Антон Антонович радостно вдыхал свежий утренний воздух и пытался фальшиво напеть заученный наизусть романс, который пела барышня за стеной его спальни. Он не замечал два зловещих силуэта стоявших на его пути и увидел субъектов бандитской наружности только когда подошел к ним почти вплотную. Тот что стоял ближе был маленький и вертлявый, с отвратительным лицом и огромным ножом в руке. Он и заговорил со Светловым своим гадким гнусавым голосом. - Ну что барин, загулял? Вишь ты, поздненько идешь. Нехорошо ваше благородь гулять да рабочий класс угнетать. Кровь пить крестьянскую. При этом пролетарий ткнул себя кулаком в грудь. Немного подумав он добавил. А ну выворачивай карманы сволочь, а то я тебе брюхо распорю .................мать! Второй ничего не говорил а только свирепо сопел. Может был глухонемым. Хотя он был таким огромным, с такими кулачищами и злобной рожей, что встретив его ночью в темном переулке все сразу поймешь и без слов. Антон Антонович весело рассмеялся. Он обрадовался что ту злость на банкиров которая душила его вчера он теперь может выплеснуть на этих бандитов. Гнусавый несколько оторопел от такого поведения жертвы и в тот же миг получив короткий удар в подбродок рухнул как подкошенный. Здоровяка Светлов сгреб в охапку, поднял на головой и грянул о землю с такой силой, что поднявшееся облако пыли еще долго висело над дорогой. Затем Антон Антонович выбросил нож далеко в кусты и зашагал дальше чрезвычайно довольный собой. Он сожалел лишь о том что выпустил злость не на банкиров а на этих бедолаг. Надо сказать что Светлов обладал невероятной физической силой, чем выгодно отличался от большинства литераторов и людей искусства вообще, которые в основной своей массе были хилые и рафинированные. Силу свою Антону Антоновичу приходилось применять как в мирных целях так и в разных рукопашных баталиях. Однажды у себя в имении он поссорился с мужиками из соседней деревни. Те пришли гурьбой к калитке его сада и у каждого в руках был какой-нибудь предмет, включая мотыги, лопаты, и даже коромысло. Антон Антонович вышел в сад тоже не с пустыми руками. Он нес на плече огромное весло, которое выстрогал сам в минуты тоски из гигантской березы, поваленной недавним ураганом. Такое весло не смогли бы поднять и трое но Антон Антонович стал размахивать им перед собой как былинный богатырь и вскоре разогнал всех грубиянов по кустам, нанеся некоторым из них легкие увечья. В другой раз, прогуливаясь у себя в имении по полям, Светлов увидел что на дороге застряла в грязи телега с мешками. Тщедушный мужиченка понукал лошадь но та не могла двинуться с места. Тогда Антон Антонович залез в грязь, ухватился за заднюю ось и подняв телегу выволок ее боком на сухое место. Мужик перекрестился и погнал лошадь прочь с невероятной скоростью. Ему еще не приходилось видеть чтобы барин стоял по колено в грязи, да еще и поднял телегу которая вместе с поклажей весила пудов сорок. Однажды Антон Антонович по пьяному делу боролся в шутку со знакомым чемпионом по французской борьбе и вывихнул ему плече и локоть. Однако очень часто избыток физической силы тяготил Светлова. Особенно это обострялось в периоды ипохондрии во время пребывания в имении. Он совершенно не знал куда себя деть. Не бродить же в самом деле по полям в поисках хорошей потасовки или телеги увязшей в грязи. Но Антон Антонович со временем нашел выход. В такие моменты он начинал исступленно заниматься домашним хозяйством. Копал канавы для посадки деревьев вокруг усадьбы или колол дрова на зиму. Тут были свои сложности. Увлекшись работой Светлов выкапывал целые траншеи и к дому невозможно было подъехать. Усадьба походила на крепость с оборонительным рвом. Дров же Антон Антонович накалывал столько что ими можно было топить печь полгода. Однако и тут был найден выход. Во время очередного приступа ипохондрии Светлов закапывал все канавы а дрова складывал в сарай специально для этого построенный. В городе конечно дела обстояли гораздо хуже так как нечего было колоть а тем более копать. Там Светлов предпринимал пешие прогулки по городу и окрестностям и в иные дни одолевал верст тридцать или сорок. А один раз притащился пешком из Петербурга в Куоккалу. Антон Антонович благополучно добрался до станции и сел на шестичасовой поезд. В вагоне было тепло и он задремал под мерное покачивание и стук колес. На одной из станций в вагон вошла маленькая девчушка лет девяти. Оглядев немногочисленных пассажиров она направилась к Светлову и села на скамейку напротив. Девочка как видно была очень бойкая и веселая. Она стала что-то рассказывать о подруге к которой едет на именины. Подруга живет на соседней станции и они часто ездят в гости друг к другу. Антон Антонович не слышал ее щебетания, он неотрывно смотрел на это небесное создание с ангельским личиком и русыми волосами. Утреннее солнце светившее в окно золотило волосы пронизывая их своими лучами. В глазах Светлова стояли слезы. Ему на мгновение показалось что пред ним явилась Дева Света, Вечная Женственность. Дева Света сказала Антону Антоновичу что-то на своем небесном языке но он не понял ни слова. Когда через мгновение он пришел в себя то увидел лишь маленькую милую девочку которая спрашивала почему он плачет. - Нет, я не плачу милое дитя, просто свет ослепил мне глаза. Антон Антонович подумал о том что только в таких чистых, юных, непорочных создниях можно на мгновение различить божественный свет. Со временем этот свет все больше заслоняется черной тучей корысти, зависти, предательства, похоти и всего того что приходит вместе со взрослением. Он думал о том что самое важное - это сохранить в себе детскую душу на всю жизнь. Поезд подходил к станции. Девочка сказала что ей пора, попрощалась и пошла к дверям. Антон Антонович уткнулся лбом в стекло. Поезд стал отходить. Девочка стояла на платформе, улыбалась и махала Светлову рукой. Он смотрел на нее глазами