Музыка: Чёрный Кофе Владимирская Русь
1
– Карел, смотрел явление мамы народу? – спросила Эстетика.
– Смотре-ел, – ответил он, не отрываясь от бинокуляра, в который рассматривал окрестности Перта и бухту, – врёт она всё, а остальные делают вид, что верят.
– Но двое детей – факт!
– Факт, – согласился челоб, отходя от бинокуляра.
Они с Эстетикой находились на западном побережье Австралии уже два месяца. С их подачи Перт заявил о статусе свободного порта и сейчас установилось некоторое равновесие: город не мог реализоваться в полной мере и, тем более, расширить свой суверенитет, а центральная власть, понимая важность Перта, не могла его уменьшить или ликвидировать. Не могла и установить блокаду с моря, даже имея там значительные морские силы, особенно после ухода корветов с земной орбиты. Теперь уже и этого преимущества не было. Но даже не это заставило Канберру приостановить активные действия. На первом этапе в Перт прибыли добровольцы из числа фанатиков Отца-Творца, но вскоре они вернулись. При этом половина вернулась безразличной к делам Идеи, а другая половина стала проповедовать вредность Идеи для Австралии. Со второй группой произошло то же самое. И с инсектами* ничего не получилось, так как институт по разработке боевых инсектов и борьбы с ними находился как раз в Перте. Поэтому главной задачей стал не возврат Перта, а сдерживание его расширения.
– Ты опять экспериментируешь? – спросил Карел, – Не надоело?
Эстетика теперь была черноволосой, с пухлыми губами, похожей на аборигенку.
– Тебе не нравятся чёрные девушки, Карел? А зря! Мы же скоро пойдём в буш. И ты тоже почернеешь.
– Я – нет. Пойду таким, как есть, – Карел зашёл в комнату с балкона и включил проектор.
– Сколько можно смотреть одно и то же!? – всплеснула руками Эстетика, – ты этот спектакль видел уже раз тридцать!
– В исполнении Классического театра Аделаиды не видел ни разу, – возразил челоб, – мне интересно, как здесь Майкл Джордан и Скотти Пиппен побеждают Чарльза Баркли и Дэна Марли**. На что поставил местный режиссёр: на точное копирование или какие-нибудь авангардистские выкрутасы? Будет ли Шаркс в роли Джордана прыгать, как Майкл или, как обычно делают нечелы – выше? Как Митковский в роли Дэна произнесёт: «Быть или не быть – вот в чём вопрос!»? В половине случаев это смотрится комично, особенно слова Марли.
– Копирование чего, Карел? Я тебе предлагала сто раз посмотреть оригинал! Ничего такого Марли не говорил! Это Гамлет! Блин! Вот упёртый челоб!
– Эсти, не начинай, – умиротворяющим тоном произнёс Карел, – я знаю, что это сказал Гамлет, но мне ближе Марли. Смотрю этот спектакль и успокаиваюсь. Не знаю, возможно, заряжаюсь как-то или чем-то, но он на меня оказывает благотворное действие. Своего рода психопластика. Сама научила, а теперь нервничаешь, девушка. Да, а где мы сейчас находимся?
– Летим в Перт из Бангкока, через три часа должны появиться в этом отеле и с этого момента Дворжаку пойдёт прямая трансляция, я дам тебе знать.
– Как ты думаешь, он догадывается, что мы его водим за нос?
– Вряд ли. Для этого нужна либо личная встреча, а в этом случае мы будем там физически, либо шпионы. Но те шпионы, которых он прикрепил к нам, работают не на него, а на нас. Скоро эти игры не потребуются.
– А есть вещи, которых ты не знаешь или не умеешь, Эсти?
– Я не умею то, что может любая челобка.
____
*Инсекты – дроны, выполненные в виде насекомых или размеры которых сравнимы с насекомыми. Обычно действуют роями (семьями), подчинённые целям, поставленным для роя в целом. Могут нести заряды, достаточные для нанесения летального ущерба личному составу и выводу из строя боевой техники.
** В сезоне 1992/1993 годов в финале НБА (Национальная Баскетбольная Ассоциация) встретились Чикаго Буллз во главе с Джорданом и Финикс Санз с Баркли. В том сезоне Чарльз Баркли был признан лучшим игроком НБА и уверенно вёл свою команду к победе в кубке. Но победу второй год подряд одержали Быки (Буллз) из Чикаго в шести матчах со счётом 4 – 2.
