Она видела Адама в некоторых, не во всех, но в некоторых мужчинах. В этот момент она приближалась к их главной сути, и что бы не говорил, как бы себя не вел этот молодой человек, она видела в нем его главную суть и он становился самим собой...
Солнце садилось над заливом. Сначала оно было большим бумажным красным китайским фонарем, какие висят над китайскими ресторанами. Потом превратилось в оранжево-красный большой абажур, какие Рая застала в своем детстве в комнатах бабушек-тетушек над большим столом в гостиной, абажур с кистями. Потом солнце стало красным куполом парашюта, причем парашютист уже опускался в воду залива. Но закат был сорван какими-то небесными хулиганами, ибо солнце вместо того, чтобы красиво опускаться в залив, начало исчезать, не достигнув водной глади - над ней. Оно правильно изменялось, будто бы погружаясь, как полагается в залив, но в воздухе. Как и почему это произошло, остается только догадываться. В общем была неожиданная концовка представления под названием "Закат солнца над заливом". Сначала солнце прошло через вытянутую горизонтально паутину облаков, не запуталось, пролезло, раскалилось до красна, опускалось, как подобает, но потом стало погружаться в неведомое серое нечто, устроив псевдозакат, не достигнув линии горизонта. Вот так.
На Вороньем поле заработали машины. Навезли новой земли, взрыли старую. По периметру поля образовались горообразные высокие кучи земли - крупные комья, перемешанные с остатками строительного мусора, арматуры, всего того, что осталось от стройки и пролежало в земле и на ее поверхности больше четырех лет. Параллельно горам старой земли образовалась и насыпь из новой, навезенной земли. Поле было оставлено под детсад, по проекту, но видимо, это решение изменили. Теперь начались работы по благоустройству поля. С утра под окнами новостроек опять заработали, зашумели моторы. Утром, идя на работу по новой асфальтированной дорожке между школой и полем, Рая видела - вороны сидели в ряд на самом гребне гор из старой земли и с огромным недоумением наблюдали за машинами, крутящимися по их полю. Вороны в оцепенении вытянулись в струну, будто даже похудели от ужаса, повернули все как одна свои огромные, заострившиеся клювы в сторону работающих машин. Было что-то трагическое в том, как они смотрели на то, как разрушают их дом, их место обитания. Только одна ворона, перелетела через ограду школы - отвернулась, чтобы не видеть происходящего и стала нервно выклевывать неизвестно что в травке на ухоженном газоне школы, мол, нечего смотреть, как разоряется их поле, можно и тут прожить, на этих дурацких выкошенных газонах - вон, тут всего полно ( на самом деле тут ничего хорошего не было и быть не могло, не то что на их диком чудесном поле с большой лужей в виде болотца и с кустарниками ракиты, на поле, где выгуливались домашние маленькие собачки и было много вкусненького, была даже теплая пища!). Ворона пыталась показать сородичам, как надо приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам... Но ее не видели те, которые с трагическим недоумением смотрели на разоряющие их поле машины.
Красивый молодой африканец держал Раину руку в своих руках. Ее рука была белым парусом в черном океане, белой луной на черном небе без звезд. Африканец Рио гладил Раисину руку, перекладывал ее в своих руках с одной на другую и целовал своими мягкими негритянскими губами. Целовал кисть руки, поворачивал и целовал ладонь. Он уговаривал Раю:
- Ты мне осень-осень нравишьсья, осень-осень...Я хотью тебья... Я тебе не нравльюсь?Посьему?
Он повел ее на бачату. Рая мотала головой, отстранялась, как могла от поцелуев, но в танце ей это почти не удавалось, он прижимал ее к себе сильно, но нежно, и норовил поймать ее губы. Он овладел ее бедрами, ногами, поглаживал ее грудь, имитируя бачату, и все твердил: " Ты мне нравишьсья осень-осень, да-да. Ты мне не веришь? Посьему?
Рая выкручивалась, как могла. Он подсел к ней за столик, стал гладить и целовать ее руку, водил ладонью по спине, достигая копчика, и шептал:
- Я хотью тебья...посьему ты не хочьешь? Скажи, посьему? Ты любишь секс, да, а?
Рая зацепилась за этот его вопрос, как за соломинку, отрицательно замотала головой:
- Я не люблю секс.
- Нье любисьть секс, нет? Да?
- Не люблю.
Рио покачал сокрушенно головой:
- Хосподи...
Перекрестился по православному. Темные очки со лба упали ему на нос. Рая засмеялась. Они опять танцевали, это был не танец, а тискание, Рио мял и гнул Раису. Вот это да, пришла, называется, на вечеринку. Она одна и пять мужиков, из которых четыре африканца. Рио уже и раньше заприметил Раису, положил глаз на нее, как говорится, а вот теперь так вышло, что она оказалась на вечеринке, куда не прошло ни одной девушки, и ни одного обычного партнера, каких обычно здесь было много. Сегодня понедельник, с субботы на воскресенье была ночная вечеринка, в воскресение, кажется тоже...
