- Какую теорию?
- Он установил, опытным путём, что когда люди влюбляются, в их организме вырабатываются химические вещества, которых у них не бывет в нормальном состоянии. Через четыре года эти вещества полностью перестают вырабатываться, поэтому человек перестаёт любить и уже ничего не может с этим поделать. С наукой не поспоришь. Внутри вас с Ириной уже нет любви, остались только воспоминания о ней...
- Вот и Антон мне тоже говорит. Двигайся, мол, вперёд, забудь прошлое, живи будущим.
- Ну и правильно говорит, Антон плохого не посоветует.
- Что же делать?
- Не расстраивайся, отец уже приступил к выработке этих химических веществ искусственным путём. Вводишь в человека и он снова влюблён. Я попрошу у него порцию специально для тебя. Когда Ириша вернётся из Африки ты её где-нибудь подкараулишь, впрыснешь лекарство и она снова в тебя влюбится.
- Так чёрт знает чего можно понаделать!...
- А ты как думал, наука на месте не стоит... Я так подозреваю что лет через сто люди вообще стареть перестанут и шестидесятилетние матроны будут выглядеть как двадцатилетние барышни...
- Вот сюрприз-то мужчинам будет!... - засмеялся Борис - А у вас с Антоном что, тоже только воспоминания остались?
- Как тебе сказать. У нас сейчас период затишья перед бурными событиями. Образно говоря мы сидим на вокзале и ждём поезда. И пока совершенно непонятно кто из нас отъезжает а кто провожает. А может быть оба едут, и вероятно в разных поездах. Ну нечего, вот начнётся новый театральный сезон, начнётся и новая жизнь.
В гостиную вошёл Антон Антонович. Он отдал Виктории накидку а Борису корзинку с вином и бутербродами, которые Маша приготовила в дорогу. Борис прихватил со стола два бокала. В ответ на удивлённые взгляды он извлёк из кармана сюртука идеально чистый стакан с личной монограммой и осмотрев его на свет положил в корзинку. Они вышли на крыльцо. Антон Антонович взял Викторию под левую руку, Борис пристроился с другой стороны.
- Ну-с, где мы будем гулять? - бодро спросил Борис.
- Пойдёмте на Елагин - предложила Виктория - Борис, а где ты остановился?
Белов вопросительно покосился на Антона Антоновича. Тот сделал страшные глаза и еле заметно качнул головой.
- Антон тебе не говорил? На Крестовском квартиру снимаю. Как его родственники на набережную нагрянули я и сбежал...
- Соседями, значит, будем? - нахмурилась Виктория.
- Да это ненадолго, вот родственники уедут и я к нему обратно вернусь.
- Боже сохрани! - замахал руками Светлов.
Они спустились с крыльца и пошли по сырым дорожкам вдоль Крестовки, по направлению к Елагину острову. Воздух был свежий и прохладный, понемногу начинало темнеть. Небо фосфорически светилось. Невка была как зеркало, по которому скользил Елагин дворец и белый, невесомый портик. Переходя через многочисленные пруды друзья останавливались на легких мостиках, произносили тосты и выпивали по бокалу вина. Когда проходили мимо статуи Геракла, белеющей на небольшом островке, Антон Антонович бросил снисходительный взгляд на его могучую фигуру, расправил плечи и гордо прошествовал дальше. Вскоре они вышли на пустынную Стрелку. Встали у гранитного парапета между двух каменных львов. Волны с тихим плеском бились о гранит. Впереди простиралась серебристая гладь залива. Вдали, на соединении неба с морем белела одинокая яхта. Виктория укутавшись в накидку задумчиво смотрела на воду. Антон Антонович наполнил бокалы и предложил тост за таинственную жизнь природы во всех её проявлениях. В ответ на просьбу Бориса пояснить свою туманную мысль он произнёс короткую речь.
- Понимаете, в природе всё устроено очень таинственно. Просто мы привыкли ко всему что нас окружает и воспринимаем этот как фон к нашей жизни, как неживую картинку журнала. Мы не хотим проникнуть в суть явлений. Видите, небо было бирюзовым а теперь оно темнеет с каждым мгновением, как будто в воздух просыпается тончайший пепел или сажа. Смотрите, вот я вытягиваю руку и постепенно пальцы становятся всё темнее, а через час их почти не будет видно. Разве это не странно?
- Мне бы такое на ум точно не пришло!... - сказал Борис качая головой - Сначала, дама в лиловом, а теперь ещё и это...
- Я ко всему в жизни так отношусь. Только тогда я чувствую что вокруг жизнь а не синематограф. Тоже самое и со словами. Мы говорим тысячи слов не задумываясь над их истинным смыслом. Мы знаем приблизительное значение слов и подбираем их чтобы составить более-менее грамотное предложение. Большинству используемых нами слов сотни лет и вначале они зачастую имели совсем другие значания. Но для нас слова это не живая материя, не энергия, а приспособление для дачи указаний прислуге. Возьмите любое слово, подумайте над ним, и оно откроет вам свой истинный смысл. Это большая радость. Лично я в стихах использую простые, затёртые до дыр слова и пытаюсь раскрыть их по-новому.
- Слушай, насчёт того, что темнеет, это ведь просто земля поворачивается и солнце не освещает эту часть - попытался Борис научно объяснить Светлову загадочное явление природы - А вообще-то, не будь солнца, на земле было бы всегда темно.
- Я смотрю, разговор с тем профессором, в кафе-шантане, не прошёл для тебя даром... - язвительно заметил Антон Антонович - Шибко грамотный стал!
Тут в разговор вмешалась Виктория.
- Простите, что прерываю вашу учёную дискуссию, господа астрономы, но я чертовски замёрзла, а сажа в воздухе достигла максимальной концентрации. Не пора ли нам уже двигать к дому? Ничего что я употребила слово "двигать" не вдумываясь в его истинное значение? Ведь в сущности, если вдуматься, двигать нам нечего, мы идём налегке, и это слово будет тут несколько не...
- Ладно Виктория, успокойся, и ты Борис не волнуйся. Я ведь не заставляю вас принимать мой вгляд на жизнь. У каждого он свой. Сойдём с шаткой лирической почвы чтобы все могли спокойно добраться до дома по твердой дороге здравого смысла.
Они пошли домой, ориентируясь на огни фонарей которые зажглись на Елагином мосту. У моста стали прощаться. Борис склонился и поцеловал руку Виктории. Затем обнялся с Антоном Антоновичем. Усмехнулся что-то припоминая.
