Башкирский король. Н. А. Крыжановский

 

  В галерее исторических образов Оренбургских генерал-губернаторов, властителей Башкирского края, особое место занимает Николай Андреевич Крыжановский. В течение 18 лет (1864–1882 гг.) этот незаурядный администратор руководил огромной территорией Южного Урала, включающей в себя две исторически связанные губернии – Уфимскую и Оренбургскую, являющиеся пространством исторической Башкирии. Его правление краем совпало с судьбоносным для России временем великих реформ, санкционированных императором Александром II. Во вверенном ему генерал-губернаторстве в 60–70-е гг. XIX в. не только проводились преобразования и реформы общероссийского уровня, но происходили и многие прочие исторические события, связанные с исторической спецификой региона, являвшегося родиной башкир.
Одним из таких явлений, обусловивших характер исторического процесса в Башкирии, было переселенческое движение, которое достигло наивысших размахов именно в пореформенный период, т.е. в то время, когда во главе администрации Башкирского края находился Н.А. Крыжановский.
В исторической литературе образ Н.А Крыжановского долго занимал незавидное положение. С подачи его современника Н.В. Ремезова последний оренбургский генерал-губернатор с конца 80-х гг. XIX в. стал восприниматься как администратор индифферентный, недалекий и не чистый на руку.
О самом Ремезове следует сказать отдельно. Николай Владимирович с 1873 г. работал землемером в Уфимском губернском по крестьянским делам присутствии и знал о переселенческом деле не понаслышке. В конце XIX в. им была написана трилогия «Очерки из жизни дикой Башкирии» [10]. Второй том своего проекта Н.В. Ремезов посвятил переселенческому движению в Башкирии. Провинциальный публицист-демократ отдельно затронул личность самого Н.А. Крыжановского, посвятил ему отдельный очерк трилогии «Н.А. Крыжановский - башкирский король». Автор этого очерка, руководствуясь субъективными переживаниями, пространно написал исторический портрет начальника Башкирского края: «И он начал править и «володеть»… Ждали поднятия и экономического развития первобытного еще края, но сам по себе Крыжановский был только военным бюрократом и плохим практиком, а гражданское управление краем было ему совершенно чуждо, да и вообще он относился к нему совершенно индифферентно… На развитие края не обращали никакого внимания; построена была только Оренбургская железная дорога, да и то с другими целями: чтобы связать Оренбург с центром для успеха агрессивной политики в среднеазиатских владениях» [10, С.159].
Насколько правдоподобна приведенная выше гнетущая оценка исторической личности человека, от которого зависела судьба огромного края? С высоты нашего времени нельзя не признать, что карикатурный образ Н.А. Крыжановского, созданный Н.В. Ремезовым, не соответствует истинному положению дел. Современный специалитет по социально-экономическому и культурному развитию Южного Урала, без сомнения, отведет ему иное, более достойное место в непростой истории этого региона. К примеру, в академическом издании «История Башкортостана во второй половине XIX – начале XX века» (2006 г.) ответственно утверждается: «Большое внимание Н.А. Крыжановский уделял хозяйству края, культуре и просвещению, добился строительства железной дороги от Самары до Оренбурга» [7, С.103].
Он родился 30 октября 1818 г. в Санкт-Петербурге в знатной дворянской семье. Изначально ему была уготована судьба военного, что было естественно для молодого русского аристократа. Закончив в 1837 г. артиллерийское училище, Н.А. Крыжановский был выпущен офицером сначала в полевую артиллерию, а в 1839 году – переведен в лейб-гвардии первую артиллерийскую бригаду. В 40-е гг. молодой офицер служил порученцем при начальнике Черноморской береговой линии. Тогда он получает боевое крещение, участвуя в боевых столкновениях с кавказскими горцами, и удостаивается первых боевых наград.
В 1853 году началась Восточная (Крымская) война, и Н.А. Крыжановский был вовлечен в круговорот событий этого крупнейшего военного конфликта. На начальном этапе войны он в качестве начальника артиллерии Южной армии отличился при взятии турецкой крепости Силистрия. За боевые заслуги он награждается золотой саблей «За храбрость», а также производится в генерал-майоры. На втором этапе Восточной войны, в ходе Крымской кампании Н.А. Крыжановский становится начальником штаба артиллерии русской армии князя А.С. Меньшикова, а затем участвует в героической обороне Севастополя. В ходе одного из штурмов под ним была убита лошадь, а сам генерал был контужен. Интересно отметить, что среди его боевых друзей были тогда еще малоизвестный поручик-артиллерист Л.Н. Толстой, а также адъютант командующего А.Д. Столыпин, пращур будущего реформатора России.
