Владимир Голдин
СЛОВО О «РОМАН-ГАЗЕТЕ»
Первый номер «Роман-газеты» вышел в свет в июле 1927 года. Историки сообщают, что он был действительно опубликован в формате газеты, отсюда и такое необычное название литературного журнала. Но газета издание, быстро теряющее свой товарный вид, газетная бумага хрупкая, недолговечная, поэтому с первых изданий, опубликованные романы в газете стали дублироваться в книжном варианте. Вот эти книжные варианты и сохранились до наших дней в крупных библиотеках. Те книги из серии «Роман-газеты», публиковались небольшим тиражом 5-7 тысяч экземпляров, без номера и ссылок, без вступительных статей об авторе.
Из каталога указателя можно узнать первых авторов «Роман-газеты». Это: М. Алексеев «Большевики» и «Девятьсот семнадцатый»; М. Горький «Дело Артамоновых» и повесть «Детство», П. Дорохов «Колчаковщина», художественная хроника, Д. Фурманов «Чапаев». С первых номеров «Роман-газеты» закладывался интернациональный дух издания. В первый год были опубликованы переводные романы с немецкого и французского. Два немца: И. Бехер «Грядущая война» и А. Петгольц «Суровая жизнь». Француз А. Барбюс с романом «В огне». Подбор авторов в первый год издания «Роман-газеты» был глубоко продуман, политически взвешен. Все авторы имели значительный литературный опыт, подтверждённый публикацией книг в предыдущие годы. Достаточно сказать, что роман Городецкого «Алый смерч» был опубликован впервые в 1918 году в Тбилиси.
У всех авторов первого года издания «Роман-газеты» сложилась успешная общественная и литературная карьера. Бехер стал министром в правительстве Германской Демократической республики. Лев Никулин получил признание в форме Лауреата Сталинской премии третьей степени. Книги других авторов в СССР издавались и переиздавались неоднократно и имели широкую читательскую аудиторию.
Но при просмотре книг, в серии «Роман-газеты» в первый год издания заставило обратить особое внимание и задуматься над тем, почему во всех экземплярах книг было вымарано упоминание имени Льва Троцкого, а через этот факт и о времени начала издания «Роман-газеты» и организации литературной жизни в СССР.
Неугодных советской власти деятелей науки и культуры, как известно, РКП(б) отправила за границу на «философском корабле». Но не все поместились на палубу этого судна, да не все хотели покидать родину. Много осталось деятелей культуры в стране советов неугодных власти. В крестьянской стране владели умами читающей публики крестьянские поэты Клюев и Есенин. На литературных сходках громко звучали произведения символистов, футуристов, анархистов, имажинистов и многих других истов.
Литература 20-х годов, сколько в ней мистики, фантазии, извилин сюжетов и мыслей, захватывающая литература. Но чего хотят эти Пильняки, Булгаковы, Чулковы. Молодые и такие самостоятельные Шолохов, Леонов, Платонов?
Идеологов большевистской партии ещё до революции волновали вопросы развития и сюжеты пролетарской литературы. После захвата власти они контролировали литературный процесс в стране. Пропагандистская поэзия Гражданской войны – это была великая сила, Война закончилась, но литературная жизнь между разными литературными движениями только обострилась. Советскому государству была нужна литература советского сюжета. Создать её, это посложней, чем построить завод. Партия ищет пути решения этой проблемы.
В октябре 1920 года по инициативе якобы литературной группы «Кузница», но по воле партии, был созван Всероссийский съезд пролетарских писателей и даже был оформлен союз. Но аграрная политика партии – продразверстка – привела к стихийным разрозненным бунтам по всей стране, а практически к всеобщему крестьянскому восстанию. Под таким напором масс власти отступили. Только что организованная литературная жизнь также вынуждена, была отступить. НЭП подорвал идеологические устои многих пролетарских писателей, пролетарская интеллигенция попросту растерялась. Неокрепший союз пролетарских писателей развалился.
На протяжении пяти лет в СССР действуют разрозненные столичные литературные группы: «Рабочая весна», «Октябрь», «Молодая гвардия». На Урале при газете «На смену!» возникает одноимённая литературная группа. В Новосибирске при журнале «Настоящее». На основе работы этих групп в январе 1925 года в СССР была созвана первая Всесоюзная конференция пролетарских писателей, положившая начало Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), в состав которой входили подобные ассоциации на местах: МАПП, УралАПП, СибАПП и многие другие. Состав этих ассоциаций был разрозненным по социальному положению, по образованию и литературному опыту, что порождало групповщину, склоки и доносительство.