полными слез пока ее светлый силуэт не скрылся из вида. Антон Антонович прибыл домой где как ему казалось не был целую вечность. Он потребовал завтрак и уселся ждать в столовой. На подносе лежала гора разнообразной корреспонденции. Светлов рассеянно перебирал письма от родственников и знакомых, уведомления из редакций, телеграммы, надушенные записки от поклонниц. Среди груды бумаг он увидел розовый конверт и не глядя на имя отправителя понял что это письмо от его жены. Ее звали Виктория Владимировна. Это была красивая женщина тридцати лет. Высокая, стройная, с длинными русыми волосами, прекрасными серыми глазами и пухлыми детскими губами со складочками в уголках. Их со Светловым отношения последнее время не ладились. Они были знакомы с юности и давно женаты но Антон Антонович по- прежнему видел в ней тот далекий милый образ в который влюбился когда-то. Виктория была актрисой и часто пропадала на гастролях. Светлов тосковал в одиночестве, много пил и бродил по темным, манящим лабиринтам Петербурга чтобы забыться. На этот раз Виктория уехала на гастроли на два месяца чтобы дать им обоим время подумать как жить дальше. Когда-то, влюбившись, Антон Антонович обожествлял ее в стихах, женившись долго был счастлив, но затем реальная жизнь развела их по разным дорогам. Последнее время супруги жили вместе как-бы по привычке что тяготило обоих. Начало даже появляться некоторое безразличие. Если раньше они жили друг другом и друг для друга то теперь все чувства покрылись льдом, словно кто-то холодный и могущественный превратил их сердца в ледышки. И все же Антон Антонович тосковал по Виктории. Он распечатал письмо которое пролежало на подносе несколько дней, как впрочем и другие письма. Виктория писала о гастролях, о нудных переездах из города в город, о сплетнях и интригах в театральных кругах. Спрашивала как там Петербург, не скрылся ли еще под водой. В крыму ей приснился сон в котором город накрыло гигантской волной и после этого осталась только гладь воды на много миль вокруг да торчащий из нее шпиль Петропавловской крепости с ангелом на острие. Перейдя на более прозаичные темы Виктория сообщила что летом собирается приехать в имение. Она спрашивала не поедет ли туда Светлов, и не сможет ли он встретить ее в Москве, или хотя бы на станции Солнечная. От Москвы до Солнечной было шестьдесят верст, а от Солнечной до имения Светлова около двадцати. Антон Антонович не дожидаясь обеда стал писать ответ. В ответном письме с синим конвертом он сообщил о выходе своей новой книги, о модернистских течениях в поэзии, и о массовой драке в ресторане Вена, произошедшей между декадентами и реалистами. Сам Светлов в драке не участвовал так как мирно спал дома, иначе от него досталось бы и тем и другим. Так же он заверил Викторию что Петербург стоит на прежнем месте и ничего ему не делается. Сон жены он решил использовать в своем новом произведении. Далее он написал что конечно же летом поедет в имение и обязательно встретит дражайшую супругу на станции Солнечная. Антон Антонович запечатал конверт печатью с изображением дамы и коленопреклоненного рыцаря и велел немедленно отослать его по назначению. " Прислуга Дунька наконец принесла уху и Светлов стал с аппетитом есть, одновременно перебирая остальную почту. Из письма одной редакции он узнал о своем гонораре за сборник стихотворений. Сумма оказалась равна той которую он выписал вчера Илье Ильичу. Поразившись такому совпадению Антон Антонович задумался о законе сохранения вещества. Затем он почему-то вспомнил о теории переселения душ. В страхе отставив тарелку с ухой он стал напряженно размышлять не могла ли поедаемая им рыба быть в прошлом воплощении каким-нибудь Иваном Ивановичем Ивановым. После долгих раздумий сопровождавшихся острым чувством голода, Светлов вспомнил что господин Иванов должен был улетучиться из рыбины до того как она попала в кастрюлю и найти себе более безопасное жилище. От этих размышлений у Светлова разболелась голова. Ему ужасно захотелось есть, тем более что уха как выяснилось не представляла ни малейшей опасности для впечатлительной поэтической натуры Светлова. Отобедав Антон Антонович задремал в своем любимом кресле в угловой комнате. С трудом приподнимая веки он разглядывал обои на стене. В детстве бабушка развивала его зрительную фантазию показывая и рассказывая на что похожи узоры на стенах и коврах. Сейчас узоры причудливо складывались в лица людей, силуэты животных, разные предметы. Антон Антонович видел царей и рыб, декадентов и подруг жены, поросят и адвоката Плевако. Даже прислуга Дунька вооруженная коромыслом примостилась слева от окна. Антон Антонович уснул тревожным сном. Ему снился фельдмаршал Кутузов с повязкой на другом глазу и в наполеоновской треуголке, жена целующаяся с подругой, и Дунька заседающая в коллегии адвокатов в обнимку с А.Ф. Кони. Последним ему приснился редактор Крафт. Это был настоящий кошмар, видимо Антону Антоновичу не следовало так наедаться перед сном. Редактор восседал на крыше усадьбы Светлова держа в руках его последнюю книгу. Улыбаясь своей сатанинской улыбкой Крафт вырывал из книги страницы и бросал их вниз. Страницы кружась как осенние листья падали на двор где их дожевывали весело похрюкивающие поросята. Антон Антонович в ужасе проснулся. Что символизировали Дунька и А. Ф. Кони он понять не смог, но проанализировав сон с участием редактора встревожился не на шутку. Он решил безотлагательно уладить все свои литературные и финансовые дела, а затем незамедлительно выехать в имение, и проверить, не случилось ли там в его отсутствие чего-нибудь скверного. Тем более что начиналось лето, весь Петербург разъезжался по имениям и дачам, и в городе решительно нечего было делать. Антон Антонович развил бурную деятельность не откладывая дело в долгий ящик. Он непрерывно давал прислуге различные поручения, бегал по издательствам, писал