Сегодня

СЕГОДНЯ

Рука привычно легла на штурвал. Потом выжал сцепление и подождал, пока выдвинутся плоскости. Они вышли с лёгким шипением и, сверкнув на солнце металлом, встали в пазы. Теперь можно с любого расстояния прочитать написанное большими буквами слово – SOLAR. Корпус начал медленно вибрировать – стали включаться периферийные двигатели. Ибо мой транспорт есть нечто среднее между автомобилем и самолётом. И сейчас идёт переключение на лётный режим, потому что впереди, сколько ни смотри, растеклась озером огромная лужа. Дорога скрылась; даже придорожные знаки, заляпанные грязью, виднелись едва-едва.
Ночью прошёл дождь. И земля открылась полностью, как всегда. Теперь она улыбалась, и ей не было никакого дела до спешащих по ней людей. Это были их проблемы, как выбираться из огромных луж, куда они по недомыслию своему попали. И они обходили, прыгали, сохраняя равновесие. Ну а дальше кому как повезёт.
Впереди стоящим повезло мало. Обманчивая на вид мелкая лужа превратилась в ненасытное болото, когда почуяла въезжающий транспорт. С победоносным чавканьем грязь вцепилась в колёса, продолжая их всасывать в ненасытную глубину. А за лужей, ещё дальше – то самое озеро.
- Эй, мил человек, не подсобишь? – донеслись призывные крики снизу. Там вижу полузатопленную легковушку. Дед держится за баранку и машет мне рукой. Из окошек выглядывают довольные детские лица и взволнованные родители.
- Отчего же не помочь, - отвечаю и бросаю вниз прочную бечевку, - привяжите покрепче.
Снизу послышалась аккуратная возня.
- Готово, тяни!
Трос натянулся, легковушка подалась ввысь, негодующее чавканье лужи стало оглушительным. Ещё пару секунд, и колёса коснулись сухой земли. Из салона вылез дед и уважительно посмотрел на мой планёр.
- Это в городе делают, да?
- Ага, - отвечаю, - удачи!
Но улететь не удалось.
- Подождите, пожалуйста! Может, вы отвезёте нас в деревню? Мы собрались на всё лето. А тут лужа эта и … и мы застряли….
Ладно, не в первый раз. Ребятню с родителями размещаю в кабине, легковушка тросом  крепится к планёру, дед остается в машине. Поехали!
Ребятня с восторженными лицами прилипла к окнам, взрослые ведут себя тихо, хотя им тоже хочется вертеться и осматривать панораму. Веду планёр низко, чтобы не испугать деда, но он машет рукой, мол, ему тоже хочется увидеть сверху. И вот мы летим над лесом, над залитым водой полем, похожим на древнее море. Над песчаным пляжем, над речкой, мутной и широкой. Потом над местной дорогой, ставшей ловушкой для пешеходов. А на взгорке, откуда рукой подать до дач, наш полёт заканчивается. Легковушка с дедом опускается на землю, из планёра выскакивают дети, за ними чинно выходят родители. Я машу им рукой и разворачиваюсь, возвращаясь обратно.

Мой дом стоит далеко, на окраине военного посёлка, а чуть дальше небольшой аэродром с самолётами местного значения. Конечно, нужно дать диспетчеру свои позывные и запросить посадку, но меня там знают. И я без помех приземляюсь на своём участке. Выключаю двигатели, выношу сумки и иду с ними в дом. Начинается мой отпуск. Но что-то глубоко внутри не даёт полностью погрузиться в тишину и расслабиться. Остаётся ждать, подготовившись по-возможности к грядущему.
А через несколько дней настало моё СЕГОДНЯ.
Оно началось буднично, с ясного рассвета и голубого неба. С тиканья ходиков и запаха цветов, росших под окном. С лёгкой истомы тела и чистого сознания.
Там, в первозданных глубинах, начался обратный отсчёт. В миг одевшись, я уже около планёра. Осматриваю плоскости, шасси, крепления. Убираю всё лишнее, стараясь не задаваться вопросом «зачем». Подумав, открываю створки фюзеляжа, раскрыв их конусом. Планёр становится похожим на маленький шаттл.
Мгновенное сосредоточение вглубь себя, всё ли сделано. Да, можно взлетать.
Мягко падает вниз сад и крыша дома. На несколько секунд зависаю в воздухе. Куда теперь? Наитие велит двигаться вперёд, к старенькому аэродрому. И вот я здесь, в некой точке пространства, беседую с диспетчером. Мы с ним старые друзья и он интересуется, почему я здесь так рано.