2
Дворжак решил лично проверить одну неувязку. Нулёвка с Карелом за последние два месяца второй раз летят в Перт. В первый раз они довольно успешно возбудили народ на западном побережье, пусть не всё удалось, но Перт стал свободным портом. И улетели. Но то, что произошло потом, было не совсем понятно. Сил у местных активистов хватило бы на сопротивление в течение двух-трёх недель, но это ещё ладно. А вот то, как они разобрались с религиозами, совсем непонятно. Не удалось найти никого, кто проводил работу с фанатами. Никакие профилактории или апгрэйд-центры не фигурировали, нет, было два обращения по замене глаза в одном случае и по отказу модуля связи – в другом. Но оба случая были во время первого, так называемого «Марша на Перт».
Особенно показателен второй поход. Группа из двухсот двадцати ичелов и нулевиков приехала к Дому губернатора ближе к вечеру, минут двадцать поорала кричалки, развернули несколько агитационных экранов, начали готовиться к ночному шествию, а потом как-то сникли, всё побросали и уехали. Уезжали, словно убегали от чего-то, хотя на них никто не нападал и не угрожал. Силы правопорядка даже не успели приехать. В Перте психология особая – она выработалась многие века назад теми каторжниками, от которых избавлялась метрополия. Каторжники, брошенные на произвол судьбы, выжили тогда в тяжёлых условиях и с тех пор их потомки всех мастей очень не любят, когда им кто-то рассказывает, как надо жить и как думать. Неприятие новых идей можно понять, но не дома же и площади повлияли на приехавших!
По возвращении и первая, и вторая группа участников Марша резко поменяли свои взгляды, за что были показательно наказаны властями Австралии. Но и маршей больше не организовывали.
А потом ещё и экипажи на судах стали один за другим поднимать флаги Перта. Но власти, приняв экипажи под свою юрисдикцию, заявили, что не имеют возражений, если корабли вернутся к законному владельцу, Перт на них не претендует, а вот новые суда, находящиеся на верфях, объявили своей собственностью. Каждый новый корабль по силе был равен трём возвращаемым. И, вообще, решения городских властей отличались стройностью, системностью и последовательностью.
Дворжак за сутки предупредил Эстетику о своём прибытии в Перт, нулёвка ответила, что будет рада встрече. Он узнал Эстетику в аборигенке только потому, что рядом с ней был Карел.
Командор вдруг почувствовал, как будто он что-то потерял: он улетал из ранней весны, здесь была уже осень, а лето куда-то делось. Собирался дождь, наверное, будет и гроза. Где-то далеко вспышки разрядов подсвечивали полосы дождей, которые выливались потоками на горизонт и выглядели нарисованными на небе. Над посадочной площадкой небо тоже готовилось пролиться. Оно сопротивлялось из последних сил, каждое облако обещало это, говорило, ну, ладно, не я, но следующее – точно. Уже долетали пока ещё не оглушающие, но протяжные и достаточно громкие раскаты грома. Порывы ветра, перемежающиеся с полным штилем, то поднимали пожелтевшие, ими же самими сорванные, листья, то позволяли листьям в рваном полёте опуститься на землю. Отдельные крупные капли разбивались в пыль при встрече с асфальтом, но дождь, как будто ждал, давая время добежать до укрытия. Наконец, громыхнуло над самой головой и небо, земля, воздух на некоторое время стали водой. Ливень продолжался около получаса, потом всё закончилось. Осталась только свежесть и приятная прохлада.
Дворжак вспомнил старое поверье, что если дело начинается в плохую погоду, то это хороший знак.
– Что за маскарад, Эстетика? – спросил командор, став в центре комнаты их номера.
– Мы собираемся в буш, я подстроилась под обстановку. Не ищи приспособлений, Пьетро, – предупредила она напрашивающийся вопрос, – это внутреннее изменение.
– А почему без моего разрешения? – Дворжак не пытался скрыть своего недовольства.
– Командор, здесь, скорее, нужно разрешение властей Перта или Канберры. Мы же с тобой договорились о границах моих свобод.
– Ладно, и что вы там собираетесь делать?
