Глава из романа - эпистола "Осенние листья"
2000-2001 год.
Читать предыдущую главу http://www.proza.ru/2016/07/12/658
Галя - 30. 09. 01.
Милый Давид, мне так понравилось исправлять настроение, что вчера отправилась купить некие штучки, называемые «топик» (а вдруг, и правда, весной окажусь в Израиле?). Сильно обрадовала продавщицу, купив сразу три разного цвета. Она даже скинула десятку, чем выровняла мой баланс, так как до покупки истратила чуть большую сумму на благотворительность, купив билет старушке, которая, с безнадежной тоской дожидалась социального (бесплатного) автобуса. Старушка села по моему предложению в лайн, и не могла понять, что мне от нее надо. К концу дороги, додумалась и долго благодарила. Как жаль их всех. Отныне буду всегда сажать подобных старушек. А в магазине "гав-гав", купив нужное средство для своего, оставила немного в помощь четвероногим, нуждающимся, не меньше, чем старушки. Видите, баланс в природе существует. Даже Вы служите тому примером. Вы заполняете то освободившееся душевное пространство, которое осталось не у дел. Ну что бы я сейчас делала? Только тосковала? Покупать, чтобы исправлять настроение, не в моих правилах, да я в этом и не нуждалась. С грустью вспоминаю, с каким трудом Боря "впихивал" в меня обновки. Как я отбрыкивалась от новой шубы (заметьте, из норки), объясняя, что мне в ней некуда ходить, и моль сожрет ее раньше, чем я ею воспользуюсь. И, только в угоду мужу согласилась, и не пожалела. Он, мудрый, как всегда был прав. Очень эффектно я выглядела, когда встречала гостей. Этак небрежно, в шубе до пят, в красном полушалке, распахивала ворота. Какой же вывод? Душу можно беречь только душевным контактом, а не суетой.
По поводу вашего совета, написать воспоминания о Заходере. Сомневаюсь, что это может получиться хорошо. Фрагменты из его жизни мне удаются, я их включаю, как маленькие драгоценности в другие вещи. Надо быть такого же роста, как он, чтобы посметь говорить о нём всерьез. Есть опасность создать икону, что не соответствует его образу. Нужен мастер литературы, а не дилетант, Боря был человек мира, а не быта.
Меня огорчает ваша спина. Когда у самого ничего, кроме души, не болит, то трудно войти в образ страждущего. Это как "сытый голодного не разумеет". Поправляйтесь, пожалуйста!
Пишите, не утруждая себя, но и не забывая, что я нуждаюсь в поддержке, ежедневно! Что делать, не я первая начала, теперь расплачивайтесь.
Давид – 01.10.01.
Дорогая милая Галочка! Утром, как всегда, пораньше подключился - и вдруг не обнаружил Вашего письма! Я сразу понял, что сам виноват - и все равно стало как-то пусто и чего-то не хватает, дискомфорт, как теперь любят говорить. И знайте, что никакой благотворительностью я не занимаюсь (понимаю, что это юмор, но даже шутить так не надо - Вам не идет комплекс неполноценности) - а просто общение с Вами приносит мне. . . не знаю подходящих слов, но мне оно необходимо. Я всегда относился к Вам с большим пиететом и угадывал в Вас личность незаурядную и светлую (последнее я с годами стал ценить превыше всех качеств, тем более это то, чего мне самому не хватает) - это был естественный порыв. Я всегда считал - знаю - что жалеть нужно живых - тех, кто остается, кого оставляют. (Я слишком серьезен, да?) И теперь я просто не представляю, что не будет Ваших писем (и моих тоже). А теперь давайте к этому не возвращаться. Я как все нормальные люди эгоист и делаю все только для себя - если мне не нравится, не делаю. Спокойной ночи, Галочка! До утра!
Напрасно Вы беспокоитесь за мою "гав" - она почти в полном порядке, просто я боюсь пересидеть и снова выйти из строя, а вообще я могу (мог) сидеть за компьютером часов по 12-16 (с перерывами на пожрать, извините за выражение). (У меня в одном театре был шофер, который говорил: "вы себе играете, а я не жрамши не спамши должен спать на сундуку и идти пешой по шоса". Славно, правда? Так вот, я так не могу тоже).