…внутренний отсчёт окончен и меня с планёром резко бросает ввысь. Мир тут же уменьшился, прорисовавшись с каллиграфической точностью. Прямо над собой вижу авиетку, как птицу с подбитым крылом. Падая на бок, конструкция разваливается на глазах.
Дальше всё происходит словно в замедленном кино. Мой маленький челнок ловит всех падающих людей одного за другим. И каким-то образом я успеваю подать знак пилотам, чтобы и они выпрыгнули из кабины. Ловлю их последними. Потом следует оглушающий жаром взрыв, но ударная волна лишь ускоряет планёр, и мы уходим в сторону. Обломки авиетки, кружась, падают на землю и пропадают в вихре гудящего пламени. Но мы уже садимся на бетонную полосу рядом с башней, далеко от пожара. Нам навстречу выбегают служащие аэродрома, врачи. Едет автобус.
 Всё. Замедленный ход окончен. Теперь ясно слышу и гул огня, и говор людей. Пассажиры мои не пострадали, синяки и ушибы не в счёт. Пилоты спрыгнули первыми, помогали остальным выйти из раскрытого челнока. Люди вставали на бетон, и попадали в руки медикам. Но их помощь, к счастью, не понадобилась. В воздухе всё произошло так быстро, что многие ничего не успели понять. Только теперь, увидев столб пламени, некоторым стало плохо.
Диспетчер заглянул в кабину челнока.
- Ты как? – спросил у меня.
Хорошо. В замедленном времени можно многое успеть сделать.
- Ага, - соглашается диспетчер, - но у тебя нюх…
- Я же в экстренной бригаде, - отвечаю.
 Пассажиры бывшей авиетки уже сидели в автобусе. Скоро их угостят травным чаем, успокоят. Ещё пару минут, и мне можно взлетать; рапорт написан и отдан диспетчеру. Закрываю створки фюзеляжа, и выхожу на бетонку, осматривая челнок.
- Простите, - слышу сдавленный голос, оборачиваюсь. И меня крепко обнимает девушка, утыкаясь лицом в куртку и захлёбываясь в рыданиях.
- Ну, что вы, что вы. Всё позади, всё прошло, - успокаиваю, глажу её голову.
Она поднимает заплаканное лицо. Да, это именно их легковушку мой челнок вытащил из огромной лужи несколько дней назад.
- Вы тогда очень помогли нам.
Киваю. Да, в который раз убеждаюсь, что мир очень тесен.
- Вы должны быть нашим гостем, обязательно!
Снова киваю. А что тут скажешь?
- Я вам так благодарна…, - голос срывается, она замолкает.
- Может, это отданный долг? – отвечаю, ладонью вытирая её катящиеся слёзы.
- Пожалуйста, не исчезайте снова, - отрывисто шепчет она, сжав мою руку.
- Снова? – переспрашиваю её.
В распахнутых девичьих глазах стоит мольба; моя глубинная память начинает светлеть, и я вспоминаю. И понимаю, почему мир так тесен. Он тесен, когда происходят суждённые встречи. Выношенные и выстраданные. И совсем не случайные.
- Вы сюда по делам?
- Да, нужно было срочно вылететь в город. А потом обратно. Отсюда ходит автобус, можно успеть, - она осеклась, вздрогнула и снова прижалась ко мне. Я мягко обнял её. Нервная дрожь сотрясала девушку.
-  Теперь домой, в посёлок?
Она кивнула.
- Но сначала мы сделаем другое.
Я усадил её в кабину челнока, вытащил старый шерстяной плед и закутал спутницу. Она благодарно улыбнулась. Потом сел рядом, достал термос, который всегда со мной, и налил в крышку горячего пахучего отвара, протянул девушке. В кабине сразу запахло таёжными травами и морем. Она пила маленькими глотками, постепенно успокаиваясь. 
Отдала мне крышку и снова улыбнулась. Теперь её взор был тих, как гладь озера на рассвете.
- Извините, меня что-то в сон клонит…
Я кивнул, соглашаясь. Поступить мне иначе было невозможно, ведь нервная система так хрупка, что последствия, словно волны, далеко идут кругами. Пусть поспит.
Ожил динамик, и голос диспетчера отпустил меня: «Давай, отдыхай. Как пассажирка?» Я вкратце ему рассказал.
- Мир тесен, - вздохнул диспетчер и отключился.
Челнок приподнялся над бетонкой и медленно поплыл, разворачиваясь в сторону дачного посёлка, где жила моя спутница. По мысленному запросу в голове встала картинка – вот и вся навигация.
Неспешный полёт неслышного времени. Когда до посёлка осталось несколько километров, я опустил челнок на землю. Убрал плоскости, на смену им вышли шасси. Летательный аппарат превратился в немного удлинённую машину. Мне подумалось, что девушке будет легче, когда она проснётся в машине, едущей по земле. Незачем ещё раз травмировать психику.
Дорога была ровная и просохшая, шины мягко шуршали по траве.
- Ой, где мы?
Спутница проснулась, удивлённо огляделась.
- Вот, везу вас в дачный посёлок.
- Как? Это машина? Но как же… ведь я уснула в кабине вашего самолёта? – она наморщила лоб, соображая.
- Вы там и остались, - отвечаю, - это машина и самолёт одновременно. Но мы уже приехали.
У домика нас уже ждали. Дед опёрся на руку мужчины, рядом стояли дети. Я остановил свой транспорт, помог выйти девушке, бросил на сиденье плед. И семья заключила её в объятия. Потом они все – меня.
Выручили дети, они повисли на мне, прося покатать их на волшебном самолёте.
Потом мы долго беседовали и пили чай. Потом дети уснули, но мы продолжали сидеть за столом. В разговоре незаметно промелькнула ночь, и утро мы встретили в саду.
- Ты вернёшься, - сказали мне на прощанье.
- Обязательно. И подарю вам небо.

Жизнь идёт по спирали. Снизу кажется, что она течёт по кругу. Но однажды мы все взлетаем, чтобы начать новый виток.
Так было.
И будет.