С девушкой, которую я любил, мне пришлось расстаться. Это вполне естественно. Из тысячи прямых и косвенных причин, главной была та, что она меня не любила.
Я это понимал даже тогда, тридцать с лишним лет назад. Поэтому и не стал настаивать, чтобы мы уехали из экспедиции вместе.
Более того, у меня возникла навязчивая идея. Я вдруг захотел остаться на месте раскопок один. Это легко было осуществить. В самом конце августа экспедиция сворачивалась и все уезжали с крымского побережья, где раскапывали древнегреческое городище, по домам. Начиналась осень.
Я потерял билет. Вернее изобразил, что потерял, а сам в выходной смотался в Евпаторию и сдал его, купив новый, на второе сентября. И ничего, что я опаздывал дня на три в школу. Зато моя идея была осуществлена. Оставалось солгать еще пару раз. Что неприятно, но необходимо. Я сказал родителям, что возвращение задержится на пару дней, а начальнице экспедиции, что переночую у родственницы в Евпатории.
На следующий день я проводил товарищей на поезд и к вечеру в пустом автобусе вернулся на ближайшую к месту раскопок остановку...
Прежде чем решится на такую авантюру, я, конечно, убедил себя в ее необходимости. У меня было несколько резонов. Первый - я не хотел возвращаться с той девушкой в Москву. Это было бы сентиментальным прощанием, и таковым бы оно оказалось только с моей стороны.
Второй - мне очень хотелось побыть одному. Просто искупаться, загорать и заснуть на берегу. Чтобы никого не было рядом.
На много километров. Никого.
И третий - я хотел услышать голоса древних греков. Это была не блажь и не экзальтация. Просто мои товарищи по экспедиции не давали мне мечтать. То есть делать то, что я любил больше всего. И люблю.
Мешали. С утра до темной ночи шумели, хохотали, ссорились, мирились, пили за примирение и спорили пьяные о своей любимой археологии. Какие уж тут голоса ушедших греков...
Я вышел из автобуса, держа сумку в руках. Прошелся пару километров по степи и вышел к морю...
В тот день оно было спокойно. Лишь мелкие барашки гнал ветер к берегу и волны, не выше чем по колено, разбивались о песок пляжа. Я прошел мимо раскопа и бросил сумку на песок. Расстелил одеяло, разделся и лег загорать.
Весь день до сумерек я слушал звуки прибоя, купался, загорал и забывал об утрате. Оказалось это не так сложно. Скоро, очень скоро, я придумаю себе новую любовь и возникнут новые радости и тревоги...
Стало медленно темнеть. Я перекусил хлебом и плавленными сырками , съев сразу штуки три, вместе с половиной батона хлеба. Кукурузу, собранную на ближайшем поле, я оставил на потом.
Когда солнце утонуло в воде, но было еще светло, я пошел на раскоп.
За три месяца я изучил здесь все. Но теперь, когда люди покинули это место, что-то неуловимо изменилось.
Я больше не был хозяином этих мест. Вот что произошло. Меня здесь не должно было быть. Я должен был сидеть в поезде, есть консервы, пить вкусный чай и ходить в тамбур курить...Вместо этого я стоял среди мертвых камней и пытался представить, как все было. Вот основание башни. Вот вал. Вот колодец , окруженный камнями.. Черное пятно зерновой ямы. И комнаты,комнаты,комнаты бывших жилищ.
Множество столетий назад пришли сюда разушение и смерть. Пришли скифы и сарматы. Здесь, прямо здесь, был уничтожен весь город.
Я вдруг четко увидел, как по краю вала скифский воин, весь измазанный в крови греческих воинов, догоняет девушку в тунике. Но в последний момент она вырывается и падает вниз, в ров. На камни. И из-под ее белой, почти мраморной кожи, на висках течет кровь. Ее рот приоткрыт. Она еще дышит.
А другой скиф стоит над тушей убитого теленка и держит отрезанную его голову.
- Ну, ты хотел помечтать. - Сказал Скиф. - Ты помечтал.
Мне стало жутко. Я стоял среди запустения. Все было мертво. И серая густая тоска исчезнувшей жизни разлита была среди древних камней.
И еще что-то, вполне живое, но мерзкое и враждебное ощущалось рядом. За каждым поворотом жило то, что питалось здешней греческой тоской.
Я развернулся и пошел на пляж, шагал, плотно ставя стопы, чтобы не споткнуться и не запаниковать. Но после первого шага на пляже я побежал, поднимая за собой фонтаны песка.
Там, поодаль, меня ждала сумка с вещами, банкой консервированной ставриды и кукуруза . А рядом заготовленные заранее дрова.
Развел костер и испек кукурузу. Ночное небо было черным и звездным. Мертвый раскоп темным своим силуэтом напоминал огромную челюсть с осколками гнилых зубов. Но уже не был так страшен.
В душе осталась лишь досада. Как все мои затеи, как все это лето, желание услышать голоса древних греков провалилось. Вместо этого трусливо убежал на пляж...
Недаром девушка не любила меня. Они вообще не любят неудачников.
Завтра я встану и поеду на автобусе в Евпаторию, а там дождусь поезда и уеду...
Я лег на одеяло и стал смотреть на тлеющие угли костра под звуки прибоя.
Даже таким, как я, зачем-то нужно жить.
Я закрыл глаза и сон, медленный и вязкий, опустился на пляж.
И сквозь пелену сна, сквозь шум ночного ветра и шорох прибоя, я все-таки услышал то, о чем так мечтал.
Я услышал голоса древних греков.
#рассказы_мирза