РИЧАРД, одиннадцатилетний сын Черного Принца, принял Корону под титулом КОРОЛЬ РИЧАРД ВТОРОЙ.
Вся английская нация искупала его в чувстве восхищения, ради памяти его героического отца. Что касается придворных лордов и дам, то они объявили его самым прелестным, самым одаренным и наипрекраснейшим принцем - каких когда-либо видел королевский двор! Рассыпаться льстивыми восхвалениями не самый подходящий способ развить добрые качества в бедном мальчике, и ничего хорошего не сулит ему в будущем...
Герцог Ланкастер, дядя юного Короля, называемый Джоном из Гонта (потому что он был родом из Гента), полагаю, и сам мечтал о королевском троне, но так как память о Черном Принце превосходила все прочее, ему пришлось уступить племяннику.
Война с Францией все еще не завершилась, и английское правительство изыскивало деньги на расходы, связанные с ней,- отсюда возник дополнительный налог (так называемый "ПОДУШНЫЙ НАЛОГ"), который появился еще в прежнее правление, но теперь утвержден и взимался с народа. Он означал, что каждый житель королевства - будь то мужчина или женщина, взрослый или ребенок старше 14 лет - обязаны платить в казну определенную сумму в год. Служители церкви платили даже больше, и только бродяги и бездомные освобождались от уплаты налога.
Думаю, мне не надо повторять, что простой народ Англии жестоко страдал под гнетом в течение долгого времени. Они жили на землях богатых лордов-землевладельцев ничуть не лучше обыкновенных рабов, и поэтому с ними в любое время обращались несправедливо, безжалостно и низко.
Но к этому времени народное сознание стало меняться, и люди уже не желали мириться с подобной жалкой участью,-вероятно, их вдохновляли слухи о мятежах и бунтах французский крестьян, о которых упоминалось в предыдущей главе.
Жители Эссекса поднялись против "подушевого налога" - их недовольство жестоко усмирили вооруженные правительственные отряды, многих бунтовщиков казнили. Именно тогда один из королевских сборщиков податей, обходя дома в Дарфорде (в графстве Кент), подошел к дому некоего кровельщика по имени УОТ, и потребовал заплатить налог за дочь.
Мать заявила, что девочке еще не исплнилось 14 лет, на что сборщик сделал то же, что и многие другие коллекторы во многих частях страны - он безжалостно оскорбил дочь Уота Тайлера. Девочка и мать стали звать на помощь. Отец, который работал неподалеку, побежал на их крики и совершил то, что любой честный отец должен был сделать при подобных обстоятельствах,- одним мощным ударом он прибил коллектора насмерть.
И в тот же день жители того города поднялись все, как один. Они поставили Уота Тайлера своим предводителем, затем объединились с жителями Эссекса, которые уже взялись за оружие под командованием священника по имени ДЖЕК СТРО и освободили из тюрьмы другого священника - ДЖОНА БОЛЛА. Итак, собравшись нестройной силой, разношерстная крестьянская армия выступила маршем в направлении Блэкхата.
Говорят, что повстанцы собирались полностью отменить собственность и объявить равенство всех людей, но я не думаю, что они пошли так далеко, потому что они останавливали всех путников на дороге и заставляли давать клятву верности Королю Ричарду и народу.
Повстанцы также не представляли угрозу тем, кто не причинял им вреда, даже под предлогом того, будто другие более высокого происхождения. И мать Короля, которой пришлось проезжать мимо их лагеря в Блэкхате, по дороге к сыну (который укрылся в безопасном Тауэре Лондона), только поцеловала нескольких чумазых бородатых грубых крестьян, чтобы они восприняли это как величайшее достоинство и с ликованием пропустили ее, так что благородная леди без опаски продолжила свой путь.
На следующий день вся эта разрозненная масса подошла к Лондонскому Мосту. Там был подъемный мост, который мэр Лондона, УИЛЬЯМ ВОЛВОРТ приказал поднять, чтобы не дать повстанцам войти в город. Но они застращали граждан и заставили их опустить мост, и потом с гомоном и криками ворвались в Лондон, быстро заполняя его улицы.