Правящие органы партии ещё не были готовы разогнать, созданную ими РАПП. Поэтому они начали готовить очередной съезд пролетарских писателей, который не упразднял РАПП, но который бы входил в работу Пролеткультов, и в тоже время охранял своё объединение от чуждых элементов.
Образованный в июле 1927 года журнал «Роман-газета» стал материальной базой для писателей, продемонстрировавших своим творчеством лояльность существующей власти. Но власть всё ещё страховалась, поручив издание журнала не государственному издательству. а издательству «Московский рабочий».
К открытию Первого Всероссийского съезда пролетарских писателей (здесь существует определённая путаница в номерах. Одни считают его вторым съездом, первый, помнится, был в октябре 1920 года), журнал «Роман-газета» издавался уже второй год. Вышло из печати тридцать номеров – 12 наименований в 1927 и 18 номеров в 1928. Среди авторов известные дореволюционные писатели: Горький, Серафимович, Новиков-Прибой. Молодые авторы: Шолохов «Тихий Дон» – книга 1, и начала второй книги; Панфёров «Бруски», книга 1; Лебединский, повесть «Поворот».
К Всесоюзному съезду готовились все писательские организации областного и республиканского уровня.
Особо следует обратить внимание на содержание доклада секретаря Заккрайкома ВКП (б) тов. Мамия Орахелашвили на съезде пролетарских писателей Закавказья в марте 1928 года: «Чего требует партия и Советская власть от пролетписателей». Этот доклад был опубликован в «Правде», а затем перепечатан во всех областных газетах. Это выступление открыло глаза на многие проблемы их ремесла. Орахелашвили поучал: «Теперь перо, каленое перо, не только разоблачает, но участвует в непосредственном смысле этого слова, в строительстве, является созидающим, организующим элементом, тоже самое лира... лира в руках пролетарского писателя является тем же пулемётом, который расстреливает врагов советской власти и пролетарской диктатуры и собирает вокруг себя, организует сторонников этой диктатуры, заражая их новым энтузиазмом, дает смысл, даёт радость жизни».
Докладчик рассуждает о богеме, зазнайстве, стремлении к славе: «Ничего зазорного в этом стремлении нет, но надо знать меру, ибо за известной чертой это становится комчванством, которое моментально отражается на деле. Тут известную узу к себе надо наложить. Нужно самообуздание. Во всяком случае, если не будет самообуздания, то будет обуздание от организации пролетписателей, которая представлена именно к тому, чтобы ограничить писателей, будет обуздание и от партийных органов, что само собой подразумевается». Такой был задан тон предстоящему Всесоюзному съезду.
Первый Всесоюзный съезд пролетарских писателей (заседал с 18 по 21 октября 1928 года в Москве в помещении Дома печати) ставил себе задачу «...заложить основание организации сил создания единого фронта пролетарской коммунистической литературы, а также разрешить назревшие вопросы в области творчества и пролетарской культуры».
На съезде присутствовали тщательно отобранные делегаты с решающим голосом – 142 человека. Среди них 93 коммуниста, один анархист, один левый эсер, восемь – сочувствующих компартии и 39 – беспартийных. Среди делегатов 47 человек имели изданные книги и собственные сочинения.
С докладом «Текущий момент и задачи пролетарской литературы выступил некто Председатель Президиума съезда – В. Кириллов. Кириллов заявил: «Перед лицом диктатуры пролетариата умолкла дореволюционная русская литература, поскольку последняя являлась выразительницей идеологии чуждой, а порой и враждебной классовому коммунистическому мировоззрению».
Съезд, как и положено, принял резолюцию. Обратим внимание на три пункта этой резолюции: «1.Съезд признал необходимым немедленно учредить Всероссийский союз Пролетарских писателей.
2. ... Съезд считает необходимой мерой – освобождение талантливых пролетарских писателей от работы, чуждой литературному творчеству и предоставление им условий благоприятных для художественного развития.
3. Съезд считает, что объединение пролетарских писателей должно вестись по линии классовой идеологии, оставляя полную свободу внутри Союза за новые художественные формы».
Оказалось можно легко принять резолюцию, избрать правление, ревизионную комиссию, по рекомендации коммунистической фракции, но очень сложно претворить в жизнь этот документ. Не обладали достаточным литературным авторитетом ни С. Кириллов, ни члены, ни кандидаты избранного правления. Не мог внедрить в жизнь эту резолюцию авторитетный, известный всем членам Политбюро Викентий Викентиевич Вересаев, в силу своего характера.