После Восточной войны карьера Крыжановского стремительно развивается. В начале 60-х гг. XIX века его высокопоставленная служба была связана с Царством Польским. В 1860 году он исполняет обязанности начальника штаба 1-й русской армии, дислоцированной в Польше. На следующий год Н.А. Крыжановский назначается Варшавским военным генерал-губернатором и производится в генерал-лейтенанты. Как известно, в это время в Польше вспыхивает крупное восстание. В подавлении национального мятежа решительную роль сыграл Варшавский генерал-губернатор. Император Александр II оценил деяния Н.А. Крыжановского; 22 мая 1862 г. он был удостоен звания генерал-адъютанта, что свидетельствовало об особом расположении русского самодержца. С этого момента Н.А. Крыжановский становится царским фаворитом, заслужившим репутацию сановника образованного и весьма надежного.
9 февраля 1864 г. стал новой вехой в биографии Н.А. Крыжановского. По распоряжению императора Александра II он назначен на пост Оренбургского генерал-губернатора и командующего войсками Оренбургского военного округа. С этого момента начинается кульминационный период его государственной деятельности, связанной с историей вверенного ему Башкирского края.
Значительную роль последний генерал-губернатор Н.А. Крыжановский сыграл в проведении внешней политики России на среднеазиатском направлении. Как известно, вторая половина 60-х гг. XIX в. характеризовалась энергичным продвижением России вглубь Средней Азии. Граница Российской империи быстро отодвигалась от Оренбуржья к Югу. К началу 70-х гг. основные государственные образования – Хивинское, Бухарское и Кокандское ханства были поглощены Российской империей. Н.А. Крыжановский, являвшийся еще и командующим Оренбургского военного округа, разумеется, сообразно своему высокому чину занимал определяющее место в процессе покорения Россией Средней Азии. Ведь Южный Урал (и не только), окольцованный административными границами Оренбургского генерал-губернаторства, был важным отправным плацдармом продвижения русских войск на Юг. Н.А. Крыжановский в силу своего высокого административного положения пребывал в составе русских войск, штурмующих крепости Бухарского ханства. И не только пребывал, но и был на передовой, и даже возглавлял войска. Летом 1866 года Николай Андреевич возглавил русские части, которые успешно овладели штурмом крепость Джизак, находящуюся на окраине Голодной степи и Кызылкума. Наградой для Оренбургского генерал-губернатора стал орден Святого Георгия 3-й степени [8]. Сегодня мало кто знает, что из присоединенных к России среднеазиатских земель была образована огромная по территории Туркестанская область, которая поначалу (до 1867 г.) входила в состав Оренбургского генерал-губернаторства. Примерно в то же время на территории Западного Казахстана были учреждены две крупные области – Уральская и Тургайская. Военные губернаторы, руководящие этими областями, также были подчинены Оренбургскому генерал-губернаторству.
Установление нового административного управления в Казахстане обернулось восстанием киргизов (так тогда называли казахов), которое по приказу Н.А. Крыжановского было решительно подавлено.
Таким образом, Николай Андреевич сосредоточил в своих руках почти неограниченную власть над огромнейшей территорией целых регионов. Теперь ему предстояло вершить судьбы многочисленных народов, населяющих территорию Оренбургского генерал-губернаторства, и непосредственно влиять на ход исторических процессов, обусловленных духом эпохи великих реформ в России, находящейся под скипетром Царя-Освободителя.
В процессе своей весьма многогранной деятельности этот генерал-губернатор сделал действительно много полезного для вверенной ему территории. Н.А. Крыжановского можно без преувеличения считать главным инициатором сооружения первой железнодорожной коммуникации на Южном Урале – Самаро-Оренбургской железной дороги. При его непосредственном участии в начале 70-х гг. XIX века началось создание акционерного общества, устав которого был учрежден 20 февраля 1874 г. Строительство первой в Башкирском крае железной дороги осуществлялось в течение трех лет. 22 октября 1876 г. пробный поезд прошел мост через реку Сакмару [13, С.208]. Оренбургский генерал-губернатор Н.А. Крыжановский символично находился в кабине самого паровоза. При поддержке Крыжановского во второй половине 80-х годов первая железнодорожная коммуникация появилась и в Уфимской губернии. В 1888 г. основной участок Самаро-Златоустовской железной дороги был доведен до губернского города Уфа. В середине 60-х гг. XIX в. в Башкирии были заложены основы кредитной системы. В 1865 г. отделение Государственного банка открылось в Уфе [13, С.149], в 1866 г. – в Оренбурге. Появляются отделения частных акционерных банков, а также городских общественных банков. Зарождается сеть мелкого народного кредита и кооперации [13, С.296-340].