Повстанца открыли все тюрьмы, жгли обои во Дворце Ламберт, разгромили дворец Герцога Ланкастера - Савой на Стренде, который считался самым красивым и величественным в Англии; они жгли документы и книги в Храме и устроили настоящий погром.
Многие из погромщиков напивались до потери сознания, и горожане только рады были открыть перед ними свои наполненные погреба - чтобы спасти остальное имущество. Но даже пьяные повстанцы удерживались от грабежей. Они настолько разозлились, когда увидели во Дворце Савой, как один из них прячет за пазуху серебряный кубок, что схватили его, и утопили в Темзе вместе с кубком и всем остальным.
Юный Король чуть было не вышел, чтобы как-то усмирить разгулявшихся повстанцев, но он и все окружавшие его придворные настолько ужаснулись от громких воплей на улицах города, что поспешили вернуться в Тауэр. Это придало еще большей храбрости мятежникам, и они продолжили гульбу, колотя по головам направо и налево, если кто-то отказывался кричать "За Короля и народ!", и убили огромное количество людей, которых считали своими врагами. Так прошел в жестокостях и насилии первый день, а затем они выпустили прокламацию, в которой требовали встречи с Королем и выполнения их условий.
Встречу назначили в Майл-энде. И вот 60.000 мятежников ожидали там Короля, и он пришел, и тогда они весьма миролюбиво предъявили ему четыре условия:
- во-первых, ни они, ни их дети и последующие поколения более не будут находиться в положении рабов;
- во-вторых, стоимость земельной ренты будет фиксированной, а не изменяться произвольно;
- в-третьих, они получат право свободно продавать и покупать на рынках и в общественных местах, как другие граждане;
- в-четвертых, им простят погромы и не будут преследовать по закону.
И видят Небеса, нет ничего неразумного в их требованиях! Юный Король предательски претворился, что думает так же, и засадил за работу тридцать придворных чиновников - составлять соответствующую хартию.
Но сам Уот Тайлер не желал останавливаться на достигнутом. Он хотел добиться полной отмены "лесных законов". Во время встречи на Майл-энде он ворвался в Тауэр Лондона, убил архиепископа и казначея,- потому что их головы требовал и разъяренный народ накануне. Уот со своими людьми даже пронзал ножами постель Принцессы Уэльской, пока она лежала там,- чтобы убедиться, что ни один из врагов не скрывается.
Итак, Уот со своими вооруженными отрядами продолжал хозяйничать в городе. На следующий день Король с немногочисленной свитой из 60 человек, среди которых находился мэр ВОЛСВОРТ, выехал в Смитфилд и увидел в отдалении Уота Тайлера.
И тут Уот обращается к своим товарищам: "Вон едет Король. Поеду, поговорю с ним и передам наши требования".
Уот скачет прямо к Королю, и между ними начинается диалог:
"Король,- говорит Уот,- вы видите вон там моих людей?"
"Вижу,- отвечает Король. - И что же?"
"А то,- продолжает Уот,- что все они под моей командой и поклялись выполнять любой мой приказ!"
Некоторые говорят, что как только Уот произнес эти слова, он схватился рукой за поводья Короля. Другие утверждают, будто он поигрывал ножом во время разговора. Я же думаю, что он просто разговаривал с Королем в грубой крестьянской манере, как любой разгневанный простолюдин,- и ничего более. Во всяком случае, он никак не ожидал нападения и не готовился к сопротивлению, когда мэр Волворт совершил не вполне благородный поступок,- нанес неожиданный удар ножом в горло. Уот рухнул с лошади, и другой охранник Короля добил его. Так пал УОТ ТАЙЛЕР.
Придворные подлизы и льстецы придумали целую историю триумфа из этого случая, - их крик эхом долетает до нас через века! Но Уот принадлежал к тем трудолюбивым людям, которые много работали, страдали и были жестоко оскорблены. И вполне естественно, что он обладал гораздо более благородным и храбрым сердцем, чем любой из паразитов, которые тогда и сегодня истошно пляшут на его костях.