письма и сам отсылал срочные телеграммы. Дунька еще никогда не видела господина писателя таким всполошенным и высказывала самые ужасные предположения. Она считала что Светлов собирается тайно бежать за границу. Ее муж склонялся к мнению что Антон Антонович опасный революционер и заговорщик, замысливший подложить бомбу под Зимний дворец. Старания Светлова увенчались успехом и ему каким-то чудом удалось уладить все свои дела за несколько дней. Немного успокоившись он стал думать о предстоящей поездке. Прежде всего нужно было уложить вещи и Антон Антонович с азартом взялся за дело. Для начала он выволок на середину комнаты огромный дорожный чемодан в котором мог бы и сам спокойно уместиться. Затем он начал бегать по комнатам в поисках нужных вещей. Подбежав к очередному платяному шкафу Светлов вставал перед ним в позе Байрона, скрестив руки на груди и размышлял, понадобится ли ему в имении тот или иной предмет одежды и утвари. Из этого долго ничего не выходило. Тогда Антон Антонович в припадке эйфории стал бросать в чемодан все что попадалось под руку. Сгоряча он даже пытался запихать туда граммофон с большой позолоченной трубой. К счастью граммофон в чемодан не влез. Отдышавшись, Антон Антонович уселся на раздувшийся чемодан, с большим трудом защелкнул замки и огляделся. Везде валялись кучи одежды, раскрытые шкафы были наполовину пусты, граммофон с опущеной вниз трубой сиротливо стоял в углу. Антон Антонович понял что уложил массу бесполезных вещей, большинство из которых ему в имении вообще не пригодится. Утешало то обстоятельство что главные предметы, топор и лопата на случай ипохондрии, находились уже там, в специальном сарайчике. Антон Антонович по телефону забронировал билет на поезд, дал последние указания прислуге и велел подавать обед. После обеда он решил прогуляться по городу чтобы попрощаться с ним перед долгой разлукой. День выдался солнечный, яркий, такой редкий для серого, дождливого Петербурга. В такие дни город преображается и показывает свое истинное величие. Солнце превращает все в золото. Золотыми становятся шпили и купола соборов, кресты церквей и окна дворцов. Огромная река течет медленно, тяжело, словно расплавленное золото. Антон Антонович взошел на Троицкий мост и подперев парапет стал с сияющей улыбкой обозревать свой великолепный город. Этот поистине фантастический сплав камня, воды, металла и воздуха. Проходящие мимо люди с удивлением смотрели на странного господина который с улыбкой смотрит вдаль. Светлов понимал их недоумение. В Петербурге люди улыбаются редко. Их лица сливаются с серыми и зеленоватыми стенами домов и дворцов. В дождливые, пасмурные дни, город навевает грусть и меланхолию. Светлов в такие дни любил бродить по бесконечным каналам, мостам, закоулкам, чтобы окончательно погрузиться в особое состояние, при котором он испытывал восторг и просветленную печаль одновременно. После этого он всегда писал хорошие стихи. Но сейчас Антон Антонович находился в прекрасном настроении и с улыбкой вглядывался вдаль, туда где над шпилями, крестами и куполами, еле заметно двигалось воздушное марево. Спускаясь с моста Светлов заметил одну странность. С середины моста ангел с крестом на шпиле Петропавловской крепости был четко виден, но по мере того как Светлов спускался вниз крест все больше исчезал. Когда он сошел с моста крест пропал и остался один ангел. Антон Антонович хотел было придать этому загадочному явлению мистический смысл, но затем вспомнил что ангел выполняет еще и функцию флюгера и вертится указывая направление ветра. Погуляв еще немного он вернулся домой. Поезд с Николаевского вокзала отходил только в семь часов вечера и Антон Антонович маялся до назначенного времени, развлекая себя мыслями о предстоящем путешествии. Он представлял какие ему попадутся попутчики и как они весело проведут время в хорошей компании. Наконец коляска была подана к подъезду. Дворник и муж Дуньки, надсаживаясь и кряхтя пытались спустить чемодан Антона Антоновича вниз. Через каждые пять шагов они останавливались, тяжело дыша садились на чемодан и громко сквернословили. Помогало это мало. Антон Антонович прислонившись к дверному косяку спокойно наблюдал за их конвульсиями. Через некоторое время ему надоело смотреть на этот цирк. Оттолкнув обоих в сторону он сам отнес чемодан вниз и закинул его в коляску. Коляска жалобно заскрипела и прогнулась. Попрощавшись с дворником Светлов покатил на вокзал. Он приказал ехать длинной дорогой через Петербургскую набережную и Троицкий мост чтобы еще раз увидеть любимые места перед отъездом. Когда коляска выехала на Дворцовую площадь Антон Антонович стал вертеться словно был в Петербурге впервые. Он разглядывал Зимний дворец, Адмиралтейство, Исаакий. Невский проспект ослепительно сверкал электричеством, яркими витринами магазинов, ресторанов, театров. В великолепных дворцах сияли огромные окна, не окна а целые арки, сквозь которые были видны роскошные залы где толпились люди высшего света. Антон Антонович вертел головой. Налево, на кондитерскую " Вольфа и Беранже ", откуда Пушкин уехал на дуэль, направо, на темную громадную клешню Казанского собора, на светящийся Гостиный двор с бегающей по линиям толпой, на Аничков мост с конями Клодта. В этот вечерний час во всех направлениях неслась гулкая толпа. Мелькали шляпы и котелки, картузы и фуражки, перья и вуали, бороды и усы. Лиц не было видно и казалось что это нарядные манекены. Коляска подъехала к Николаевскому вокзалу освещенному характерным мертвенно-белым светом. На вокзале была обычная суета и толчея. Антон Антонович не воспользовался услугами носильщика и пробивал себе путь чемоданом как тараном, спокойно выслушивая проклятия в свой адрес. Наконец он остановился у своего вагона. Стало темнеть и Светлов еле различал лиловую людскую массу гудящую вдали. Возле вагона было относительно тихо. Провожающие помогали отъезжающим