Весомый вклад внес Оренбургский генерал-губернатор в развитие культурной, просветительской и образовательной жизни края. По его инициативе были открыты гимназии в Оренбурге, Троицке, Уральске; а также реальное и ремесленное училища в Оренбурге. Появляются и новые низшие (начальные) учебные заведения в пределах Оренбургского генерал-губернаторства. Особое внимание Н.А. Крыжановский уделял военному образованию. При нем в Оренбурге были открыты юнкерское училище и военные прогимназии и гимназии. При его содействии были учреждены новые библиотеки в войсках Оренбургского военного округа [9]. Особым предметом заботы начальника края было благоустройство г. Оренбург. И на этом поприще Н.А. Крыжановский сделал немало доброго. Увеличились доходы городского хозяйства, появились новые улицы и бульвары, был построен театр… По инициативе его супруги Олимпиады Кирилловны в Оренбурге в 1873 г. был учрежден детский приют, названный «Ольгинским» (в память почившей дочери Ольги Николаевны Крыжановской) [9].
Как образованный администратор и поборник умеренных либеральных преобразований, Н.А. Крыжановский уделил особое внимание развитию печатного дела и периодическим изданиям. В Оренбурге появляются  губернская типография и губернский статистический комитет, что позволило выпускать газету «Губернские ведомости», а также периодические справочные издания. Весной 1867 г. создается Оренбургский отдел Русского Императорского Географического общества [8].
  В немногих биографических работах, посвященных Н.А. Крыжановскому, почему-то не уделено должного внимания еще одной стороне его административной деятельности, которую сам генерал-губернатор считал наиважнейшей. Речь идет о переселенческом деле на Южном Урале, которое стало отдельной драматической страницей в истории Башкортостана. Многострадальное крестьянство на протяжении всей пореформенной эпохи судорожно билось в путах аграрной системы, которая стала следствием крестьянской реформы. Страдая от малоземелья при экстенсивном ведении хозяйства, испытывая тяжкое бремя налогов и повинностей, будучи закабаленным общинной системой, русское крестьянство пребывало почти в бедственном положении, спасаясь от «нужды во всех ее видах», крестьяне были вынуждены переселяться в слабозаселенные восточные губернии. Многих крестьян Центральной России привлекал Башкирский край, который в пореформенное время был важнейшим объектом крестьянского переселения. Привлекательность края объяснялась не только благодатными условиями для земледелия, но и тем, что в ходе «земельной горячки» здесь образовался огромный колонизационный земельный фонд. Основными районами выхода переселенцев, направляющихся в Уфимскую губернию, были Приуралье, Поволжье и Центрально-Черноземный район. В Оренбургскую губернию переселялись крестьяне с Поволжья и Центральной России. Почти непрерывно в Башкирию тянулись миграционные потоки страждущих крестьян, надеявшихся улучшить свое положение, найти на новом месте приемлемые условия для главного своего занятия – землепашества [12].
Наибольших своих размахов переселенческое движение на Южном Урале достигло во второй половине 70-х гг. – в годы «земельной горячки», а также в начале 90-х гг. XIX в., когда Европейскую Россию поразил страшный голод. Согласно данным «Сборника статистических сведений по Уфимской губернии», всё пришлое население Уфимской губернии за 37 пореформенных лет составило 190994 душ обоих полов. За указанное время в Оренбургскую губернию переселилось 125313 человек [12, С.163].
На новом месте многих переселенцев ожидало разочарование. Трудности землеустройства на казенных, башкирских и частновладельческих землях препятствовали процессу обустройства переселенцев, налаживанию быта.
