Я узнала, что дедушку моего звали Дмитрий Данилович Жеребцов. Особенно странной мне показалась его фамилия. Как такое могло быть? Бабушка: рослая, полная (и даже плотная), статная, с копной густых, пышных, высоко убранных со лба седых волос с широкими чёрными прядями сзади, с карими тёплыми глазами, красивая той уважающей себя, знающей себе цену красотой пожилой женщины. Самая настоящая ОРЛОВА. И вдруг - какой-то Жеребцов?
На какое-то мгновение я даже усомнилась. Правду ли она сказала? Может быть, чтобы, наконец, отвязаться от меня, от моей младенческой жестокости, она выдумала фамилию посмешнее, поунизительнее, чтобы исподволь, следуя какой-то тайной обиде, не давая притронуться к какой-то давней ране, которая никак не хотела заживать, нанести этот запретный, нечестный удар, как в драке, когда в ход идёт уже всё, оказавшееся под рукой. Удар - уже в пустоту: "Я-то - Орлова, а ты-то кто?". Я почувствовала себя третьим лишним в долгой, безнадёжно затянувшейся ссоре близких и совершенно не умеющих понять друг друга людей, и надолго оставила свои расспросы.
Однако всё же как-то исподволь, как доходят сведенья о когда-то близком тебе человеке, живущем сейчас своей жизнью, кое-какие обрывки фраз, обмолвки, оговорки составили для меня пусть неполный, пусть состоящий из мутных осколков портрет дедушки. Да нет, не портрет! Словно из зеркала, разлетевшегося на куски, смотрело на меня чьё-то неясное отражение. Да и осколки-то были узкие, острые, с опасными краями, а вокруг - много-много блестящей мелочи, которой уже не собрать, хоть изрежь в кровь все пальцы.
Отчего это зеркало упало, по чьей вине разбилось? Сейчас уже не понять. Но чувствовалось, что удар, сорвавший его когда-то с устойчивой опоры, был очень силён.
Так я узнала, что дедушка воевал, целым и невредимым дошёл до Берлина, что после болел - лёгкими и вскоре умер. Вот и всё...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:)
ФОТО: Мой дед гвардии капитан Дмитрий Данилович Жеребцов, кавалер ордена Красной звезды, семейный архив