Непобежденный стихией...

               

                Оглавление.

1. Выбор Николая.
2. Катастрофа
3. Курильский Робинзон Крузо...
4. Жди меня, и я вернусь... 


                Глава 1.      Выбор Николая.


  Курильские острова... Цепочка, гряда  небольших островов, завершающих восточные территории Советского Союза. Совсем недавно закончилась война с фашистами, но не все солдаты-победители получили разрешение на возвращение домой. Война продолжилась еще и на Дальнем Востоке. Наши  солдаты освободили от японских самураев часть острова Сахалин и все Курильские острова. Война для них закончилась не 9 мая , а  2 сентября 1945 года.

     Простые японцы никак не хотели покидать острова, на которые их привезли еще детьми. Однако... острова были исконно русскими,  и Советский Союз никогда не разбрасывался своими территориями. Вот и началось заселение  людей с материка. Партия и правительство кинули клич, и народ поехал... Отовсюду, из всех регионов люди приезжали,чтобы строить дома, рыбоводные заводы, рожать детей и осваивать эти невероятной красоты места.  К тому же, действующие вулканы  нагревали подземные источники и напитывали их минералами и солями. В некоторых местах горячие источники пробивались наружу. Если туда было легко добираться, то  народ приходил как на отдых.  Искупался человек, поплавал, погрел застарелые болячки  в горячих  источниках. А какую целебную силу имели такие источники...

     Одним словом, влюбился Николай в остров Итуруп с первого взгляда.   
Он прибыл сюда на службу...Когда он написал  домой в Новосибирскую область, что  из призванных на службу ста пятидесяти человек из  их родного  городка Барабинска,  на Курильские острова попал служить в погранвойска только он, Николай Клименко, его мама и бабушка долго не могли понять, что же это за Куринные острова... Там, наверное, куры гуляют по всему острову... Этот вопрос они задали Коле в первом же письме.

      Город Барабинк неподалеку от Новосибирска, находился на равнине, где была лесостепная зона. Старожилы Барабинска вообще никогда не видели высоких гор. Получив от сына письмо, мама с бабушкой рассматривали  фотографии. Сын писал, что острова Курильские так названы по тому признаку, что здесь высокие горы и вулканы. Горы  ни с какой стороны не опасны. Стоят с высокими вершинами и будут стоять так тысячи лет. А вот вулканы — совсем другое дело.

    Вулканы тем и опасны, что из их кратера часто идет дым, а может случиться и так, что из недр земли потечет раскаленная лава, эти вулканы могут извергаться...Острова называются Курильскими, потому что вулканы дымятся,  курятся...

    Фотографии удивили сибирячек так сильно, что они уже не шутили  по поводу кур, разгуливающих по острову. Волны высотой с их домик в Барабинске,  рыба идет на нерест вверх по течению стеной... Ну, а дымящиеся вулканы, и редкий снимок с самолета, когда  с вершины вдоль по склону текла раскаленная лава и уходила в море... Страсти-то какие! А рядом Япония...  Даже сибиряки, не видевшие на своей территории живых завоевателей, хорошо помнят японскую войну. Одним словом, куда попал их Коленька,  врагу не пожелаешь.

    А вот Николай был счастлив увидеть новые и необычные места. Служба на пограничной заставе в маленьком поселке Лесозаводск была в удовольствие. Граница была чисто условной и проходила по морским просторам далеко от берегов острова Итуруп.  На заставе все жили   дружно, ни о какой дедовщине никто не слышал. Такая взаимовыручка и дружба. На заставе был небольшой катер, старый-престарый... На таком не  то, что не догонишь японцев,а далеко в море не выйдешь.

     Тем не менее у Николая проснулся такой интерес к этому катеру, что он научился всему буквально, что надо уметь пограничнику, чтобы содержать катер в исправном состоянии. Он умел разобрать и собрать двигатель,  изучил навигационные приборы и, в итоге, отвечал за состояние катера. Докладывал лично начальнику заставы, если возникали какие вопросы или проблемы. Известное дело,  сибиряки- народ трудолюбивый и изобретательный.

      И вот за все три года службы на заставе Николай так привязался  к   здешним местам, что  решил остаться на Курилах и получить специальность, связанную  с морем. Так он и сделал.
С толстым альбомом фотографий, рассказывающих о красотах острова, и с огромной пачкой писем от мамы и бабушки бравый солдат в пограничной форме прибыл в город Курильск, где решил обосноваться на долгие годы.

       Первый год  он работал в рыболовецком колхозе «Заветы Ильича» в крохотном поселке Рыбаки. Был мотористом на  малом рыболовном сейнере, которые рыбаки -называли МРСками. Общежитие для рыбаков напоминало  казарму  на погранзаставе. Потому что на Курилах оставались и жили только мужественные и сильные мужчины. Климат Курил — не  описать словами. Летом погода ноль-плюс пять, а зимой -  ноль-минус пять... Зимой вполне может пойти дождь с ветром, который валит с ног. Дети не идут в школу, не работают детские садики. Электрические провода обрывает ветер, света нет, а, следовательно, нет и воды. Условия жизни довольно аскетические.Но русских не испугаешь никакими климатическими аномалиями. Жили и жили... Зато летом сколько ягод, грибы, рыба всякая... Каждый уголок зеленеет и приглашает посидеть на море на камешках,  нарвать черемши да наготовить пирожков... Народу было чем заняться...
 
      А Николай не терял ни дня. Он в первую же зиму подготовился к поступлению в мореходное училище в Невельске и успешно его окончил в течение полутора лет.  Море влекло, все ладилось и складывалось удачно. Для маленького городка   была построена довольно  обширная библиотека с большим залом. Было настолько много книг, что люди, не имея телевизоров, много времени проводили в читальном зале библиотеки.  Вот туда и зачастил Николай. А как иначе? Готовиться к  поступлению лучше всего  в читальном зале.

