Каждый священник помнит из семинарского курса лекций замечательный термин – «пастырское применение». Умение «примениться» к человеку – подлинное искусство, за которым стоит и молитвенная глубина сердца, и высокая культура души, и определённый интеллектуальный уровень. Вспомним известные тютчевские строки: «И нам сочувствие даётся, как нам дается благодать»… Бог туне ущедряет верные Ему души, желание и готовность которых получить дар доказывается упорным и постоянным трудом. Человеческие усилия необходимы, ибо они приуготовляют место для дара Божия, но венчает успехом всякое дело Сам Бог.
Что же такое это «применение»? Способность священника (да и всякого доброго человека) максимально раскрыть свою душу навстречу ближнему, услышать, как бьётся его сердце, понять, чем дышит его душа с её затаёнными чаяниями и переживаниями. Действительно, не худо прежде ознакомиться с убеждениями человека, уразуметь, чем он дорожит и от чего отвращается, а затем уже обратить к нему слово о самом главном…
Итак, сначала должно научиться слушать и слышать, а потом говорить. Важно полюбить того, к кому ты простираешь своё слово. «Применение» есть умение входить в душевный резонанс с сердцем ближнего. Бог вспомоществует в этом своему пастырю. Энергия сочувствия и любви исходит от его доброжелательного взора, сквозит в его речах, пронизывает всё существо «ловца душ человеческих». Любящий бескорыстен. Объятый пастырской любовью деликатен и осторожен в общении, он приближается к человеческой душе так же бережно, как мы склоняемся к только что распустившемуся цветку, чтобы обонять едва уловимое благоухание его тычинок. Только духовно неосведомлённые люди или находящиеся в головокружении от собственных мнимых проповеднических или миссионерских успехов «наскакивают» на собеседников, словно лихие кавалеристы с шашками наголо. Будем помнить: человеческая душа болезненно «морщится» и сжимается, тотчас выставляя мысленную защиту, едва лишь почувствует малейшее давление на свою богоподобную сущность.
Представим себе белоснежную морскую раковину, покоящуюся на морском дне и доверчиво раскрывшую створки навстречу неуловимым колебаниям водной стихии. Багряные, пурпурные махровые одеяния моллюска великолепны! Они сокрывают под своим балдахином жемчужину, которая, как верили древние, зарождается от молнии, прорезающей лучом света морскую толщу. Но вот неосторожное прикосновение к раковине ныряльщика, бестрепетного охотника за жемчугом… Мгновенно смыкаются её створки и не откроются вновь, пока не минует опасность… Такова и бессмертная, разумная душа, созданная Творцом для Него Самого и животворимая единственно Божией благодатью. Что в сравнении с её действием психологическое давление или неуместная настойчивость катехизатора, который дежурными фразами призывает подопечных каяться и исправляться, «осчастливливая» их своим «незаменимым» руководством?
Только Христова любовь, усвоенная личным покаянным и молитвенным подвигом проповедника, умеет «подыскивать нужные слова», по выражению святителя Тихона Задонского. Её речи будут точны и верны, ибо соответствуют строю души слушателя, находятся в согласии с его внутренним устроением. Они признаются и принимаются аудиторией как хорошо знакомые, родные, единственно нужные и насущные. Слова, продиктованные любовью, несут в себе непонятную, но приятную новизну для тех, кому предназначены. Выношенная и вынесенная из сердечного тигля проповедника речь раскрывает пред его слушателями духовные горизонты, вводит их внимание в сокровенную страну духа, где всё так «торжественно и чудно»… Слово правды и любви само становится ваятелем, зодчим, ибо пронизано благодатной зиждительной силой. Действие этого слова едва ли может быть изъяснено в рамках сухих рационалистических понятий. Проповедник лишь подмечает эти действия, прежде ощущая их в самом себе.
Знакомо ли вам, читатели, чувство птенца, который, только что оперившись, впервые раскрыв за спиной крылья, вдруг обретает способность держаться с их помощью в воздухе, а затем и скользить в воздушной струе? Подмечал ли кто-нибудь из нас, как при первых утренних лучах раскрываются нежные лепестки соцветий и распрямляется трава, ещё обрызганная душистой росой?
Плод же Духа любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание… Эти плоды взращивает духовное слово, горчичным семенем упавшее на ниву человеческих сердец.
Если твоя речь богоугодна и не противится благодати, ты увидишь все перечисленные дары в твоих слушателях по завершении слова. Пусть это будут лишь начатки, однако, будь уверен, сеяние состоялось, а река Божия наполнилась вод. Радостные улыбки собеседников, как будто озарённых изнутри светом небесной мудрости; глаза, наполненные смыслом и разумом, словно увидевшие пред собой золотой путь заповедей Христовых, шествие по которому претрудно… но и легко для усердных и ревностных учеников… И конечно, десятки вопросов, требующих своего незамедлительного разрешения. Вопрошающая душа самими своими недоумениями свидетельствует о поселившейся в ней благодатной жизни. Напротив, мертвенность сердца, неподвижность ума, отсутствие всякого интереса к вопросам духа – тревожный симптом кораблекрушения в вере.
Проповедник! Остерегись приписать себе и своим заслугам Богом данный неожиданный успех! Сочти себя, по справедливости, лишь смиренным и недостойным словесным орудием, неказистым инструментом воли Божией, хотящей всем спастись и в разум истины прийти. Пойми, что ты вывел своих слушателей на священную войну с миродержителями тьмы века сего! Горе тебе, если проповедуя иным, ты сам остаёшься неключимым (никуда не годным) рабом, не желая и не умея смирить и поработить Евангелию своё собственное тело! А паче всего, воздай славу Господу, Который, не имея в том нужды, воспользовался твоими устами, чтобы произвести в земном мире Своё благодатное действие. Именно Он, а никто иной, воссоздал чистоту, порядок и красоту в человеческих душах, ниспослав им свыше Свой чудный свет богопознания. Проводником этого света стало твоё слово…
(глава из книги "Искусство словесного служения")