впихивать в узкие двери коробки и чемоданы. Антон Антонович стоял в темноте перед ярко освещенными окнами вагона но на этот раз не чувствовал себя одиноким и бездомным как на той маленькой станции в пригороде Петербурга. Он предвкушал путешествие в компании веселых попутчиков, с распитием вина и легкими разговорами о разных пустяках. Поднимаясь в вагон Светлов случайно ударил человека в форме углом чемодана, но тот проявил полнейшее равнодушие, видимо привыкнув ко всему за долгие годы службы на железной дороге. Антон Антонович открыл дверь купе и втащил чемодан внутрь. Там находились еще два человека. Богато одетый необъятный толстяк и юная миловидная барышня в шляпке украшенной цветами. Чемодан заполнил половину пространства и барышня испуганно поджала ноги. Прежде чем поздороваться Светлов несколько мгновений оценивал обстановку. Девушка конечно не полезет наверх и будет спать на нижней полке. Толстяк при всем желании не сможет забраться наверх, а если ему это каким-то чудом удастся то полка все равно не выдержит и он вместе с полкой низринится на барышню. Вычислив таким образом свое место наверху он закинул чемодан в ячейку для вещей под потолком. Затем он снял шляпу и представился. Барышня заверещала как сумасшедшая и стала лепетать что Светлов ее любимый поэт и она знает все его стихи наизусть и бывает на всех его выступлениях. Толстяк вел себя гораздо сдержаннее, так как не был знаком с творчеством Антона Антоновича, а равно с творчеством всех остальных литераторов, и вообще был скотопромышленником из Самары по фамилии Сундуков. Поезд начал отходить и Светлову удалось разглядеть убегающее светлое пятно над куполом Исаакия, а затем Петербург потонул во мраке. Антону Антоновичу стало грустно и он некоторое время смотрел в окно не принимая участия в разговоре с попутчиками. Позади оставались дачи с тусклыми лампадами в окнах, мелкие поместья, деревеньки погруженные во тьму, безлюдные маленькие станции. Показалось озеро вода в котором была чернее неба а его очертания можно было определить лишь по редким огонькам на дальнем берегу. Унылая северная природа нагоняла на Светлова тоску и он присоединился к разговору. Оказалось что Сундуков уже давно рассказывает барышне о революционных преобразованиях при помощи которых он надеется поднять скотопромышленность Самары на более высокий уровень развития. Девушка заметно побледнела и с надеждой поглядывала на Светлова. Антон Антонович попытался сменить тему разговора но Сундуков увлекся и упорно гнул свою прогрессивную линию. Барышня была близка к обмороку. Светлов глядя на огромное пузо скотопромышленника недоумевал как тому удалось влезть в такую узкую дверь купе. Он решил пойти на хитрость. Вынув часы Антон Антонович сообщил что скоро откроется ресторан и добавил что в таких поездах рестораны отличаются отменной кухней и высоким качеством обслуживания. Затем он стал спокойно слушать дальше. Через некоторое время Сундуков занервничал, в его речи стали появляться паузы. На лице отражалась жестокая борьба отвлеченных, хоть и прогрессивных идей, со вполне реальными позывами голодного организма. Он пару раз сглотнул обводя купе рассеянным взглядом, затем поднялся и извинившись сообщил что у него неожиданно появились неотложные дела. Оправив на себе пиджак он бросился на дверь, но штурмом ее взять не удалось. Тогда Сундуков применил другую тактику. Он встал боком к двери и втянув живот протиснулся наружу чуть не оборвав на жилете все пуговицы. Вывалившись в коридор скотопромышленник извинился перед попутчиками и скрылся в направлении ресторана. Светлов надеялся что он там объестся и не сможет влезть обратно в купе. Как видно те же мысли посетили и барышню. Она была просто счастлива что осталась наедине с Антоном Антоновичем. Звали ее Аня и она училась на высших женских курсах. Аня рассказала что все ее подруги просто обожают Светлова и умрут от зависти узнав что она ехала с ним в одном купе. Далее она высказала сожаление что глупые подруги никогда не поверят что с ней случилось такое чудо и будут ее дразнить самыми нехорошими словами. Антон Антонович снисходительно улыбался слушая милое щебетание девушки. Затем он достал из кармана пиджака свое фото которое возил с собой для подобных случаев. Он поставил автограф и для убедительности приписал внизу сегодняшнее число. Аня вцепилась в фотографию дрожащими пальчиками и больше не выпускала ее из рук. Потом они долго беседовали и Светлов рассказывал о своих знакомых писателях и поэтах. Аня слушала раскрыв рот и несколько раз даже что-то записала в блокнотик. Она в свою очередь сообщила что учится на филолога и в связи с этим знает много неприличных анекдотов. Чтобы не остаться голословной Аня тут же рассказала несколько наиболее пристойных и при этом сама громко смеялась. Антон Антонович отдыхал душой возле юной, беззаботной барышни, вступающей во взрослую жизнь с такой радостью. Сам он, в свои тридцать лет был далек от подобного оптимизма и теперь с удовольствием заряжался энергией от молодости. За окном совсем стемнело, мерно постукивали колеса, вагон покачивался, подрагивали лампы. Светлов прислушивался к странному звуку железной дороги. Он всегда слышал этот неуловимый звук когда был в пути. А может так звучала некая аура путешествия. Вдруг сквозь ауру путешествия прорезался какой-то шум. Антон Антонович выглянул в коридор и увидел скотопромышленника который возвращался из ресторана. Он шел еле передвигая ноги и хватаясь за поручни чтобы не упасть. По видимому он опустошил все запасы ресторана на ближайшие сутки. Наконец Сундуков подошел к купе тяжело дыша и держась за непомерно раздувшийся живот. Антон Антонович с сомнением преводил взгляд с живота скотопромышленника на дверь купе. Отдышавшись Сундуков попросил Светлова помочь ему попасть внутрь. К операции также подключили и Аню. Антон Антонович вышел в коридор. Когда толстяк принял