      Но не только это привлекло молодого рыбака Николая Клименко. Когда он впервые увидел в библиотеке Машеньку, не было никаких сомнений  в том, что эта девушка — его судьба. Она не выглядела кокетливо. Ее внешность напоминала девушку из тургеневских романов. Светлое чистое ее лицо освещали голубые глаза. Их глубина и прозрачность  притянула взгляд Николая . Она  посмотрела на него внимательно, как посмотрела бы любая сотрудница библиотеки. Ведь Николай — новичок, с ним следовало поговорить, познакомиться... Где работает, чем интересуется, какую литературу хотел бы заказать. Но она заглянула прямо в его сердце... Девушка вела себя довольно строго. Разговор  шел строго на темы чтения и обсуждения книг.

     Маша увидела в Николае  родную душу, хотя она видела его первый раз. Каждое его слово  ей нравилось,  она мысленно соглашалась со всем, что он  говорит и как это преподносит. Просто родной он ей все  тут!.. Его карие глаза согревали Машу, она  не могла отвести взгляд...

    Их разговор начался в день его первого визита в библиотеку и не закончился никогда.  Диалог  на всю жизнь... Причем, какое совпадение, Машенька оказалась  родом тоже из Новосибирской области. Земляки... Им было так интересно вместе...  Выглядели они людьми, которые много лет вместе, отлично понимают друг друга и  это единство их душ чувствовали все, кто находился рядом с ними.

     Пышной свадьбы не было. Был ЗАГС, и скромный ужин с несколькими друзьями с его и ее стороны. Зато  каким счастьем   светились глаза молодоженов!... Их скромный домик, построенный еще японцами, был низеньким и тесным, но там поселилось счастье, и принес им аист сыночка. Назвали в честь папы, но у малыша было свое, ласкательное имя — Коляйка. А вскоре ожидали снова аиста с подарком.

        Глава 2.    Катастрофа.   
 
   Еще с вечера Николай готовился к командировке.  Их судно должно было отправиться на  зимнюю рыбалку в Лесозаводскую бухту.  За несколько лет работы на флоте Николай приобрел достаточно опыта и работал уже капитаном МРС. Ребята в команде все  опытные, работали вместе уже несколько лет,   надеялись друг на друга. А в море только так и надо подбирать коллектив. Либо доверяешь, либо-нет. Ведь от каждого члена экипажа зависит жизнь всех остальных.

    Машенька волновалась всегда, когда муж уходил в море надолго, а тут она уже готовилась уйти в декретный отпуск, и ей трудно было водить маленького Коляйку в садик. А зима уже показала свой суровый нрав. Начинался ноябрь, еще и снега-то не должно было быть, но выпал такой снегопад, а дальше будет еще труднее... Иногда после метели и снегопада дверь открываешь (входные двери на Курилах всегда открываются внутрь, а не наружу),   а перед тобой вместо улицы- снежная стена. Но Николай уговаривал жену потерпеть, уходит в море всего на 7-8 дней.

     Вышли в море раненько,  потому что собирались добраться до бухты Лесозаводской засветло. Там  на озере хорошая рыбалка зимой,  разнорыбица идет валом. Где-то через сутки должен был начаться циклон. Но все рассчитано по часам. Они успеют прибыть, встать на якорь, и пока подготовят сети, циклон потеряет силу.  И начнется лов.

     Но что уж такое произошло в небесах, никто не знал. Или синоптики дали ошибочный прогноз. Но разыгрался такой шторм, подход циклона ожидали гораздо позже... Идти надо было до цели идти  еще  не менее трех часов.Маленькое суденышко в открытом море, с таким  малым водоизмещением … Непредсказуемый результат. А шторм и не думал утихать.  Судно шло к цели, лишь бы дойти до бухты, тогда уже не страшны волны. Каждый член экипажа  на своем рабочем месте старался сделать все, чтобы  удержать судно носом к волне. Если , не дай Бог, будет боковая волна, захлестнет суденышко и уйдет под воду моментально.

      Начало темнеть. Опытные моряки понимали, что с прогнозом что-то явно напутали. Такой шторм не может утихнуть за пару часов.  Но никто не терял присутствие духа. Николай вдруг понял, что рулевое  управление не работает, штурвал крутился, а судно кидало как щепку на волнах. Уже было непонятно, близко ли берег...Очередной вал накрыл суденышко и оно треснуло как карточный домик. Не всегда даже металл может выстоять против огромной массы воды. Волна швырнула Николая  с такой силой, что он не удержался в рубке.
Он успел только подумать, где же остальные ребята, но новый удар волны кинул его как перышко и он отключился. Это было последнее, что он помнил. В ноябре Охотское море не отличается комфортной температурой воды. Оно вообще в любое время года холодное.  Купаться в Охотском море могут только экстремалы. А все остальные могут заскочить в воду и,  как  «ошпаренные», выскочить на берег.

     Николай   понял только одно: обшивка рубки треснула и его смыло волной за борт. Что случилось с остальными членами экипажа, он не знал. Сколько времени его носило на волнах, неизвестно. Однако следующая волна накатила и понесла его дальше от судна, неизвестно куда. Они почувствовал сильный удар о камни.  Ухватиться за скользкие камни было просто нереально. Николай понял, что выбросило его на берег. Значит, судно может выкинуть на камни, и ребята останутся в живых. Он чувствовал ужасную боль в голове и что-то случилось  с правой ногой. Явно его швырнуло на песок, через камни. Правая нога его не слушалась.  Он старался успеть проползти до берега,чтобы волна его не унесла снова в море, отталкиваясь одной ногой, а правая явно  была повреждена основательно.

      Насколько ему удалось отползти, в темноте было непонятно. Он понял, что море теперь не заберет его назад, поскольку оно грозно ревело за спиной, а впереди была кромешная темнота. Вдруг его голова уперлась в камни. Еще лучше, как же  ему выползти наверх. Присмотревшись,Николай все-таки в темноте различил, что если он еще проползет вверх, то есть шанс укрыться от холодного ветра в лесу. Леса густые и непроходимые на всех островах Курильской гряды. Бамбук высокий и растет сплошной стеной. Но тут он может в какой-то мере защитить от ветра.

     Николай упрямо полз, хватаясь за камни, за какие-то корневища кустарников и, в конце концов, оказался наверху. Склон был довольно крутой. Промокший до нитки, пока он двигался, о холоде даже не думал. Но когда оказался в лесу, ему стало невыносимо холодно. Он спрятался под корневищем огромного дерева, которое не удержалось во время сильного циклона и теперь  было повалено. Огромная яма,  где находился корень дерева, могла спасти Николая от ветра.