– Искать челобку, которую нужно вакцинировать, – подключился Карел.
– Вакцинировать? – переспросил Дворжак, – От чего?
– От малоплодия, – Карел подошёл ближе и стал рядом с Эстетикой, – Мы ожидали твоего приезда. Давай и поговорим. У нас есть вакцина, нужен эксперимент.
– Ты уже заражён, Карел? – мягко спросил командор.
– Дворжак! Ты плохо соображаешь! Мы вымираем, появился шанс это остановить. В этих условиях, если эксперимент окажется неудачным, и мы исчезнем на пару поколений раньше – уже не имеет существенного значения. Но есть шанс, что у нас получится.
– Откуда вакцина, Эстетика? Да, и где остальные пары, которые прибыли якобы для воспитания новых нулевиков в среде челобов?
– Я не знаю, где они сейчас, Пьетро. Мосты, вокзалы, почта и телеграф. Найдите и уничтожьте их – они наши враги.
– Наши, это чьи, Эстетика?
– Наши – это твои, Дворжак, и мои.
– Так лекарство откуда? У нас тоже были опыты с вакциной, – командор вернул разговор в нужное русло.
– Я в курсе ваших неудач. Давай по порядку. Карел пока не заражён, говоря твоими словами. Вакцина синтезирована на Земле. Мы и приехали в Перт, потому что здесь имеются подходящие лаборатории и материалы. Правда, вакцина пока не всесильна и не для всех челобов подойдёт, хотя и вреда никому не причинит. Давай я тебе немного теории прочитаю. Трудно представить, что такая сложная конфигурация, как ДНК получилась случайным образом. Но есть условия, при которых это действительно могло быть. Да ты присядь, командор! – Эстетика начала разворачивать экраны, Карел помогал ей, – А хочешь, всё это расскажет Карел? Он очень умненький челобик!
– Эсти, рассказывай сама, это же твоя идея, я так – ключи подавал, – сказал челоб.
Дворжак с удивлением смотрел на перепалку парочки, не такие простые у них отношения, думал он. Бориса, видимо, была права, когда предполагала, что у челоба с нулёвкой будут связи ближе близких. Челоб, глубоко разбирающийся в ДНК? Невероятно!
– Так вот, Пьетро, если представить себе многомерное пространство, действительно многомерное, не пять или шесть и даже не одиннадцать, а, к примеру, пространство с триллионом измерений, то в нём могут происходить невероятные с нашей точки зрения события.
– Сам подумай, командор, – не удержался Карел, – двухметровая молекула, сто миллиардов атомов, ферменты, фабрики по производству белков, катализаторы и прочая, прочая, не говоря уже о клетке. Такое по силам только Господу!
– Спасибо, Карел! – Эстетика поблагодарила челоба кивком головы, – Да, в нашем трёхмерном пространстве, плюс время, такой процесс, возникший случайно, невозможен. Но он возможен в ультраметрическом пространстве! С математической точки зрения не существует никаких ограничений на количество измерений, вплоть до бесконечности. Я пока не трогаю физику – говорю о чистой математике. Ты успеваешь следить, Пьетро?
Дворжак кивнул, завороженно глядя, как на экранах разворачиваются неисчислимые пространственные измерения, и как на них накладываются молекулярные структуры. Затем измерения стали схлопываться, а атомы и молекулы собирались в двойную спираль ДНК.
– Ты хочешь сказать, Эстетика, что… – начал говорить командор, но никак не мог решиться и произнести решающие слова.
– Смелей, Пьетро! Если ты готов признать, что согласно теории инфляции, Вселенная расширилась с размеров яблока за миллиардную долю секунды до миллиардов световых лет, то почему ты не можешь признать, что ДНК существует с момента возникновения Вселенной?
– Но это невозможно!
– Что невозможно, Пьетро? Существование триллиона измерений в момент Большого Взрыва? Но, принимая возможность существования пространства с триллионом измерений, мы можем объяснить возникновение сверхсложных молекулярных соединений без привлечения Бога! Возникновение жизни – без Творца, Дворжак! Иначе Бог нужен. Я не против Бога, Он, наверное, классный мужик, или невероятная баба, если я появилась! Может, он или она и нужны для каких-то ещё более сложных дел, но в этом вопросе можно обойтись без них! А, следовательно, так и надо поступить.