нужную позицию встав боком к двери Светлов стал изо всех сил толкать его в купе. Аня тянула его на себя изнутри. Упорные старания не принесли результата. Все тяжело дышали раздумывая что делать дальше. После короткого совещания жертву решили раздеть. С Сундукова сняли пиджак и жилет оставив для приличия рубашку. Бедняга снова втянул живот встал боком к двери и перекрестился. Ожесточенная возня наконец увенчалась успехом и Сундуков с грохотом ввалился в купе. Затем ему помогли подняться и взвалить свое тело на полку. Скотопромышленник лежал на спине как колода не в силах пошевелиться. Его живот почти упирался в верхнюю полку. Утомленные попутчики решили ложиться спать. Светлов вышел из купе чтобы дать Ане возможность переодеться. Сундуков стал торжественно смотреть перед собой. Ну не вытаскивать же было его опять наружу из-за такого пустяка. Утром Антон Антонович проснулся раньше других. Ему нужно было сойти с поезда за шестьдесят верст до Москвы на станции Солнечная. Светлов оглядел попутчиков. Аня улыбалась во сне и он предположил что ей снится его скромная персона. Сундуков лежал в той же позе. Он стонал и шевелил толстыми губами. Наверное ему снилась еда или узкие двери купе. Умывшись Светлов стал смотреть в окно на проносящиеся мимо скудные околожелезнодорожные ландшафты. Он подумал о том что череда событий в его жизни проносится так же сремительно и бессмысленно. Осторожно, чтобы не разбудить спящих попутчиков Антон Антонович снял с полки чемодан, мысленно попрощался с ними и вышел в тамбур.
Поезд подъехал к станции Солнечная. Унылый вид станции опровергал ее название. На платформе деревенский люд торговал своим нехитрым товаром. Преимущественно самогоном. Рядом с платформой стояли две телеги с сонными лошадьми. Из двух возниц Светлов выбрал более пьяного, определив его за несколько шагов по одуряющему запаху лука. Антон Антонович знал по опыту что чем пьянее извозчик тем быстрее он домчит пассажира до места назначения. К его удовольствию телега понеслась по кочкам и ухабам с невероятной скоростью. Светлов разглядывал места любимые им с детства. Можно сказать что Петербург он начал узнавать гораздо позже. В юности Нагорное стало чем-то вроде отдушины от темного мрачного города. Подмосковная природа буйствовала. Антон Антонович любовался полями и лесами, холмами с зубчатыми еловыми вершинами, тихой речушкой, и его сердце наполнялось радостью. Двадцать верст преодолели менее чем за час. По дороге им встретилась группа баб и мужиков из соседней деревни. Бабы кланялись Антону Антоновичу. Когда телега проехала мимо один пьяненький мужичек показал вслед неприличный жест, но бабы усовестили его при помощи нескольких увесистых тумаков. Имение Светлова было скрыто за холмом. Дорога вдруг обрывалась и неожиданно возникал большой каменный дом с колоннами и мезонином. Рядом находился флигель для гостей и множество пристроек разного назначения. Телега с грохотом вкатилась во двор. Был ранний час и в доме еще все спали однако Антон Антонович возбужденный поездкой отпустил возницу обратно на станцию а сам стал ходить по коридорам и стучать во все двери. Оказалось что кроме матери и тетки в доме полно родственников приехавших погостить. Все они стали постепенно собираться в саду, за большим столом скрытом за кустами белых роз. Вся живность тоже бурно приветствовала приезд хозяина. Лаяли собаки, весело визжали поросята, ржали лошади, кудахтали куры, носясь по двору и путаясь под ногами. Прислуга накрыла на стол и под звон посуды начался общий шумный разговор затрагивающий темы которые волновали всех в последнее время. Светлову сообщили что после событий 1905 года волна народных бунтов в деревнях прошла по всей России. Были зафиксированы случаи вандализма, поджегов и разграблений имений, а также физического надругательства над отдельными господами и помещиками. Более того, отголоски революционного движения докатились и до имения Антона Антоновича. Некий неопознаный мужик злодейской наружности пытался поджечь одну из пристроек примыкавших к дому. Сидя на карачках перед ворохом соломы подложенной под пристройку, он уже собрался было вознести пламя пролетарского возмездия, но был пойман с поличным женой управляющего, молодой здоровенной девкой. Она как раз шла по воду и на ее мощном плече покоилось коромысло с двумя пустыми ведрами. Побросав ведра девка изловчилась и от всей души треснула злодея коромыслом по хребтине. Дико заорав от боли злоумышленник скрылся в неизвестном направлении и его вопли еще долго раздавались в полях. Антон Антонович в свою очередь рассказал родственникам последние городские сплетни в сфере искусства, политики и экономики. Он раздал всем свежие газеты и журналы специально привезенные из Петербурга. День так и прошел в бесконечных разговорах, обедах и послеобеденных прогулках. Вечером Светлов распаковал чемодан и в его комнате стало очень мало свободного места от совершенно бесполезной для деревенской жизни одежды. Намаявшись с родственниками в словесных баталиях Антон Антонович быстро уснул. Ему снились поросята читающие газеты, жена управляющего жующая солому, революционеры идущие по воду с коромыслами наперевес, и помещики марширующие с красными знаменами. На следующий день Антон Антонович встал раньше всех и пошел купаться на речку. Плавал он плохо, однако в воде обычно вел себя чрезвычайно активно. Погрузившись в воду по пояс он плескался, вопил во все горло, и вообще производил впечатление утопающего. Случалось местные мужики вытаскивали сопротивлявшегося барина на берег думая что он тонет. Было прекрасное раннее утро. Солнце светило ласково и не жарко. Повсюду буйно росли цветы и Антон Антонович решил на обратном пути нарвать большой букет. Он вышел на песчаный берег и начал раздеваться. Проходившие мимо деревенские девки остановились и стали с интересом за этим наблюдать. Возможно их внимание привлек