     Наощупь он нарвал сухих листьев бамбука, каких-то веточек насобирал под ногами, свалился в яму и попытался разжечь хотя бы маленький костерок. Какое счастье, что он не поленился в карман положить коробку спичек в непромокаемой таре. Так и должно быть. Он же не был новичком в море. И теперь уже, наверное, с  десяток раз похвалил себя за то, что спрятал спички в глубоком кармане, застегнутом на молнию. Маленький костер согрел ему руки. Он  собрал какие-то ветки вокруг себя и сел на них,  согреваясь у крохотного спасительного  огонька.

    Николаю казалось, что рассвет никогда не наступит. Но закон природы никто не отменял, поэтому рассвет все-таки наступил. Море все так же бушевало и накаты были метров пять в высоту, если не больше. Капитан Николай Клименко искал глазами свое судно, он исследовал взглядом весь горизонт,   но судна не было нигде. Может быть, кого -нибудь из ребят  еще море выкинуло на берег. Нет, берег был пустынным. Все случившееся навалилось грузом горя на Николая...

           Глава 3. Курильский Робинзон Крузо...

     В Курильске волнение началось еще после обеда. Когда начался шторм, руководство колхоза понимало, что МРС может попасть в район, где такое маленькое суденышко может не выдержать напор стихии. Еще засветло связь с судном была, и поступило сообщение, что рулевое управление вышло из строя.  Дальше  уже решали Высшие Силы. Или есть удача у людей, или Бог ее отнимет. Связь не возобновлялась. Ночью поиски не могли начаться. Но за ночные часы председатель колхоза уже связался с военными и с рассветом  уже должны выйти в море военные суда более крупные, чем колхозный МРС и  два вертолета.

     Утренний облет территории возможной катастрофы показал, что  море совершенно пустынно.  МРС нигде не обнаружен. Не видно также и обломков. Людей на побережье летчики не обнаружили.  Николай услышал  треск двигателей военного вертолета.В это время он пытался взобраться на  небольшую сопку, покрытую густым бамбуком и кряжистыми деревьями. Пробраться  наверх было совершенно необходимо, потому что только сверху он может понять, в какой части острова он находится. Ведь за время службы на погранзаставе Николай пешком исходил все побережье. Знал все тропки, каждый мыс и каждую бухточку. Вот он и стремился понять, где он находится.
 
 Одет Николай был совершенно не по сезону, не было теплой куртки,   спасал только меховой жилет, но он был мокрым. Николай всю ночь пытался сушить свою одежду  над крохотным костерком. Теперь, когда он карабкался по склону сопки, стараясь добраться до ее вершины, приходилось продираться сквозь  заросли бамбука, Николай даже разогрелся, ему стало жарко. Вот тут он и услышал треск вертолета. Он хотел вскарабкаться на дерево, чтобы с верхушки где-то помахать пилотам. Но до дерева надо было проползти не менее трех-четырех метров, а на это потребуется не менее четырех минут вертолет уже улетит. Николай подумал что надо бы  вернуться назад , но логика подсказывала   ему, что если пилоты не увидели его сейчас, зачем им возвращаться.

     Он уже ругал себя за то, что не дождался поисковиков на берегу. А решил спасаться сам. Однако... Все уже произошло. Спасатели улетели. Надо продолжать продвижение на вершину сопки. Через пару часов  Николай уже смог рассмотреть, какая местность его окружала. Нога его все также болела, правда, к счастью, перелома не было. Всё-таки он опирался на палочку и слегка начал наступать ногой. Это вселяло надежду, что он выйдет на знакомые места. С вершины сопки просматривалось море. И вдруг он увидел сторожевик. Скорее всего, это уже искали  их МРС. Сколько ни размахивай руками, находясь среди густого бамбука, никакой вертолет или сторожевой катер не заметит его. Эх, ну что же делать...

     И Николай принялся рассматривать окрестности, вспоминая, где эти места. Ведь где-то рядом должен быть Лесозаводск. Может быть, будет видно озеро. Рядом с Лесозаводском есть два озера: Лесозаводское и Доброе. Но озер не было видно.   Тогда он начал рассматривать ситуацию с другой  стороны. Пройти дальше Лесозаводска они не могли, так как отказало рулевое управление и их МРС носило по волнам,и продвинуться вперед,чтобы оказаться с Лесозаводском, они не могли. Значит, там, где его выбросило на берег, нужно идти  на юг вдоль побережья. Может быть, даже по отливу. Где будут попадаться скалы, выдающиеся в море, он будет их обходить.

      Так решил Николай. Он был уже голоден, замерзший и в мокрой одежде. Однако теперь он хотя бы понимал, куда надо идти. Он понял, что судно потерпело крушение между заливом Куйбышевским  и Лесозаводском. Спускаясь вниз, Николай заметил несколько кустарников кедрача, на которых еще кое-где оставались  шишки с кедровыми орехами. Он пробрался к кустарнику и собрал все до единой шишки, которые он только увидел. Растолкал их внутрь под жилет и во все карманы, остальные понес в руках и пытался щелкать орехи.

       Шторм еще бушевал. Ветер дул сильный и пронизывающий. Но уже было понятно, что за ночь волны утихнут. Может быть, снова появятся поисковики. Тогда он не упустит шанс и будет стараться подать им знаки. А для этого он заготовил несколько сухих веток и листьев бамбука и нес  все это подмышкой.Теперь надо было уже подумать о ночлеге. В преддверие сумерок Николай снова поднялся в лес и нашел себе скромное укрытие.  Какое счастье, что он заметил совсем старое дерево, в котором образовалось огромное  дупло. Он  влез в дупло и на корточках, согнувшись в три погибели, просидел всю ночь. Ветер вообще не проникал в его убежище и он немного согрелся. Когда человек сушит одежду теплом своего тела и солнце не помогает ему, то на какой срок хватит человеку сил?... Об этом думал Николай. Но он и не собирался  сдаваться. Люди должны узнать, что   случилось. Правда, капитан покидает судно последним... Но он ведь стоял за  штурвалом в рубке. Волной выбило  дверь, и его выбросило как пушинку в море. А что случилось с судном и с ребятами, оставалось только догадываться...