Местная администрация, заинтересованная в социально-экономическом развитии края, стремилась облегчить землеустройство переселенцев. Некоторые переселенческие законы общероссийского и регионального характера появились в результате инициативы руководства местной администрации Башкирского края. Последний оренбургский генерал-губернатор Н.А. Крыжановский был главной исторической персоной, непосредственно курирующей переселенческое движение и влиявший на формирование регионального законодательства, регулирующего переселенческий процесс. Почти 20 лет он возглавлял местную администрацию и без преувеличения сделал много позитивного для решения переселенческого вопроса на Южном Урале. Генерал-губернатор, от позиции которого зависело во многом отношение администрации края к пришлым крестьянам, занял с самого начала покровительствующий курс к переселенцам, став, со слов самих крестьян, «ревнителем страждущих» [12, С.113].
Провозглашая целью спасения башкир из бедственного состояния и их нравственное возрождение, он склонен был видеть решение вопроса в активном привлечении вотчинников к хлебопашеству «не по принуждению, а естественно само по себе». На свободные башкирские земли предполагалось водворить переселенцев из Европейской России, которые принесли бы в среду башкир-вотчинников земледельческую культуру. Подчеркивалось, чтобы земли, продаваемые башкирами, не переходили в руки помещиков, «как оно теперь нередко бывает, а заселялись бы русскими крестьянами, имеющими, как опыт показывает, благодетельное влияние на башкир» [3, Л.10].
Усилия местного дворянства, с одной стороны, и главы администрации Башкирского края Н.А. Крыжановского – с другой, не были напрасными, и в конце 70-х гг. XIX века ходатайства перед правительством возымели действие. Первые переселенческие узаконения 1869 и 1871 гг., упорядочивающие переселенческий процесс на Южном Урале, стали первым вехами в пореформенном переселенческом законодательстве. Следует отметить, что, несмотря на снижение активности дворянства в решении вопроса впоследствии и появлении первых переселенческих узаконений, администрация края продолжила курс на легализацию переселенческого движения и облегчение положения «страждущих» крестьян-переселенцев.
Между тем, стихийная крестьянская колонизация края продолжалась в начале 70-х гг. XIX века. В пределы Оренбургской и Уфимской губерний почти не прекращающимся потоком шли крестьяне с Центральной России, Поволжья и Среднего Урала. И их положение на новых местах было почти бедственным. «В последнее 10-летие, – отмечал в 1873 году генерал-губернатор Н.А. Крыжановский, – наплыв переселенцев из внутренних губерний России в Оренбургский край постепенно усиливался, невзирая на то, что люди эти оставались здесь без земли, без крова, без определенных средств к существованию» [4, Л.38].
Принятые положения 1869 и 1871 годов не могли разрешить все трудности, находившихся в крае переселенцев, и тем более строго контролировать переселение, размеры которого всё возрастали. Ведь даже те крестьяне, прибывшие в край до обнародования этих узаконений, во многих случаях оставались неустроенными.
Об угрожающем характере ситуации свидетельствовал тот факт, что определить даже приблизительно число переселенцев, находившихся уже в Башкирии, было совершенно невозможно. Полиция, и без того обремененная повседневной работой, не могла контролировать движение. На основе этих печальных фактов Н.А. Крыжановский заключил: остановить наплыв переселенцев прежними средствами невозможно.
Что оставалось делать администрации Оренбургского генерал-губернаторства при таком положении дел? Насильно выдворить таких переселенцев-нелегалов на «старину» к прежнему месту жительства? Избрав такой путь, правительство, по мнению Н.А. Крыжановского, столкнется неминуемо с комплексом трудностей, которые сделают эту проблему неразрешимой по следующим причинам: во-первых, огромными расходами казны обернется создание особой комиссии по распределению всех переселенцев по категориям (легальных и нелегальных), во-вторых, нет гарантии, что переселенцы, получив деньги на возвращение, доедут до места назначения; в-третьих, фактически невыполнимой будет задача их насильственного выселения. Изгоняемые отовсюду, не имея денежных средств, они неминуемо погибнут более чем наполовину; в-четвертых, еще одно важное условие – пересылка их по месту назначения также не выполнима, так как современные этапные средства не рассчитаны на такое количество пересыльных; в-пятых, даже если в крае останутся легальные переселенцы, их окончательное обустройство не будет благополучным ввиду отсутствия у них казенной собственности, а поэтому в будущем они окажутся даже без арендных земель и средств существования, хотя и с правом находиться в крае.