Мне очень жаль, что заставил вас ждать и огорчаться и бросаться в шопинг, чтобы починить настроение. И вверг Вас в траты, да еще по пути, в благотворительность. Милая Вы Галочка, очень трогательно Вы пишете. Вы кажетесь мне вечной девочкой почему-то. Хотя я прекрасно знаю, что это вовсе не так. С другой стороны, я знаю, что в каждом из нас (если он человек) живет ребенок внутри вечно. И иногда плачет там, в уголочке тихо и хочет к маме.
Зато мне жутко приятно, что Вы ждете моих писем. Вот такой я эгоист (это правда). Сейчас по радио звучит мелодия из "Спартака" - адажио Спартака с его возлюбленной, перед глазами Васильев и Максимова (видел только на пленке, увы) и сладко тает внутри, музыку люблю очень, как несостоявшуюся любовь.
По поводу воспоминаний о БВ. Вы - в том ракурсе - правы. Но я, конечно, не имел в виду ни создание иконы, ни потрафлять любопытной публике. Просто он интересная личность - и в быту тоже -достойна того, чтобы его узнали поближе, так мне казалось. Такт и чутье (а они у Вас есть) сами проконтролируют, что надо, а что нет. Насчет же мастерства - не надо сомневаться в себе. В общем, не слушайте никаких советов, а подчиняйтесь своей интуиции, Вы человек органичный и поступайте именно так - не планируя ничего специально, а по зову изнутри. Что Вы и делаете.
О, еще одно обещание не выполнил: о гиперболе. Это рассказывал мне отец, когда я еще был мальчишкой, а он еще не забыл, как учился в ца-ской гимназии. Так вот, на экзамене гимназиста спрашивают: что он может рассказать о слоне? Тот что-то рассказывает и в частности говорит, что слон очень большой и может съесть в день тысячу пудов сена. "Как? - возмущается член экзаменационной комиссии. - Этого не может быть! " - Учитель его успокаивает: "Ну-у, это же гипербола". - "А-а-а, - говорит член комиссии, - ну, гипербола всё съест". От этой истории для меня веет древ-ней стариной и детством. С тех пор анекдоты сильно изменились, в том числе и детские. Верно?
Обнимаю Вас. И жду. - Ваш Давид.
Галя - 01. 10. 01.
Опять без света… однако включили. Получила письмо из Америки, от бывшей соотечественницы, композитора Риты Зеленой, которая, написала оперу по Винни-Пуху для театра Сац. Все хорошие люди давно в хороших местах. Боря соблазнял меня неоднократно, но я сопротивлялась, словно он предлагал мне шубу. Что бы я делала одна на чужбине сейчас без лингвистической основы. Он-то плавал в любом языке, словно рыба в воде. Плохо быть малообразованной. Боря мечтал о немецкоязычной стране, например Германии или Австрии. Очень нам понравилась Австрия. Боря, как свойственно мужчинам, мыслил образом конечного результата, а я всегда этот образ расчленяю на детали и представляю в процессе. Начинаю мысленно складывать вещи, понимать, что невозможно взять то, что будет необходимо, например, библиотеку с сотней, другой, словарей; как трудно будет получать гонорары, вдали от издательств; как редко будет звонить телефон, и редко появляться гости, к которым привыкли. Да и ему было бы несладко заниматься литературой вне нашего, хоть и несовершенного, дома.
