*Ты должен принять все части себя, чтобы стать тем, кем тебе суждено быть.*
На второй картине была изображена женщина в больнице. На третьей - плачущая девочка, которая просит мороженое в магазине, однако мать наотрез отказывается его покупать, неся в руке корзинку с кучей ненужных вещей.
-Возможно, она просто не хочет тащить ещё и её мороженное. – Произнес азиат.
-Девочка может понести его сама, - ответил парень, с такой же внешностью. - Скорее всего, она его не заслуживает.
-В настоящее время детям не нужно чего-то заслуживать. Им достаточно просто попросить. Тем более, её мать одета довольно хорошо. - Сказала Эл, до сих пор сидя напротив холста. - Может, у неё аллергия?
-Но на её теле нет ничего напоминающего аллергию, - поспорил Дмитрий.
-Её и не будет видно, если не употреблять в пищу такие продукты.
-Как же можно расти без сладостей? - немного разозлившись, спросил Дмитрий.
-Я росла, - ответила она, и в зале снова наступила тишина.
Профессор глубоко вздохнул, потёр глаза и добавил:
-Генгис был прав. Она этого не заслуживала.
-Что же ты по её сумочке не определила? - Засмеялся Дмитрий, а за ним и весь класс.
-Люди часто не получают вещи, которых они заслуживают. Ну, а у детей всё ровно наоборот, - тихо ответила она, немного опустив голову и загрустив. - Ну, в большинстве случаев, конечно. К голодающим это не относится.
-Что за стереотипы? - Крикнула какая-то девушка.
-Тебе что-то не нравится? - Сдержанным голосом ответила Эл.
-Да! Сидишь тут, вся из себя крутая и навязываешь людям свою волю.
-Я её не навязываю, - уже немного громче.
-Врёшь!
-Нет.
-Успокойтесь! - Громко прозвучал голос профессора.
Героиня внезапно почувствовала себя виноватой. Ей хотелось побежать в угол и свернуться там в маленький комочек. Но нельзя было показывать свои чувства. Только не сейчас. Только не при всех.
-Простите, пожалуйста. - Сказала Эл, взяла вещи и вышла из класса.
Энгельс хотел побежать за ней, но, что подумают ученики? Разойдутся слухи. И... тем более, это было бы очень неправильно: сближаться со своей ученицей. Ему оставалось лишь поменять тему и открыть замысел картины. Однако была одна небольшая проблема: на душе теперь было паршиво.
Эл пошла в библиотеку и села в самый удалённый угол читальни. Она быстро достала большую книгу и подняла её так, чтобы не было видно слёз. На лице её была изображена невообразимая боль. Она осознавала свою ошибку, но не могла с этим ничего поделать. Это занятие напомнило её детство, которое она забыла очень давно.
«Господи, одна невинная шутка Просто одна невинная шутка. Почему же я не могу сидеть спокойно? Всегда всех нервирую... Успокойся. Это уже слишком. Плакать в библиотеке! Просто немыслимо. Жаль, я не смогла увидеть реакцию профессора. Хотя... он, наверное, ничего и не почувствовал. Я ведь не могу его интересовать. Салага. Ну, вот почему я не родилась на несколько лет раньше? Стоп! Какого чёрта! Я не влюбилась в него. Нет. Даже не думай. Он слишком взрослый. В отцы годится. Что бы ещё придумать?» - говорила она себе, пытаясь отвлечься от депрессивных мыслей. После нескольких минут истерики, она принялась читать книжку. Нет ничего лучше углубления в изучение непонятной электрофизики.
Для героини время прошло незаметно. Просидев в библиотеке четыре с лишним часа изучая законы электродинамики, она стала замечать, что веки её потихоньку смыкаются. Внезапно, на её плечо легла чья-то рука, и девушка очень громко закричала. Это оказалась всего лишь старая библиотекарша.
-Что же ты так визжишь, как свинья недорезанная! - Ругалась недовольная женщина, - тебе домой не пора?
-Извините-извините, я уже иду, да. Спасибо вам большое. - Сказала красноволосая, но пожилая женщина уже шла к своему большому столу.
«Что-то я совсем увлеклась» - вдруг, подумала девушка и собрала все свои вещи.
Перед тем, как уйти домой, она заглянула в кабинет профессора и в класс, но там никого не было. Однако среди всех закрытых кабинетов, лишь один был открыт.
-Кто же так поздно остаётся на работе?
Пройдя через темный коридор, она подошла к кабинету и, тихонько открыв дверь, одним глазком заглянула внутрь. Яркий свет ударил ей в глаза, и она увидела профессора и управляющую. Они... рисовали. Да ну! Энгельс рисует?
И, как это обычно бывает, дверь не могла не заскрипеть и не вызвать к себе внимания. Мужчина и женщина повернули свои головы и были немного удивлены. Уж никак они не ожидали в такой поздний час увидеть студентку.
-П-прошу прощения, я всего лишь проходила мимо и увидела свет...
-Да ничего, Эл. Заходи. Мы же не занимаемся тут непристойными вещами. Мы всего лишь рисуем.
-Да... Заходи. Не стесняйся. - Сказал профессор, немного смутившись.
Когда девушка зашла, то поняла, что попала в художественный класс. Стояло очень много холстов. Художественные принадлежности всё ещё лежали на подставках. Хотя все окна и были открыты, однако в комнате всё ещё стоял запах различных красок. На полу виднелись разноцветные капли, а на холстах - шедевры. Без разницы, была ли это природа или женщина с отрубленными конечностями - всё выглядело так реалистично, будто это вовсе и не картины.