После этого съезда и серьёзного предупреждения Мамия Орахелашвили многие дореволюционные писатели переключились на написание исторических романов. В. Шишков создает «Емельяна Пугачева». Алексей Толстой – «Петра Первого». В. Вересаев углубляется в переводы античных авторов. И. Соколов-Микитов уехал подальше от столицы на север. Один Михаил Пришвин не изменил литературным пристрастиям.
Политбюро торопится реализовать резолюцию съезда пролетарских писателей и даже создает специальную комиссию по разработке метода социалистического реализма. В комиссию входят: Сталин, Каганович, Постышев, Стецкий и литератор Иван Гронский. Но дело не движется.
Сталину нужен литературный и общественный авторитет. Но такого в СССР нет. Верней есть, но он за границей. Это - Горький. Но он не спешит возвращаться в СССР. Горький эпизодически появляется в Москве: в 1928 году был с 30 августа по 7 сентября, значит, на съезде он не присутствовал, в момент принятия решения об издательстве «Роман-газеты» в Москве его тоже не было.
В 1929 году Горький гостил в Москве с 18 июня по 11 июля. В 1931 году было отмечено присутствие Горького в Москве в сентябре месяце. Зачем он приезжал в СССР? Может быть, для получения денежного пансиона, который ему определил ещё Ленин, да и в «Роман-газете» к 1933 году было опубликованы произведения Горького в пяти номерах. Почему тянул с возвращением в СССР Горький и почему он согласился вернуться в мае 1933 года, подробней можно почитать в очерке Ходасевича «Максим Горький».
За границу встречать Горького поехала целая делегация: Л. Леонов, Вс. Иванов, П. Павленко, Ф. Панферов. Такая встреча мне напомнила другой исторический факт такого плана. Будущую императрицу России Екатерину Вторую ездил встречать граф Орлов со свитой. Какие почести.
По возвращении Горького в СССР Сталин сразу приступил к созданию культа его личности. Сталин уже создал в общественной, политической и партийной жизни культ личности В. Ленина. Культ личности Горького потребовался Сталину для разрешения назревших вопросов не только литературного творчества, но и пролетарской культуры в целом.
После возвращения Горького в СССР его включили в комиссию по социалистическому реализму, предварительно вывели оттуда Ивана Гронского. Подготовка к Всесоюзному съезду советских писателей с приездом Горького ускорилась. В 1934 году состоялось заседание Первого съезда советских писателей, на котором был создан Союз Советских писателей. На реализацию этого проекта ВКП(б) потребовалось семнадцать лет.
Публикации романов и повестей в «Роман-газете» способствовали подготовке и успешному проведению Всесоюзного съезда советских писателей, а затем и творческому развитию Союза Советских писателей. Передача из издательства «Московский рабочий» в государственное издательство «Художественная литература» «Роман-газеты» повысили авторитет издания. Журнал стабильно с 1932 года по 1940 года включительно выходил по двенадцать номеров в год.
В 1941 году было издано шесть номеров журнала «Роман-газета». В 1942 – восемь номеров: М. Брагин «Полководец Кутузов». И. Эренбург «Падение Парижа» и С. Бородин роман «Дмитрий Донской» в трёх номерах. Тематика романов не требует объяснений, как не требует объяснений и отсутствие журнала в подписке в 1943-1945 годах.
Закончилась Великая Отечественная война. Советский народ приступил к восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. Это был уже другой народ, отличный от довоенного времени. В каждой семье кровоточили раны потерь. Голод, этот постоянный спутник после военных лет. Но в народе и прессе не было стонов и жалоб на сложившуюся ситуацию. В эти годы, как никогда было взаимопонимание между властью и основной массой народа.
Темы войны и восстановления народного хозяйства стали основными темами советской литературы. Дети войны и послевоенных лет, как и взрослые, слушали песни в исполнении Шульженко, Бернеса, Утесова, поздней Нечаева и Бунчикова. Читали одни книги: А. Фадеева «Молодая гвардия», А. Твардовского «Василий Тёркин», В. Катаева «Сын полка», П. Вершигора «Люди с чистой совестью». Все перечисленные романы были опубликованы в «Роман-газете» в 1946 году. Я уверен, что этих авторов читало и помнит до сих пор поколение людей моего детства и отрочества. «Роман-газета» часто была первым и единственным представителем большой литературы в глубинке.