- Знаете, в Москве, на одном важном приёме, со мной произошёл забавный случай. Мне потом Ирина рассказывала. Сам я ничего не помню, напился до последней возможности. Видя что я рассыпаюсь на части Ирина решила увезти меня с приема. Мы вышли в прихожую и стали одеваться, а хозяева, граф и графиня, подошли чтобы попрощаться. И тут у меня в голове всё перепуталось. Сначала я крепко, от души, пожал миниатюрную ладонь пожилой графини, так что она завопила от боли. Затем я церемонно склонился и поцеловал огромную ручищу седовласого графа, не обращая внимания на его протесты. Графиня завизжав грохнулась в обморок. Пока граф бегал за графином воды мы с Иришей поспешно ретировались. Ирина потом написала им извинительное письмо, наврав что я очень эксцентричен, и что это была просто шутка. А ведь я сделал всё это всерьёз, и ещё гордился, что у меня отменные манеры...
Под общий смех Борис ещё раз раскланялся.
- А теперь, спокойной ночи. Я живу сразу за мостом, так что приходите в гости как можно скорее. Буду ждать.
С этими словами он повернулся и стал подниматься на мост, который слабо освещался тусклыми фонарями. Скоро его силуэт скрылся за изгибом моста. Антон Антонович взял Викторию за руку и они пошли вдоль берега в сторону Каменного острова. Стало совсем темно. Небо и земля слились в одну бездонную черноту. Где-то далеко впереди мерцали редкие огоньки. Дорога была почти не видна. Антон Антонович вдруг с невероятной остротой осознал своё одиночество во всей этой первозданной темноте. Он заговорил глухим, идущим из неведомых глубин голосом. Тяжёлые, медленные слова разрывали тьму. Виктория вздрогнула испугавшись этого странного, незнакомого голоса.
- Я сейчас понял, что ты единственный смысл моей жизни, её оправдание. Жизнь это пустота в которой горит одна свеча. Это огонь твоей души. Я смотрю на этот огонь и кроме него ничего больше нет. Моя жизнь внешне вполне удалась. Я молод, здоров, красив, богат, талантлив, известен. И во всём этом нет никакого смысла кроме твоего существования. То что ты есть, это чудо которым я могу оправдать свою жизнь. Это не признание в любви, это больше любви и вообще всего на свете. Я знаю что я не один, что ты помнишь обо мне. Сквозь всю темноту мира мне светит твой огонь. Мы навсегда вместе, какие бы обстоятельства и расстояния нас не разделяли. Все обстоятельства ничтожны перед нами. Если бы сейчас кто-нибудь оказался на этом острове он увидел бы только два огонька движущиеся сквозь темноту. Это и есть наша судьба.
Антон Антонович замолчал и мир снова погрузился в первозданную тишину. Они взошли на тёмный мост. Где-то внизу, во мраке тихо плескалась вода. Особняка в сумерках не было видно, однако из него доносились звуки рояля. С южной стороны горел свет на первом этаже. В окне была видна Маша. Она сидела за роялем и повторяла уроки которые ей давала Виктория. Антон Антонович открыл дверь. Маша хотела бежать на кухню, но Виктория её остановила.
- Уже поздно, Маша, есть совсем не хочется. Мы спать пойдём.
Они поднялись в спальню. Виктория уселась перед зеркалом и стала расчёсывать волосы. Антон Антонович устало наблюдал за её отражением. Вдруг она надула губы. Светлов знал что это неспроста. Виктория бросила расчёску и повернулась.
- Я думала над тем, что ты сказал. Ты прав, мы навсегда вместе, и не важно какие расстояния нас разделяют. И зная это, ужасно продолжать жить вместе не любя. Это невозможно...
- Когда мне уехать?
- Что ты спрашиваешь, я ведь тебя не гоню. Да и куда ты поедешь?
- Разведаю обстановку на набережной, надеюсь родственники уже разъехались. А если нет, поживу пока с Борисом.
- Бедный, уж лучше с родственниками...
- Да мы с Борисом отлично ладим.
- Конечно ладите, вместе по девкам разъезжаете...
- По каким ещё по девкам?
- Сам знаешь по каким...
- Ты что, ревнуешь?
- Скорее завидую... А вот у меня нет никакой личной жизни, одна работа.
- Да у кого она есть, эта чертова личная жизнь? Спасает только творчество. У тебя театр, у меня моя писанина. Пусть так будет и дальше.
Антон Антонович переоделся в пижаму в ёлочку и улегся в кровать. Виктория устроилась у него не груди. В окно светила яркая луна, оставляя на полу и стенах белые полосы.
- Что будет дальше, Антон? - Виктория вглядывалась в его лицо освещённое луной - Ты ведь всегда предвидишь что будет.
- На этот раз всё покрыто сплошным туманом. Совершенно не видно что впереди. Но меня не покидает ощущение что мы с тобой ещё встретимся, на качественно новом уровне. Завершился семилетний цикл наших отношений и всё должно обновиться. Поэтому мы должны пока освободить друг друга, чтобы двигаться дальше.
- Именно об этом я сегодня говорила с Борисом.
- Он-то, как раз знает, что ему делать дальше. Он тебе не говорил, что собирается открыть свой ресторан?
- Белов? Ресторан?
- Ну да. А что тут такого удивительного? Теперь он мечтает получить приз за лучший ресторан года. Это для него является так сказать стимулом к завоеванию новых вершин в творчестве.
- Даа, уж если Борис до такого додумался, то нас с тобой точно ждут большие перемены!... Слушай, мне сейчас пришло в голову. Может тоже что-нибудь открыть? Салон красоты например. Ведь это будет невероятно прибыльно. Ты представь сколько у меня знакомых актрис которые хотят оставаться в более-менее человеческом виде. Взять к примеру наш театр. Всей нашей женской половине, кроме меня разумеется, просто необходим срочный косметический ремонт. У меня отбоя не будет от клиенток. Я открою салон не хуже чем в Париже. Деньги возьму у отца. Ну в крайнем случае ты мне добавишь.
- Да папа твой и так не обеднеет, всё же, великий учёный... Но я однако ж удивляюсь что у тебя есть коммерческие наклонности. Сначала Борис, теперь ты. Может и мне открыть собственное издательство? Буду издавать свои произведения без всякой цензуры. Сам себе платить гонорар.
- Исключено, ты совершенно беспомощен в деловых вопросах!
- Черт возьми, у всех есть занятия! Даже Борис знает к чему стремиться. Один я, не понимаю куда себя деть.
- Продолжай делать то что у тебя получается лучше всех. Обогащай русскую поэзию. Такого никто больше не напишет, ведь у тебя особая, неповторимая интонация.
- Обычно, критики пишут совсем другое...
- Обывателю не интересно знать что ты гений, и что из твоего творчества будет черпать темы не одно поколение поэтов. Читателям гораздо интересней знать подробности твоей личной жизни, кутежей, скандалов. Они забывают что ты являешься выразителем их жизни, сокровенных мыслей и чувств, о которых они не смогут сказать словами. Поэт это голос народа.
