печкой. На чисто выбеленных стенах висели в рамочках старинные фотографии. Чистые полы были покрыты деревенскими половиками.
- Присаживайтесь к столу, ребята. Я сейчас чайник поставлю, - сказала бабушка, указывая на большой круглый стол возле окна.
- А это вы на фотографии? - спросил Булат, указывая на старую фотографию в деревянной рамочке. С фотографии улыбалась молодая женщина в белом платье, с букетом цветов в руках. Ее голову украшала круглая белая шляпа, а лицо светилось радостью. Рядом стоял крупный, строгий чернобородый мужчина в черном костюме.
- Это мои матушка и батюшка, - улыбнулась бабушка, - а фотографию эту сняли в Нерчинске во дворце Бутиных, когда меня и на свете еще не было, - добавила она с гордостью.
- А сколько вам лет?- спросил Артур.
- Восемьдесят три - сказала бабушка. - Мой отец был попом, с приходом в нашей деревне. Раньше у нас в деревне возле реки была церковь с золотыми куполами. А как звенели колокола! Ребята, обязательно сходите туда, где была церковь, ее стены еще сохранились. Помолитесь там.
Бабушка Татьяна Ильинична рассказала, что ее отца расстреляли в революцию, церковь разрушили, а мать выслали на север, как врага народа. Ее детство прошло в Магадане, где мать работала на рыбозаводе. Переходя от фотографии к фотографии, она рассказывала историю жизненного пути своей семьи.
За чаем с булочками и малиновым вареньем и ребята рассказали, что они, студенты-второкурсники, приехали на картошку. Нынче вернулись из армии. Бабушка молча, внимательно слушала, не перебивая.
- Нас тут мало осталось в деревне, - сказала на прощание Татьяна Ильинична. - Все разъезжаются, скоро никого не будет. Новостей у нас нет. А я люблю послушать, как вдалеке от нас люди живут. Вот и зову незнакомых зайти, чаю попить, поговорить. Вы, ребята, приходите, ждать буду. На место старой церкви не забудьте сходить.
Ребята, довольные, пошли к себе. Булат предложил Артуру прямо сейчас пойти на берег реки к развалинам церкви.
- Нет, я хочу полежать, - отказался Артур, - я булочек объелся. Если хочешь, иди один.
Булат пошел один. Еще в первый день приезда издалека видел на высоком берегу реки какие-то развалины. Еще подумал, что это какое-то заброшенное колхозное здание, а, оказывается, развалины церкви.
Булат направился туда. Первый этаж церкви был хорошо сохранившимся. Воинствующие безбожники снесли взрывчаткой второй этаж и колокольню. Стены из красного кирпича были крепки, их раствор был наверняка с добавлением куриных яиц, как в старину.
Подойдя вплотную к церкви, он очень удивился, обнаружив, что здесь кто-то есть. Осторожно заглянув, вдруг увидел ту, которую хотел бы здесь встретить больше всего на свете. В центре небольшого помещения стояла Бальжина, рассматривая полустертые росписи на стенах.
- Ой, кто здесь? - испуганно спросила девушка.
- Не бойся. Это я, Булат.
- Ты что, следил за мной? – насторожилась Бальжина.
- Нет, меня только что отправила сюда одна бабушка, ее отец в этой церкви был попом, - с улыбкой пояснил Булат.
- Как интересно. А я сюда пришла с Ларисой, она ушла только что, говорит, по телику будет интересный фильм.
- А со мной Артур не захотел прийти. Он предпочел полежать после ужина.
И Булат рассказал Бальжине про Татьяну Ильиничну. Брови девушки то удивленно поднимались вверх, то опускались вниз, когда она весело смеялась. Булату казалось нереальным, что он наедине с девушкой, так понравившейся с первого взгляда. Будто что-то вспомнив, Бальжина вдруг стала очень серьезной.
- Булат, у тебя есть девушка? - спросила она неожиданно.
- Нет, и…. никогда не было, - растерянно ответил Булат.
- А я тебе нравлюсь? - продолжила Бальжина.
- Очень, - выдохнул Булат.
- Ты не удивляешься, что я тебе такие вопросы задаю?
- Честно говоря, удивлен.
- Я все объясню попозже. Уверена, ты поймешь меня, - почти таинственно произнесла Бальжина.
С этого дня Булат с Бальжиной подружились. Они встречались на берегу полноводной Кии. Вернувшись в Читу на учебу, ходили в кино, по магазинам, гуляли по городу.
Однажды, почти через месяц учебы, Бальжина сказала:
- Булат, я обещала тебе кое-что рассказать.
- Что?
- Помнишь, тогда, в разрушенной церкви, я спросила, есть ли у тебя девушка.
- По-моему, обычный вопрос, - ответил Булат.
Бальжина, не обратив внимания на его слова, продолжила:
- Когда-то на вокзале в Чите ко мне подошла цыганка и захотела погадать мне на любовь. Тогда я только приехала в Читу, была маленькой первокурсницей, и побоялась отказать цыганке. Она внимательно смотрела на мою ладонь и сказала, что я выйду замуж за человека, с которым встречусь в церкви. Я тогда подумала, что это полная ерунда, тем более, что в церковь я никогда не хожу. Теперь ты понимаешь мое состояние тогда, среди развалин бывшей церкви?
- Да, понимаю, - тихо произнес Булат и поцеловал ее.