Наблюдая, как Уот падает с коня, его товарищи немедленно приготовились к атаке. Если бы юному Королю не хватила присутствия духа в этот решительный момент, то он вместе с Мэром очень быстро последовал бы за Уотом Тайлером. Но Король стремительно поскакал в гущу противников и уверенно крикнул им, что Уот изменник, и что теперь он возглавит их восстание. Эти слова настолько застигли их врасплох, что они в ответ разразились приветственными криками и сопровождали его до самого Айлингтона, где их уже встречал большой королевский отряд.
Конец мятежа был таким, как всегда. Ощутив себя в полной безопасности, Король сейчас же отрекся от всех прежних слов и обещаний, отменил уже сделанное. Около 1500 повстанцев пытали (в основном - жители Эссекса) с величайшей суровостью и предали жестоким казням. Многих вешали на высоких виселицах и оставили - там на страх и ужас для сельских жителей. Однако несчастные друзья и близкие все же сняли и похоронили некоторых осужденных, -тогда Король велел вешать других, закованных в цепи. Отсюда возник варварский закон вешать в цепях.
Лживый Король в этом деле представляется настолько неприятной и мерзкой фигурой, что, думаю, на историческом суде не может быть никакого сравнения между ним и Уотом Тайлером.
Ричарду исполнилось уже 16 лет и он женился на Анне Богемской, приятной во всех отношениях леди, которую прозвали "добрая Королева Анна". Она, конечно же, заслуживала более достойного супруга, потому что Короля захвалили и превратили в совершенно бессовестного, расточительного, распущенного и беспутного молодого человека.
В Европе в то время было два Папы (как будто одного недостаточно!), и взаимные упреки и соперничество Пап приносили бесчисленные беды и проблемы.
Шотландия по прежнему бунтовала тоже, и в самой Англии накапливалась зависть, соперничество, недоверие, ширились заговоры, так что Король опасался амбициозных соперников-родственников и в особенности - дядюшку, Герцога Ланкастера. И Герцог сформировал собственную партию против Короля. А Король - партию против "доброго дяди". И внутренние распри не ослабли даже когда герцог отправился в Кастилию - требовать права на трон этого королевства, потому что тогда возник Герцог Глочестер (еще один дядя Ричарда), который сформировал оппозицию Королю, используя все свое влияние, требовал от Парламента смещения королевских министров-фаворитов.
Король решительно ответил, что ради такого человека он не допустит смещения даже последней служанки на своей кухне. Но уже давно королевские слова мало что значили для его подданных, особенно когда Парламент уже принял решение. Поэтому очень быстро Королю пришлось отступать и соглашаться перед лицом нового избранного на год правительства королевства - комитета из 14 выдающихся аристократов. Во главе комитета, конечно же (!), стоял дядя Глочестер, и только он назначал всех и каждого.
Но при первой удобной возможности, Король снова объявил, что не согласен с прежним решением, и что комитет незаконный, и тайно собрал судей, которые подписали соответствующие документы. Секрет всплыл очень быстро и Герцога Глочестера поставили в известность. Тогда Герцог Глочестер, с армией в 40.000 человек, встретился с Королем близ Лондона - чтобы утвердить свой авторитет.
Король был абсолютно беспомощен в этой борьбе. Его фаворитов и министров сместили и безжалостно казнили.
Среди них два персонажа оставили в памяти народа совершенно противоположные чувства - РОБЕРТ ТРЕСИЛИАН (главный обвинитель, которого возненавидели за то, что называли "кровавая цепь"- когда осуществлялась расправа над мятежниками) и СЭР САЙМОН БЕРЛИ (благородный рыцарь, близкий друг Черного Принца, наставник и защитник Короля).
За жизнь Саймона Берли горячо заступалась сама Королева и на коленях умоляла Глочестера. Однако Глочестер (имея или не имея на то причин) опасался и ненавидел его и потому ответил, что если Королеве действительно дорога судьба Короля, то ей лучше более не просить.