Я впервые ощутил физически «Роман-газету» в 1947 году, мой отец, начальник лесопункта, постоянно выписывал это издание. Я не видел, когда он умудрялся читать эти книги, но я до сих пор помню его отзывы о прочитанном, о том или другом романе из серии «Роман – газеты», при этом он почему-то делал ударение на первом слоге. У меня сохраняются отдельные журналы 40-50-х годов с отцовским автографом.
Опубликованные в «Роман-газете» произведения отдельных авторов затем переиздавались отдельными книгами. Наиболее понравившиеся отцу издания появлялись в домашней библиотечке, как дублёр, в виде книги в твердом переплёте. Так в доме сохраняются: В. Кочетов «Молодость с нами», М. Бубеннов «Белая береза», П. Павленко «Счастье». Купить книгу в те годы было сложно. Все тиражи всех книг с книжных полог магазинов исчезали мгновенно. Информация для народа была скудной: только газеты и только радио. Радиоприёмники появились в конце 50-х годов и то с ограниченным диапазоном приёма, все иностранные волны глушились. За прослушивание «Глосса Америки» можно было схлопотать не только выговор по комсомольской линии. Мощные приёмники изымались из дома милицией. «Роман-газета» в тех условиях была одним из самых доступных источников знаний и событий, происходивших в Москве и других регионах страны.
Печатное слово воспринималось в те годы, как истина в последней инстанции. Как можно было не доверять Петру Андреевичу Павленко, когда с портрета художника Яр-Кравченко смотрел на тебя солидный человек с тремя знаками Лауреата Сталинской премии. Мы по несколько раз смотрели фильм по сценарию Павленко «Падение Берлина», читали его роман «Счастье», полный для нас информации: здесь и последние бои за Вену, встреча со Сталиным, Ялтинская конференция, жизнь генералитета и тружеников рядовых колхозников. Мы при чтении журнала не выискивали в нем каких-то искривлений в освещении реальностей жизни, мы не искали потоков крови и рваных ран, стонов и переживаний в повести Полевого «Повесть о настоящем человеке».
Мы в литературе искали твердый, мужественный характер, учились на примере этих героев преодолевать свои реальные текущие трудности. Мы учились жить будущим. В этом была заложена большая сила воспитания не только тела, но духа, души. Теперь, по прошествии многих лет, понимаешь значение книги в формировании характера человека, в том числе и «Роман-газеты».
С 1946 по 1956 год «Роман-газета» издавалась по двенадцать номеров в год. Тираж журнала начал быстро расти: со ста тысяч в 40-е годы до 250 тысяч в 1953 году и уже полумиллиона экземпляров издавалось в 1956 году. Это верный показатель того, что журнал уважали, содержанием его интересовались и политику редакции по формированию авторского коллектива поддерживали.
Однако после выступления Н. Хрущева на известном Пленуме ЦК КПСС о культе личности Сталина меняется определённая тональность и сюжетность содержания литературных произведений. В сюжет романов входят другие герои: секретари обкомов и райкомов партии, через их деятельность ЦК КПСС требует показывать в художественной литературе роль партии в развитии социализма. Культ личности Сталина и все его допущенные перегибы остались для художников слова и власти КПСС как бы минами замедленного действия, на которые ещё никто не наступил...
Тема войны была широко представлена на страницах «Роман-газеты» в 60-е годы: Вадим Кожевников «Щит и меч», Василий Субботин «Как кончается война», Александр Чуковский «Блокада» и других авторов.
Расширяется в это десятилетие тематика публикаций в «Роман-газете». Сельская тема представлена произведениями Сергея Крутилина «Липяги», Виля Липатова «Деревенский детектив», Ивана Акулова «В вечном долгу».
В 1967 году отмечали 50-летие Октябрьской революции, 1968 году - 50-летие создания Советской армии. К этим событиям были опубликованы исторические романы: Алексея Черкасова «Хмель», Дмитрия Зорина «Русская земля», Всеволода Кочетова «Угол падения».
Героическая романтика геодезистов и шахтёров крайнего севера показана в романах: Григория Федосеева «Злой дух Ямбуя» и Владлена Анчишкина «Арктический роман».
Тираж «Роман-газеты» в 1967 году взлетел до трёх миллионов экземпляров, номера с первого по двенадцатый.