     Машенька... Он не прекращал ни на минуту думать о жене. Как она воспримет известие об исчезновении судна... Скорее всего, сегодня утром уже в колхозе узнают, что с судном пропала связь. А в море шторм. Ждать остается... День прошел.  Судно не  нашли... Уснуть ему в дупле так и не пришлось. Он думал о своей семье. Как справится его Машенька с маленьким сынишкой. А  скоро рожать второго малыша... Кто  ей поможет? Конечно, у них есть друзья, но  он должен быть дома. Даже в роддом ее увезут, с кем останется маленький Коляйка? А после возвращения из роддома надо топить печь, принести воды из колонки...А она еще не окрепшая...

    Николай чувствовал свою огромную вину  перед женой. Хотя душой понимал, что не виновен он ни в чем, но снова разум говорил, что он не все сделал, чтобы избежать беды... И вот так всю ночь мысли одна за другой вереницей  проходили в  голове...
Он вспоминал всю их недолгую историю любви. Всего около четырех лет с момента их знакомства. Любовь была такой горячей, как считается,  с первого взгляда... Он видел, как его друзья ссорились со своими девушками, потом мучительный путь переживаний, потом перемирие, снова ссоры. И все из-за пустяков. А  они договорились, что никогда не будет пустых обид. Они будут обсуждать каждое разногласие и искать пути выработки общего мнения. Это Машенька обладала мудростью, хотя ей было 22 года в момент их знакомства.

     Она вообще была всегда серьезной девушкой. У нее  были поклонники, но она начиталась  еще в детстве романов,где героиня говорила «Умри, но не дари поцелуй без любви»... А поскольку любовь еще не пожаловала в ее душу, так она  ни разу еще и не целовалась с мужчиной. Вот появился в ее жизни такой настойчивый ухаживатель, который завалил ее подарками. Поскольку цветочных магазинов в городе не было, так он покупал у пенсионерок цветы в горшочках и приносил ей домой. Водил ее на все новые фильмы, в местную столовую приглашал и угощал самыми вкусными блюдами...

     Маша не знала, куда спрятаться от этого влюбленного... Но появился в библиотеке Николай, и Маша в тот же вечер  честно сказала  парню, что она не может с ним встречаться в дальнейшем.  Оскорбленный ухаживатель произнес:
-Ну, тогда изволь! - И достал  из кармана какой-то листок со столбиком цифр и подал Маше.-Возмести мне мои расходы! Я на тебя потратил
кучу денег! Вот смотри, 15 числа в кино  - 50копеек, шоколадка — 70 копеек...
Однако Маша быстро нашлась и ответила парню:
-Тебе было приятно со мной проводить время?
-Конечно!-и парень заулыбался...
-Вот за это ты и заплатил.

     Николай даже улыбнулся,  сидя в тесном дупле, вспомнив Машин рассказ о неудачном ухаживании парня. Потом они с  Машей настолько быстро сблизились, они понимали друг друга без слов а через месяц со дня знакомства решили пожениться. И ни один из них не пожалел о принятом решении... Потом Маша придумала такую связь между ними. Если Николай где задерживается на работе,  но не может связаться с домом, то он будет в мыслях входить в их домик, подходить к ней  и гладить ее по голове, по волнистым   светлорусым локонам. И она будет чувствовать. Несколько раз они практиковали такую связь.

     В этот момент Николай обозвал себя растяпой, что он за весь день не вспомнил об этой возможности связаться с женой. Он   собрал все силы воедино и представил себя дома. А что делает Машенька? Он увидел ее сидящую за столом.  Почему-то детская кроватка стояла не в спальне, а в кухне, рядом с Машей. Ее животик уже был большой, малыш рос не по дням, а по часам.. И волновался, очевидно, вместе с мамой. Рука Маши лежала на животике. Она успокаивала малыша, которому  передавалось волнение мамы. Николай чуть не заплакал. Но он знал, что надо погладить Машу по волосам, чтобы она успокоилась и поняла, что если он ее гладит, значит — жив ее муженек.

    И  он погладил жену по голове. Провел  ладонью по ее щеке. Маша плакала. Но она почувствовала прикосновение его руки,. Подняла глаза ...Он видел ее страдания. Он сказал ей громко и четко, что его голос раздался в лесу:
. -Машенька, не плачь, я — жив, жив! Ты меня жди! Я обязательно вернусь!
Она же чувствовала его прикосновение к своему лицу и прижала к щекам свои руки. Так она прикоснулась к его рукам. Это ее прикосновение придало сил Николаю. Он, конечно, не собирался  сдаваться, но теперь его  силы удвоились.

      Людям, живущим в 21  веке, трудно понять, как может случиться, что  нет связи, нет мобильного телефона, но это происходило в  начале шестидесятых  в двадцатом веке. В те годы не у всех даже были домашние телефоны. Такое тяжелое послевоенное   время... 

    Утром он покинул свое убежище и снова вышел на берег моря. Он шел с палочкой, питался орехами. Пил росу на широких  листьях бамбука. Он старался идти быстрее, хотя нога еще болела очень сильно.  Прихрамывая, он шел и с каждым шагом приближался все ближе к Лесозаводску. Погранзаставу теперь уже расформировали. Он про это знал, домики  стояли пустые. Но они были, их не сломали. В них теперь жили  рыбаки, когда приезжали на зимний лов разнорыбицы. Правда, туда еще надо дойти.

      Прошло еще двое суток, прежде чем  Николай пришел в те места, где  он ходил в дозор будучи пограничником. Значит, до погранзаставы еще идти не менее пятнадцати километров. Но теперь у Николая появилась надежда найти в секретных тайниках  продукты питания. Он знал все тайники, поскольку сам с другими ребятами их оборудовал. Так было заведено, что на всякий непредвиденный случай пограничник мог в том или другом тайнике взять продукты. 

