Долой сомненья и страданья!
Лети моё повествованье,
Спеши сквозь боль и радость дней
Зажечь искру в сердцах людей;
Им путь открыв к добру и свету!
Как долго шёл я к мыслям этим,
И сколько адовых миров
Давали мне еду и кров…
Но прошлых дней минуло время –
Стучится в дверь властитель Время,
Сминая прозу пред стихом
Своим могучим кулаком!
И станут мне противны стены…
Покорный власти сюзерена,
Иду в поход, как он велит,
Держа перо как меч и щит!
Прошло пять лет с той жуткой ночи.
Хотя, признаться, - что её
Я вспоминал тогда не очень,
Найдя призвание своё.
Летели дни. В коротком беге
Летела жизнь, сжимая круг,
И я забыл услады неги
И жар Мариночкиных рук.
Но как-то раз, томясь от лени
В одном заморском городке
Скитался я, забытый всеми,
В жаре, бездельи и тоске.
Смотрел на статуи устало…
Былой эпохи зная мощь,
Дивился взглядом запоздалым,
Не в силах чем-нибудь помочь…
Но был судьбою я отмечен,
И там, средь улочек чужих,
Дождался я той самой встречи,
Что в миг один ломает стих…
Да, да, - та самая Марина,
Средь статуй греческих идя,
Была прекрасна как богиня
В цветеньи радостного дня!
И стан её манил, как прежде,
И гибкой шеи поворот
Будил наивные надежды,
Рождая страсти наперёд…
Она заметила… смутилась…
И вкруг головкой поведя,
От взоров быстренько укрылась,
За тень магнолии зайдя.
Была как будто бы не рада
Такому случаю она,
Хотя в тиши объятий сада
Бродила только что одна.
И мне б увидеть в миге этом
Самих небес короткий знак!
Но я пошёл за нею следом,
То ль по любви, то ль просто так…
И понеслись опять минуты,
И прошлых лет растаял след!
И в нашем номере уютном
Уж через час зажёгся свет…
Но как же глупо всё бывает!
Ведь просит небо: «Не ходи!»
Но мы идём, и бог лишь знает,
О том, что ждёт нас впереди…