– Всё это умозрительно. Я не вижу физики. Голая математика. Я тоже могу нарисовать на экране что угодно.
– Что бы ни придумали математики, обязательно это подтверждалось физиками! – снова подключился Карел, – Именно используя подход на основе многомерных пространств, нам удалось синтезировать вакцину. Хочешь – верь, не хочешь – не верь.
– Только не надо говорить, что вы организовали такое пространство!
– А я этого и не говорил, командор, – с вызовом и энтузиазмом возразил Карел, – я говорил о подходе! Моделирование позволило понять, как вирус работает, какие нужны условия и катализаторы, чтобы синтезировать вакцину. Кстати, проверил и вашу вакцину и понял, почему она не работает. На модели, самого препарата у меня не было.
Эстетика явно гордилась своим воспитанником. Весь вид её указывал на это. Энтузиазм челоба можно было понять – вопрос жизни и смерти. Да ещё и прекрасная нулёвка рядом.
– И почему он не работает?
– Потому, что вы пытались убить вирус, который неубиваем. А мы его обманули! – Карел расплылся в улыбке и посмотрел на Эстетику. Она одобрительно кивнула. У Дворжака возникло подозрение, переходящее в уверенность, что челоб больше не думает об Эоле. Вот только хорошо это или плохо?
– Мы не уверены, командор, – обратилась к нему нулёвка, – но нам кажется, что Эолу тоже надо вакцинировать. У нас нет, к сожалению, её генетической карты, ты закрыл доступ к ней. И правильно сделал. А карты детей показать придётся – тут без доказательств не обойтись. А потом и карту мамы.
– Настырная ты, как все нулевики!
– Я не нулёвка, Пьетро, я – суперноль. Это новая модификация. И не забывай, что я маршал. Твой маршал.
После этих слов возникла пауза. Дворжак поднялся и некоторое время ходил по комнате. Рано или поздно, эту информацию всё равно надо будет открывать. И подумать о том, что делать с супернулёвкой.
– Хорошо, вы получите карты, – наконец сказал Дворжак, – но с одним условием. Ты мне расскажешь о супернулях. Я ведь должен тебе верить, а для этого должен узнать о тебе побольше.
3
– Командор, – обратилась к Дворжаку Эстетика непосредственно, – ты умеешь вести две беседы одновременно: одну голосом, а другую так, как сейчас?
– Да, этому я научился ещё маршалом, – ответил он, – а что есть вещи, которые не предназначаются для Карела?
– Разумеется!
– Я предлагаю заодно попить чай. У нас есть местный, не хуже цейлонского – челобы собирали. Чай на троих, в больших чашках! – отдала распоряжение Эстетика.
Через пару с небольшим минут подкатилась тележка с тремя чашками и чайником.
– Итак, категория суперноль означает не только ещё меньше отличий от людей, но и более высокий уровень интеллекта…
– Итак, категория суперноль означает не только ещё меньше отличий от людей, но и более высокий уровень интеллекта
– Не вижу пока отличий.
– Чем дальше, тем больше их будет. На Земле эксперименты с нулевиками свёрнуты, а с ичелами не ведутся по этическим соображениям. Вы считаете, что являетесь вершиной и, соответственно, все дороги с вершины ведут вниз. Что ни делай – будет только хуже. Возможно, что это правильно. Но мы там, – Эстетика посмотрела наверх, – не считаем себя достигшими вершины, и идём дальше.
– Ты имеешь в виду продолжение рода?
– Командор! При первой встрече я сказала, что мы с Джеромо прибыли для того, чтобы собрать потомка.
– Но это совсем не то! Это эрзац!
– Ровно такой же эрзац, как и у вас по сравнению с челобами! В этом смысле между нами нет большой разницы. Это местные нулевики демонстрируют зависть перед ичелами, а в космосе мы давно избавились от этого комплекса.
– Командор, – восторженно заговорил челоб, – Эстетика умеет такие вещи, которых я у вас никогда не видел! Некоторым она и меня научила!
– Каким, например, Карел? Твоё превосходное образование я вижу.
– Например, я научила его быть малозаметным для средств слежения, умению «отключать» чувство боли, – рассказала Эстетика, а Дворжак изобразил удивление.
–Ну, и куда вас ведёт дорога с вершины?