Н.А. Крыжановский уже тогда четко осознавал, что при сложившемся положении вещей было необходимым принятие Правительством некоего общего закона о переселенцах, устраняющего необходимость принимать частные узаконения. Оренбургский генерал-губернатор предложил «для стороннего изучения этого и других вопросов, а также для практического и скорого решения означенных мер» образовать особую комиссию из представителей сразу трех министерств – внутренних дел, государственных имуществ и финансов. Правительство пошло навстречу царскому фавориту, и весной 1873 года такая комиссия была учреждена и функционировала до 1875 года. Башкирский историк, профессор Х.Ф. Усманов так характеризовал позицию членов этой правительственной структуры: «Комиссия стояла за колонизацию Уфимской и Оренбургской губерний, но при условии, чтобы она шла постепенно, не затрагивая интересы помещиков густонаселенных губерний, и не создавала скопления безземельных крестьян в местах водворения». Таким образом, главная идея Н.А. Крыжановского о легализации широкого контингента не была принята за основу, поскольку это вызвало бы резкий отток крестьян из Центральной России, в чем не было тогда заинтересовано ни правительство, ни помещики черноземных губерний, теряющие в таком случае рабочие руки.
Тем не менее, двухлетняя работа комиссии, инициированная Н.А. Крыжановским, увенчалась определенным позитивным результатом. Закрепление комиссии стало базой нового (регионального) плана переселенческого закона, утвержденного царем-освободителем Александром II 28 января 1876 года. По мнению Х.Ф. Усманова, этот закон позволил на казенных землях Уфимской и Оренбургской губерний водвориться переселенцам, которые имели право на это по существующим узаконениям, а также безземельным крестьянам, не воспользовавшимся наделом по уставным грамотам и владенным записям, бывшим крестьянам-дарственником и государственным крестьянам, которые уволились из прежних обществ до выдачи владенных записей.
Наделялись казенной землей и переселенцы других разрядов при условии их выхода из обществ на законных основаниях и при прибытии на Южный Урал до обнародования закона [16, С.64-65].
Закон от 28 января 1876 года облегчал положение и тех переселенцев, которые осели на арендованных и купленных башкирских и частновладельческих землях. Такие переселенцы, имевшие увольнительные свидетельства и срочные паспорта, могли теперь причислиться к новым местам жительства. Конечно, указанный закон был своевременный, но он возымел временный эффект и не мог разрешить переселенческий вопрос в долгосрочной перспективе. А между тем переселенческая эпопея продолжалась. Всё новые группы переселенцев оказывались в пределах Оренбургского генерал-губернаторства.
Много неудобств создавала волокита с причислением к новому месту обитания. Многие переселенцы были предоставлены сами себе. Местная администрация зачастую бездействовала. В журналах постановлений оренбургского по крестьянским делам присутствия говорилось: «Из поступивших и поступающих жалоб переселенцев видно, что хотя со дня издания последнего Высочайшего Повеления прошло более года, но причисление и наделение землей переселенцев не продвинулось» [12, С.123]. Многие крестьяне, направляющиеся в Сибирь, «за истощением средств» вынуждены были останавливаться в Башкирии, где и подлежали причислению, но земли не получали, а также были лишены возможности получить «виды» на отлучки для заработков. Без паспортов на наемную работу их не принимали, а полученные увольнительные свидетельства теряли силу. Оформление и высылка новых «видов» надолго затягивалась, причем нередко им самим предоставлялось заботиться о высылке нужных документов.
В конце 1876 года для местной администрации становится очевидным, что необходимо изменить существующее положение дел с устройством переселенцев, попадающих под закон 1876 года. «Такой порядок, конечно, не может обеспечить скорое, правильное устройство быта проживающих в крае переселенцев, – констатировал Н.А. Крыжановский в середине ноября, – а поэтому я полагаю необходимым учредить особую комиссию, которая в своем составе имела бы возможность быстро разрешить все дела по перечислению и наделению землей переселенцев, прибывших в край на основании Высочайшего Повеления 28 января текущего года и вообще для успешного применения этого закона» [12, С.123]. Идея генерал-губернатора была неординарной, так как предполагалось создание новой административной структуры, учреждаемой по инициативе местной, а не верховной власти. Неслучайно против предложения Н.А. Крыжановского выступил губернский прокурор.