- Ну, это уж ты хватила лишку!...
- Ничего не хватила! Ты ведь о Пушкине тоже самое думаешь.
- Ишь, куда замахнулась! Пушкин - наше всё, а я даже для одной тебя не всё...
- Могу тебя успокоить, для Гончаровой он тоже был далеко не всем...
- Гений - это для будущих поколений! В России, чтобы стать гением нужно, как минимум, умереть, желательно в молодом возрасте и при трагических обстоятельствах... Ты знаешь, что литература, из всех искусств самое трудное, потому что нигде больше нет столько выдающихся мастеров. Подумай, сколько наберётся по всему миру гениальных балерин или к примеру скрипачей уровня Паганини. Единицы. С художниками немного получше. Но в каждой мало-мальски приличной стране есть пара-тройка гениев, с десяток великих, и сотни талантливых писателей и поэтов. При такой конкуренции невероятно трудно стать выдающимся литератором. О гениях я уж и не говорю, тут определённо надо рано умереть...
- А Лев Толстой?
- Видел я Толстого, в Ясной поляне. Меня к нему возили показывать после выхода первого сборника в качестве молодого дарования. Непростой такой старичок. Не без лукавства, самолюбивый, скрытный. Чувствую, что он своей семье ещё преподнесёт сюрприз... А как помрёт все начнут писать о нём мемуары. А это уж последнее дело. Один напишет с завистью, со злостью, так как гений его при жизни презирал. И в книге под названием "Я и Толстой" укажет, что он пишет непредвзятую правду, в отличии от слюнтяев приукрашивающих суровую судьбу гения. Другой же, напротив, в научном труде "Сияние Солнца", на семистах страницах выведет такой просветлённый и возвышенный образ, что окажется, гений вроде как и по нужде не ходил. На самом деле гений - это простой человек, и не он пишет, а бог, через него...
- Ладно, давай спать! - Виктория повернулась к стенке.
Антон Антонович уткнулся было в её волосы, но их пьянящий аромат заставил его одуматься. Он отвернулся и стал смотреть в окно на женский лик луны. Вслушиваясь в далёкий гул города Антон Антонович думал о будущем.
Этой ночью Светлову приснился необычайный сон. Он знал, что находится где-то в районе Гельсингфорса, как бы над Финским заливом. Всё вокруг было из снега и льда. Ветер завивал снежные столбы, завывал в сугробах. Поднявшись на снежную гору Светлов обнаружил ледяной чертог. Он услышал странный печальный голос, зовущий внутрь.Светлов вошёл и увидел ледяную лестницу уходящую вверх. На ней стояла женщина в снежных одеждах искрящихся инеем и ледяной тиаре. Красивое лицо было мраморно-белым. Всё это напоминало сказку о Снежной королеве. Сердце вдруг защемило от смертельного холода и тоски.
- Я ждала тебя... - раздался глухой печальный голос.
Льдинки переливались на одежде снежной дамы.
- Как тебя зовут? - мысленно спросил Светлов, так как не смог говорить. Голос замерз внутри.
- Нега - сказала она и льдинки на одежде тонко зазвенели.
- Откуда ты?
- Из страны вечных льдов...
- Кто ты?
- Ты знаешь меня... Я всегда рядом с тобой. Я всю жизнь зову тебя. Летом я лечу к тебе с далёких туманных полей. Весной плачу тающими льдами. Осенью шепчусь в листве в тихих парках и мелькаю в пыльных городских переулках. Зимой завываю вьюгой из ледяного чертога.
- Зачем ты зовёшь меня?
- Затем, что ты избран искать меня. Мы похожи. Я знаю отчего твоя тоска и поэтому ты ищешь меня.
- Я нашёл тебя?
- Нет, это всего лишь сон...
- Что будет, когда я найду тебя?
- Ты избавишься от тоски...
- А если я не хочу избавляться от тоски?
- Это лишь слова. В моей стране не нужны слова...
- Когда я найду тебя?
- Скоро я дам тебе знак... А теперь, возвращайся в свой призрачный город...
Светлов вышел наружу. Внизу расстилалась пустынная снежная равнина. Вдруг он увидел вдалеке огни Петербурга и зыбкий купол Исаакия, со светящемся над ним странным пятном. В это время поднялась метель и всё вокруг заволокло белой пеленой. Ветер выл всё громче и от этого пронзительного звука Антон Антонович проснулся. Было раннее утро, сумерки за окном ещё не рассеялись. Антон Антонович долго лежал неподвижно, думая об удивительном сне. В его ушах ещё завывала вьюга и звучал печальный голос.
- Нега... - прошептал он - Нега. Что же это значит?
- Что ты говоришь? - услышал Антон Антонович похолодев.
Оказалось, что это проснулась Виктория.
- Ничего, спи.
- Теперь уже не усну, разбудил. И чего тебе неймётся?
- Тогда давай вставать. Мне надо собираться в дорогу.
- Собирайся, а я полчасика подремлю - Виктория заворочалась, распостраняя ароматное тепло сонного тела.
Антон Антонович оделся и пошёл бродить по тёмному дому. Тихо поскрипывали половицы. В сумерки коридора уже начал пробиваться свет. Антон Антонович стал пускаться в гостиную и на лестнице налетел на пустое ведро. Маша расставляла вёдра на ночь в самых неожиданных местах, чтобы они предупредили о возможном визите непрошенных гостей. Антон Антонович убеждал её в глупости этой затеи, но Маша всё равно расставляла сигнальные вёдра каждую ночь, а утром потихоньку убирала их до пробуждения Светлова. Ведро с невероятным грохотом покатилось вниз. Где-то залаяли собаки. Через мгновение в коридоре послышались торопливые шаги и на лестнице появилась Маша, в ночной рубашке и со всклокоченными волосами. Она была вооружена сучковатой рогатиной которой обычно подпирала веревку для сушки белья. Увидев насмерть перепуганного Антона Антоновича она облегчённо вздохнула и опустив дубину пошла собирать остальные вёдра. Вернувшись она спросила:
- Чего это вы встали, ни свет ни заря?
- Да вот, Маша, собираться уже надо.
- Куда это?
- Уезжаю в свою квартиру.
- Зачем это? - нахмурилась Маша.
- Не век же мне здесь куковать! Погостил, пора и честь знать...
- А как же Виктория Владимировна?
- Ну, я надеюсь ты не оставишь её одну? Я ведь могу на тебя рассчитывать?
- Не беспокойтесь, - недовольно пробурчала Маша - сделаем всё, что в наших силах!... Пойду завтрак готовить.
Через час они завтракали втроём. Маша угрюмо молчала глядя в тарелку.
- Так не забудь, Антон, - говорила Виктория - если я решусь открыть салон красоты, мне может понадобиться твоя помощь...
