Твердь.
Цитадель представляла собой довольно большую крепость, размером с целый город. Располагалась на острове в окружении одной линии крепостных стен. Отчего так мало? Просто добраться до твердыни было совсем не просто, примерно на две мили вокруг простиралось «озеро», только вот вместо воды бурлила в нём жуткая зелёная жижа, разъедавшая абсолютно любую материю, кроме ложа их Брустиита, из которого выложено дно водоёма. Ни одна лодка или иное плавсредство не протянет и пяти минут. Воздух наполняли испарения этой же самой мерзости, ничуть не менее ядовитые. Лишь самые могущественные волшебники решились бы атаковать Гильдейские укрепления. И нельзя забывать, что, даже преодолев смертоносный водоём, нападающие должны были ещё как-то проникнуть сквозь толщу стен, каждая из которых была так прочна, что выстояла и перед драконом. Все окна и двери, а так же ворота, как в муравейнике, мгновенно запечатывались, или открывались по воле Хозяина Крепости. То есть, практически, в любом месте могло открыться окошко, оттуда высовывался защитник и выстреливал или метал что-то во врага, или сталкивал лестницу. А падать злодеям предстояло всё в ту же жижу. Регулировалась так же и высота крепостной стены, она могла расти, преобразовывая собственное основание или уменьшаться, что не позволяло изготовить штурмовые лестницы достаточной длины. Но, даже оказавшись внутри, атакующие сталкивались, помимо яростного сопротивления защитников, многие из которых обладали особыми способностями, намного превышавшими возможности, как людей, так и представителей малого народа, также и с коварными ловушками. Разумеется, коридоры внутри Цитадели могли менять своё направление, превращаться в замкнутое кольцо или вести наружу. Были и такие, что заканчивались порталами, войдёшь в такой, и оказываешься в весьма неприятном мире, наводнённом чудовищами или вовсе пустом, где не еды, не воды не отыскать, странствую хоть сто веков подрят. И ни один не шёл к камерам, глубоко под землёй, в которых хранились теперь реликвии, охраняемые пятёркой избранных, последним заслоном. К сожалению, в этот раз Гильдии будут противостоять несколько тысяч самых опасных, жестоких и могущественных тварей нашего мира, возглавляемые коварным Руром. Помогут ли все хитрости отбить нападение? Я очень сомневалась в этом. Да и Танат, осматривая нашу крепость, лишь качал головой неодобрительно. Однако, молчал, ничего не говорил, да и мне не хотелось спрашивать.
Своё место, на котором встречу врага, я уже знала, до атаки время было, поэтому, как и многие, я отправилась в храм, помолиться. Шунгит, увязалась за мной. Разумеется, в месте, где соберётся немало взволнованных, людей, (чьи души заполняет страх, никто ведь не гарантировал, что злой колдун сделает так, как говорит Арктар, запретит своим монстрам убивать Гильдейцев, надеясь, и не без основания, превратить их в армию чудовищ, кроме того, в бою могут и несчастные случаи иметь место, да и бывшие пленники, узнав своих старых врагов, способны выйти из-под контроля) ей будет чем «полакомиться». Храмовый комплекс, находившийся на уровень ниже тюрьмы, дабы никто из врагов не добрался и не осквернил, был довольно скромен. Всё же предназначался для воинов, не обычных смертных. Никакого лишнего украшательства. Белые стены и потолок, на полу циновки, на которые можно опуститься, не опасаясь застудить колен. Вдоль стен расставлены специальные поставцы со свечами. Отдельно находились кабинки, в которых сидели жрецы все существующих конфессии, дабы прихожане могли поговорить с ними, покаяться в грехах, дать какие-нибудь поручения или заказать мессу. Членам Гильдии дозволялось придерживаться любых религиозных доктрин, кроме тех, что призывали ко злу, но не состоять в сектах. Я, как и многие, лишь частично считавшиеся людьми, предпочитала древнейшую религию Малого народца в Единого, первые храмы построили ещё альвы и цверги, в те времена, когда люди благополучно прыгали по деревьям и не мечтали избавиться от хвоста и шерсти. Особенно удобно и приятно, что моя религия не требовала ничего, кроме искренней веры. Я опустилась на колени, сложила на груди руки, закрыла глаза и сосредоточилась, погружаясь в транс, отгораживаясь от окружающего мира. Странно, что за звук? Сначала, я решила, что кто-то из соратников плачет, вспоминая давно павших товарищей или над собственной судьбой, но голос совершенно не знакомый и ещё, он идёт не снаружи. Далеко не сразу поняла, что слышу его совсем не ушами. Моя душа потянулась туда, в сторону плачущего, и вот в абсолютной темноте вдруг явилось тусклое свечение крохотного огонька, которое постепенно начало разрастаться, обретать форму, и наконец…. Сначала, испугалась, ибо непонятное создание, казалось, имело лишь половину тела, но через миг я узнала его и это была Холливар! Просто чёрного рубища не разглядеть во мраке. Но откуда здесь взялась душа меча, разве не должна она общаться лишь со своим хозяином, Танатом?