Я, увы, такой дотошностью частенько раздражала мужа, хотя он, в конце концов, соглашался. Например, он предлагал купить посудомойку. Я объясняла, что ее некуда ставить. С сантиметром в руках, доказывала. «Вот ты всегда так" - мрачно изрекал Боря. Но иногда, вдруг понимала, что это он делает не только для меня, а сам он в нашей, когда-то такой убогой жизни, не наигрался в технические игрушки. "Давай куплю тебе цифровой фотоаппарат". Я занудствую: - У меня два, самых лучших, да еще пара-тройка лежит в шкафу, я перестану фотографировать, если буду путаться в них. - Но тут, к счастью, пришел наш друг Саша Виняр и, отозвав меня в сторонку, сказал: - Неужели вы, не понимаете, что это он сам хочет поиграть в него? - Я спохватилась и дала согласие. Саша съездил и купил хорошую камеру. Это было за месяц-два до Бориной кончины. С этого дня, каждый вечер, Боря спрашивал меня, что я наснимала. Свежие снимки он закладывал в компьютер, и мы их смотрели, удивляясь, как мы красиво живем. Потом печатали. Печатал, естественно, Боря, а я бегала вокруг, включала, ставила бумагу, восхищаясь его владением техникой. Я снимала, что было под рукой: интерьеры дома, воду в бочке, опавшие листья, и последний снимок, совсем символический, мы сделали накануне…
Как раз перед, так называемыми, октябрьскими праздниками, к нам напросились гости. Мне не очень нравилось состояние Бори, но у меня хватило ума, не отказывать гостям, так как Боря любил посидеть в компании. Я поехала за продуктами, и отправляя меня, Боря частенько говорил: - По секрету от моей жены, купи для нее цветов, да побольше, не жадничай! - Я зашла в цветочный магазин, купила цветы и увидела на прилавке оборванную темно-красную розу. Попросила продавщицу продать ее, чтобы поста-вить в бокал на наколку. Она, как-то задумчиво, посмотрела на меня, и сказала:- Да берите ее так. - Дома я устроила натюрморт из розы и старинного фолианта, и сфотографировала. Вечером, как обычно, Боря напечатал мне этот снимок, последний... А, через несколько дней его не стало. И тотчас роза стала черной. Конечно, никакой мистики: роза увяла, пришло ее время. Но…
Теперь я не люблю темные, да и светло-красные розы.
Давид - 01.10.01.
…Только что получил ваше чудесное письмо. Я так разволновался, что какое-то время сидел и не мог начать ответ. Вы так чудесно пишете. Эпизод с черной розой довел меня чуть не до слез. И Вы вообще о БВ пишете замечательно. Здорово, что у Вас все под пером из реальности превращается в искусство - правда, но как бы выстроена в картину. Понятно я мычу?
Галя - 02. 10. 01. Всех, всех, особенно себя, жалею.
Старинный анекдот про гиперболу прекрасен. Теперь такие редко попадаются. День был какой-то нескладный. Пока я писала вам письмо, сожгла кукурузу. Потом совершенно забыла, опять же по Вашей вине, что поставила на тихий огонь створаживать простоквашу. Опомнилась, когда она перегрелась и творог будет сухой. Погода тоже была очень холодная, но тут Вы не виноваты, я Вас прощаю даже за ледяной ветер, который пронизывал до костей во время прогулки с собакой. Опять гас свет, хотя и ненадолго. И вообще жизнь вчера не удалась, впору сделать на соответствующем месте татуировку "Нет в жизни счастья".
Начала писать сценку, как Вы предлагаете, какая-то ерунда выходит.
Солнце сегодня яркое, у нас полдень. Выросли опята, прямо в траве под розовым кустом. Можно собрать на жаркое со сметаной, и мне Вас почему-то сегодня жалко. Как вы себя чувствуете?
Давид - 02.10.01.
Вы меня балуете, но я ужасно доволен. Учтите только - жалость чувство опасное.
Я чувствую Ваше настроение глубинное (или мне кажется), и у меня сжимается сердце. Хотя тон у Вас внешне бодрый и светлый - такова уж у Вас натура. Мне не хочется отвечать на каждую Вашу фразу, потому что это будет занудство. Но правильней сказать - мне хочется отвечать на каждую Вашу фразу, но я не делаю это, потому что… и т.д., см. выше. Все равно письма - это монологи, а диалог - это совсем другой коленкор. Но великое благо, что и это есть. Я Вам скажу, может быть, лишнее - Вас я воспринимаю как дар судьбы под занавес. Но чувствую себя недостойным такого хорошего отношения, я не рисуюсь, а честно так думаю. Но очень хорошо - ждать ваши письма, еще лучше - читать, а потом отвечать на них.
За кастрюльки прошу прощения, не хотел, право, не нарочно.
Галочка, не хандрите, пожалуйста. Вы замечательная.
Галя - 02. 10. 01.
Замечательный, Вы мне посланы наверняка от Бори, собственно так оно и есть. Я помню визит к Вам, в районе Колхозной площади. Помню комнату, причем не четко, но образ, словно сон, и ребенка. А годы - примерно середина семидесятых. Мое настроение вы чувствуете правильно, и поэтому, мне легко с вами разговаривать. Непонятно почему мне так необходимо мужское внимание. Сколько женщин с неустроенной судьбой живут себе и живут. (Бегают и бегают). Видимо, я слишком была избалованна. Вспомнила случайную сценку, которую недавно подглядела на рынке, она характеризует нормальное отношение мужей к женам.