- Не беспокойтесь, - подмигнул Маше Светлов - сделаем всё, что в наших силах!... У тебя когда репетиции начинаются?
- Через две недели.
- У меня тоже. Как же ты будешь совмещать театр с салоном красоты?
- Все с чем-нибудь совмещают, и ничего...
- А как же гастроли?
- А гастроли мне давно уже надоели. Хватит с меня переездов из города в город, ужасных гостиниц, поездов. Пусть молоденькие актрисы ездят, им это нужнее...
- Ну и правильно, давно пора было остановиться. Тебе бы за границу поехать, отдохнуть. В Италию, или на побережье Франции.
- А салон я, по-твоему, на кого должна оставить?
- Ты его ещё даже не открыла...
- Ты сам-то, что будешь делать?
- Пока похожу на репетиции, а дальше видно будет. Чувствую, что очень скоро всё решится.
- Что решится?
- Понятия не имею, но ощущаю это всем своим существом!... Пойду вещи собирать.
- Сбегать вам за извозчиком? - спросила Маша вскочив из-за стола.
- Не надо, Маша, я сам. Хочу прогуляться до Каменноостровского.
Через полчаса Антон Антонович стоял в гостиной с чемоданом.
- Ну что же? Мне пора идти. Живите дружно, помогайте друг другу, а я буду вас навещать. Виктория, если нужно будет помочь нанять прислугу - сообщи мне.
Антон Антонович поцеловал Викторию, обнял Машу и вышел на крыльцо. Солнечное свежее утро обещало обновление. Светлов вдохнул прохладный воздух полной грудью и бодро зашагал на Каменноостровский проспект. Там он нанял извозчика и покатил в свою квартиру на набережной.
У ворот своего дома Светлов встретил дворника Аполлоныча. Дворник стянул с головы картуз и вежливо поздоровался. В его голосе звучало сочувствие. Антон Антонович поднялся наверх и опасливо открыл дверь. В квартире стояла гробовая тишина. Никого не было кроме мрачной прислуги Дуньки. При виде Антона Антоновича она ушла в свою комнату демонстративно хлопнув дверью. Видимо обиделась что он оставил её одну на растерзание своре чужих домочадцев. Побродив по комнатам Светлов обнаружил что после нашествия родственников квартиру нужно ставить на капитальный ремонт, и по крайней мере недели две наводить в ней порядок. Даже юная барышня за стеной молчала забыв о волнениях страсти. В её молчании чувствовался испуг. Антон Антонович встал посередине комнаты и начал злобно ругаться, посылая ближней и дальней родне изощренные проклятия. Все родственники были упомянуты им поимённо, исключая малолетних детей. Отведя душу Светлов позвал Дуньку. Он сказал ей что сегодня же пришлёт сюда Белова, и чтобы она вместе с ним наняла рабочих и привела квартиру в божеский вид. Немного отдохнув, Антон Антонович собрал кое-какие вещи в саквояж взял под мышку чудом уцелевший граммофон и спустился вниз. Аполлоныч сбегал за извозчиком и Антон Антонович покатил на Крестовский, в свою тайную обитель, находящуюся в данный момент под надзором Бориса. По дороге он дал себе клятву никогда больше не пускать к себе никаких родственников ни под каким видом. Антон Антонович сделал исключение для матери и для Виктории. Подъезжая к дому он ощущал легкую тревогу, хотя после увиденного в квартире на набережной ничто уже не могло бы поразить его воображения. Поднимаясь по ступеням на четвертый этаж Светлов даже стал напевать весёлую песенку. Войдя в квартиру он тут же столкнулся с раскрашенной девицей, которая поправляла шляпку перед зеркалом в прихожей. Антон Антонович вежливо приподнял свою шляпу. - Добрый день сударыня. Как поживаете? - Спасибо котик, хорошо - Ответила "сударыня" ничуть не удивившись - А сам-то ты как? - Пока не знаю, всё будет зависеть от того что я тут увижу. - Ишь какой хорошенький, и граммофон при нём. Ну прощай милый, мне пора. Время понимаешь истекло... Подмигнув Светлову девушка скрылась за дверью. Начало не предвещало ничего хорошего. Антон Антонович собрался с силами, и решив ничему не удивляться и не нервничать вошёл в гостиную. Вопреки его ожиданиям там сохранился относительный порядок, который можно было назвать идеальным в сравнении с квартирой на набережной. На кожаном диване, в одежде и галстуке спал Борис. На столе и на полу стояли пустые бутылки. В пепельницах лежали окурки сигар и дамских папирос со следами губной помады. Под пресс-папье была подсунута записка написанная корявым подчерком: - " Ничего милый, в другой раз. Твоя Азалия." - Хм, Азалия - ухмыльнулся Светлов - очень мило. Он выташил из саквояжа специально припасённую бутылку вина, растолкал Белова, а сам пошёл осматривать другие комнаты. Когда он вернулся Борис сидел тупо взирая на чудесную бутылку. Иначе как волшебством её появление он объяснить не мог. Держась за голову он прочитал записку, болезненно поморщился, и только тут заметил Светлова. - Антон! - Вскричал он радостно - слава тебе господи, это ты. А я уж думал что всё, до зелёных чертей допился. Вроде вчера выпил всё до капли, а сейчас просыпаюсь - живая бутылка зелья стоит. Ну думаю, не иначе от чертей мне подарочек преподнесён, на опохмел. А это оказывается ты. А чего ты один? Где Виктория? Вы же вместе обещали приехать. - Ага, щас, только Виктории тебе тут и не хватало. Я вот сейчас барышню встретил у дверей, милую такую. Её кажется Азалия зовут? - Это не Азалия - сморщился Борис - кажется её зовут Азель. - То есть как? А записка? - Понимаешь, их две штуки было. Азалия куда-то подевалась ещё ночью, и как видишь оставила записку. А сейчас ты встретил Азель. - Даа - протянул Антон Антонович - не ожидал от тебя такой прыти. Ты их что сюда, парами таскаешь? Ладно, давай выпьем по рюмке и пойдём осматривать помещения. - А чего их осматривать - Встревожился Борис. - На предмет убытков, вот чего. Пойдём дамский любимец, сейчас я тебе устрою экзекуцию, никакая Азель-мамзель не сравнится. Антон Антонович стал с интересом бродить по комнатам делая Белову едкие замечания. Борис виновато топтался сзади и что-то мычал. - Пааазвольте! - удивлённо покрикивал Светлов - А куда девался мой кофейный столик?! - Понимаешь, тут такое дело - бурчал Борис - столик нечаянно сломался. Делают столы понимаешь чёрт его знает как и... - Минуточку, а почему здесь висит другая люстра? - Понимаешь, тут такое дело. Люстра упала как раз на кофейный столик, а он возьми да и сломайся. Хлипкий оказался. Делают понимаешь столы как попало. Вот в прежние времена столы делали, это да. На него хоть мешок с картошкой урони он выстоит. А теперь стали делать