купальный костюм Светлова в желто-черную поперечную полоску, в котором он походил на огромного шмеля. А может быть их девичьи сердца поразило его мощное телосложение. Не обращая внимания на девок, Антон Антонович с разбега плюхнулся в воду подняв большую волну и спугнув стаю уток, притаившихся на другом берегу. Утки улетели раздраженно крякая. Антон Антонович задумчиво смотрел им вслед. Охоту он не любил, и даже не читал по этой причине охотничьи рассказы Тургенева. Правда в усадьбе был старинный мушкет, принадлежавший деду Светлова и подаренный ему лет тридцать тому назад самим Тургеневым. За тридцать лет дед воспользовался им один раз, да и то не по назначению. Однажды он сидел на крыльце усадьбы и вдруг услышал крики и возню доносящуюся с поля за домом. Выглянув из-за угла он увидел как несколько пьяных мужиков дерутся и лупят друг друга чем попало. Будучи известным либералом дед решил разнять дерущихся. Сняв с гвоздя мушкет и размахивая им как дубиной, он выбежал из дома и устремился к мужикам, что-то грозно выкрикивая Увидев всклокоченного профессора с горящим взором, который бежал к ним размахивая мушкетом, дерущиеся в недоумении прекратили потасовку. Но тут случилось страшное. Дед споткнулся о кочку, упал и выронил мушкет. Грянувшись о землю мушкет выстрелил и пуля выбила мотыгу из рук одного мужика. Он как раз замахнулся ею для удара да так и остался стоять с поднятыми руками бледный как полотно. Остальные мгновенно протрезвели. Видя как профессор пытается подняться и нашаривает в траве мушкет все с криками бросились врассыпную. К слову сказать дед Светлова был выдающимся ученым, дружил с Менделеевым, Достоевским, Щедриным, и даже имел какое-то отношение к петрашевцам. Он всегда с удовольствием возился с маленьким Антоном, учил его читать и писать, занимался с ним французским, и прививал с малых лет дворянские традиции. Антон Антонович стоя по пояс в воде начал радостно вопить и брызгать воду на девок. Девки убежали сверкая грязными пятками. Антон Антонович купался до посинения. Накупавшись он выскочил на берег и стал носиться взад-вперед, хлопая себя руками по бокам, подпрыгивая, издавая громкие вопли, и вообще пытаясь как-то согреться. Он окончательно всех распугал и на речке не осталось ни одной живой души. Убежали даже бабы полоскавшие белье на другом берегу. Чрезвычайно довольный собой Антон Антонович возвратился домой, нарвав по дороге целую охапку полевых цветов. Он нашел большую вазу и поставил цветы на подоконник своей комнаты. Окно было открыто и в комнату проникал легкий свежий ветерок. После купания наступила приятная усталость. Антон Антонович лег на диван. Огромный букет загораживал пол-окна. Сквозь цветы пробивались солнечные лучи, оставляя на полу и стенах причудливые узоры. Светлов сонно следил за шевелящимися узорами и мысли его уносились далеко. Первые дни в имении как всегда пролетели незаметно. Антон Антонович был постоянно чем-то занят и времени на скуку просто не было. Он купался каждое утро, затем занимался домашним хозяйством, сажал кусты, кормил живность. Днем совершал конные прогулки. Он объезжал близлежащие деревни с таким видом словно все вокруг принадлежало ему. Он расспрашивал мужиков о тонкостях полевых работ, задирал симпатичных девок, играл с детишками. На своем белом коне Светлов походил на сказочного богатыря. Для полного сходства не хватало только шлема и меча. Вечерами все родственники собирались за столом в саду, развлекаясь бесконечными спорами на самые разные темы и игрой в карты. Когда все расходились спать Светлов еще долго сидел на крыльце, вглядываясь в далекие, таинственные, темнеющие поля. Последующие дни потянулись скучной, однообразной чередой. Родственники вскоре разъехались и спорить по вечерам стало не с кем. Мать и тетка были плохими оппонентами так как души не чаяли в Антоне Антоновиче и соглашались со всем что он говорил. Это его почему-то раздражало. Еще очень не хватало вина и женщин. То есть вина конечно было предостаточно в погребе, но пить в такой скучной обстановке Светлову не хотелось. Он любил переходить из кабака в кабак, наблюдая простую настоящую жизнь, а затем всю ночь бродить по темным лабиринтам Петербурга. Тогда пьянство вроде бы имело смысл и было так сказать творческим. Влюбиться тут тоже было не в кого и до приезда в город об этом не могло быть и речи. Антон Антонович начал чувствовать неотвратимое приближение ипохондрии. Он уже пару раз наведывался в сарайчик и прислонясь к косяку задумчиво разглядывал топор и лопату, ожидавших в углу своего часа. Самое плохое было в том что вдохновение, обычно накатывавшее на Светлова в этих местах, никак не приходило. Стихи не писались и не было мыслей даже на паршивую критическую статейку. Антон Антонович в отчаянии тупо слонялся по дому. Однажды, уморив себя за день тоской, Антон Антонович решил прогуляться по вечерним полям. Выйдя из дома он зашагал по дороге совершенно не заботясь о направлении своего пути. Думая о своем Антон Антонович шел не разбирая дороги через поля и леса и не замечал что становится все темнее. С полей поднимался белый туман. Через некоторое время туман стал темно-синим и почти слился с небом. Очнувшись от мыслей и остановившись Светлов с удивлением обнаружил что стоит в темном дремучем лесу. Вокруг таинственно темнели огромные еловые ветви. Стояла звенящая тишина. Повторялясь сестрорецкая история, однако на этот раз Антон Антонович почувствовал страх. В Сестрорецке темнота и тишина были камерными, уютными, как в большой темной комнате. Здесь же темнота казалось обретала вселенский масштаб. Светлову представилось что на много тысяч миль нет ни одного строения, что тьмой объята вся планета и он здесь единственное живое существо. Ему казалось что времени и пространства больше нет. Он протянул руку в темноту и укололся о еловые иголки. Страх противным холодком побежал по спине, словно