- Почему не хочешь?Скажи. Ты мне не верис?
- Потому что я... Я старенькая!
Выпалила Раиса Васильевна.
- Старенькая?! Ты старенькая?! Нет! Ты не старенькая. Зачем так говоришь? Ты не старенькая, ты очень-очень (осень-осень) красивая! Ты мне очень нравишься! Почему старенькая? Нет, ты не старенькая. Если будешь думать старенькая, будешь старенькая, будешь думать не старенькая будешь не старенькая! Он опять стал гладить ее спину и шептать, что очень хочет Раю. Рая стала поддаваться, она чувствовала, как воля покидает ее и вот еще чуть-чуть и она не сможет сопротивляться. Мелькнула мысль, придавшая ей новые силы для отпора, странная, но спасительная мысль:" не поддавайся, не расслабляйся! А вдруг он потребует заплатить за ласки ?!" Эта абсурдная мысль взбодрила, отрезвила Раю и она схватила сумку и побежала к лифту. Собиралась зайти в туалет, снять лосины и одеть брюки, но вовремя почувствовала дыхание за спиной, Рио нагнал ее, И Раиса повернула к лифту торгового центра, на пятом этаже которого проходили вечеринки. Обычно здесь собиралось много народу - молодые вполне интеллигентные люди - девушки и парни, и ничего такого не было, все танцевали, только и всего, за исключением одной парочки, страстно танцевавшей и от души целовавшейся у всех на виду. Озадаченная, если не сказать обескураженная, Раиса спустилась вниз и там, у выхода, сняла джазовки и надела свои уличные туфли. Вышла на воздух. На Невском, в эту вечернюю пору, а шел одиннадцатый час, было много народу, Рая решила пройтись до станции метро Владимирская. Она была в облегающих лосинах под джинсы, в которых не решилась бы разгуливать по городу, но на нее не обращали внимания, все было в рамках современной моды, и она спокойно зашагала в сторону метро.
Спала она хорошо, но всю ночь ее обнимал Рио, во сне, к сожалению.
Теперь все будет по другому. Теперь все старые связи к черту. Все они ни к чему не годны. Надо, неоходимо сбросить сети, путы прежних отношений или, наплевать - пусть остаются, но предложить им ложный путь и двигаться своим маршрутом, обхитрить всех, кто думает, что отношения в силе. Ха, как бы не так! Раиса не желала быть схемой в чьем либо понимании, площадкой для чьих-либо экспериментов, предметом для удовлетворения чьих-либо амбиций и тому подобное. Она сама себе принадлежит и пусть все отстанут от нее. Не смогли или не захотели завоевать ее - до свидания. Теперь только полный вперед! Она может определиться со своими приоритетами, может обособиться от необоснованных притязаний кого бы там ни было. Прежде всего она должна подняться над бытом, над прозой, над рутиной, над обыденностью. Она должна смотреть на все с высоты птичьего полета, охватывая всю панораму бытия. И хватит обсасывать тему любви-нелюбви, мужское-женское, все чушь - нужно вдохновляться высокими идеалами, жить высокими целями, идеями, надо совершенствовать свой дух, свою личность. Что для Раи на данном этапе означало бы подъем? Что стимулировало бы ее потенциал к росту, к развитию? Допустим - это круг людей, которых она ценит и уважает за что- то, видит в них глубину и содержание, наполненность, и так далее, и стремится соответствлвать их уровню, стремится быть для них интересной. Чтение, как залог развития. Но этого мало - надо ставить задачи морального плана, раз, интеллектуального плана, два, физического плана, три. С последним пока получается, моральное ее положение требовало коррекции. Раиса Васильевна, конечно имела представление о том, что такое хорошо, что такое плохо, но недостаточное. Как и что менять и улучшать в этом направлении, она не знала. Интеллектуальное развитие: что изучать? что понимать? Во что вникать? Тоже пока не ясно. Хотя бы это. И кто и как мог ей подсказать путь? Кого она послушалась бы и сдвинулась бы с места? Вот вопрос вопросов.