понима... - Так так, - Антон Антонович выдержал зловещую театральную паузу - даже моему ангельскому терпению приходит конец. Что же это такое делается, люди добрые, православные. Ты знаешь что сотворила с моей квартирой банда моих дорогих родственничков? Там капитальный ремонт надо делать. Хорошо хоть стены остались целы. Так теперь ещё и ты устраиваешь тут кабаре со всякими мамзелями. Я тебя для чего из Москвы в столицу вывез? Чтобы ты мне нервы трепал, и без того расшатанные? И квартиры мои громил, и без того законспирированные? В общем так. Немедленно поезжай в квартиру на набережной и начинай наводить там порядок. Найми рабочих, Дуньку я предупредил. Когда закончишь, приедешь и доложишь. Здесь я так и быть сам приберусь. И смотри у меня там, чтоб больше никаких Азалий, а то я тебя сошлю в Москву, навечно. А я буду жить здесь. Надоели переезды с места на место. Здесь моя тихая пристань, которую ты чуть было не превратил в торговый порт. Ну всё, инструкции ты получил, давай выкатывайся, и оставь меня в покое в моей тихой гавани. Борис опохмелившись уехал. Антон Антонович вышел на балкон. День был тёплый и ясный, ярко светило солнце, внизу зеленели острова. Вдалеке сияла синяя гладь залива с неизменным белым парусом на горизонте. - " Один из последних тёплых летних дней " - с грустью подумал Антон Антонович - " Скоро осень. Как грустно что всё кончается. И как радостно когда всё начинается снова. Мало в каких странах есть все четыре полноценных времени года. Вот например бедные папуасы испытывают в три раза меньше эмоций. У них всегда жара. Они не знают ни осенней тихой грусти, ни бешеной скачки на тройках по бескрайним снежным полям зимой, ни восторга возрождения весной, когда пробивается первая молодая листва. Если бы Пушкин жил на родине предков то вероятно вообще не стал бы поэтом. Ему не хватало бы всего диапазона эмоций который даёт нам русская природа. Может мы потому такие что в России есть все времена года. Вот смотришь в голубое небо и слова цепляясь друг за друга так и завиваются в бесконечные узоры: небо обедни и беды им и нам иным мирам алым и малым отломи милым и мни немея тебе я вею вверяю рею рядами ядрами даров даром дарит и дует воет воюет колет кается расколется околица около лица цапли или из лилии излили злили знали гнали до дна ли догнали одна ли луна ли... и так до бесконечности." Антон Антонович проследил как стайка слов растворилась в небе сделав его чуть более белым. Пройдя в комнату он уселся на диван, рассеянно взял со стола газету и стал листать. Газета пестрела заголовками: - " Во главе совета министров встал Пётр Аркадьевич Столыпин." ; " Пуришкевич выступил с докладом в государственной думе." ; " Иван Поддубный в очередной раз стал чемпионом мира по борьбе." ; " Варя Панина едет с гастролями по Волге. Банкиры и золотопромышленники бросают к её ногам целые состояния." ; " Премьера скандального спектакля " Чёртова колесница " по одноимённой пьесе драматурга Жоржа Растендакера." На последней странице были частные объявления и хроника мелких происшествий: - " Красивая, молодая девица 1872 г.р. с университетским образованием и изысканными манерами, ищет пожилого состоятельного господина дворянских кровей, обременённого достатком и одиночеством." ; " Молодой состоятельный граф 1837 г.р. от рождества христова, ищет молодую курсистку для обучения графа правильнописанию, желательно брюнетку с пышными формами и эдакой чертовщиночкой." ; " Гусарский поручик ищет мундир и саблю, потерянные им в салоне, где-то на Гороховой, кажется во двор и налево, а так же крупную сумму ассигнациями спрятанную в сапоге." ; " Продаётся чудодейственная мазь, для мужчин и женщин. Предназначена для втирания в различные части тела требующие немедленного роста. Обращаться в аптеку Шульцмана и Шпульцмана." Далее шла скандальная хроника: - " Третьего дня, сторож продовольственного склада, напившись до полусмерти водкой, украденной им с охраняемого склада, разделся до гола и выйдя на улицу стал палить в воздух из берданки. При этом он выкрикивал нецензурные лозунги направленные против правительства и лично государя-императора, а так же призывал к народному восстанию. Вскоре сторож был связан и обезоружен жильцами соседних домов и доставлен в участок. Задержание сторожа сопрововождалось побоями от бдительных граждан. Так же в участок была доставлена в качестве улики казённая берданка и пустая четверть белого вина. Личность сторожа устанавливается." ; " Кровавую бойню учинил дворник дома номер 6 по Каменноостровскому проспекту Х.Хренов. В ответ на утверждение барона Франца Фон Филипупсиса что дворник " хам и свинья ", Х. Хренов в состоянии аффектации, вызванной распитием трёх бутылок водки, несколько раз ударил барона по голове лопатой для очистки снега. Филипупсис доставлен в больницу в шоковом состоянии. Ведётся расследование." Одно объявление было напечатано крупным шрифтом и к тому же обведено карандашом, поэтому привлекло внимание Светлова: - " Вчера в ресторане " Палкин " произошёл скандал. Зачинщиком скандала являлся московский актёр Борис Белов. Как известно он приехал в гости к нашему знаменитому петербургскому поэту А.А.Светлову, который к сожалению всё реже становится героем нашей хроники. Белов, в сопровождении двух неустановленных девиц лёгкого поведения, выявлял в непристойной форме недовольство качеством обслуживания, а так же пытался ударить лакея подносом, отобранным у оного. Затем он сцепился в рукопашной с управляющим, пытавшимся вывести скандалиста из ресторана. Белову помогали девицы, принявшие активное участие в потасовке. Хозяин ресторана согласился не доводить дело до полиции только из уважения к личности А.А.