собираясь через неприятные ощущения в позвоночнике проникнуть в душу. На негнущихся ногах Антон Антонович побрел в неизвестном направлении опасливо оглядываясь по сторонам. Чего же он боялся? Люди вряд ли могли бы причинить ему вред учитывая его физическую силу. Может он боялся призраков? Но в Сестрорецке Светлов уже имел счастье видеть серебряный призрак и не испугался. Он пошел быстрее, думая о том что страх не приходит извне, а сидит внутри, в темных тайниках души. Чем темнее душа тем больше в ней места страхам. Просветленная душа не знает страха. Антон Антонович шел все увереннее и темнота в душе рассеивалась. Вместе с ней будто рассеивалась и лесная темень. Лес снова стал приветливым и понятным. Светлову даже показалось что он узнает обратную дорогу. И действительно, через некоторое время он вышел на открытое место с которого увидел вдалеке огни своего имения. Он еще раз оглянулся на лес и резво побежал по полям напрямик к дому. Ворвавшись в свою комнату Антон Антонович достал из шкафа огромную керосиновую лампу. Он поспешно зажег лампу и комната озарилась ярчайшим светом. С улицы могло показаться что в комнате бушует пожар. Эту лампу изготовил по заказу Светлова местный кузнец. Он был славный малый но имел один существенный недостаток. Что бы он не смастерил, вещь всегда получалась огромных размеров. Однажды он сделал грабли для соседской бабы. Когда грабли насадили на палку баба не смогла их поднять и тащила их по земле волоком. Впоследствии их привязывали к лошади чтобы вспахивать землю. С этим кузнецом была связана еще одна душераздирающая история. Однажды Антон Антонович вызвал на дуэль соседского помещика по фамилии Мамочка. Мамочка в пьяном виде нанес оскорбление Виктории Владимировне. Секунданты долго спорили о выборе оружия, предлагая все более дикие варианты. Такие как битва на саблях, на дубинах, а так же на кулаках. Однако сабель ни у кого не оказалось, дубины оскорбляли честь дворянина, а в кулачном бою превосходство Светлова было слишком очевидным. Антон Антонович при желании мог бы отдубасить с десяток таких " мамочек ". Все должно было происходить по законам чести. В конце концов выбрали обычную дуэль на пистолетах с тридцати шагов. Однако и тут обнаружились непредвиденные трудности. У Мамочки был фамильный пистолет пушкинских времен а у Светлова только злополучный дедовский мушкет. Антон Антонович никогда в жизни из него не стрелял и боялся что мушкет от старости просто взорвется у него в руках. После долгих препирательств решили что Светлов будет стрелять держа мушкет в вытянутой руке, на манер пистолета. Место для поединка нашли на ржаном поле. Рано утром Антон Антонович вышел из дома вместе с секундантом коим назначил управляющего. Секундант ныл всю дорогу, таская за Светловым тяжеленный мушкет. Он занудно вопрошал зачем нужно было устраивать эту дурацкую дуэль. Антон Антонович мог бы просто пару раз съездить Мамочке по морде, тот бы откинул копыта и на этом бы все мероприятие закончилось. Антон Антонович терпеливо объяснял почему дворянину нельзя опускаться до драки. За разговорами дошли до места поединка, где их уже поджидал противник со своим кучером-секундантом. Бросили жребий, и Светлову выпало стрелять первым. Секунданты отсчитали тридцать шагов и отметили барьеры. Дуэлянты встали друг перед другом у своих барьеров. Антон Антонович поднял мушкет в вытянутой руке, тщательно прицелился Мамочке в лоб, и нажал на спусковой крючек. Ожидаемого выстрела не последовало. Вместо этого раздался резкий хлопок и из дула вырвался огромный сноп огня. Вся рожь вокруг загорелась. Секундантам с трудом удалось потушить огонь. Помещик Мамочка едва не умер от смеха. Он катался по земле в конвульсиях, держался за живот и верещал дурным голосом. С ним случилась истерика и он не мог остановиться в течении четверти часа. Мамочку еле привели в чувство облив холодной водой. Разозленный Антон Антонович перенес дуэль, решив заказать кузнецу изготовление нормального пистолета. Работа была окончена в две недели. Разумеется пистолет получился огромным и по размеру мало чем отличался от мушкета. И вновь противники сошлись на старом месте для кровавого смертоубийства. Место дуэли легко можно было опознать по выгоревшим проплешинам. И снова Антону Антоновичу выпало стрелять первым. Он с трудом поднял пистолет в вытянутой руке и прицелился. Мамочка завидев пистолет опять схватился за живот от смеха, но тут Светлов нажал на спусковой крючек. Раздался оглушительный грохот, как будто выстрелило трехдюймовое орудие. Антона Антоновича заволокло облаком дыма. Помещик Мамочка молниеносно шмякнувшись на землю услышал над головой свист снаряда. Огромная пуля срезала молодую сосну на опушке леса. Мамочка на этот раз едва не умер от страха и его снова пришлось откачивать и посылать за врачем. Он пролежал две недели в горячке с компрессами на голове. Антон Антонович был удовлетворен исходом дуэли. После этого случая Мамочка обходил Викторию Владимировну за версту. Итак, Светлов зажег лампу. Ярко освещенная комната принесла окончательное успокоение. Он лег в кровать решив спать со светом. Ночью ему снились тревожные сны, было ощущение что он забыл о чем-то очень важном. В четыре часа утра Антона Антоновича разбудил какой-то шум. Недовольно открыв глаза он увидел что в комнату энергично входит его жена, Виктория Владимировна. Мать и тетка робко выглядывали из-за приоткрытой двери. Тут Светлов с ужасом вспомнил что сегодня вечером он должен был встречать жену на станции со своей коляской. Пораженный этим фактом он быстро сел на кровати протирая кулаками заспанные глаза. Виктория со зловещим молчанием прислонилась к дверному косяку скрестив руки на груди. Взгляд у Виктории был недобрым. Этим взглядом она видно пыталась испепелить Антона Антоновича. Светлов заметил что жена была мокрая с головы до ног, грязная до отвращения, и кажется