- До чего же я дошла, - простонала меч, закрыв лицо руками, - пришла к тебе, своей сопернице, чтобы молить о помощи!
- Со-сопернице? – пролепетала я, - не понимаю.
- Истинный воин должен любить только своё оружие, часть своей души, продолжение руки, источник могущества, помогающее отбирать и защищать как чужие жизни, так и собственную, - выкрикнула Холливар, - женщины же, смертные, для него не более чем утеха между битвами. А проклятый тролль, он, мало того, что смеет оставаться равнодушным ко мне, относится как к чему-то недостойному, так ещё и отдал сердце ТЕБЕ.
- Что? – я была так поражена, едва в обморок не рухнула, - я вообще не была уверена, что Танат способен на какие-то чувства, этакая несокрушимая статуя, чья плоть лишь немногим мягче стали, орудие возмездия и вдруг такое, да ещё ко мне. Сколько мы знакомы, седмицу или две? Сердце затрепыхалось в груди, как птица.
- Откуда такое удивление, – меч рассмеялась злым безумным смехом, - думаешь, наш троллик так уж несокрушим? Ха, это он снаружи подобен каменному снаряду, однажды запущенному из пращи, сметающему всё на своём пути, а внутри, мягкий, как подушечка. И кто ещё мог удержаться в его сердце, как ни такая добренькая, благородненькая, храбрая самка, чья плоть не разрушится от прикосновения нашего здоровяка? Всю жизнь Танат имел дело исключительно с врагами, его стихией была битва, и вдруг оказалось, что в мире зла и насилия есть нечто иное, милое и нежное, трогательное, рядом с которым можно забыть о ненависти и просто отдохнуть душой. Если бы ты просто стала его любовницей, я, возможно, стерпела, но ты заняла МОЁ место. Может, поэтому я и прибываю в ножнах, несчастная пленница и рабыня?! Та, что была создана для того, чтобы царствовать над битвой, истребляя сонмы злодеев.
- Ты, правду говоришь, – я сглотнула, - неужели, такое вообще возможно?
- Не забывай, что мы с троллем связаны, - Холливар сверкнула на меня единственным глазом, - пускай этот недостойный и не слышит обращённых к нему слов, вижу всю его душонку, чувствую тоже, что и он. Оттого и не могу ненавидеть соперницы так, как должна была. Поэтому пришла поговорить. Ты, ты должна отдать Таната мне, заставить его принять судьбу, особенно сейчас, когда армии чудовищ рвутся в бой, мечтая сокрушить Цитадель и истребить всех её защитников. От твоего умения убеждать зависят тысячи жизней. Нажми на троллика так, как умеют только женщины. Не знаю, соблазни, устрой скандал, поставь свои условия. Он не устоит, я знаю. Если попросишь, сделает, забудет о своих дуратских предрассудках и страхах!
- Но, я так не умею, - пролепетала я, - ни один мужчина пока не взглянул на меня с любовью. Хоть чешуя и едва видна, только при определённом освещении, но она есть. Да и некогда было романы крутить, с того момента, как создали, я всё время была занята, с кем-то сражалась, кого-то защищала.
- Я могу научить, - меч ухмыльнулась.