Тем не менее, особая комиссия была все же учреждена в сентябре 1877 года в Оренбурге, а затем и в Уфе. Принято считать, что на протяжении чуть более 2 лет деятельность комиссии не дала должных результатов. Было всего три заседания и, как правило, вся работа сводилась к словопрениям и рассуждениям о характере и правильном толковании переселенческих узаконений. К сожалению, замыслам Оренбургского генерал-губернатора не суждено было сбыться. Местные бюрократы были почти равнодушны к чаяниям переселенцев. Первоначальная идея Н.А. Крыжановского о превращении комиссии в оперативную структуру, не только курирующую делопроизводство, но и реально влияющую на положение дел в переселенческом отделе, осталось лишь благим намерением. Причин индифферентности членов комиссии было несколько. Надо иметь в виду, что эти комиссии работали в условиях, когда в России отсутствовал единый имперский переселенческий закон. Резонно предположить, что чиновники – члены комиссий являлись одновременно ответственными за основную свою работу в губернском бюрократическом аппарате и, следовательно, не придавали должного значения переселенческому делу, а поэтому работали безынициативно. Энергичная и креативная деятельность генерал-губернатора Н.А. Крыжановского воспринималась ими как личная дерзкая инициатива, которая не совсем соответствовала правительственному курсу. Например, оренбургский губернский предводитель дворянства недоумевал, почему ему предлагают председательствование в комиссии, тогда как он был обременен и без того множеством разнообразных дел: «…Я не хочу принять на себя никакого участия в трудах комиссии о переселенцах…» [12, С.126]. Местные чиновники, приверженные бюрократическому духу работы и предпочитавшие руководствоваться одной лишь буквой закона, не в состоянии были действовать самостоятельно.
Эпоха великих реформ в Башкирии ознаменовалась явлением, связанным со спецификой землевладения коренного населения – башкир-вотчинников. В историю это событие вошло под названием «земельная лихорадка». И эта печальная страница истории Башкортостана была напрямую связана с именем последнего Оренбургского генерал-губернатора Н.А. Крыжановского.
Суть этого исторического явления была такова. В начале 60-х гг. в крае была упразднена система кантонного управления башкир, которые были переведены в общегражданское состояние. Башкиры, став полноправными собственниками, освобождались от государственной опеки над арендой и продажей земли, могли теперь свободно продавать угодья, именуемые «свободными за душевным наделом» землями. Инициатором этого указа, ставшего юридической базой для разграбления земель башкир-вотчинников, являлся оренбургский генерал-губернатор. Как правило, непосредственную выгоду от сделок по продаже таких земель имела верхушка башкирских обществ. Началась широкомасштабная скупка башкирских земель по заниженным рыночным ценам. Армию скупщиков представляли частные лица, купцы, чиновники, сановники и прочие алчные лица, жаждущие обогащения.
По подсчетам профессора Х.Ф. Усманова, за время «земельной лихорадки» в Башкирии (1869–1878 гг.) в ходе «свободной» продажи было расхищено 1047469 десятин башкирской земли (в Уфимской губернии – 851938 дес., в Оренбургской – 195531 дес.) [16, С.47]. При этом средняя цена купленной земли составляла всего 1 рубль, что было от 7 до 25 раз ниже существовавших тогда рыночных цен на землю. Среди скупщиков башкирских земель были не только частные лица, но и чиновники, а также – в отдельных случаях – и казна. Скупщики, как правило, использовали приобретенные земли в целях банальной перепродажи крестьянам, не заботясь об улучшении сельскохозяйственной культуры края.
Исследователь переселенческого дела в Башкирии, писатель и путешественник Глеб Успенский писал в своих очерках «От Оренбурга до Уфы»: «Не подлежит сомнению, что переселенческое движение крестьян из внутренних губерний прежде всего направилось в Оренбургский край. Жадное и поспешное расхищение башкирских земель не может быть понято во всем объеме, если не принять во внимание, что хищник, захватывая огромные и в те времена действительно почти необитаемые пространства башкирской земли, совершал это дело с самыми определенными и очевидными целями; он знал, что необитаемые места не останутся необитаемыми и что в самом непродолжительном времени придут арендовать и покупать их несметные массы до зарезу нуждающегося в земле крестьянства» [2, С. 344].
В процесс земельной лихорадки были вовлечены казенные ареалы, а также так называемые запасные участки земли, образованные при размежевании военных припущенников. Известно, что от льготной мобилизации казенных и запасных земель в корыстных целях особенную выгоду получили высокопоставленные чиновники из местной администрации, например, А.Д. Холодковский, управляющий канцелярией Оренбургского генерал-губернаторства, а также уфимский губернатор В.Д. Левшин.
