Диск Сабу. Часть 1.
Девятого августа мне исполнилось шестьдесят лет. Эти цифры меня не напрягают, потому что, по своей субъективной оценке, мой возраст до сорока, с прилагаемым к нему жизненным опытом и, если хотите, мудростью. В зеркало я смотрюсь только по необходимости: не хочу, чтобы мой истинный образ запечатлелся в мозгу. Хотя женщины и сейчас обращают на меня внимание. Многие скажут, что я комплексую… Наверное, так я пытаюсь не смириться с надвигающейся старостью. Регулярно хожу в спортзал для поддержания физической формы… Всё это помогает вести мой бизнес, который процветает уже двадцать лет. Я владелец адвокатской конторы, в списке клиентов которой присутствует значительное число влиятельных лиц…
И так, в тот день мне исполнилось шестьдесят. Телефон беспрерывно звонил, извергая поздравления и пожелания; периодически появлялись посыльные с корзинами цветов, словно пытались укоренить во мне мой очередной комплекс, с которым веду беспощадную борьбу: адвокатскую деятельность я, в зависимости от настроения, сравниваю с проституцией – чем больше платят, тем больше отдаёшься делу… и при этом иногда бывает, что защищаешь того, кого защищать вовсе и не следует… Но я это делаю и чаще всего успешно… Мои сотрудники весь день перешёптывались… Из деликатности старался этого не замечать. Наконец, появился их представитель. Хотя официальное празднование дня рождения было назначено на субботу, коллектив пожелал поздравить меня сегодня. Под его натиском я согласился, и тут же на столе в комнате для совещаний появилась выпивка с закуской…
Не успев начать писать, пришлось прерваться. Лёгкое головокружение и пульсирующая боль в висках предупреждают меня, что минут через пятнадцать начнётся раздвоение моей личности. А это значит – кому-то жизненно необходима помощь. За эти пятнадцать минут должен отыскать место, где можно отлежаться. В противном случае, просто рухну на пол и отключусь, что в первое время со мной и случалось...
Спасение или "моё предназначение", как я это называю, прошло удачно. Я, конечно же, опишу его. Но это будет потом, а пока…
Посиделки по случаю моего дня рождения затянулись до позднего вечера. Сотрудники, как, впрочем, и я, в изрядном подпитии покидали контору, направляясь к мини автобусу, который заказал для развозки по домам. По привычке, уходил последним. Перед тем, как закрыть контору, позвонил к моей любимой жене Сэре. Извиняющимся голосом попросил у неё прощение за моё опоздание, оправдываясь, что мои сотрудники…
- Всё нормально, Дэвид. Я жду тебя, - сказала Сэра. В её голосе не было укора. Это было сказано очень просто и естественно. После короткой паузы, спросила: - Дэвид, ты помнишь, как тридцать лет назад мы гуляли по ночному Парижу…
Конечно же, я помнил… Медовый месяц в Париже… В ту ночь, гуляя по ночному городу, мы увидели вывеску, которая пульсировала разноцветными огнями, выделяющими надпись "Гадание на картах таро". Неоновая нить на двери извивалась голубой надписью "Ouvert" ("Открыто"). Сэра потянула меня за руку, и мы вошли в не большое помещение, в котором властвовал полумрак. Высвечивался маленький диванчик у входа, стол, с лежащими на нём картами таро и стул с низкой спинкой, словно дающий понять, что засиживаться не придётся.
- Присядьте, - услышали мы мягкий, тёплый женский голос.
Мы переглянулись, после чего Сэра направилась к столу, а я сел на диванчик. Я видел напряжённую спину Сэры в ожидании предсказания. Из полумрака появились руки в чёрных кружевных перчатках с наполовину открытыми тонкими пальцами. Пальцы легко перетасовали карты.
- Я погадаю вам на ситуацию. Ещё это гадание называется "Кельтский крест". Это поможет разобраться в ситуации, определить её истоки, события и людей, оказывающие влияние на неё, а так же возможный её исход…
Вдруг, гадалка опустила колоду карт и подняла правую руку, направив указательный палец в мою сторону.
- Когда тебе исполнится шестьдесят, ты познаешь своё предназначение… - руки исчезли в полумраке. – А теперь идите.
В растерянности мы вышли в ночь. Не обсуждая услышанное, остановили такси и поехали в гостиницу…
Прошло тридцать лет. Я никогда не забывал о предсказании. Но мне казалось, что гадалка ошиблась. Я был уверен, что уже нашёл своё предназначение, став успешным адвокатом…
Конечно же, я не думал о предсказании, разговаривая с Сэрой. Скажу больше, я не придавал ему значения. В тот момент в висках пульсировали её слова "я жду тебя", "я жду тебя", "я жду тебя"… Мне надо было б давно быть дома и этот вечер провести с ней!... Чёрт!... Чёрт!...