      Николай обошел несколько тайников, но все они были пусты. Зачем держать запасники, если уже нет пограничной заставы? Но все-таки один тайник был забит продуктами. Николай жил на кедровых орешках уже четыре дня. Поэтому был рад, что может открыть тушенку и с галетами поесть ее даже в холодном виде. И поблагодарил мысленно тех пограничников, которые попросту забыли забрать продукты из этого  тайника. Взяв с собой еще немного еды, Николай на ночь устроился среди густого кустарника кедрача. В эту ночь его спас сам Бог. Навстречу ему шел огромный бурый медведь. В эту пору медведи уже почти все уходят на зимнюю спячку... А этот огромный косолапый  медведь шел мимо его кустарника. Николай затаился … Даже не дышал. Его счастье, что Николай сидел под ветром. Это на него потянуло медвежьим духом. Медвель просто весь пропах рыбой и теперь от этого аромата можно было закашляться и задохнуться.  Медведь не почувствовал запаха человека или был достаточно сытым, но в любом случае до утра Николай сидел в напряженном состоянии.

     Каждый момент он думал о   своей жене и посылал ей сигналы, что он жив. На шестой день он пришел в Лесозаводск. Там оставалось несколько домиков.  Были дрова, были крупы и тушенка. Была даже соленая рыба в маленьком бочонке. Телефонной связи, понятное дело, не было... Николай натопил печь. Нашел  какую-то одежду, оставленную в прошлом году рыбаками. Нагрел воды, искупался в тазике, разогрел какие-то  консервы. Это оказался  плов с рисом и тушеной свининой.  Тогда китайские консервы  поставляли без  всяких санкций. Еда казалась необыкновенно вкусной. 

      Это была первая ночь, когда он  лег на кровать и уснул мертвым сном. Но не забыл выполнить ритуал зайти к Машеньке и  погладить ее по голове.

           Глава 4.  Жди меня, и я вернусь...

      Прошла уже неделя с момента исчезновения МРС. Военные сторожевики еще несколько дней курсировали в районе  между мысом Виноградный и Лесозаводском, но никаких следов МРС ни на воде,   ни на  берегу среди камней не обнаружено. Если на берегу в первый день не обнаружили выживших членов экипажа, то так и решили, что в ноябре человек вряд ли продержится в холодной воде более десяти-пятнадцати минут. На побережье искать нет смысла...После нескольких дней поиски прекратили.

      Однако люди считались пока еще без вести пропавшими. Лишь спустя определенное время при отсутствии доказательств их гибели, семьям выдадут свидетельства об их смерти. А пока руководство колхоза оказывало всяческую помощь семьям. К Маше прикрепили женщину, которая ходила в магазин за продуктами, помогала Маше отвести Коляйку в садик. И так она будет помогать, пока Маша  не родит и еще месяц после родов.  Надо ведь и воды принести из колонки, и печь протопить. Трудно женщине справиться с этими делами после родов. Нельзя тяжести поднимать. Маша была благодарна председателю рыболовецкого колхоза.

    Она хорошо помнила, что они с мужем договаривались, что если его долго нет дома, а позвонить с моря прямо домой никак не представляется возможным, то Николай должен  мысленно погладить ее по волосам. Она почувствует его прикосновение. И вот спустя двое суток поздно ночью Маша сидела в кухне и ожидала стука в дверь. Даже кроватку детскую передвинула в кухню. Ей казалось, что в спальне она может не услышать стука в дверь... Так и сидела за столом. Малыш в животе бился так, что доставалось даже  ее ребрам. Он чувствовал ее волнение и, очевидно, ребенку нехватало кислорода... Маша положила руку на животик и успокаивала мысленно ребеночка.

    Вот в этот момент она и почувствовала  прикосновение руки мужа к своим волосам. Как будто кто легонько потрепал ее волнистые волосы. Потом словно пощекотал ее по щеке, она прижала руки к своим щекам и заплакала... Она впервые за двое суток получила весточку, что Коля жив.
Появилась надежда... Не надо держать кроватку в кухне, и Маша снова передвинула кроватку в спальню. Легла на свою  кровать,погладила пустую подушку. Она мысленно послала мужу сигнал:
-Коленька, родной, я тебя жду...  -И впервые за эти дни заснула.

      Потом в последующие дни она также несколько раз ощущала присутствие мужа в доме. Он гладил ее по голове, по лицу. И она чувствовала его прикосновение. Но кому она могла сказать о том, что чувствует прикосновение родной руки к своему лицу... В век атеизма каждый ребенок знал и об этом говорили в школе, что Бога нет. Верить некому. Правда, словосочетание «Слава Богу!» не исчезло из лексикона советских людей. И Машенька благодарила мысленно Бога за спасение своего мужа. Но где он? И как с ним связаться, она не знала. Но про свои ощущения никому не говорила. К ней каждый день забегала подруга Олеся. Старалась поддержать, но Маша упрямо говорила, что уже есть помощница, приносит воду и продукты из магазина. А в остальном ей помощи не требуется. Ни с кем больную тему не обсуждала. Маша много читала и уже усвоила урок жизни: чем меньше говоришь о самом сокровенном с чужими людьми, тем больше  энергии остается на реализацию желаемого.    Поэтому она  терпеливо ждала...Ждала возвращения мужа домой.

     Николай проснулся в уже остывшей комнате. Дрова прогорели, и к утру комнатка уже остыла совершенно. Но ничто не пугало Николая. Он обследовал при дневном свете свою больную ногу. Перелома или трещины кости не было, потому что она гнулась. Были синяки, значит, сильный ушиб о камни, когда его мотало в море, пока не вынесло на песок. Еще хорошо, что отделался только ушибами. Теперь предстоял бросок  от Лесозаводска до Курильска по суше. И он начал готовиться к марш-броску. Подготовил одежду. Собрал все, что нашел во всем доме. Рыбаки иногда оставляли часть одежды на следующий сезон. Все равно тут никто кроме них не жил. По этому же принципу оставляли и продукты питания, крупы,консервы, спички. И даже дров заготавливали впрок.
О! Даже и его одежда оставалась  здесь с прошлого года. А он уж и забыл о ней...

