"...просыпаюсь с первым вздохом дома. Нет, это не скрип входной двери. Рано еще. Все спят. И не робкие шаги запоздалых или ранних гостей. Просто, внезапно возникает ощущение, что дом открыл глаза еще в полной темноте и готовится только проснуться. Этакая потяжка старого кирпично-брусчатого тела. С почти неуловимым шепотом подоконников, смазанных добротно петель и легким дрожанием створки форточки в предчувствие скорого утра. Эта та, на втором этаже, немного скошенная и вечно открытая с залитым многими слоями краски вертлюжком. Она первая во всем доме подает сигнал, качнувшись от утреннего движения воздуха, втягиваемого простуженной глоткой старого дома.
...часы на стене прямо напротив. И лежу удобно. Стоит приоткрыть левый глаз и узнаю время. Но для этого нужно действительно открыть хотя бы один глаз. Резанет не слабо, сон собьет. Креплюсь. Наверное, около четырех. Дверь в соседнем подъезде хлопнет ближе к пяти. Дворник Сашка - молчун. Всегда собран и не орет на оба двора коллеге-таджику из соседней пятиэтажки. Позже, ближе к восьми, когда сойдутся с метлами на границе участков, обменяются немногими словами о предстоящем собрании и вечной нехватке перчаток.
...Сквозь не желающую уходить дрему решаю все же добрать сна , ну, хотя бы до половины седьмого. Проваливаюсь в спасительное сонное ничто с надеждой снова проснуться уже от звонка будильника.
Но дом настойчив. Конечно, он бережет покой своих жильцов, но не до такой же степени. Осторожно, но все настойчивей и настойчивей начинает старчески поплевывать спускаемой в туалетах водой, шаркать по немытому полу тапками соседа сверху. В квартире слева неосторожно бухнули дверцей холодильника. Попытался звонко заорать чей-то будильник, но вольность его тут же была жестоко подавлена твердой рукой. Твердой настолько, что бедняга брякнулся на пол, добавляя к нарастающему хороводу утренних звуков очередную мажорную ноту...
Затихло. Засыпаю. Сон, явно поверхностный. Вперемешку множество сюжетов, почти не связанных между собой, но объединенных единым настороженным ожиданием незаконченности. Где-то запиликал сигнал домофона. Он еще остается частью какого-то обрывка сна, но я уже матерю сквозь зубы соседа из 38-й. Опять забыл ключ и сейчас, видимо, с большой опаской набрал номер своей квартиры. Его сожительница Анна человек суровый и на расправу скора. Пить ему категорически нельзя. Вот она и бережет его от этой слабости словами и делами. Месяц тому назад не пустила в квартиру - ночевал на лестнице. Под утро позвонил ко мне в дверь, долго шмыгал носом, путаясь в словах, просился в туалет. Успеваю подумать: «Если позвонит и сегодня – прибью».
Снова тихо. Снова засыпаю. Осталось совсем немного, но самых сладких и ожидаемых минут утра. А дом живет по своим законам. Кряхтит водостоком, ловит подоконниками брошенные порывом ветра листья, с каким-то молодым задором отражает всеми стенами звуки первых трамваев. Стороной к дороге уже готов принять порцию брызг поливальной машины. Не будет брызг, они останутся на тротуаре и безжалостно будут сметены Сашкиной метлой...