- Хочешь заразить меня своей ненавистью, поселить в сердце ревность? – я отпрянула, - ты, ты совсем не добрая, чувствую это, знаю.
- Я не могу ненавидеть Таната, хоть и очень хотела бы, - Холливар сразу сникла, - не смотря на всю боль, что он причиняет мне, всё же хозяин, воин, которому я предназначена от рождения. И ещё, этот здоровяк, его не возможно не уважать. Отказываясь от могущества, всё же ухитряется как-то побеждать, даже тех существ, в схватке с которыми обычному смертному не устоять. Тролль просто не нуждается во мне, настолько хорош. Просто мечта одинокой девы.
- Так и ты его любишь, – я сжала кулачки, - может, оттого и пришла со своими мерзкими просьбами, что надеешься, если изменить соперницу, отобрать всё, за что есть в ней привлекательного, так и сможешь занять освободившееся местечко?
- Отчасти и так, - не стала спорить меч, - насколько подобное вообще возможно, но, и попросить о помощи тоже, смилостивься над несчастной, которую победила, даже и до битвы, пожалеть. Не представляешь, каково это, быть запертой в собственных ножнах, когда сила клокочет и рвётся наружу. Я жажду битвы, и постепенно схожу с ума от бессилия. Неужели я никогда не смогу быть с Танатом, слиться ним в едином порыве, любоваться тем, как плоть злейших врагов распадается в прах?
- Так и моё положение не лучше, - я шмыгнула носом, - максимум, на что могу рассчитывать – на простые платонические чувства. Как бы моё тело не было крепко, оно не выдержит объятий тролля, кости сломаются, как хрупкие тростинки. Я слишком маленькая для него. Так что останется только вздыхать в сторонке и плакать по ночам. Я до сих пор не призналась в своих чувствах потому лишь, что понимаю, ничего меж нами быть не может. На самом деле, я даже завидую тебе, способность сливаться душами с возлюбленным, превращаться в одно целое, это, это просто мечта, несбыточная. Да сегодня тролль не желает обнажать тебя, но кто знает, Рур так опасен, врагов много и все жестоки и сильны, поняв, что мы проигрываем, великан забудет о предрассудках и тогда, тогда ты победишь, ибо ни одна женщина не сможет дать то, что ты – абсолютное могущество. Какие романы, когда всё время займёт истребление злодеев, очищение этой планеты от зла?! Думаю, даже Атланту и его подручным придётся бежать прочь, подвывая от ужаса и поискать себе измерение, где нет такого грозного противника!
- А говорила, что не знаешь таких чувств, как ревность, - Холливар расхохоталась, - не такие уж мы и разные, милочка. И если дойдёт до схватки, друг другу не уступим.
- Да, в одном мы похожи, - я сразу сникла, - обе несчастны в любви. Знаешь, я постараюсь уговорить Таната. Он сопротивляется своей судьбе, но это, это ненадолго. Если не захочет сделать меня несчастной или вовсе потерять, вынужден будет обнажить меч. Рур должен быть уничтожен и если есть только один способ сделать это. Я очень хочу, чтобы тролль стал идеальным, величайшим из воинов, что были рождены в этом мире, дабы слава его затмила всех, даже гоблина Орка или этих новых героев, Воинов Золотого Медальона, что появились недавно и изрядно досаждают Атланту. И если, ради этого придётся отдать любимого тебе, что же, я переживу.
- О, я чувствую, ты действительно говоришь то, что думаешь, - воскликнула меч, - какое счастье, неужели моему заточению скоро придёт конец? Спасибо – спасибо, позволь обнять тебя!
И вот, мы бросились друг к другу в объятия и зарыдали. Не знаю, как описать это, я вдруг почувствовала себя гораздо лучше, как будто встретила родственную душу, наконец, после стольких лет одиночества.
Что-то извне коснулась меня, я вздрогнула, очнулась и увидела Шунгит, зверёк положила мне на руку обе лапки, коготки её светились ярко, как никогда.
- Прости, - я протянула ладонь и погладила маленького лекаря, - есть такая боль, которую невозможно унять, даже с помощью магии.