      Странное ощущение: как будто островок-то родной, и километров  не так уж много до дома. Не более сотни. А, возможно, и меньше.А пройти пешком  - не так легко. Это не шоссе. Николай знал, что есть прямая дорога, только бы не навалило снега, чтобы была видна просека, потому что  слово «дорога» тут понимали как тропинка, по которой можно идти пешком или ехать верхом на лошади. Занесет снегом и тропинка исчезнет, ее не рассмотреть. Пока что снега было совсем мало, если смотреть по курильским меркам.

     Среди оставленной рыбаками одежды он выбрал наиболее удобную, даже запасной комплект взял, что в условиях курильской зимы было просто необходимо, мог ведь вместо снега и дождь с ветром пойти... Продовольствие подготовил. Но как все это нести? Может, санки какие  сделать?  Смекалистый сибиряк! Нашел алюминиевый уголок,  согнул его в форме санок, к нему приспособил рыбацкую сеть, тонкую и прочную. А чтобы она не задевала  за кустарники и не порвалась преждевреенно, сверху закрыл мешковиной. Получилось довольно неплохо. Одним словом,экипировался неплохо. Обувь тоже нашел неплохую. Курточку зимнюю — тоже...

     Еще денек отдыхал, а больше всего заботился о том, чтобы в дальнем пути больная нога не подвела. Он считал каждый день.  Получается, что прошло с момента выхода в море 12 дней. Всё! Завтра — в путь! Путь он мысленно проложил по памяти, да и будучи пограничником, он знал, что в сторону Курильска   тропа проложена вот здесь. Так он и решил идти. Ружья не было, но кинжал и спички он положил к себе под одежду.

      Утро выдалось солнечным. Николай в последний раз позавтракал,  навел порядок в домике и перед дорожкой сел на минутку, согласно русскому обычаю. Попросил своего Ангела-хранителя помогать ему в пути. Послал сигнал женушке … И вышел со своими санками в путь.Он рассчитывал, что в пути будет не менее трех недель. Но если циклон, то надо два-три дня пережидать в лесу. Издержки могут быть в любом случае. Непредвиденные обстоятельства...

     Он шел не спеша, но и не вразвалочку. Шел и все время думал о Машеньке.
Он посылал ей свои мысли:
-Милая моя, девочка моя,  не плачь, я уже вышел в путь. Я иду к тебе, к нашим детям! И он  шептал слова стихотворения Константина Симонова «Жди меня...»
   
 Жди меня, и я вернусь. Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть летние дожди,
Жди, когда снега метут, жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут, позабыв вчера...
Жди,когда из дальних мест писем не придет,
Жди, когда уж надоест  всем, кто вместе ждет.

Жди меня и я вернусь, не желай добра
Всем, кто знает наизусть, что забыть пора,
Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать, сядут у огня,
Выпьют горькое вино на помин души,
Жди. И с ними заодно выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь! Всем смертям назло,
Кто не ждал меня, тот пусть скажет:-Повезло!
Не понять, неждавшим им, как среди огня
Ожиданием своим ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать, как   никто другой.

      Этот  стих потряс его с первого момента. Еще в школе, когда учительница читала его в классе, девчонки плакали. А он все-таки мужчина, плакать негоже, но слова запали в душу навечно.
Он верил своей жене во всем, она была его половинкой, частичкой его души. И она должна будет услышать, что он пробивается к дому.

       И Маша услышала. В ее мозгу появились слова:  Жди меня, и я вернусь, Только очень жди...
Маша вытерла слезинки и прошептала: А я, Коленька, только и делаю,что жду... Жду, не сомневайся...
Шел день за днем. Николай шел без устали. Он ведь еще молодой и силы хоть отбавляй. Он шел к своим любимым: жене и сыну. А скоро еще один маленький будет. Ему было все равно, сын или дочка, главное, чтобы Машенька родила легко и смогла выдержать житейские трудости, пока он в пути.

      Первый день  он присматривался к тому,  какой должна быть  оптимальная скорость. Снег был еще не так глубок, метровый слой — это не так много по меркам курильчан. Самое главное, пока что хорошо просматривалась тропинка, ведущая к Курильску. Николай преодолевал нетронутый снег, уже твердый и слежавшийся.  Поэтому он шел очень тихо, продвигался медленно. Когда уставал, садился на санки отдохнуть. А то  пробивал дорогу телом. Упадет  на снег, как тропинку прокладывает, встает и санки подтягивает.
   
      Прошла неделя Он прошел где-то четвертую часть пути. Ночевал  в спальном мешке, укладываясь на свои санки. Насчет того, чтобы полноценно выспаться, не могло быть и речи, но отдыхать  надо, и он старался быть другом собственному телу.

     Правда, пришлось пережить и метель. Идти потом оказалось труднее, скорость движения упала ровно на половину. Надо тянуть санки и пробивать самому каждый шаг.  Но он шел...  Борода росла  так быстро, как никогда раньше... Или тогда он этого не замечал, брился ежедневно. Но он понял, что борода приносит пользу -  она даже греет лицо на ветру...

     Дорога выглядела как тропинка в густых бамбуковых зарослях. Она  петляла то вверх,то вниз, как рельеф местности  проходит.  В одном месте  она пролегла  по гребню сопки, а внизу текла речушка. Надо сказать, горные речки на Курилах незамерзающие, журчат круглый год. Николай шел очень осторожно. Гребни сугробов были  весьма живописными, но в них таилась большая опасность. Невозможно было понять, где кончается земля и где уже просто снежный  гребень, повисший над круче.  Однако беда не прошла мимо. Николай так держался как можно дальше от края кручи, но снегу намело так много, что разобраться было трудно. Снег под ногами поехал вниз...

       Николай вместе с санками кувырком полетел вместе со снежной лавиной вниз. Санки уже понесло течением речушки, он едва удержал в руках веревку. Вытянул санки, сел на снег, отдышался.  Ноги-руки целы. Уже  есть, чему порадоваться. Посмотрел вверх — и радость исчезла. Карабкаться вверх придется долго. Метров сорок пять-пятьдесят. Крутой подъем. Спускались сумерки. Пришлось разбивать лагерь на ночь. За все время пути он развел костер. Разогрел еду, поужинал с удовольствием. Завернулся в спальный мешок и лег на свои санки, все-таки теплее, чем на снегу.