Светлова, к имени которого во время драки апеллировал служитель мельпомены. За последний месяц это уже второй скандал связанный с именем московского гостя." - Проклятие! - вскричал Антон Антонович разрывая газету в клочья - Чёртов " служитель мельпомены ", чтоб его перекособочило. Я посажу этого поганца под домашний арест. Нет, лучше сдам его в казематы Петропавловской крепости. Пусть посидит месяц-другой. Он у меня узнает петербургское гостеприимство. Антон Антонович некоторое время ходил по комнате выдумывая для Бориса всё новые страшные наказания. Затем, немного успокоившись, он лёг на диван и стал думать о Виктории. Хотя они виделись сегодня утром он уже успел соскучиться по ней. Антон Антонович понял что ему надо отогнать ненужные мысли и целиком сосредоточиться на пьесе и предстоящих репетициях в театре. Все последующие дни Светлов доводил пьесу до совершенства. Почти каждый день он встречался с режиссером чтобы обсудить важные детали. Вскоре был назначен день первой репетиции. Антон Антонович явился в театр при полном параде, в элегантном сюртуке и с белой розой в петлице. Актёры встретили его восторженно и сердечно, как будто и не расставались с прошлого совместно выпущенного спектакля. А вот режиссёр был страшно недоволен, так как во время репетиции актрисы постоянно отвлекались от текста и строили глазки Светлову, сидевшему в первом ряду вместе с режиссёром. Они хихикали, шептались между собой и дарили Антону Антоновичу букетики. Одна актриса почтенного возраста и пышных форм украдкой ущипнула Светлова за ляжку когда передавала ему записку. В записке была просьба проводить её домой после репетиции. Причём в виду романтической погоды ему предлагалась пешая прогулка по Летнему саду, затем по набережной, и проходными дворами на Литейный, где и жила актриса. Антон Антонович вежливо отказался от прогулки сославшись на больную ногу, простреленную на дуэли, которая по его словам состоялась неделю назад из-за испанской донны, тайно прибывшей в Петербург чтобы встретиться со Светловым. К несчастью о свидании узнал её муж, свирепый испанский гранд, который так же прибыл в Петербург тайно, выслеживая жену. Он вызвал Антона Антоновича на дуэль. Стрелялись с трёх шагов. Гранд угодил Светлову в ногу, а тот в свою очередь тяжело ранил испанского вельможу в грудь. Пуля прошла навылет и разбила фонарь на Елагином мосту, где и происходила схватка. Потерпевшего увезли обратно в Испанию его верные слуги. На груди его рыдала безутешная донна. Выслушав эту историю актриса сказала что ей дурно, и что она сама доберётся домой на извозчике. Светлов прихрамывая вернулся на своё место в первом ряду. Остальные актрисы продолжили осаду Антона Антоновича с переменным успехом. Режиссёр был в ярости. - Аделаида Поликарповна, угомонитесь! - Вопил он хватаясь за сердце - Я прошу вас сосредоточиться! Произнося слова: - " Я тебе покажу мерзавец! Не на такую напал! ", вы должны гневно сверкать глазами на партнёра, а вы мило улыбаетесь Антону Антоновичу. Это касается всех! Перестаньте всё время таращиться в партер и займитесь ролями! Эдуард Вениаминович, вас это в первую очередь касается! Прекратите подавать Антону Антоновичу эти странные сигналы и обнимите свою партнёршу. И не делайте такое кислое лицо, искусство требует жертв. У вас в роли ясно сказано - " рыцарь в голубом ", вот и соответствуйте. - А разве я не соответствую? - Томно промурлыкал актёр и подмигнул Светлову. - О господи! - Вскричал режиссёр и простёр руки к небесам - Я этого не вынесу! - Завопил он хватаясь за голову - Эти дикари сведут меня в могилу! Антон Антонович! Режиссёр отвёл Светлова в сторону и взволнованно зашептал. - Антон Антонович, голубчик, я безмерно уважаю вас как человека и преклоняюсь перед вашим талантом, но я умоляю вас ради всего святого некоторое время не посещать репетиций. Вы видите что творится в этом сумасшедшем доме? Это какой-то кошмар! Недели через две, когда они угомонятся, и освоят материал до такой степени что это можно будет показать нормальным людям, вы, дорогой мой Антон Антонович спокойно вернётесь, и будете вдохновлять их своим присутствием. Я умоляю вас как человека преданнного высокому искусству, принести жертву этому самому искусству. Ну хотите, я перед вами на колени встану? Режиссёр сделал попытку бухнуться на пол но Светлов его удержал. - Не надо! Я всё понял. Вы совершенно правы, пока что моё присутствие здесь не обязательно. Через две недели я вам позвоню. Он стал прощаться с актёрами. Из театра его провожали как на фронт. Некоторые актрисы незаметно утирали слезы. Актриса почтенного возраста махала ему вслед платком. Антон Антонович был вынужден вернуться домой и засесть там в ожидании неизвестно чего. Лето кончилось, зачастили унылые дожди. Антон Антонович стал совершать ежедневные одинокие прогулки по островам. Он одевался потеплее, брал зонт, клал в карман плоскую бутылку виски, и подолгу бродил по сырым аллеям под мерный шум дождя. Если дождь становился слишком сильным Антон Антонович добегал до ближайшей беседки. Ему было уютно и хорошо сидеть под крышей и глядя на пузырящуюся воду пруда отпивать по глотку из бутылки. Однажды Антон Антонович забрёл на Каменный. Сам не зная зачем он стал прогуливаться возле особняка Виктории. Он понимал что всё равно не сможет войти, да и делать ему там было нечего. Антон Антонович вглядывался в тёмные окна. Кажется в оранжерее кто-то ходил. Неожиданно дверь открылась и во двор вышла крупная молодая девушка с длинной русой косой. Она сняла с верёвки сухое бельё и ушла в дом. Затем она ещё несколько раз выходила и развешивала мокрое бельё. Видимо Виктория наняла прислугу. Антон Антонович так и не решился навестить её. В печальном расположении духа он пошёл на Стрелку Елагина острова, где они с Викторией были совсем недавно. Начался сильный дождь. Раскрыв зонт Антон Антонович облокотился на гранитный парапет между двух каменных львов. Капли дождя били по земле и монотонно шуршали в листве деревьев. Всё вокруг стало серым от сплошной пелены воды. Светлов внутренне ощутил что дождь стеной отделил его от остального мира. Он слышал только гипнотический шум воды и видел мутную пелену. Лишь вдалеке, сквозь листву виднелись зыбкие очертания Елагина моста, который как бы завис в воздухе без опоры. Антон Антонович замер. По мосту неторопливо шла высокая женщина в тёмном платье и шляпе с перьями. Силуэт был размытым как на плохом фотоснимке. Казалось она парит в воздухе. Ещё мгновение она летела над мостом а затем скрылась в зелёных недрах острова. Антон Антонович поспешил к мосту хотя и понимал что никого там не встретит. Он подумал о том что видение дамы возможно появляется в те моменты когда сам он отделён от внешнего мира. Вот как сейчас, когда его загипнотизировал и отделил от мира дождь. От моста на остров расходилось несколько дорожек теряющихся среди деревьев. Вокруг не было ни души. На мокром грунте нельзя было различить никаких следов. Антон Антонович в расстроенных