Мужчина приценивается к дамскому плащу, прикладывает его к себе, пытаясь понять, подойдет или не подойдет. Продавщица, участливо спрашивает:
- Примерно, какого роста ваша жена?
Муж начинает суматошно прикладывать руку ко лбу, потом чуть пониже. Машет безнадежно рукой:
- А кто её знает, бегает и бегает. . .
Вчера у меня были в гостях друзья, муж с женой. Я сразу заметила, что дама сменила прическу, мы обсудили результат. Муж слушал, смотрел на жену, потом говорит: - Надо же, я сам тебя отвез в салон, а ведь даже не заметил, что ты изменила цвет и фасон. . .
Это норма. А у меня было исключение. Боря видел даже новые носочки, не говоря уж о чем-то более крупном, ни одна вещица, а уж прическа - и подавно, не могла проскочить мимо его внимания. Самый последний наш прием, на котором, кстати, были эти муж с женой, и еще – А. Г. , остался в памяти. Алла, ревниво говорит: - Боря, ну что вы без конца смотрите на Галю, ну красивые, красивые у нее волосы, но мы тоже хотим вашего внимания. - А вечером, он спросил меня: - Ты снимала Аллочку? Она хорошо сегодня выглядела. - Так что, не только я, все дамы, без исключения, были в его поле зрения - всегда. И это в последний день его жизни. Я не смела ревновать, понимала, если он не будет глядеть на других, он не будет видеть и меня.
О знаменитой мелодии Хачатуряна. Наверное, эта музыка больше трогает мужчин, Боря тоже всегда волновался, слушая ее. А меня сейчас волнует сильная, яркая драматическая - Вагнер, Мендельсон, Бетховен, Моцарт. Я одно время, уже одна, много слушала, включая на полную мощность, и мучалась. Нет, я наслаждалась, но так страстно, что это превращалось в муку, самоистязание. Кто-то из приятельниц сказал, что я должна прекратить принимать этот наркотик. Прекратить, так прекратить. Пока отдыхаю, поглядываю на проигрыватель.
Завидки берут на вашу погоду. А у меня собака вернулась с прогулки мокрая, как собака.
Я устроила бунт рабов. Приехала моя помощница после небольшого, дня в 3-4, отдыха, а я, при ней устроила уборку с пылесосом и прочими орудиями пыток. Она, после завтрака, поднялась к себе, чтобы не видеть этого безобразия. У Бори есть прелестная зарисовка про одного мальчика, который пришел домой с разбитым носом. Мама в ужасе. Что случилось? - А пусть не лезут, - ответствовал малютка.
- Пусть не лезут! Сегодня за меня не волнуйтесь, на нынешний день у меня большой запас прочности: Ваше письмо, удачный визит к чиновникам и бунт рабов.
Давид – 03.10.01.
Я прекрасно помню Ваш визит, как Вы высоко выразились, это было в году 74-75 и действительно на Колхозной площади, и внизу был радиомагазин. Я был ужасно польщен, что такие люди посетили нас, но принимать мы совсем не умели, и быт наш был совершенно студенческий, несмотря на наличие младенца.
Ну, о театре я могу говорить много и долго, и отношения с ним у меня очень непростые, когда-нибудь, может, я расскажу Вам об этой моей не-простой любви. (Театр - это моя трудная жена, от которой у меня «детишек» порядка семи десятков и которой я никогда не изменял, но с которой меня все же разлучили злые силы, а вот музыка - это небесная моя первая невеста, которой я подло изменил с этой самой театром - и поэтому она осталась на всю жизнь далекой-близкой, непорочной и недостижимой).
Я очень рад, что Вы набрели на форму воспоминаний – то, что приходит спонтанно, самое верное. У Вас сильная интуиция, следуйте ей, не напрягая себя специально. На прощание обниму Вас и - целую пани рончки.
Галя - 03. 10. 01.
