Улица была едва освещена. Ветер шевелил листву на деревьях. Сзади слышались шаги, а с ближайшего перекрёстка доносились незнакомые голоса. Она решила, что вверху будет безопаснее. Легко оттолкнувшись от тёплого асфальта полетела вровень с кронами - не выше, чтобы не запутаться в проводах, и не ниже, чтобы не напугать случайных прохожих.
Летать намного уютнее, чем ходить. Во-первых, быстрее. Во-вторых, ты видишь всех, а тебя - никто. Если, конечно, вдруг не захочется пошалить и пошуметь тенью над чьей-нибудь головой. В-третьих, никто, кроме Неё, летать не умеет. Значит, выше никого нет, и можно не оглядываться, отзываясь на навязчивое чувство давящей на плечи опасности. В-четвёртых, как только отрываешься от земли, пропадают все страхи.
Она слегка удивлялась тому, как изменился Город за время Её отсутствия. Улицы сохранили направления, но изменили цвет и ощущения. Деревья стали больше, или их не стало вообще. Изменились номера маршрутных такси. Если бы Она не умела летать, то добраться до нужного места стало бы сейчас непростой задачей.
Наконец показалась та самая площадь. Здание, в котором Он работал раньше, и в котором Она надеялась застать Его сейчас, было теперь отделено от площади сваренными из прутьев арматуры и покрашенными в жёлтый цвет воротами.
Девушка незаметно опустилась на землю возле плохо освещённого дома. Здесь же стоял заброшенный железный ларёк. Очень кстати. Охране вряд ли понравится, что какая-то дама, пусть даже и очень хорошенькая, пару дней не спускает глаз с разевающейся периодически пасти ворот.
Как раз в этот момент ворота открылись, запуская на огороженную территорию автомобиль. Она напряглась: это была Его машина. За рулём сидел перепуганный парнишка, салон был забит незнакомыми людьми, а на капоте сидели двое взрослых и годовалый младенец. Парнишка отчаянно жал на все педали сразу, дёргал в разные стороны рычаг переключения скоростей, но машина не двигалась с места: упёрлась в стойку ворот, прижав ногу сидящему на капоте мужчине. Мужик начал орать, в салоне заметались перекошенные лица. Наконец водитель смог сдать назад, и тяжело гружёный человеческими телами жёлтый Лэнд Крузер пополз мимо охраны во двор.
Но снова что-то пошло не так. Парнишка куда-то не туда нажал, машину занесло, она задела охранника, сшибла пару веток с цветущего куста сирени. Младенец болтался на капоте, словно тряпичная кукла в медленно вращающейся центрифуге.
Девушка рванула к автомобилю, на ходу дёрнула водительскую дверцу, легла животом на колени перепуганного мальчишки за рулём и рукой нажала на педаль тормоза. Железный вальс, не получив развития, прекратился. Она перевела рычаг в нейтральное положение, встала на ноги, оставив в машине удивлённые онемевшие лица. "Держите ребёнка",- успела подхватить свалившегося ей в руки малыша, передала его кому-то и убежала в спасительную тень, не дав охране опомниться от шока. "Каким идиотам он стал давать свою машину",- думала Она, глядя из своего убежища на вываливающиеся из салона разноцветные тела.
Потом потянулись долгие дни ожидания. Он ни разу не появился. Однажды произошло знакомство с местной шпаной. Сначала Ей хотели устроить разборки: кто такая и откуда взялась на обжитой территории. Но после того как двое воинов, оторвавшись от земли, неожиданно для себя оказались вмятыми в железо припаркованных рядом автомобилей, агрессивность как-то сама собой перешла в боязливое уважение.
Мальчишки и девчонки по всему городу искали Его, каждый день докладывая о результатах. Результатов не было. Она не выходила из ларька.Только ночью изредка летала в ночной магазин. Благо, на карте были деньги. "Научи нас летать",- просили подростки. "Не могу",- качала Она головой.
Так продолжалось, пока не выпал первый снег. Тогда самый отчаянный сказал: "Его нет. Нигде. Мы обыскали весь город. По фамилии, по имени, по приметам. Отправляйся домой. Уже холодно. Мы больше не придём".
И тут Она вспомнила номер телефона. Наконец-то! Теперь можно позвонить Ему на сотовый и просто сказать, что Она здесь, ищет его, и что нужно срочно встретиться. Ведь Он тоже ждёт. Так долго они оба ждут этой встречи...
"Нужно срочно ему позвонить,- думала она, лихорадочно проговаривая вслух цифры. - Сейчас же!" В груди было нестерпимо больно и тревожно. На окне белели занавески. Светало. Она села на кровати, всё ещё прокручивая в голове цифры сотового.
"Господи, приснится же такая ерунда! - подумала, окончательно проснувшись.- Нет, ну надо же, столько лет прошло. Жизнь уже другая... Какая только по счёту? Пятая, или шестая... А всё эти поиски, это ощущение стонущей тревоги и зверского желания встретиться. Теперь вот ещё телефон зачем-то вспомнился... Или нет?" Она попыталась восстановить по порядку цифры и поняла, что не помнит и половины. "Господи, какая ерунда", - подумала снова. Посмотрела на часы - можно было ещё поспать.
Она уснула. А утром встала, как ни в чём ни бывало. Ребёнок, работа, дом, ежедневное море житейских забот, по которому она спокойно шла своим курсом, пока однажды снова во сне не отталкивалась легко от асфальта и не летела бесшумно на уровне крон: не выше, чтобы не запутаться в проводах, и не ниже, чтобы не напугать случайных прохожих. Туда, где, возможно, должен был быть Он.