– Нейросети, на которых построен мозг нулевиков и ичелов, близок к предельным значениям. Нейросеть моего мозга построена на других принципах, пока не будем говорить о них. В результате она стала «запредельная». Во мне гораздо больше того, что принято называть интуицией, могу управлять своим телом, как видишь.
– Ты хочешь сказать, что не просчитываешь последствия своих решений, Эстетика?
– Интуиция – это принятие решения на основе мгновенного анализа огромного количества информации на подсознательном уровне, командор. Негативных последствий от моих решений много меньше, чем от ваших, имеющих тысячи страниц с резолюциями, согласованиями и особыми мнениями. Встречаясь с проблемой, я сразу вижу решение.
– Круто ты о нас, девушка. Но в чём-то я согласен с тобой. Ладно, так ты хочешь сказать, что мы для тебя – ретро?
– А ещё анализ ультраметрик показывает, что должны организовываться кластеры. Эсти, – снова говорил челоб, – я правильно понимаю, что это мы, нулевики и ичелы? И что они должны всё больше и больше обособляться?
– Правильно понимаешь, Карел. Это, как образование новых видов на древе эволюции. У каждого вида должна быть своя ниша.
– Но мы все разумны. Значит, должна быть конкуренция в нише разумных существ, правильно? – спросил Дворжак.
– Нет, командор, не ретро – другие. Челобы ведь с момента своего появления не изменились. Имея всего ничего, по нашим с тобой понятиям, они построили очень мощную цивилизацию. Мне кажется, что своих возможностей они ещё не исчерпали и им рано вымирать. Но это если мы с тобой – разумные создания и совместными усилиями не дадим им завянуть на дереве эволюции. А если не очень, то можем в борьбе за выживание все вместе сгореть.
– Мы можем договориться.
– Вряд ли…
– Война?
– В определённом смысле она уже идёт. Я полагаю, что где-то в ваших недрах вырабатывается другая Идея для борьбы с Творцом. Думаю, планируете противоборство Идей. Вероятность столкновений на религиозной почве очень высока, практически неизбежна. Нужна альтернативная цель или какой-нибудь глобальный проект.
– Но мы с тобой не можем организовать такой проект. Нужен другой уровень компетенций. А почему сразу не вышла на соответствующие круги?
– Конфликт тогда ещё не дозрел, ваши и наши элиты думали, что в состоянии обмануть друг друга, что это они управляют ситуацией.
– А на самом деле?
– На самом деле ситуация управляет ими.
– Мне надо связаться со своим начальством. То, что ты сказала – очень важно.
– Я ещё не всё сказала, командор, а ты пока никому ничего не передавал, я всё блокировала.
– Но как ты… Хотя, понятно. И я не почувствовал… Извини, но у меня работа такая.
– Ты весь наш разговор сможешь передать, но на расстоянии не более полутора метров от реципиента. Это для того, чтобы ни ты, ни кто другой не спешили, а подумали сначала.
4
Пашка пригласил меня для разговора, но вместо этого он уже десять минут играл с Рексом. Пашка бросал палочку, а Рекс с лаем ловил её и приносил роботу. Иногда пёс отдавал палочку Пальме, сидящей рядом со мной, но участия в играх не принимающей. Похоже, что у неё скоро тоже появится прибавление. Книга худо-бедно продвигается к концу, ещё неделя, максимум две – и будет готова. Хотя, не исключено, что Пашка подкинет несколько вопросов.
– Иван, – наконец, Пашка закончил игры с Рексом и обратился ко мне, – помнишь, я говорил, что тебе тоже надо будет провести процедуры продолжения рода? Лилия не против, я говорил с ней, она уже прошла медосмотр.
– А я против! – возмущению моему не было предела, – Я не бык-производитель на ферме, который, к тому же, и живую корову не видит.
– Ну, ты точно увидишь. Для улучшения породы – важное дело. Ладно, шутки в сторону, – робот присел рядом со мной, – вопрос не продолжения рода в данном случае – вопрос выживания вида. И все свои эмоции ну, если не заткни куда-нибудь себе, то сожми в кулак.
– Да плевать я хотел на проблемы вида! Что я скажу Эоле? Как буду объяснять? Нет!
– Эола ничего не узнает, это несложно.