чувствах побрёл домой. Неужели Варвара Дмитриевна была права, и ему никто не нужен, кроме этого манящего и разрывающего душу прекрасного призрака. Антон Антонович поднялся в квартиру и не раздеваясь прошёл в гостиную. Он открыл дверь балкона и вынес на него кресло и столик. На столик поставил большую бутылку водки и закуску. Устроившись в кресле Светлов стал выпивать и созерцать природу, стараясь избавиться от мыслей о явлениях, которые всё равно не смог бы постичь умом. Ему нужно было отдохнуть, отключить разум, унестись сознанием в природу, без мыслей раствориться в ней. В принципе это была своего рода медитация, только вместо утомительных и скучных упражнений Антон Антонович предпочитал добрую бутылку и созерцание. В этот вечер Антон Антонович домедитировал до полной отключки сознания, и так слился с природой, что спал не только без мыслей и снов, но и без подушки и одеяла. В кресле на балконе. Утром Антона Антоновича разбудил грохот подъехавшей коляски, которая остановилась прямо под балконом. Некоторое время внизу стояла недоумённая тишина а затем раздался пронзительный вопль Бориса! - Антон! Это ты? Ты чего там расселся? Открой мне дверь. Антон Антонович поморщился и с трудом выбрался из кресла. Он закрыл балкон и пошёл открывать входную дверь. Внизу на лестнице послышались торопливые шаги. Борис тяжело дыша поднимался на четвёртый этаж. В руке он держал бутылку шампанского. Светлов удивился бы несказанно если бы в один прекрасный день увидел друга с пустыми руками. Такого за долгие годы их знакомства ещё ни разу не случалось. Борис вошёл в гостиную и огляделся. Затем он оценил помятый внешний вид Антона Антоновича, который стоял посреди комнаты в осеннем пальто. - Ты что Антон, опять пьянствовал в одиночестве? Ну это брат не дело. Помнишь как ты приехал ко мне в Москву и застал меня в таком же положении. Ты объяснил мне всю нецелесообразность одинокого пьянства и предложил своё общество. Ты вдохнул в меня свежий воздух творческой свободы. Теперь я как друг обязан сделать для тебя тоже самое. Немедленно в ванну и переодеваться. Тебе нужно срочно развеяться. - Не хочу я развеиваться. И вообще, я не пьянствовал а медитировал. - Как это не называй а опохмелиться всё же надо. - Ты чего такой бодрый? По какому случаю шампанское? Неужели ремонт закончил? - Ты себе не представляешь сколько событий! Уже куплено и отделано помещение под ресторан и подписаны все соответствующие бумаги! Ведутся последние приготовления и подбор персонала. Не позднее чем через три недели состоится открытие нового ресторана " Парнас"! Давай отметим это событие шампанским - Борис откупорил бутылку - За процветание моего ресторана! - За тебя. Как же ты ухитрился так быстро расправиться со всеми бесчисленными бюрократическими инстанциями? - Нет ничего проще! Недюжинный актёрский талант, плюс личное человеческое обаяние открывают все двери. Ну, конечно немаловажную роль играют взятки. К тому же я везде упоминал твоё имя. Знаешь как ты популярен в среде петербургской бюрократии? Человек сто получили с меня обещания что я обеспечу билеты на твоё ближайшее выступление им, и всем их родственникам. Так что битком набитый зал любого театра я тебе обещаю. - Вот сам перед ними и будешь выступать, раз ты такой умный. А с меня хватит этой чертовщины. Как там дела с квартирой? - Там тоже всё прекрасно. Я привёз туда рабочих которые ремонтировали мой ресторан. Они навели в квартире такую красоту что её можно хоть сейчас продавать, если ты решишь остаться жить здесь. Выгодное дело, большие деньги, приумножишь свой капитал. Кстати о деле, совсем забыл. Звонил твой бесноватый режиссёр, разыскивал тебя. Требует чтобы ты срочно приехал в театр. Говорит что в труппе появилась новая актриса. Он познакомился с ней при каких-то таинственных обстоятельствах. Хочет пробовать на главную роль в пьесе и тебе нужно на неё посмотреть. Она недавно прибыла из Гельсингфорса и имя у неё какое-то чудное. То ли Вега, то ли... - Нега! - Вскричал Антон Антонович - Её зовут Нега! - Да, верно. А ты откуда знаешь? Да что ты брат так всполошился? Подумаешь, Нега. Что ты актрис не видел что ли? Вот твоя Виктория к примеру... Антон Антонович не слушал. Он подошёл к окну и стал смотреть на залив, словно пытаясь кого-то там разглядеть. Борис удивлённо наблюдал за другом. Светлов подошёл к столу, наполнил бокал и осушил его одним махом. - Борис, мне надо в театр. Но до этого давай где-нибудь посидим. Мне необходимо войти в творческое состояние... - Даа, - протянул Белов - при такой жизни запьёшь... - Ты коляску отпустил? - Под окном дожидается, собирайся. Антон Антонович одел тёмно-синий сюртук. Его охватило предчувствие необычайной встречи. - Эх, жалко мой ресторан пока не открылся - Посетовал Борис - Где ещё посидишь со вкусом... Друзья спустились вниз и растолкали дремавшего извозчика. - А вон там - Белов махнул рукой вглубь Крестовского острова - мне один чиновник сказал, будет увеселительный парк, с разными аттракционами и прочим. - Жаль если так. Здесь тихо было. А теперь начнётся шум и гам, женские визги и пьяная мужская брань. Надеюсь хоть Каменный они не тронут. Это последний островок тишины в Петербурге. - Ничего не поделаешь, Россия превращается в капиталистическую державу. - А ты этому способствуешь. - Как это? - Ну ты ведь открываешь ресторан, стало быть прислужник капитала. - Какой же я прислужник. И потом, ресторанное дело это высокое искусство, направленное так сказать на благо народа. - Быстро ты у бюрократов разговаривать научился. Как же, пустят в твой ресторан простой народ. Вот скажи любезный - обратился Светлов к извозчику - тебя когда-нибудь в ресторан пускали? - Меня барин с моей рожей и в извозчичью чайную неохотно пускают. Кажный раз берут с меня честное слово что безобразничать не буду. - Вот видишь Борис, а ты говоришь для народа. - Так ведь он наверное большой озорник, сразу видно по физиономии. - Ага, значит барин может в ресторане дебош устроить, да ещё при участии девиц, а мужик не может. - Каких ещё девиц? - Лёгкого поведения, вот каких. - Что-то я тебя не очень понимаю - Солгал Борис. - Да ладно врать-то, не понимает он. Читал я в газете заметку о твоих художествах. И как всегда в разделе скандальной хроники. Борис сконфуженно затих. Затем сказал с обидой в голосе: - Чего это ты Антон