Напечатали Борину статью с моей подачи. Эта статья была при жизни Бори, в «Огоньке». Но так редко кто читает его сейчас, я послала ее в «Известия», немножко в одомашненном виде, как она была у Бори на столе и предложила напечатать ко дню его рождения. С опозданием, вышла 28 сентября. Еще сделала одну публикацию в Литературной газете, в конце марта, объединив связками экспромты, созданные Борей, как правило, для меня, для моего блокнота и, в основном, на домашние и кулинарные темы. Публикация называлась "Кулинарные МадриГалии Бориса Заходера".
Приглашена (суббота) на премьеру "Фальстафа" в опере «Геликон». Поет Татьяна Куинджи (Вы правильно подумали - она праправнучка художника), очень яркая певица, лауреат Золотой Маски. Она пела у нас в доме и Боря, по-моему, был ею слегка увлечен. Это очень модный театр и билеты на вес золота. Татьяна спросила, есть ли с кем мне пойти, и я, поняв, что билетов у нее в обрез, удовлетворилась одним. А в пятницу - вечер выпускников, который неотвратимо приблизился.
Что послать взамен поцелуя в рончки?
Поцелую затылочек, как ребенка, когда укладывают спать.
Давид 04.10.01.
Над затылочком (своим) я хохотал в голос минут пять. И сейчас снова ржу. Ну, Вы превзошли сами себя! Да вам надо писать юморески!
Хочу поделиться новостью. Очень важной, но чтобы не пугать понапрасну – признаюсь, шучу. Просто я, наконец, постригся. И так долго уговаривал парикмахера «покороче-покороче», что, в конце концов, превратился в самого настоящего уголовника. Просто жуть. Когда я дома глянул в зеркало, то порадовался, что московская милиция далеко: я точь-в-точь тот самый уголовник, матерый убийца, что сбежал из Бутырки и которого как раз пока что не пымали. Захотелось даже срочно сфотографироваться и послать Вам, пока я не успел снова обрасти и замаскироваться под достопочтенного.
Оперу я недолюбливаю (хоть и музыка - не люблю вокал, только редких певцов могу слушать) - рутина. Но о Геликоне слышал и не прочь побывать. Такая возможность! Но, боюсь, к субботе не успею. Да и от второго билета Вы уже отказались. А как бы славно было! (Опять серый юмор.) (На шпильке рассказ «Маэстро»)
Галя - 04.10.01.
Залпом прочитала ваш рассказ за один присест. Замечательное описание триумфа мальчика скрипача. Видишь все наяву. Психологически и музыкально - точно, оторваться невозможно. Меня только смущало с самого начала тон и манера рассказчика, Правда, когда я дошла до лучшей части рассказа – занятие музыкой, концерт и завершение, по сути, это главное, забыла о тоне рассказчика или свыклась. Теперь представляю лучше вашу музыкальную душу. Преклоняюсь. Вам это дано свыше. Не могу отделаться от образа долговязого мальчика, вижу его в той квартире со шкафом в кухне, вашу мамочку. Маленькую девочку с большими глазами, концерт в огромном зале и триумф. Теперь понятно Ваше чувственное восприятие музыки.
Напоследок вопрос, - какой ваш знак по гороскопу?
Давид - 04.10.01.
Вы меня совсем забаловали.
Я все думаю: за что Вы ко мне так хорошо относитесь? Это потому, что Вы не знаете моего гороскопа: а я ведь скорпион! Это жуткое насекомое. С ним надо держать ухо востро. В обмен признайтесь, под каким знаком родились Вы, а заодно и день и месяц, чтоб я имел удовольствие послать Вам открытку из Сети.
Я удивляюсь, что у меня сохраняется белое настроение, правда, это из-за Вас, потому что я с Вами общаюсь не только во время писания, но и в течение дня. Вы почти присутствуете. (Ничего себе "почти" - да?) А с Вами совершенно не получается пребывать в черном настроении, поэтому и когда пишу, и когда думаю о Вас, а уж особенно, когда читаю Ваши замечательные письма (у вас бездна юмора, при всей Вашей грусти, вот уж нашли вы друг друга!) - я или улыбаюсь, или хохочу.
Галя - 04.10.01. Думаю о Вас.