Как выяснилось, и сам «башкирский король» – Н.А. Крыжановский оказался причастен к расхищению казенных земель; им была присвоена, к примеру, корабельная роща на реке Кама. Известно также и то, что в незаконных махинациях по льготному приобретению земель в крае осуществляли семь родственников Крыжановского, в том числе его брат, зять и дочь [7, С.165].
О злоупотреблениях Н.А. Крыжановского и его чиновников с льготной реализацией башкирских и казенных земель в крае российскому обществу стало известно в 1880 г. благодаря публикации в либеральных журналах («Северный Вестник» и др.). Преуспел на этом поприще уфимский публицист П.И. Добротворский; его статьи о «земельной горячке» читал не только министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов, но и сам Александр II, августейший покровитель Н.А. Крыжановского. Тогда-то Царь-Освободитель и дал задание сенатору М.Е. Ковалевскому осуществить ревизию в Оренбургском генерал-губернаторстве и выявить истинную картину в крае [7, С.166].
Позорная практика расхищения башкирских земель была прекращена в связи с ревизией сенатора М.Е. Ковалевского весной 1881 года. Сенаторские ревизии, введенные указом Петра I в 1722 году, проводились с целью проверки деятельности местных органов власти и расследования чрезвычайных ситуаций. В Башкирском крае было проведено четыре таких ревизии, последняя из которых (1880–1881 гг.) под руководством М.Е. Ковалевского выявила, как принято называть, злоупотребления во всех сферах государственного самоуправления, а значит, в работе бюрократической машины, возглавляемой генерал-губернатором Н.А. Крыжановским [5, С.278]. Эта сенаторская ревизия установила факты захвата вотчинных земель башкирского населения, а также подлога и взяточничества местных чиновников при покупке и льготной продаже запасных участков, которые предназначались для малоземельных припущенников. 3 мая 1881 г. льготная продажа казенных земель в Уфимской и Оренбургской губерниях была прекращена; незаконно приобретенные земельные угодья башкирам и припущенникам не возвращались [5, С.278]. 15 июня 1882 года вступил в силу закон о новом порядке продажи свободных земель башкир-вотчинников.
По итогам сенаторской ревизии М.Е. Ковалевского «башкирского короля», Оренбургского генерал-губернатора Н.А. Крыжановского отправили в отставку «без прошения» (а значит, и без назначения пенсии).
Язвительный Н.В. Ремезов писал: «В 1881 году Крыжановский лишился своего высокого покровителя, а в 1882 году назначена была ревизия сенатора Ковалевского. Запахло мертвечиной… В надежде как-нибудь смягчить печальные результаты сенаторской ревизии Н.А. Крыжановский того же года весной отправился в Петербург, но доехал только до Самары. Здесь его встретил фельдъегерь с пакетом. Эта была полная отставка с лишением звания генерал-губернатора, без пенсии и без мундира. Так пал Башкирский парень, а вместе с ним и Башкирское королевство со всеми своими патрохами генерал-губернаторстве, а равно и должность командующего войсками округа было окончательно уничтожено».
В середине лета 1881 г. было ликвидировано и само Оренбургское генерал-губернаторство. Следует, однако, признать, что упразднение генерал-губернаторства на Южном Урале было обусловлено не только итогами сенаторской ревизии М.Е. Ковалевского и крахом карьеры Н.А. Крыжановского. Были и другие факторы, о которых Н.В. Ремезов не упоминает. По мнению авторов упомянутой «История Башкортостана», немаловажную роль сыграло финансовое положение стран в начале 80-х гг. XIX в.: «Ликвидация Оренбургского генерал-губернаторства позволяла казне сократить расходы более чем на 300 тыс. руб.» [7, С.103] сторонниками этой важной акции были Военный министр и начальник Генерального штаба. Так печально закончилась карьера Николая Андреевича, который сделал, тем не менее, немало добрых дел для развития Башкирского края, особенно для облегчения положения крестьян-переселенцев, нашедших здесь свою новую родину.