И обоих казнили по решению Парламента, который для одних был "замечательный", а для других "беспощадный".
Однако власть Глочестера установилась не навсегда. Он удерживал ее еще год, и в этот год произошла воспеваемая в песнях и балладах битва при Оттерборне. По прошествии времени однажды Король неожиданно обратился к Глочестеру в разгар совета: "Дядя? Сколько мне лет?" - "Вашему величеству,- отвечал дядя,- уже двадцать второй год". - "Так много?" - переспросил Король.- "Тогда я могу и сам решать свои дела! Я весьма благодарен тебе, но более не нуждаюсь в твоих советах".
Сказано - сделано, и Король назначил нового Канцлера и нового Казначея, и объявил народу, что возобновляет работу Правительства. Он лично руководит Правительством без оппозиции в течение восьми лет, и все эти годы он не терял надежд когда-нибудь расквитаться с заносчивым и коварным дядей Глочестером - к собственному удовольствию.
Неожиданно Добрая Королева умирает и Король, преисполненный желания найти себе другую супругу, обращается к Совету с предложением жениться на Изабелле Французской, дочери Шарля Шестого. Французские придворные говорили, а английские придворные подхватили, что Изабелла просто прелесть, как хороша и умна - для своих семи лет от роду! Совет разделился при решении этого вопроса, и все же этот брак обеспечивал сохранение мира между Англией и Францией в течение 25 лет. Однако английский народ не одобрял этот брак. Герцог Глочестер, чтобы заручиться поддержкой масс, тоже решительно высказался против,- что ускорило его падение и стало спусковым крючком для исполнения замысла Короля.
Король с веселой компанией прибыл в гости к Герцогу Глочестеру в графстве Уэссекс. Герцог, не подозревая об опасности, вышел во двор навстречу великолепному гостю. Пока Король любезничал с герцогиней, самого Герцога тихо схватили, увезли, погрузили на корабль до Кале и там заточили в замке.
Его друзей - герцога Арандела и Герцога Ворвика - таким же коварным образом схватили и посадили под охрану в собственных замках. Через несколько недель в Ноттингеме им предъявили обвинение в государственной измене. Герцога Арандела приговорили к казни и затем отрубили голову. Графа Ворвика изгнали из страны.
Затем направили предписание к губернатору Кале, в котором Герцога Глочестера вызывали в суд. Через три дня от губернатора пришел ответ, что это невозможно, так как Герцог Глочестер умер в тюрьме. Все равно Герцога объявили изменником, его имущество было конфисковано в пользу Короля, а также обнародовано его то ли явное, то ли фальшивое признание, которое он якобы успел написать в тюрьме. И на этом дело было закрыто.
Но как на самом деле умер несчастный Герцог, мало кого интересовало. Либо он умер естественной смертью, либо покончил с собой, то ли по приказу Короля, задушен или зажат между двумя кроватями (как после заявлял слуга Губернатора по имени Голл),- так и не было раскрыто. Но очень сомневаюсь, чтобы он умер своей смертью, имея такого решительного племянника.
Наибольшую активность в этих предприятиях проявил Генри Болинброк, которого Король одарил титулом Герцог Херефорд,- чтобы утихомирить старые семейные ссоры. Были и другие аристократы, которые в стародавние времена семейных интриг и заговоров совершали ровно те же деяния, что и в случае с приговоренным герцогом. Подобные коррумпированные группировки нередко складывались при дворе, их легко можно было обнаружить.
В народной среде ползли слухи обо всех интригах, особенно связанные с французской супругой. Аристократы все более удостоверялись, насколько мало Король заботится об исполнении законов, в его коварстве и постепенно начали беспокоиться за собственную жизнь. Жизнь Короля представляла собой череду бесконечных пиров и невоздержанности; его свита, начиная от самых низших слуг, наряжалась в самые дорогие наряды, и за королевским столом одновременно бражничали до 10.000 персон каждый день! Сам Король, окруженный 10.000 стрелков, которых Палата общин гарантировала ему пожизненно, на самом деле не видел никакой опасности, и все же становился все более свирепым и надменным Королем с каждым днем.