Милый, милый человек, я всю дорогу думала о Вас, представляла, как жестоко жизнь обходится с нами. Подумав, я нашла, что тон рассказчика выбран правильный. Этот человек сломлен жизнью или смущен своим положением. Я еще не до конца разобралась, так быстро проглотила. Есть даже моменты, которые ощущаю собственной кожей. Голод. Холод. Непосильная работа детей и родителей в войну. Вечно без рукавичек - у меня тоже не было. Отморозила руки и потом, слава Богу, не ревматизм, но в девичестве - красные кисти рук.
В салоне мной занималась молодая мастерица, с дивными каштановыми волосами и чрезвычайно женственными движениями. Я любовалась ее отражением в зеркале и улыбалась. Потом представила, что скоро буду дома, и напишу Вам хорошие слова, и стало так хорошо, как давно не было. Кстати, я хотела последовать (вместо собачки) за Вами и тоже стать уголовницей, но, глядя на милое отражение юной особы, не решилась, не вязалось мое состояние с подобным подражанием.
Если бы ты была подругой, то узнала, какого цвета маникюр и как постриглась, а теперь Вы ни за что не узнаете, что цвет лака - малина с молоком, а стрижка – лишь чуть короче. Вот и мучайтесь в неведении. А почему Вас так рассмешил поцелуй в затылочек? Ну, тогда в макушечку.
Узнала о катастрофе самолета, с израильскими пассажирами на борту. Примите искренние соболезнования. Надеюсь, никого из ваших знакомых там не было. Хоть это утешит.
Давид – 05.10.01.
Второй день рассказывают о погибшем самолете. Я смотрю как завороженный, ужасно. Подряд. Мир становится просто пеклом. Нет, моих знакомых на самолете не было, насколько я знаю.
Боже, какая замечательная subject в Вашем письме! вот это музыка!
И Вы очень правильно раскусили настроение рассказчика - Вы не видели этих людей, эмигрантов, которые играют на улицах, раскрыв пошире футляры, куда иногда падают шекели (чаще двугривенные)? Конечно, он немного юродствует, ерничает, особенно сначала. Я хорошо помню свое внутреннее настроение первое время здесь. У меня только другой характер, и наружу это не прорывалось, но внутри - нет почвы под ногами.
Какая Вы умница. Не хватало, чтобы Вы лишили себя Ваших чудесных прядей. Хватит и одного уголовника - тем более, меня утешает, что сколь-ко-нибудь все же отрастет, и я опять чуть-чуть замаскируюсь (от московской милиции). (А насчет цвета лака, хоть Вы от меня и утаили, я догадался: малина с молоком - правильно? я телепат!)
Галя – 06.10.01.
Дорогой Давид, Возвращаюсь к вашему рассказу. Пишете вы очень образ-но, особенно там, где «знаете» предмет и Вам не приходится заменять свои чувства надуманными, как в начале, где Вы придумываете поведение взрослого неудачника. Вы, если и считаете себя иногда таковым, Вы все равно другой. И вообще вовсе не неудачник.
Давид – 06.10.01.
…Перечитываю Ваши письма. Какой Вы благодарный читатель! если бы редакторы были хоть чуть-чуть такие же снисходительные, но главное… эмоциональные. Вы так хорошо откликнулись на самое главное. А я очень боялся посылать. Я очень мало кому даю читать свою писанину, тем более неизданное - в этом для меня вообще что-то… То есть я себя в литературе не чувствую профессионалом - такой я делаю вывод. Меня поразил три года назад рассказ БВ о себе - как он в молодости перестал писать, потому что свои стихи перестали его удовлетворять. Как это точно - у него появилось чутье и вкус! Вот это и есть профессионализм. Со мной это, можно сказать, тоже случилось - но только по отношению к тому, что я начинал делать в последние годы - вот я и перестал марать бумагу. Но по отношению к старым мараниям - нет у меня точной оценки, а главное - не оценки, а точного анализа.
Потому что театр заполнял и наполнял всю мою жизнь, это было главное, а потом образовалась пустота - и литература так и не смогла ее заполнить. Вот переводы - тут все в порядке, в этом я уверен. И это, м. б, меня спасло от пустоты. Сейчас я наслаждаюсь любимым Мрожеком. И параллельно читаю его новую книгу, эссе (уже переведенную, увы). В последнем прочитанном он как раз пишет о профессионализме. И вообще, очень он мне близок. Я обязательно что-нибудь из переведенной книги пошлю вам, подберу поинтересней.
Читать след главу http://www.proza.ru/2016/07/22/579