Не успев увидеть ни одного нового зеленого листочка, умер часовщик. В почетном возрасте семидесяти пяти лет, (без месяца семидесяти шести), мистер Резински ушел спать, пожелав спокойной ночи всем домочадцам. Следующим утром, когда самые старые часы в доме, отстающие от остальных, между прочим, на целых пять минут, пробили девять утра, не вышел из своей спальни. Это было странно и выходило за все рамки приличий, поэтому помощник часовщика, Мортимер, был отправлен будить соню.
Мортимер поднялся по лестнице, среди десятка одинаковых закрытых комнат дошел, наконец, до комнаты часовщика и постучал. Ответа не последовало. Тогда Мортимер постучал еще. Затем выждал и постучал еще раз. В комнате было совершенно тихо; в этом Мортимер убедился еще и после того, как ухом приложился к замочной скважине. «Опять до поздней ночи работал», ; пробубнил сам себе Мортимер, после, на всякий случай, предупредил, что сейчас войдет и открыл дверь.
В комнате все было традиционно на своих местах: стол у окна, шкаф, кровать и трое часов – одни на столе, вторые на стене, третьи поблескивали из кармана пиджака мистера Резински, что висел на крючке прямо у кровати.
- Мистер Резински, на часах уже,- Мортимер бросил беглый взгляд на часы на стене, для точности, - пятнадцать минут десятого, все ждут вас к завтраку.
Мистер Резински и ухом не повел. Тогда Мортимер подошел чуть ближе к кровати, и с неудовольствием отметил, что лицо мистера Резински приобрело мертвенно-белый цвет. А уж когда Мортимер обнаружил, что мистер Резински не дышит, сердце молодого часовщика упало куда-то в желудок, да так и не поднималось, пока не приехал врач и не установил естественную смерть от старости. Впрочем, и после официального подтверждения желудок не вернулся на свое место
Следующие несколько дней прошли для Мортимера довольно сумбурно – он то и дело бегал куда-то по делам по просьбе миссис Резински, однако и это не давало отвлечься. Как и на любого молодого человека, никогда не встречавшегося со смертью лицом к лицу, случившееся подействовало на Мортимера очень сильно – он был поглощен мыслями о фатальном исходе любой, даже самой успешной жизни и неизбежности судьбы. Мучило и другое – часы мистера Резински, те самые, на цепочке, перестали ходить в тот же день, когда дух часовщика покинул тело. Объяснить такое Мортимер не мог даже себе.
Некоторое время спустя миссис Резински, устав вздыхать, наблюдая обеспокоенность и рассеянность Мортимера, решила действовать. Она пригласила помощника на пятичасовой чай, а сама перед этим около часу репетировала перед зеркалом, что и как она скажет. Для себя она самой она составила некоторый план из вещей, которые она обязательно должна сказать Мортимеру. . Во-первых, что он всегда может на нее положиться; во-вторых, что смерть мистера Резински, конечно, отразиться в некотором плане на жизни часовой мастерской, но не так, чтобы ее закрывать совсем, а значит, Мортимер все еще имеет работу и стабильный доход. Венчать разговор должны были часы покойного мистера Резински, которые вдова решила подарить Мортимеру. «Бедный мальчик, так переживать утрату!» – бормотала себе под нос миссис Резински, качаясь в кресле, – Эдгар был стар, от того и ушел спокойно, во сне. Переживать не за что. Скоро и я…». Что скоро случится с ней, миссис Резински никогда не договаривала, лишь вздыхала сама себе и с еще более опустошенными глазами смотрела в окно, или на вышивку в руках, или в книгу, совсем не разбирая, что там происходило.
В тот вечер Мортимер выпил традиционный чай с молоком, угостился миндальным печеньем и кексом, как вдруг обнаружил, что миссис Резински вешает на цепочку его пиджака часы мистера Резински со словами: «Я знаю, как он был вам дорог, а эти часы, возможно единственное, что действительно было рядом с ним на протяжении многих лет». Мортимер поблагодарил миссис Резински и за чай, и за заботу, после чего удалился в мастерскую. Как не крути, а он не работал уже несколько дней, в течение которых семья улаживала свои проблемы, и теперь нужно было наверстывать упущенное и приниматься за давно имевшиеся заказы. Мортимер только еще раз посмотрел на стрелки часов мистера Резински, остановившиеся на пятидесяти минутах девятого.
Мортимер закончил работать поздней ночью только после того как убедился, что уже почти не видит самых маленьких деталей от усталости, после чего решил пойти спать. Нащупав в кармане что-то холодное, Мортимер вздрогнул, а затем медленно вытащил неизвестную вещь. Это были часы мистера Резински, о которых Мортимер за работой совсем забыл. Вздохнув, Мортимер открыл циферблат, ожидая увидеть застывшие стрелки, как вдруг вскрикнул – стрелки сдвинулись! Мортимер начал оглядываться в поисках часов, чтобы уточнить время, и как назло, в целой мастерской не было ни одних целых часов. Тогда Мортимер быстрым шагом дошел до прилавка – там часов было вдоволь.
Это было совсем уж необъяснимо, но часы шли вровень со всеми остальными. Ни секундой позже, ни секундой раньше. Слезы крупными горошинами покапали из глаз помощника почившего часовщика, когда он вдруг понял, что смог оживить мертвый механизм, как мог когда-то сам мистер Резински.
В память о моем дедушке, М.Г.К.