У него оставались только два последних врага - в лице Герцогов Херефорда и Норфолка. Не испытывая сочувствия ни к одному из них, он подкупил Герцога Херефорда, пока тот не заявил перед Судом, будто Герцог Норфолк на днях вел с ним опасные и крамольные беседы во время совместной верховой прогулки в Бенефорде, и будто бы тот говорил ему, среди прочего другого, что он не верит клятвам Короля (подумаешь, новость!)- после чего Герцог Херефорд удостоился высочайшего помилования, а Герцога Норфолка срочно вызвали предстать перед судом и защищаться.
Так как он решительно отрицал все обвинения и заявил, что обвинитель сам лжец и предатель, тогда обоих аристократов взяли под арест и, по традиции того времени, решили, что спор разрешит только поединок в Ковентри. Совершенная чепуха - побеждающий всегда прав. А это означает, что никогда сильнейший не был проигравшей стороной.
По случаю устроили грандиозный праздник; собралось целое сборище; был большой парад и красочное представление. И когда два соперника уже готовились ринуться навстречу друг другу, Король, восседавший в павилионе, бросил свой жезл на землю и запретил бой. Герцогу Херефорду объявили изгнание на 10 лет, а Герцогу Норфолку - навечно. Таково было решение Короля. Герцог Херефорд уехал во Францию и никуда дальше. А Герцог Норфолк совершил паломничество в Святую Землю и позже умер в Венеции от сердечного удара.
После этих событий Король только свирепел еще больше, чем прежде. Герцог Ланкастер - отец Герцога Херефорда - умер вскоре после того, как сын покинул страну, и Король, несмотря на торжественные клятвы сохранить собственность отца и передать Герцогу Херефорду после окончания срока изгнания, немедленно присвоил богатства, земли и имущество, как последний разбойник! Судьи настолько боялись королевского гнева, что предпочли обесславить свои имена, представляя грабеж как благородное, справедливое и законное дело.
Алчность Короля не знала пределов. Так он присвоил 17 графств одновременно по надуманному предлогу - "наказание лишением собственности за оплошность или неправильное поведение". Короче говоря, он бесчинствовал сколько мог, совершенно не беспокоясь о возрастающем недовольстве подданных, так что даже спаниельчики-фавориты начали нашептывать ему, что вот-вот накатит волна народного гнева. Тогда он решил использовать время, отвлекая внимание недовольных, и совершить военную экспедицию в Ирландию.
Только он покинул страну, оставив в качестве временного правителя Герцога Йоркского, как кузен, Генри Херефорд вернулся из Франции и требованиями восстановить его в правах, которые злодейским способом у него отняли. К нему немедленно присоединились еще два герцога -Нортумберленд и Вестморленд, так что регент Короля, убедившись в непопулярности своего патрона и нежелании армии выступать против Генри, вынужден был отступить с королевскими войсками в Бристоль.
Генри, возглавляя армию, пришел из Йоркшира (где он высадился) в Лондон и пошел вслед за ним. Там они объединили свои армии - как им удалось договориться, неизвестно - и отправились к Замку Бристоля, где три аристократа успели взять в заложницы юную Королеву. После взятия замка они предали этих аристократов смерти. Регент потом остался там же, а Генри отправился в Честер.
Все это время ненастная погода мешала Королю вовремя получать сведения и новости о происходящих событиях. Наконец, к нему прибыли в Ирландию, и он послал к Герцогу Салисбери, который высадился в Конвеи сообщиться с валийцами и ждать прибытия Короля в течение двух недель.
По прошествии указанного времени валийцы, которые и прежде не пылали преданностью Королю, окончательно охладели и разошлись по домам. Когда же наконец Король высадился на побережье, хоть и с большими силами, но его люди ничуть не заботились о его судьбе и быстро дезертировали. Полагая, что валийцы все еще ждут его в Конвеи, Король переоделся в простого священника и отправился туда в сопровождении своих двух братьев и нескольких приверженцев. Но на месте валийцев не оказалось - только Солисбери с небольшим отрядом. В полном отчаянии оба брата Короля, Эксетер и Суррей, предложили ехать к Генри и спрашивать, какие его условия. Суррей, сохранявший верность Королю, был заключен в тюрьму. Эксетер, избравший путь предательства, снял эмблему короля (в виде сердца)со своего щита и прикрепил розу - эмблему Генри. И тогда без дальнейших вопросов и посланцев стало совершенно ясно Королю, каковы условия Генри и каковы его намерения.