     Сон не шел. Да и  как спать, когда на рассвете надо подняться вверх. Сам он бы еще карабкался как-то,  но санки... Надо подумать, как быстрее преодолеть путь наверх. Все-таки удалось уснуть на часок-другой. Утро принесло спокойную ясную и солнечную погоду. Николай позавтракал. Достал  из своего мешка моток тонкой капроновой веревки, обвязал  одним концом санки, срубил тонкое деревце с множеством ветвей. Обрубил лишнее, оставив лишь ствол и несколько наиболее толстых  веток. Это ему понадобится при подъеме санок наверх.

     Он решил делать  каждый отрезок пути не длинее 3-4 метров. С веревкой в руке Николай пополз вверх. Держался за ветви кустарников. Через три метра он закрепил свое положение,   привязавшись к стволу дерева и потянул вверх санки. Удавалось, но медленно. Каждые три метра пути отнимали у него не менее полутора часов. Но наступил момент, когда крутизна оказалась ужасной, и пришлось  ползти горизонтально, чтобы выбрать наиболее пологий путь. Двести метров... Пять часов  потребовалось ползти чуть не с санками на спине, чтобы они не свалились вниз.

      Николай даже не заметил, что день-то уже закончился. Хорошо, что ночь была лунной, и он  продолжил свой подъем. К утру он выкарабкался и, когда он оказался на тропинке, то понял, что вернулся на полкилометра назад. Итак, сутки потребовались для возврата на тропинку. Он  упал на санки и неподвижно лежал часа два. В конце концов, он замерз. Нельзя так долго оставаться без движения. Надо идти. Николай пожевал сухих галет и пошел вперед.

   В душе его шел постоянный разговор с женой. Он просил ее подождать... Верить ему... И, как ему казалось, Машенька отвечала ему. Это придавало силы. И он упрямо пробивался вперед по глубокому снегу. Каждый шаг давался с трудом. Уставшее тело требовало отдыха.
Ветерок начал поднимать снежок. Постепенно ветер усиливался и  уже невозможно было двигаться вперед,  поскольку не было видно ничего уже в трех метрах.

      Николай выкопал  яму в снегу под деревом, обложил себя ветками и сутки  просидел, даже не пытаясь двигаться вперед. Со стихией спорить  трудно. Но для того человеку и мозги даны, чтобы и не спорить, но и не оказаться побежденным стихией. Поэтому Николай как раз и отдохнул, и переждал  снегопад. Но... идти стало еще сложнее, снега выпало еще на полметра. Теперь ему приходилось не идти, а просто ползти на животе и тащить за собой санки. Идти было трудно, но тут же в голове вставала картина, что он не вернулся домой. Как будет жить Машенька, его дети...Имеет ли он право расслабиться хоть на минуту?  Нет, он не имеет права рисковать. Он должен быть еще внимательнее и осторожнее в пути. Он обязан прибыть домой. И точка!

     По его расчетам,  с момента выхода выхода в путь прошел уже месяц. Дважды снегопады и один хороший циклон задержали его в пути еще дней на  восемь или десять. Конечно, он устал. Ел всухомятку, заедал снежком. Иногда разжигал костер, грелся и   улыбался про себя. Так-то можно идти, когда натрескался тушенки с рисом.  Если бы голодом шел... Слава Богу, еда есть и силы достаточно.

   Наконец, с возвышенности он увидел Курильск. Он даже прослезился... Городок был в бухте, в дымке... Над ним возвышался вулкан Богдан Хмельницкий. Над вулканом он заметил дымок. Николай был поражен. Вулкан считался потухшим. А вот Николая он встретил дымком из кратера... Ждет, ждет вулканчик родной.

     И он вспомнил рассказ какого-то японца о мужчине, который так спешил, что даже не оглянулся на Фудзи-Яма...  А уж этот вулкан обожал каждый японец. Иначе быть не могло. Родился человек, глазами ребенка он видит самую выдащуюся часть рельефа местности- высоченный вулкан, в снегу, а летом - в зеленом наряде. Ведь до самой вершины вулкан порос деревьями и бамбуком.  Вырос ребенок, а вулкан становится как бы его личной собственностью. Он такой высокий и могучий, а человек маленький как песчинка в пустыне, стоит и смотрит вверх, задрав голову... Другой человек может стоять рядом и также считать вулкан своей собственностью... Как это получается, Николай не знал.

    Однако автора понимал как никто. Если уж совсем дела плохи, то забудешь глянуть на вулкан. И Николай, поднявшись на сопку, увидел свой родной Богдан Хмельницкий, не мог не прослезиться. Сам себя -то он  мог не стесняться. Хотя в мире считается, что русские мужчины- самые мужественные и терпеливые. Они никогда своих чувств не показывают. Но душа-то не каменная. Наедине с собой Николай разрешил слезинкам покапать на щеки, а поскольку на лице царствовала густая и черная борода, то   слезинки стекли на одежду и застыли маленькими бриллиантиками.

     Он сел на свои санки, которые уже заметно полегчали. Еды стало меньше, но до дома должно хватить. Дня три еще в дороге, и он достигнет нормальной санной дороги. И придет в Курильск.
Да... Испытания пришли. От них не увильнуть. В любой ситуации должна быть уверенность, что ты победишь. Тебе есть для кого и для чего жить...
Так думал Николай, пробираясь ползком  по глубокому  целиковому снегу, где только следы птичек были иногда, да лисица где-то   прошла, заметая следы пушистым хвостом.

      Впервые за эти полтора месяца Николай вспомнил о матери и бабушке. Ему отчего-то даже стало стыдно перед своими родненькими женщинами, которые его любили больше собственной жизни. Отца-то Николай не помнил. Он ушел на фронт, в сибирскую танковую дивизию и погиб в Прохоровке, в сражении на Курской дуге. Посмертно пришел орден, мама плакала и говорила, лучше бы муж вернулся без ордена, чем орден — без хозяина... Эта боль в ее душе осталась навсегда. Мать не вышла замуж. Все внимание — сыну. А  бабушка-то ведь со стороны папы. Вот так они и прожили всю жизнь втроем. И теперь  Николай бывал у них тоже не каждый год. Возникло такое чувство вины, что он поклялся себе, глядя на вулкан, словно перед лицом Богдана Хмельницкого он обещал своей маме и бабушке писать им каждую неделю или хотя бы раз в десять дней письмо,  посылать посылочку и денег.