разошёлся? Народ! Мужик! Уж не заделался ли ты народовольцем, терорристом? - Боже упаси! Терорристом я не заделался, просто настроение паршивое. Куда поедем-то? - В отеле " Европа" хороший ресторан. - Ну уж нет, меня теперь туда никаким калачём не заманишь. Хватит с меня этого счастья. - Ты о чём? - Да ни о чём, после расскажу. Так куда? Что-нибудь попроще, подемократичнее. - " Англетер"? - Пожалуй. Любезный, поезжай на Морскую. Они долго ехали, через Петербургскую сторону и Васильевский остров, через Николаевский мост на Исаакиевскую площадь. Расплатившись с извозчиком вошли в ресторан отеля на первом этаже, с такими же как в " Европе" статуями, пальмами и зеркалами. Расположились за столиком перед большим, от пола до потолка окном. В зале почти не было посетителей. Неспеша прохаживались лакеи, негромко играл рояль. Заказав вина Борис повертел головой. - Везде одно и тоже, никакой творческой фантазии. - Здесь по крайней мере прекрасный вид из окна. Справа возвышалась громада Исаакия, слева, темнела в центре площади конная статуя Николая первого. Прямо перед окном густо зеленели деревья и кусты Исаакиевского сквера. Неожиданно начался сильный дождь. Площадь сразу стала серой и холодной. Мимо окна торопливо проходили люди под зонтами. Антон Антонович часто прикладывался к бокалу и чувствовал что стремительно пьянеет. Белов поглядывал на него с опаской. Дождь ещё усилился. Антон Антонович жадно вглядывался в окно. Контуры площади всё более размывались. Исаакий навис над ней как мокрая бесформенная глыба. Лиц людей не было видно. По старой петербургской традиции дождь превращал людей в силуэты. Светлов допивал бокал и тут же наполнял его вновь. Вместо Исаакия теперь стояла древняя египетская пирамида и Антон Антонович не мог понять как она здесь оказалась. Вдруг он услышал голос который звал его во сне из ледяного чертога. Это был самый прекрасный голос на свете. Светлова накрыло ледяной волной. Мысли необыкновенно прояснились. Антон Антонович чувствовал что через мгновение узнает настоящее имя той чей голос он слышит. В этот момент до него донеслось издалека: - Антон, ты не забыл что тебе ещё сегодня нужно на репетицию? Как же ты пойдёшь? Я тебя конечно отвезу, но ты в таком виде что репетиция превратится чёрт знает во что. Ледяная волна спала со Светлова. Дождь вдруг моментально прекратился. За стеклом различались нечёткие контуры Петербурга. С площади поднимался пар, как туман с болот. - К чёрту репетиции! - Вскричал Светлов - К чёрту театры! Я иду к ней! Она ждет меня! - Кто тебя ждёт? - Нега! Она зовёт меня! Она та кого я люблю. Она единственная кто мне нужен на свете. Так говорит княгиня. - Какая ещё к дьяволу княгиня? Ты что совсем ополоумел? - Она избавит меня от страданий. Я видел это во сне. Она похожа на Снежную Королеву. - Антон, что с тобой? Я не понимаю о чём ты говоришь. - Да, ты не понимаешь, и никто не понимает. Когда-нибудь люди узнают кто она, прочитав это в моих книгах. А сейчас я первый узнал её. Я первый пойду к ней. Я избран. Она зовёт меня. - Что за чертовщина?! Угомонись Антон, ты пьян. - Ха-ха, да, я пьян! Я всю жизнь пьян своей мечтой. Она вонзила мне в сердце ледяные иглы, и теперь я словно Кай из сказки, слышу только её голос, люблю только её. Там, далеко, в России, есть таинственные места. Там внизу, под обрывом орешник, а вверху далёкие, влажные, туманные поля. Оттуда, с далёких полей, идёт мне прямо в сердце голос. В нём столько грусти, тоски, печали, чего-то необъяснимого, но незабываемого и безмерно притягательного. Это она зовёт меня. Вся моя жизнь пуста без неё. Я всю жизнь ждал её. - Да кого её-то, чёрт подери?! - Негу. Ты её не знаешь. Тебе не дано её знать. - Да какая к лешему Нега? Тебе сейчас ещё только баб не хватало! Уж лучше бы ты спьяну надавал кому-нибудь по мордасам чем нести этот бред! Чувствую доведёшь ты меня до жёлтого дома. А ну-ка подымайся, я тебя увезу подальше от всяких Нег. Эй любезный, помоги-ка мне поднять это чудовище. Такая прости господи здоровенная материя а думает понимаешь всё о тонких мирах. Да как они тебя выдержат, эти миры? Ты же там будешь как слон в хрустальной лавке. А ну любезный, хватай его под эту руку и разворачивай к выходу. Иеть, ух, заходи слева, да не так а вот эдак, экий прости господи болван. Чего ты в него вцепился? Подымай помалу и разворачивай! Ну что ты на меня уставился дурья башка? Хватай их светлость вот здесь! Ай, ай, любезный, беги, ей богу спасайся пока цел, сейчас он нас с тобой... Однако Антон Антонович уже оттолкнул Белова, отпихнул лакея, так что тот залетел под соседний столик, и устремился к дверям. Он выбежал на площадь. Оказалось что ливень начался опять, по тротуарам текли целые реки воды, как будто Петербург накрыло огромной волной. Дома были еле видны за стеной дождя. Антон Антонович бежал не разбирая дороги, по опустевшим проспектам, глухим переулкам, сквозь проходные дворы. Он не понимал где находится, но бежал на зов слышный ему одному. Наконец Светлов остановился. Оказалось что он стоит прямо перед театром в который так стремился на встречу с новой актрисой. Поднимаясь по лестнице он слышал голос из зала. В театре стоял полумрак и кажется в нём не было ни одной живой души. Антон Антонович открыл дверь и раздвинул багровые пыльные портьеры. В зале было темно и пусто. Сцена освещалась единственным белым лучём идущим откуда-то сверху. Луч света падал на тёмно-синий силуэт стоящий на сцене. Лиловый сумрак подступал со всех сторон к высокой стройной женщине в синем платье и шляпе с вуалью. Лица за вуалью нельзя было разглядеть. Антон Антонович медленно приближался к краю сцены вслушиваясь в глубокий волнующий голос. Дама произносила монолог из второго действия пьесы Светлова, когда на мосту появляется "Женщина в Лиловом" и обращается к "Поэту". Антон Антонович подходил всё ближе не в силах оторвать взгляда от вуали. Голос притягивал его всё сильнее. Антон Антонович подошёл к самому краю. Из-за вуали на него смотрели удивительные глаза. Светлов узнал этот взгляд являвшийся ему во сне. Это была та самая женщина в лиловом которую он видел в снах, и наяву, и в пьяном бреду. Та, которая являлась ему на Царскосельском вокзале, и в Сестрорецком лесу, и на Елагином мосту. Та, которая звала его в детстве с далёких туманных полей поселив в сердце тоску по недостижимому.