Не обращая внимания на ждущий меня автобус, я бросился к своему "Порше" и через несколько минут мчался по автомагистрали, вдавив в пол педаль газа. Мне повезло, что на дороге было мало машин. Фонари, освещающие трассу, слились в световые линии. Я чувствовал, как машина с рёвом врезается в толщу воздуха, пытающуюся притормозить её и вразумить меня оценить последствие… До съезда с автомагистрали оставалось несколько минут. Вдруг перед машиной мелькнула тень… Сейчас, вспоминая это мгновение, я не уверен, что она вообще была. Скорее всего, тень явилась плодом воображения подвыпившего человека… Я резко повернул руль… Перед тем, как отключился, машина дважды перевернулась через крышу и замерла вверх колёсами…
Первое, что я почувствовал после отключки в совершавшем кульбиты "Порше", было лёгкое головокружение, смешавшееся с пульсирующей в висках болью. С каждой минутой боль разрасталась. Вскоре она пульсировала в каждой клетке мозга, пытаясь вырваться наружу. И когда мне казалось, что боль достигла предела и мне её не выдержать, она прекратилась, и я увидел склонённого надо мной молодого человека.
- Ты кто? – спросил его я и добавил: - Ты так похож на меня двадцативосьмилетнего… Словно сошёл с фотографии…
В день двадцативосьмилетия мама упросила меня сделать фотографию в ателье. Не помню для чего, для кого… Я сбрил бороду, которую мама отвергала изначально, оставив двухдневную небритость, надел ненавистный мною тёмно-серый костюм-тройку в тонкую полоску, голубую рубашку под цвет глаз. Единственно в чём не уступил маме – отказался от галстука. Конечно, тогда брюшка у меня и в помине не было. Я был высок, широкоплеч, каштановые вьющиеся волосы… Короче, надо мной склонился очень симпатичный парень, чей вид вызвал на моём лице улыбку умиления. Совершенно непроизвольно у меня получилось взглянуть на себя его глазами. Я бесчувственно лежал на больничной кровати, прикрытый простынёй, подсоединённый проводами к монитору с улыбкой, не вписывающейся в моё состояние.
- Да, да, я – это ты в двадцать восемь, - сказал Он, - но сейчас у нас нет времени на обсуждение раздвоенности твоей личности. В соседней палате умирает девушка от неправильно поставленного диагноза – лекарство, вливающееся в кровь, её убивает… А может её просто хотят убить?… Твоё или, если хочешь, наше предназначение спасти девушку.
Он резко повернулся и решительно прошёл сквозь стену, разделяющую наши палаты.
Даже бесчувственно-бледное лицо не могло скрыть красоту девушки. Трубка капельницы иглой-жалом впилась в руку, закачивая смерть. Открытым ртом она жадно частыми вдохами-выдохами пыталась насытиться воздухом.
Он выдернул иглу и, склонившись над девушкой, коснулся её лба ладонями. В то же мгновение я почувствовал себя пылесосом, поглощающим вместо пыли текущую по Его рукам смерть, покидающую тело девушки. Отбросив одеяло, Его ладони скользили вниз по её обнажённому телу, очищая клетку за клеткой. Он коснулся груди девушки и почувствовал, как отвердели её соски. Ладони скользили по упругому животу, рыжим завитушкам лобка, разошлись по широко расставленным ногам и, дойдя до кончиков пальцев, отстранились от тела. Он сбросил пиджак, жилетку. Рубашка была мокрой от пота…
Я по-прежнему лежал на кровати с закрытыми глазами. Только мой живот… Он раздулся до невероятных размеров от заполнившей его смертоносной гадости. Мне казалось, что ещё секунду, и она разорвёт его. А затем произошло то, в чём мне, право, неудобно признаться... Я изверг газы протяжным, стонущим звуком. Запах, заполнивший палату, я думаю, был сопоставим с запахом атакующего скунса с единственным перед ним преимуществом, что он не был столь стойким. Звук извержения привлёк внимание медсестру, которая открыла дверь палаты, но, скривив гримасу, тут же её захлопнула.
Девушка широко открыла глаза, глядя на Него васильковым взглядом. Румянец играл на её щеках. Она совершенно не смущалась своей наготы.
- Тебя послал Хозяин? – спросила она. – Значит, я всё же не умерла… А раз так…
Она протянула к Нему руки и Он, не задумываясь, склонился над ней. Девушка жадно расстегивала рубашку, потом брюки…
Он с наслаждением брал плату за содеянное спасение. Девушка, не сдерживая себя, громко стонала… В тот момент, когда они вместе кончили, распахнулась дверь палаты… Но Его уже не было.
Как только Он исчез, я открыл глаза и, содрогаясь, увидел медсестру и… Сэру, стоящих рядом с моей кроватью. Я проследил за их взглядом. Мой напряжённый член приподнял простыню, образовав гору, на вершине которой быстро разрасталось пятно.
- Такое… бывает, когда после стресса.. человек приходит в сознание, - сказала медсестра, растягивая слова, и добавили: - Наверное.
Так началось сбываться предсказание. Впоследствии Он ещё не раз заставлял меня краснеть перед Сэрой. Я говорил с ним на эту тему, но, увы…
- Что ты от меня хочешь? – говорил Он. – Я - это ты в мои годы.
Сэра смирилась. Более того, она стала моим главным помощником. Сэра всегда присутствовала, когда я "отключался" и не раз спасала мою жизнь.
Кстати, эту девушку действительно пытались убить, и, конечно, у этой истории есть продолжение…