      Только теперь он в полной мере осознал, как переживают две пожилые женщины за него. Хорошо, что они не узнают о том, что с ним случилось и переживать не будут. Ему надо их поберечь. Ведь сам он сейчас как беспокоится о своем маленьком сынишке, и об еще нерожденном малыше беспокоится... Он готов все отдать своим детям и жене, чтобы они чувствовали рядом с ним себя как за каменной стеной.

     Последнюю ночь он решил даже не останавливаться и продолжал идти даже ночью. В городе где-то светились несколько огоньков. Скорее всего, это была больница. Вот на этот огонек он и ориентировался.С горки  в поселок Рыбаки Николай просто бежал, сани катились вперед него, подсекая его. Но он чуть отошел в сторону и теперь   бежал рядом с санками. Остановился на мостике. Перевел дух. Поселок спал. Но он никуда не будет заходить. Еще ему оставалось пройти четыре километра и дойти до своего домика в совхозе. Это еще километр. Итого-пять километров... И дом... Его Машенька и малыш...Или два...

    Всю дорогу от Рыбаков до Курильска Николай то шел быстрым шагом, то бежал бегом. Но санки не бросал. Он их приберет на чердак. Как память о том, что случилось. Ребятам не довелось выжить. Он должен жить за себя и за четверых парней, с которыми он успел съесть пуд соли. Эх... как же могло такое произойти, что они вышли в море и у них был не совсем точный прогноз... Или случилось что в природе, что шторм пришел раньше, чем его ожидали... Четыре жизни унесла чья-то несерьезность. В каждом деле  каждый человек должен отдавать все внимание и знания работе. Мы все взаимосвязаны. Не можем мы сущестовать отдельно от всего мира. Потому что  мы — частичка этого мира.

     Темнота не мешала Николаю  бежать по улицам городка. Он выскочил на высокий берег Курилки. Там была узенькая тропка и по ней Николай за пару минут добежал  до совхоза. Когда-то давно тут действительно был совхоз, но потом его ликвидировали. А название микрорайона осталось. В небольшом домике   еще японской постройки жил он с семьей. В меховом жилете во внутреннем кармане  всегда лежал ключ от дома. Он тихо подошел к двери. Ни одно окно не светилось во всем совхозе. Это и понятно — свет  давали для жителей только до полуночи. А сейчас было около 5 утра. Темнота еще, но чувствуется  по времени, что утро не за горами.

     Стоя на своем родном крылечке, Николай волновался так, как никогда в жизни. Он помнит свое волнение, когда его принимали  в члены КПСС. Правда, волновался. Но то волнение никак не сравнить с этим, которое он испытывал в данный момент. Он посмотрел на звездное небо и обратился к Богу, хотя думал, что он вроде как атеист. И партия учит тому, что Бога нет.

    Однако  Николай смотрел в небо и говорил Богу слова, идущие из души. Он их шептал, он даже не говорил ни слова громко.
-Бог! Если ты есть, пошли  мне свой сигнал, пусть звездочка упадет или еще что случится . Например, в соседском окошке огонек зажжется. Я хочу знать, что отправляю слова любви к тебе и благодарность за спасение не в пустое небо, а именно тебе, Господи! Спасибо тебе, Господи! Не знаю ни одной молитвы, но я душой теперь с тобой! Господи, я с тобой!

    Вдруг в окне напротив, где жила семья подруги его Машеньки, зажегся огонек. Видно, Олеся зажгла свечу, ребенок  у нее проснулся...
-Спасибо, Господи! Я все понял... Иду к своей семье!

      Достал ключ,тихонько открыл замок,  закрыл дверь  изнутри. В полумраке он увидел, что кроватка со старшим сыном отодвинута в дальний угол, подальше от окна, чтобы малыш не простыл. А рядом с кроватью стояла еще одна кроватка, в которой ворочался маленький живой комочек.  Маша спала, но спала как все матери... Одну руку она просунула в кроватку и грела малыша  теплом своей руки.

      Взволнованный отец двоих деток наклонился к жене и погладил ее по головке, а потом его рука опустилась на ее щечку. Жена спала, но на ее щеке еще не высохла слезинка... Он осторожно смахнул ее слезинку на подушку и понял, что подушка с вечера уже промочена слезами. А смахнул он последнюю за эту ночь.
Он подумал, что эта слезинка и должна стать последней. Пока он жив, его жена  не будет знать горя...

     Маша уже привыкла к его виртуальным прикосновениям, она положила по привычке свою ладонь на свою щеку и тихо прошептала:
-Коленька, я жду, я верю... Приходи скорее...
Но в полусне подумала, что-то рука не так легла, как будто положила к себе на лицо, а не ощущает своего  прикосновения... Она даже испугалась... Или с ней что случилось? Нельзя расслабляться она отвечает за двух сыновей... 

        И уже второй рукой пыталась ощупать свое лицо, но своими руками она обхватила горячую руку мужа, прижалась к ней и сказала:
-Коленька,приходи скорее!
-Так я уже и пришел!
Бедная женщина только сейчас осознала, что она прижимала к лицу действительно горячую руку Коленьки,  единственного мужчины всей своей жизни. Да! Он рядом!!

       Они как обнялись, так и просидели до рассвета. Они гладили друг друга. Маша смеялась, что к ней наведался ночью Карабас Барабас...
Вдруг заворочался малыш и заплакал... Голос его был басовитый... Точно джигит!
-Машенька,сынок или …
-Никаких или... Егорка проснулся, есть захотел.  Мужичок растет!
Машенька взяла из кроватки Егорку и приложила его к своей набухшей груди. Малыш жадно причмокивал, наконец, отпустил сосок и засопел... Мать снова положила его в кроватку.
     Повернулась к мужу и сказала:
-Коля, не поверишь, у меня в голове уже целый месяц крутятся слова стихотворения Константина Симонова  «Жди меня...». Каждое слово про меня и про тебя. Будем знать,как выжил ты только мы с тобой...
А Николай закончил строку:
-Просто ты умела ждать как никто другой!...