сильно пьяная. Он почувствовал себя неловко в теплой постели с мягкой пириной и в теплом ночном белье. Ничего хорошего молчание Виктории не предвещало и Антон Антонович решил усыпить ее бдительность неожиданным вопросом. - Что случилось дорогая? - Нагло спросил он писклявым голосом - Что тебя так взволновало? Виктория мрачно оглядела помещение, отметила теплые панталоны в которые был облачен дражайший супруг и зловеще прошипела: - Здравствуй Антон, я вижу хорошо тебе тут живется. Вот чем ты тут занимаешься, изволишь на пиринах почивать, пока твоя жена в течении пяти часов колесит под дождем по ухабам и колдобинам в компании бандита-извозчика! А я-то дура думаю, наверное занят Антон сильно раз не смог меня встретить. Дела думаю у него важные, неотложные, государственные. А он посмотрите, сидит себе, развалился на подушках в шерстяных панталонах! Да что ж это такое делается, люди добрые, православные! Антон Антонович испуганно молчал уставившись на Викторию удивленным взглядом. - Да что ты сидишь-то как сыч, глаза на меня таращишь, беги скорее, принеси мои чемоданы, пока извозчик чего-нибудь не украл. Антон Антонович вскочил, поспешно оделся и выбежал на двор. Действительно лил сильный дождь. Посреди двора стояла лошадь запряженная в какую-то грязную телегу. В телеге сидел мужик со свирепой разбойничьей физиономией. Это был тот самый мужик что привез в имение и самого Светлова. Антон Антонович забрал вещи и телега отправилась обратно на станцию. Пока Виктория сушилась и переодевалась он принес вина и закусок. Виктория вошла в комнату повеселевшая и успокоившаяся. На ней было простое цветастое платье и Антон Антонович залюбовался женой. Она явно похорошела, немного поправилась, и в этом платье напоминала простую деревенскую девушку, а не актрису и жену декадентского поэта. Супруги выпили вина и закусили. Виктория окончательно согрелась и на ее щеках заиграл нежный румянец. Она стала рассказывать о своих ночных злоключениях. Приехав как они договаривались на станцию Солнечная в девять часов вечера, Виктория стала высматривать в сгущающейся темноте коляску дражайшего супруга. После двух часов беспокойного ожидания она пришла к выводу что у Светлова появились срочные, неотложные дела и он не смог ее встретить. Тогда Виктория решила добираться до имения сама. Обойдя вокруг станции она не обнаружила ни одного извозчика. В некотором отдалении стояла лошадь запряженная в простую телегу. На телеге сидел мертвецки пьяный мужик со свирепой рожей от которого за версту несло луком. Отчаянно тру`ся Виктория договорилась с мужиком что он за пять рублей отвезет ее в имение. За эти деньги можно было купить телегу вместе с лошадью но Виктории уже было все равно. Ей хотелось как можно скорее попасть домой. Первые полчаса ее сильно трясло от страха, от холода, и от того что телегу подбрасывало на каждой колдобине. Еще через полчаса стал накрапывать дождик, превратившийся затем в настоящий ливень. Дорогу быстро размыло и она стала походить на небольшую речку. Телега петляла по ухабам еще некоторое время а потом у нее отвалилось колесо. Мужик неохотно полез его чинить. Сначала Виктория только робко справлялась скоро ли экипаж продолжит свой путь. В ответ из- под телеги раздавалось неразборчивое бурчание. Вскоре Виктория уже бойко руководила действиями возницы, так как сам он мало что соображал. В конце концов отчаявшись, и проклиная Антона Антоновича ( недаром ему приснился дурной сон ), она спрыгнула вниз и стала возиться с колесом, сидя чуть ли не по пояс в грязи и ожесточенно колотя по нему молотком одолженным у мужика. Когда колесо каким-то чудом было починино Виктория стуча зубами забралась в телегу. Она была вся синяя от холода и грязная с ног до головы. К тому же в грязи навеки остались ее новые туфли купленные днем в Москве. Виктория сидела в телеге под проливным дождем и глядя на свои посиневшие голые ступни тихонько завывала. Видя в каком плачевном состоянии находится барыня мужик предложил ей согреться. В ответ на ее испуганный вопросительный взгляд он достал из мешка бутыль в четверть ведра с какой-то синеватой жидкостью и взболтав содержимое протянул ее барышне. Чтобы согреться Виктория готова была выпить что угодно. Она схватила бутыль двумя руками и сделала несколько больших глотков. Все внутренности сразу обожгло огнем и по телу разлилось приятное тепло. Виктория сделала еще несколько глотков и у нее закружилась голова. Видя что барышня начала согреваться мужик предложил закусить чем бог послал, доставая из мешка хлеб и лук. Виктория привыкла обедать в ресторанах, предпочитая тонкую французскую кухню, но сейчас она с величайшим наслаждением прихлебывала непонятную синеватую жидкость, жадно заедая ее хлебом и луком. Отужинав таким образом путники вновь тронулись по ухабам под начавшим ослабевать дождем. Виктория сильно опьянев и согревшись, чувствовала себя гораздо лучше чем в начале пути. Она даже затянула удалую песню из спектакля про Стеньку Разина. Слушая ее прекрасный голос мужик заплакал. Оставшееся расстояние они преодолели за два часа, лихо ворвавшись во двор имения среди ночи. Слушая душераздирающий рассказ Виктории Антон Антонович радовался ( после сегодняшней вселенской пустоты в лесу ) что простая земная жизнь существует, и более того, бьет ключем. После того как он поохал и попричитал над злоключениями бедняжки гладя ее по голове, супруги перешли к обсуждению других тем. Каждый хотел рассказать как можно больше о своей жизни за последние два месяца. Затем вспомнили старые времена, юность, знакомство, венчание. Виктория всплакнула. Антон Антонович чувствовал к жене почти забытую нежность. Возможно они слишком соскучились друг по другу за эти месяцы, или сказались воспоминания о былом и изрядное количество выпитого вина. Так или иначе но на этот раз супруги против обыкновения заночевали в одной спальне, на одной кровати.