В 70-е годы в «Роман-газете» появляется новая тема, тема космоса: Герман Титов «Голубая моя планета». Публикуются рассказы В. Шукшина и путевые дневники Ю. Казакова. Сельская тематика была представлена романом Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая». Но, сейчас через десятилетия, почему-то особенно стоит отметить, что в 70-е годы редакция журнала много уделяла места для публикации военных романов и повестей. А. Чаковский «Блокада» и «Победа». Иван Акулов «Крещение». К. Симонов «Двадцать дней без войны». Ю. Бондарев «Берег». И. Стаднюк «Война». В. Смирнов «Тревожный месяц вересень». В. Богомолов «В августе сорок четвертого». Особенно последними двумя произведениями зачитывались, о них говорили в дружеских компаниях и писали в газетах.
Однако тираж «Роман-газеты» в начале 70-х годов упал в два раза по сравнению с началом 60-х. В чем причина? Не выделили бумаги из государственных фондов для публикации журнала? Такое могло быть в стране Советов. Но уже к 1980 году тираж «Роман-газеты» поднялся до 2540 тысяч экземпляров.
При таком гигантском тираже издания «Роман-газеты», возникает вопрос, все ли произведения прочитывались в одинаковой степени? Прочитывались, по-видимому, все, но разным количеством читателей. Один из показателей востребовательности книги её внешний вид. В общественных библиотеках это сразу бросается в глаза. «Роман-газета» предназначалась для индивидуальных библиотек. «Корочка» её переплёта та же бумага, на которой напечатан текст, одно-два прочтения и уже обозначались надрывы. Но и здесь можно определить «зачитанность» журнала. Например, вышел на экраны телевизоров и кинотеатров фильм «Вечный зов» и номер журнала Анатолия Иванова «Роман-газеты» в моей библиотеке «чуть живой». «Корочка» помята и держится на одной скрепке. Этот «показатель» отмечен и на других экземплярах.
Дефицит книги при советской власти был огромен, поэтому отдельные владельцы «Роман-газеты» их любовно оберегали, по пять-шесть номеров отдавали в переплёт, благо в те годы переплётные работы стоили недорого. После переплёта получался солидный том удобный для хранения в домашней библиотеке. Но в большинстве своём судьба «Роман-газеты» трагична, прочитал, в лучшем случае отдал товарищу, а чаще всего оставлял там, где заканчивал чтение. Затем переезды с квартиры на квартиру, из города в город – сплошные потери. Многие из уважения к истории книги сохраняют «Роман-газету» в гаражах, на чердаках, в кладовках.
В моей библиотеке 528 номеров «Роман-газеты» начиная с 1947 по 1993 год из 1210 экземпляров, изданных со дня основания журнала. Это высокий процент сохранности. Конечно, я не мог сохранить такого количества экземпляров «Роман-газеты» пока не обрел постоянный оседлый образ жизни. Дача выручает. Интерес зародился к этому изданию давно, как понял, наверное, читатель и он не угасал все мои годы общения с книгой. Некоторые экземпляры «Роман-газеты» достались мне от отца, многие сохранились из личной подписки. Большинство экземпляров отдали мне в «хорошие руки» люди, потерявшие интерес, и не только к книге. Подбирал и подбираю до сих пор брошенные номера на скамейках, на помойках...
80-е годы ушедшего столетия. Они начинались спокойно. Наши республики – СССР - то ли двигались вперед, то ли стояли на месте. Не поймешь. Статистика камуфлировала недостатки, пропаганда выпрямляла кривую экономическую линию партии. Но в литературе появились десиденты, открыто выступающие против политики партии в отношениях к творческой интеллигенции. ЦК и КГБ держали ситуацию под контролем: одних из них судили, других отпустили за границу. Никто не предполагал, что в конце начавшегося десятилетия СССР приблизится к обрыву. Но на кухнях и в небольших компаниях звучали роковые прогнозы: «Десять лет власть не продержится, всё прогнило, всё на сталинском наследии и держится...». Мысли высказывались тревожные, но в них не хотелось верить.
В 1981 году в первом номере «Роман-газеты» была опубликована повесть Анатолия Иванова «Вражда», где автор показывает деревенскую жизнь во время войны, трудную, тяжелую, голодную и заскорузлую вражду внутри колхоза между семьями Афанасьевых и Пилюгиных, представителями с одной стороны бедноты, с другой не смирившейся с прошлыми потерями. Повесть очень характерная для 80-х годов.
Но уже в 1989 читатели журнала поглощали с большим интересом роман Бориса Можаева «Мужики и бабы» о деревенской жизни 20-х годов.