– Эола это почувствует! Ты, оказывается, совсем не знаешь челобов! Я не могу её предать! И не хочу.
– А если она сама тебе скажет об этом?
– О чём?!
– О том, что надо, чтобы и твой род продолжался?
– Иди ты к чёрту! Не смей с ней разговаривать об этом!
– Подумай, время ещё есть, – робот поднялся и пошёл в сторону границы резиденции. Собаки потрусили за ним. Охрана границы – это им понятно.
День, который так хорошо начинался, оказался испорченным и перепачканным несмываемой грязью. Гад! Сволочь! Подонок! Циник! Ржавая железяка! Металлолом занюханый! Пучок неправильно соединённых проводов!
Я взял стример и начал косить молодую траву на газоне. И представлял, как отрезаю ноги роботу, как из них хлещет жидкость, как он падает… Обработал один газон и остановился. Не знаю, сколько так стоял, меня вернул в действительность голос Эолы.
– Иван, погуляй с детьми. Я покормила, пусть на воздухе поспят, – Эола стояла рядом с колясками. Олежкина коляска была синей, с рисунками из пистолетов и мечей, а Оленькина – красной, с белыми цветочками, – Зачем траву скосил? Рано же ещё!
– Да это я так – захотелось порезать чего-нибудь, – сказал первое, что пришло на ум.
– Дурачок! На охоту сходи или на рыбалку. Но потом, сейчас с детьми. Сказку им расскажи, они в меня – под твои сказки так спокойно спят! А о чём с Пашкой разговаривали? Поссорились, что ли?
– О книжке, – соврал я, – не сошлись во мнениях. Да ну его! Настаивает, чтобы я включил рассказ Пилигрима о многожёнстве в древности.
– Ну и что? Я читала, интересно рассказал.
– Захотелось быть старшей женой?
– Нет, я тебя ни с кем делить не буду! Даже ради должности старшей жены. Я лучше буду любимой женой!
Эола ушла, она вела блог, новости рассказать, на вопросы ответить и всякое разное. А я начал рассказывать сказку, которая у меня получалась лучше всего – про бабу Ягу и Ивашку-пионера.
Дети спали, можно заняться книгой. Разговора о Ма Пилигриме у меня, конечно, не было с Пашкой, а вот рассказ действительно был. И его можно довольно органично вписать. Блин, но ведь получится реальная основа для многожёнства! И почему Эола сказала – «любимой», почему не сказала – «единственной»? Обложили со всех сторон! Неудачно я соврал.
5
– Что ты ещё не рассказала, Эстетика?
– Во-первых, о некоторых странностях австралийского бунта. Благодаря тому, что он произошёл, на Земле стали возможными положительные изменения: и наука резко пошла в рост, и экономика ожила. Знаешь, если бы он не случился, то его надо было бы придумать. Он случился как-то очень вовремя, при этом в отдалённом, природно изолированном, районе. Вызывающе искусственный характер прёт изо всех щелей!
– Ты на нас киваешь? Хочешь сказать, что это мы сами спровоцировали бунт? Да там вмешательством с орбиты просто воняет!
– Внешне так и есть. Но, согласись, Земле выгоден этот конфликт. Есть отличный повод отмежеваться от Соединённых Федераций. Провокация – сильный приём, командор.
– Провокация – это ваш метод. Даже появление корветов – чистейшей воды провокация!
– Провокация на войне является обычным приёмом и чистоплюйство здесь неуместно.
– Но насколько я помню, провокаторов всегда уничтожали на месте.
– И правильно делали! Но ты же помнишь, что и в медицине есть термин «провокация», чрезвычайно действенный метод в некоторых случаях.
– Суть нашей работы с вирусом, Пьетро, – рассказывал Карел, – заключается в том, что мы с помощью провокации активизируем его деятельность, а затем подсовываем ему ложную цель. Бац! И мышеловка захлопнулась!
– Всё равно, это не наш метод, – Дворжак поморщился, как от неприятного запаха.