***
После позорного увольнения Н.А. Крыжановский уехал в свое родовое имение в село Матвеевка Золотоножского уезда Полтавской губернии. Здесь, на украинской земле, бывший «башкирский король» провел остаток своей насыщенной жизни. На закате своих дней Николай Андреевич занимался литературной военно-исторической деятельностью. Еще в конце 50- гг. XIX в. из-под пера Н.А. Крыжановского вышло несколько статей, некоторые из них – о войне Италии с Францией – были опубликованы в «Артиллерийском журнале» [8] Находясь в отставке, Н.А. Крыжановский, участник Крымской (Восточной) войны, написал несколько статей по истории обороны Севастополя. Одна из этих работ, «Севастополь в ночь с 27 на 28 августа 1855 г.», была опубликована в известном журнале «Русская старина» в 1886 г. [9]. Известно, что он был увлечен также историей восстания в Польше в начале 60-х гг. XIX в. И даже начал изучать польский язык, чтобы работать с первоисточниками. Однако создать отдельный исторический труд по Польскому восстанию ему было не суждено. 29 апреля 1888 г. Николай Андреевич скончался в с. Матвеевка в возрасте 70 лет.
Доживая свою яркую жизнь в маленьком украинском имении, Николай Андреевич, уже больной и состарившийся человек, конечно, вспоминал разные эпизоды и главные сюжеты своего земного бытия. Не только вспоминал, но и оценивал как православный христианин. Наверняка он испытывал чувство обиды за позорные обстоятельства своей отставки. Однако его, порядочного и честного в своей основе индивида, несомненно, согревала та важная мысль, что за годы своего генерал-губернаторства им было содеяно, несомненно, много полезного для нужд края и его разноплемённого люда. Вспоминал Н.А. Крыжановский, наверное, и переселенческую эпопею, в ходе которой он искренне хотел облегчить тяжелое положение крестьян и ратовал за новые законы, призванные содействовать обустройству переселенцев на новой родине – южноуральской земле. Ход истории показал, что его кипучая деятельность на поприще решения переселенческого вопроса не была напрасной. Первые общие переселенческие законы 80-х гг., облегчавшие, некоторым образом, участь крестьян-мигрантов на Южном Урале и в Сибири, появились в определенной степени благодаря той законотворческой борьбе, которую в 70-е гг. вел последний оренбургский генерал-губернатор, объективно оценивая перспективы развития края. Вот почему «ревнитель страждущих» Николай Андреевич Крыжановский оставил в истории добрую память.
Sic fata voluerunt.
Так было угодно судьбе.

Список литературы
Акманов А.И. Ремезов Николай Владимирович // Башкирская энциклопедия. Уфа: Научное изд-во «Башкирская энциклопедия». – 2009. Т.5
Башкирия в русской литературе / сост-ль М.Г. Рахимкулов. – Уфа: «Башкортостан». – 1964. – 466 с.
ГАОО. Ф.6, оп.6, д.14045/8
ГАОО. Ф.6, оп.8, д.190.
Гвоздикова И.М. Ревизии сенаторские // Башкирская энциклопедия. Уфа: Научное изд-во «Башкирская энциклопедия». –2009, Т.5. с. 278.
Давлетбаев Б.С. Крыжановский Н.А. // Башкирская энциклопедия. – 2007 – 554 с.
История Башкортостана во второй половине XIX – начале XX века. В 2 т.: Т.1. – Уфа: Гилем, 2006. – 240 с.
Крыжановский Николай Андреевич Крыжановский Николай Андреевич (1818–1888) Ремезов Н.В. Быль в сказочной стране. Очерки. – Уфа: Башкирское книжное изд-во, 1986. – 192 с.
Ремезов. Н. В. Очерки из жизни дикой Башкирии : Переселенческая эпопея. М. : типо-лит. т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1889. 260, III с.
Самородов Д.П. Русское крестьянское переселение в Башкирию в пореформенный период 60-90 гг. XIX в. – Стерлитамак. 1996. – 261 с.
Самородов Д.П. Утверждение капитализма в торговле дореволюционной Башкирии: Вторая половина XIX –начало XX вв.: Монография. – Стерлитамак. 1999. – 349 с.
Сборник статистических сведений по Уфимской губернии. Т. 7, ч.1. Уфа, 1901. – 169 с.
Семенов В.Г., Семенова В.П. Губернаторы Оренбургского края. Оренбург, 1999. 400 с.
Усманов Х.Ф. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Башкирии в пореформенный период 60-90 гг. XIX в.М.: Наука. – 1981. – 368 с.