Женщины определенно происходят от разных видов фауны... Эта женщина будто только что произошла от лесной лани. Она не закончила еще превращение. Ее носик едва отделился от рта и еще не стал абсолютно человеческим. Неважное зрение Раисы и полумрак помещения ресторана, гда проходила вторничная вечеринка, усиливали эффект незавершенности процесса преобразования изящной мордочки лани в женское личико. Ноздри еще сохранили форму тонких прорезей и не стали еще кругленькими дырочками... Она, эта молодая женщина стройна, у нее тонкая талия, но крупноватая попа и сильные задние ноги, стоп, какие задние - просто ноги. Высокая стройная шея, маленькая изящная коротко стриженная головка. И, когда она подошла к Рае, они поздоровались и чмокнулись по обычаю участников вечеринок, села рядом, Рая увидела ее лицо близко, на расстоянии ладони - оказалось, что у нее огромные карие глаза, влажные с мягким теплым блеском, глаза прекрасной лесной лани. Точно, лань. С этой женщиной они познакомились ближе месяца два тому назад. До этого они просто приходили на одну и ту же вечеринку и не разговаривали. Тогда, в тот день знакомства, оказались рядом, разговорились, познакомились. Так часто бывает. Это всегда приятные знакомства, женщины здесь, как правило, милые и общительные в меру, интеллигентные и умные, молодые, к тому же, что было тоже приятно. Раиса рядом с ними чувствовала себя хорошо. В прочем, рядом с хорошими, красивыми людьми трудно не испытывать положительные эмоции. Тем более, что Раиса Васильевна любила людей вообще, а объединенные одним и тем же увлечением, все тут были счастливы по определению, все прекрасно понимали друг друга. Тогда Раиса не догадалась о лесном происхождении этой женщины. У нее чуть выдавались вперед верхняя и нижняя челюсти, это говорило о том, что в нижней части лица превращение также еще не закончилось, над пухлыми и влажными мягкими губами маленький носик, едва отделившийся от верхней губы, и еще выше огромные карие влажные мягко глядящие чуть вытянутой формы глаза... Красивая, какая красивая лань, красивая женщина... Рая хотела что-то ответить на ее вопрос, но подлетевший вакх протянул женщине-лани руку и она оказалась в его объятиях на танцполе - пошла ходить своими стройными, но крепкими, немного крупными ногами в бачате или кизомбе, Рая не помнит... Короткое платье, абсолютно безукоризненно облегающее ее фигуру, будто кожа лани, но уже с рисуночным принтом - она теперь женщина...
Эта Раина мысль развивалась в вагоне метро на обратном пути с вечеринки. Вокруг в этот вечерний час, а шел одиннадцатый, было много молодых женщин, почти девушек. Лани было около сорока, этим около тридцати - возраст, когда очень хорошо видно лесное происхождение женщин. Вот - эта из семейства кошачих - бывшая молодая львица. Широковатый носик еще не окончательно выступил как надо на лице, полоска между носом и ртом еще не разгладилась, еще прсматриваются следы разрезика верхней губы, он сросся, но след еще остался, от носа вверх к бровям еще просматриваются полоски, из под которых настороженно и зорко смотрят кошачьи глаза. Это не портит женского молодого лица, оно мило, но хищник из семейства кошачьих, львица проглядывает в нем. Вот еще лицо - бывшая пантера. Но таких, на самом деле мало. Происхождение многих определить трудно. В общем, в результате наблюдений вывод напрашивается такой - женщины в основной массе происходят от двух видов представителей фауны - парнокопытных и кошачьих. Может быть, может быть, какая-то часть от волков или собак, это тоже почти наверняка. Сама Раиса определяла свое присхождение от последних - собака или волчица. Да, есть женщины, происходящие от приматов - обезъянки, может быть часть из них птицы, грызуны и так далее... Так что Джон Мильтон конечно подфартил идее происхождения Евы из ребра Адама. Хотя, возможно, Ева взята из ребра Адама, но только она, остальные - из окружающей первочеловека фауны. Мильтон выгораживает Адама, который, якобы, не захотел брать в супруги представителей животного мира, окружавших его в Раю, и попросил Бога создать ему адекватную пару, однако... Ну что ж..., умалчивание истины - явление в науке распространенное. Раиса Васильевна как раз заканчивала чтение поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай".
Сегодня определенно Раисе предписано деструктивное поведение. Она сказала девушке, которая села рядом с ней в автобусе и спросила, доедет ли до ТЦ Континент, что нет, не доедет, девушка выскочила на остановке и тут же Рая сообразила, что девушка доехала бы до Континента. Досада накрыла Раису. Потом на обратном пути она вдруг разговорилась с малышкой лет пяти, сидевшей рядом и ее молодая мама не успела выйти с девочкой на своей остановке, и, испытав легкий шок, вышла на следующей. Вот какой ужас. Раиса радовалась всегда, когда делала что-то хорошее, приписывая свои правильные поступки божьему промыслу, а теперь не знала, кому посылать благодарность за свое деструктивное поведение.
В субботу Рая видела Адама. Сама не зная зачем, она пошла на милонгу в Квартал. Ее он не замечал и ей тоже стало безразлично его присутствие. Ничего, неплох, как-будто бы даже и поправился немного, слава Тебе Господи. Он не вызвал у нее никаких эмоций. Ни хороших, ни плохих. Впрочем мы подобным образом относимся к своим близким - есть и есть. Не кидаемся им на шею, когда они приходят домой - едва поздоровались и по комнатам, но спокойны тем, что близкий человек дома и все в порядке. Он, конечно, увидел ее, иначе зачем же он, спокойно стоящий у стены, потом севший на диван, вдруг заприглашал девиц и приблизившись по линии танца к тому месту, где сидела Рая, долго топтался напротив нее, выделывая всякие замысловато-узловатые кренделя, будто-бы дразня ее. Все это было не раз и не два, эта пленка заезжена до нельзя... Встала. Ушла. Ей нечего делать тут, как всегда.