-Профессор Хедвиг, давно ли у нас в офисе находится художественный класс? - Спросила Эл.
-Хм... да, уже третий год идёт. Просто днём он закрыт. Этот кабинет открывается либо ранним утром, либо поздним вечером.
Девушка медленно встала позади профессора и стала наблюдать, как он рисует. Плавными линиями он рисовал руки, выделял все линии и никогда не забывал про тени. В один момент, когда красноволосая наклонилась ещё ближе, он внезапно остановился. Повернув голову, он встретился с ней лицом к лицу и успел разглядеть цвет её глаз. Серые, с оттенками зеленого. Эл даже не заметила, как близко приблизилась к профессору. «Черт бы побрал моё зрение!» - резко выпрямилась она и отошла от него. Он же в своё время быстро повернул голову в сторону картины и замер, рукой прикрыв рот.
«Что это было?» - подумали оба, и щёки их покрылись лёгким румянцем.
-Доброй ночи вам, я... пожалуй, пойду домой.
-Стой! - Крикнул профессор, отчего управляющая немного удивилась. - Поздновато как-то, может... подвести?
-Не отказалась бы. - Здраво рассуждала студентка, понимая, какой длинный путь ей придётся проделать ночью пешком, в одной легкой кофточке.
-Хорошо. Пока, Хедвиг.
-Пока, Энгельс. - Произнесла женщина немного загадочно.
Всю дорогу к гаражу, они провели в неловком молчании. Но, когда профессор и девушка добрались до чёрной машины внушительных размеров, Эл просто не могла не спросить.
-Сами заработали?
-Нет, выиграл в лотерее.
Девушка на секунду задумалась: это был сарказм или он серьёзно? Энгельс завёл машину и, не смотря на собеседницу, спросил:
-Ничего не хочешь мне сказать?
-А должна?
-Не отвечай вопросом на вопрос!
Героиня замолчала. Про себя она отметила внезапные приступы гнева.
-Прости. Почему ты ушла?
-Я не могла больше там находиться.
-И пошла в библиотеку, изучать электрофизику.
-Откуда вы знаете?
-Библиотекарша побеспокоилась и подошла ко мне в 8 часу. Сказала, что какая-то красноволосая девушка вот уже который час не отрывается от книги.
-А что вам то с того, что я изучала электрофизику?
-Находясь на факультете иностранных языков? Это очень странно.
-Сколько же вы обо мне знаете?
-Сколько нужно. Так, что случилось?
-Картина напомнила мне детство. Вот и всё.
-Что именно?
Девушка фыркнула и повернула голову в сторону окна. Энгельс внимательно посмотрел на неё, и что-то в его душе подсказывало уже трогаться с места.
-Где ты живешь?
-Дайте мне навигатор, - сказала девушка и сама потянулась за ним.
Профессор тоже резко потянулся за ним и коснулся пальцев девушки. Когда она с удивлением посмотрела на него, он быстро убрал свою руку и улыбнулся. Эл вспомнила вчерашний день и тихо засмеялась.
-Так, что там с твоим детством?
-Что же, - произнесла девушка, тыкая в экран маленького монитора, - с детства у меня была аллергия на сладкое, жирное, солёное, на цитрусы, а так же на некоторые виды мяса. Мама говорила, что я раньше была послушным ребёнком и всегда ей во всём старалась помочь. Но, несмотря на это, она не могла мне позволить съесть даже очень маленькую конфетку, так как боялась, что после этого я начну вся чесаться. Через несколько лет у меня родилась сестрёнка. Не сложно будет догадаться, что этот маленький человечек был обделён вниманием намного больше, чем я. Ох, но я завидовала совсем не этому. У неё, в отличие от меня, не было аллергии на сладкое и в силу этого, ей ни в чем не отказывали. Будь она даже самым несносным ребёнком на земле, её всё равно лелеяли и баловали сладким. С годами у меня стала пропадать аллергия и в один прекрасный день мы с мамой пошли в магазин. Конечно, она как всегда не смогла пройти мимо мороженого отдела и таки взяла одно мороженое сестрёнке. Однако когда я попросила у неё взять мороженое и мне, она наотрез отказалась. В силу своего возраста и пожизненной обиды на аллергию, я стала её умолять купить мне это мороженое. Ответ был очевиден. От обиды и злости я закатила скандал и начала очень громко кричать на весь магазин. Тогда мама впервые дала мне пощечину.
Она немного замолчала, и профессор увидел, как она покраснела.
-Через слёзы я смогла увидеть её неподвижное строгое лицо, с мокрыми от слёз глазами. С того момента я поняла, что все эти годы она очень беспокоилась и всеми усилиями пыталась вылечить меня. Мне до сих пор стыдно, Господи. Теперь, когда меня поощряют, возникает какое-то неприятное чувство. Чувство, что тебе подарили то, что было предназначено кому-то другому. Что-то, чего ты не заслуживаешь.
Прошло несколько минут.
-Люди постоянно получают вещи, которых не заслуживают. – Сказал он.
-Может, и хорошо, что так мало людей получают то, чего заслуживают.
-А чего же заслуживаешь ты?
-Вас.
Машина остановилась, и прозвучал строгий женский голос: «Вы на месте».