«Роман-газета» опубликовала роман Федора Абрамова «Дом». Одно из произведений Абрамова «Братья и сёстры», опубликованное ещё в 1958 году привлекло внимание режиссера ленинградского Малого драматического театра, и поставленного на его сцене в конце 80-х годов, в двух «сериях». Спектакль шёл с перерывом на обед: утром и вечером. Выходя вечером из тесного мрачного зала театра, хотелось сразу идти на баррикады воевать. Но воевать с кем?..
Вот они мины замедленного действия времён правления Сталина. Они начали громко и разрушительно взрываться через художественные произведения. Сначала эти романы-хроники и повести публиковались в «толстых» журналах, затем большим тиражом перепечатывались в «Роман-газете». Одна за другой следовали публикации: А. Рыбаков «Дети Арбата», о 1937 годе. В. Белов «Хроника конца 20-х годов, «Год великого перелома» - крестьянская трагедия, О. Волков «Погружение во тьму» - трагедия заключенных, Д. Волкогонов «Триумф и трагедия» - трагедия самого вождя.
Страна гудела, депутаты Верховного Совета СССР, перебивая друг друга, рассказывали свои истории, эмоции захлестнули законодательную власть.
Никто не хотел жить по-старому, все требовали перемен. Но каких перемен, никто не знал. Перемен и всё!!!. Первый и единственный Президент СССР, мычал, обещал и натужно улыбался. Лидер оказался надутым шариком, который мог только метаться на привязном шнурке.
Издатели печатной продукции ликовали, типографии задыхались. Тиражи изданий подскочили до космических высот. Представьте себе журнал «Новый мир» в 1990 году имел тираж 2260000 экземпляров, правда, вышло в том году только восемь номеров. Журнал «Роман-газета» взметнулся в 1989 год до 3920 тысяч экземпляров с № 7 по № 24.
Журнал «Огонёк» в 1990 году бросал во взбудораженную советскую массу людей 4600000 своих огоньков.
Но вот добились: СССР – распался. Куда пойдет новое государство – Российская Федерация? Кто её поведёт, и куда? Начались 90-е годы. Пострадали все слои общества, все отрасли производства. Но особенно пострадала культура. Забыли деятели культуры, что, как сама культура, так и отдельные её носители во все времена, жили на пожертвования меценатов. В советское время таким меценатом выступало государство. Оно создавало союзы писателей, композиторов, художников и прочие общественные организации, оно и финансировало их деятельность, создавая литературные, музыкальные и прочие фонды.
С распадом СССР распался и Союз писателей, создававшийся четырнадцать лет. Писатели сейчас предоставлены сами себе. Ждать спонсорства от наших меценатов? Так они с удовольствием бросают деньги, заработанные в России на приобретение яхт, спортивных клубов, ресторанов за границей. Значит, современные писатели не сумели заинтересовать спонсоров своим творчеством.
А что же редакция журнала «Роман-газета»? Редакция жалуется подписчикам в 1993 году на последней странице журнала № 4. За тонну бумаги цена подскочила с 7 рублей до 75. Типографские расходы возросли в три раза. Тарифы на транспорт увеличились втрое. При этом, ни каких льгот по налогу. Полный экономический бандитизм и рыночный беспредел.
Редакция «Роман-газеты» бросилась в крайность, начала публиковать Чейза, Кристи, Маргарет Митчелл. Многие редакции литературных журналов поддались на эту удочку. Это начинание нашло поддержку у определенной части бизнеса, и на сегодняшний день мы имеем заполонённый книжный рынок авантюрным детективом, где главные действующие лица милиционер и бандит, с сопутствующими им элементами общества.
Но это никак не русская художественная литература с её глубокими традициями анализом судеб и характеров.
Кто знает, может быть удастся преодолеть нашей художественной литературе и отдельным её представителям все обвалившиеся на неё проблемы, в создании которых она (они) принимала непосредственное участие...
Книга, даже в таком непрезентабельном виде, как «Роман-газета» должна жить. «Живет» «Роман-газета» у меня в отдельном книжном шкафу. Когда собрался писать эту статью, выложил все номера на полу комнаты, другого места не нашлось. Передо мной открылась великая картина портретов сотен авторов в военной форме при пагонах, в цивильных костюмах при строгих галстуках и без них, задумчивых, улыбающихся, но всех, смотрящих на читателя с надеждой на взаимопонимание. Тысячи судеб скрыты под этими портретами авторов, с которыми незримо слилась и моя жизнь.
Целая своеобразная эпоха авторских поисков, книгоиздания и читательского интереса, которая уже в таком масштабе никогда не повторится.
10-14 июля 2016 года. Екатеринбург – Сылва – Екатеринбург.