Одинокий и слабеющий Король, окруженный со всех сторон, гонимый голодом и холодом, метался по дорогам и полям от одного замка к другому, тщетно надеясь получить какое-нибудь подкрепление и провиант. В конце концов он, горемычный, направил свой путь в Ковеи и там сдался на милость Герцога Нортумберлендского, который прибыл от Генри под предлогом передать условия, а на самом деле, чтобы арестовать Короля (его люди ждали его в укрытии неподалеку). Так вот, с помощью герцога Король был доставлен в Замок Флинт, где его кузен Генри милостиво встречал его и даже опустился на колено - в знак уважения перед повелителем.
"Справедливый кузен Ланкастер,- начал Король,- всегда рад видеть тебя" (очень даже рад, особенно если в цепях, а еще лучше - без головы!)
"Мой господин,- отвечал Генри,- я прибыл несколько преждевременно, но ради вашего удовольствия, готов объяснить причину. Ваш народ с горечью жалуется мне, что вы правите несколько сурово последние двадцать два года. Теперь, если угодно Богу, я помогу вам править лучше".
"Всемилостивейший кузен,- отвечал жалкий Король,- коль это доставит вам удовольствие, то для меня еще большее".
После чего заиграли трубы, Короля усадили на столь же немощного конягу и повезли в качестве заключенного в Честер, где его заставили издать последний указ, созывающий Парламент. Из Честера его переправили в Лондон. В Личфилде он предпринял попытку улизнуть через окошко, но его быстро поймали и доставили в Тауэр, где заточили и где никто не испытывал к нему ни малейшего сочувствия и относились к нему с величайшим презрением. Но прежде чем попасть в Тауэр, говорят, даже его верная собачка покинула его и отошла от него в сторону, чтобы лизнуть руку Генри.
За день до открытия Парламента к разжалованному Королю пришла делегация лордов, и они объявили ему, будто он обещал Герцогу Нортумберлендскому в Замке Конвэи сложить корону. На что он ответил, что вполне готов и подписал бумагу, в которой подтвердил о сложении обязанностей и освобождает народ от повиновения себе. В нем так мало осталось духу, что он снял кольцо и надел собственноручно на палец своему торжествующему кузену. И при этом добавил, что если бы ему дали возможность выбирать преемника, то он не мог бы придумать кандидатуру лучше, чем Генри.
На следующий день Парламент собрался в Вестминстерском Зале, где Генри восседал близ пустого трона, который был накрыт золотой тканью. При скоплении народа, под одобрительные восклицания зачитали отречение, подписаное Королем. И радостные крики эхом разнеслись по городским улицам. Как только последние звуки растаяли в дальних закоулках, Король был окончательно смещен. Тогда Генри, встав с места, осенил себя Крестным Знамением, объявил свое требование на королевство Англии, и архиепископы Кентерберийский и Йоркский усадили его на трон.
Множество народа снова разразилось ликующими криками, которые снова эхом прокатились по улицам. Никто более не вспоминал, что Ричард Второй когда-то был самым красивым, мудрейшим и наилучшим из принцев, и теперь он представлял собой более униженное, ничтожное зрелище где-то в глубинах Тауэра, чем Уот Тайлер, затоптанный копытами королевских лошадей в Смитфилде.
"Подушевой налог" ушел вместе с Уотом. Мастера кузнецного дела на службе Королевской семьи не смогли выковать цепи, которыми Король мог бы удержать народную память по себе. И "подушевой налог" так никогда не собрали.
Подпись
И.Г. Едрец
SOS! Срочно нужна помощь. Карта Сбер: 4817-7602-0876-3924