– А сейчас, – продолжала супернулёвка, – Канберра начала процесс отлучения ичелов от органов управления. Прямо-таки дрова в ваш костёр! Если они ещё начнут судить ичелов за антигосударственную деятельность, то у вас прямой повод для вмешательства, вплоть до вооружённого! Смотри, какая выстраивается цепь причин и следствий. Земля решила свести к нулю свою зависимость в ряде областей от Соединённых Федераций, где сосредоточено подавляющее число нулевиков. Для этого провоцируется бунт нулевиков в отдалённом районе Земли. Земные власти реагируют на него достаточно жёстко. В космосе, естественно этим обеспокоены и начинают проводить мероприятии по поддержке бунтовщиков, они же борцы за равноправие, и даже посылают пару корветов на орбиту. В общем, отношения явно портятся, разворачиваются интенсивные работы в области вооружений, исследований, прекращают действия некоторых договоров. Цель достигнута. Теперь бунтовщики не нужны – они выполнили свою функцию. Конструируются действия с их стороны такого характера, которые можно классифицировать, как военные преступления или преступления против человечности. И бунтовщики стираются с лица земли.
– Убедительно, Эстетика. А если по-другому? Ичелы на Земле – единственные, кто может противостоять полной гегемонии нулевиков из космоса. И вот для того, чтобы подавить последний очаг, так сказать, сопротивления, они привнесли смуту в один из районов Земли. Австралию выбрали но нескольким причинам. Она находится относительно далеко, исторически пользовалась определённой автономией, поэтому можно довольно долго вести подрывную работу, не привлекая внимания. Ну, и сравнительно большая концентрация нулевиков тоже наблюдалась именно в Австралии. Надо признать, что события принесли Земле значительные проблемы. Мы вынуждены были отказаться от многих программ и планов в пользу оружейного направления. Некоторые отрасли, например, принтерная, буквально остановились на некоторое время. Дошло до выступлений недовольных. Мы должны были, сцепив зубы, решать эти проблемы в чрезвычайном порядке – сама видела. Ушки Соединённых Федераций даже не прятались, соответственно, реакция Земли была предсказуема, но, на мой взгляд, но вы, там, наверху, явно не ожидали таких решительных действий с нашей стороны. И что мы не камнями бросались и не из луков стреляли.
Теперь для поддержания напряжённости требуется новая провокация. Скорее всего, она будет связана с ичелами. Но я допускаю, что и челобы могут в ней участвовать. Притеснения ичелов для нас всего лишь большие неприятности, а вот челобы – Рубикон.
Я думаю, что некоторые переговоры возможны, хотя бы для того, а, возможно, и в значительной степени, чтобы прощупать друг друга, определить границы, до которых мы можем дойти или отступить. Когда-то давно что-то пошло не так. Так получилось, что на Земле нулевикам отвели вторые роли, а в Космосе вас никто не ограничивал, в том числе и территориально. Вы могли расти к внешним границам неограниченно, что и сделали. А вот на Землю вас по-прежнему не пускают.
Так что, милая девушка, Австралия – ваших рук дело. И провокации – ваш метод.
– Ты мне совсем не веришь, командор?
– Верю. Но не во всём.
– Я не обижаюсь и уважаю тебя, как и все маршалы. Ладно, теперь, то, что во-вторых – что делать? Мне кажется, что самым лучшим будет для челобов, чтобы мы все оставили их в покое.
– Пьетро! – воскликнул Карел, – полёты к звёздам для человека невозможны! Анабиоз? А зачем? Что нового можно рассказать, вернувшись через пятьсот лет? Путешествие к звёздам – путь в одни конец: прилетели и организовали новую колонию, если условия подходящие. Нет, если кто может продолжить экспансию человечества, так это вы – нулевики и ичелы.
– Мы должны оставить Землю челобам, а сами лететь к звёздам, осваивать новые территории.
– А что будет с людьми?
– Выкарабкаются, не в первый раз им опускаться до каменного века и снова подниматься. Наше дело – помочь им избавиться от вируса, а дальше пусть сами, своими ручками.
– А если они не смогут подняться?
– Командор, мы не можем прожить жизнь челобов за них. Пусть сами её проживут.
6
Дворжак довёл их до Каменной волны. Прощание было недолгим. Когда Карел отошёл чуть подальше, он спросил Эстетику, почему она так спешит в буш.
– Командор, у меня очень мало времени. Мне три года от роду и осталось ещё года два, три, максимум – четыре. Это плата супернулей за суперспособности, – Эстетика улыбнулась, помахала рукой и побежала догонять Карела.