Одинокие люди ищут свои половинки. Фаина Раневская считала, что половинки бывают у жопы и у таблетки. Половинки человека не бывает. Человек - это цельное существо, состоящее из добра или зла, внутренней красоты или уродства, щедрости или скупердяйства, иногда это все смешивается в нем, как смесь некого коктейля. И только сама жизнь оставляет чего-то больше, чего-то меньше. А какой-то компонент испаряется вовсе, иногда все. Тогда человек остается пустым. Это зависит от того, какие люди вокруг тебя. От среды обитания, от круга общения. Даже от книг, которые ты читаешь или нет. Так что искать надо не половинку, а такого же цельного, наполненного некой смесью человека, с которым вы будете обмениваться своей энергией, пополнять недостающие ингредиенты и осушать ненужные.
Марине было тридцать восемь. И "половинка" у нее уже была. Лет двадцать. Вот именно, что половинка... задницы. Кому нужна третья половинка задницы, когда у тебя своя будь здоров. Марина была девушкой крупной, дородной, неизменно натягивающей на свои две половинки 52 размер трусов. Но вот от третьей избавиться не могла. Почему? Жалко. Ее мужчина лет двадцать наполнял свою душу адским зельем. И уже много-много лет Марина воспринимала своего мужа Валеру как младшего брата, который болен. И оставить его - значило бы совершить предательство. Оставить его - значило бы обречь его на гибель. Каждое утро, когда он немного трезвел, его удивлению не было предела, что они уже давно и крепко женаты. Нет, ну конечно были времена перезагрузки, когда ты хочешь, чтобы все все было по-другому. И свято веришь, что теперь это точно и наверняка. Валера тоже так думал. Надевал белую рубашку, и рука об руку они с Мариной шли зашивать его тоску. Первый раз хватило на два месяца. Тогда Марина очень надеялась забеременеть, но не случилось. Последние разы указывали на то, что рекорд, поставленный Валерой, надо отправлять в книгу Гиннесса, потому что побить его снова Валере не удавалось. Марина уже смирилась, привыкла к тому, что идя после работы, она словно мать, идущая за ребенком в сад, каждый вечер забирала Валеру из гаражей напротив. Марина как грузчик нахлобучивала Валеру себе на спину и шла домой привычной дорогой. Но Марина не работала грузчиком. Она была кондитером. Работу свою она очень любила. Это была некая психотерапия. Ты делаешь очень вкусный красивый антидепрессант, долго любуешься, поправляешь кремовые фигурки, и кто-нибудь с тоской в душе пойдет в кондитерскую и купит такой красивый торт в форме таблетки и пойдет с подружкой, или в одиночку, заедать свои печали. Лично я так и делаю. А вы? А когда тебе вкусно и ты получаешь удовольствие закрыв глаза, твой мозг выбрасывает в кровь эндорфины. Это такой гормон счастья, а эндорфины очень похожи на бабочек. И вот летят эти бабочки по всему твоему телу насыщая тебя счастьем, и тебе очень хорошо.
Итак, Марина работу свою любила. Особенное удовольствие Марине доставляло создавать детские торты. Марина пекла торт и представляла, что она делает его для своего ребенка. И тогда Марину накрывала волна нежности и грусти. Часто ночами, когда Валера в каком-то забытье взбирался на Марину и начинал пыхтеть и дышать перегаром и чесноком как самовар, Марина закрывала глаза, представляла, что после этого у нее будет ребенок. Маленький, теплый, вкусный комочек счастья. И Марина прижмет его к своей груди и полетит, полетит, и никто не сможет им помешать. Но каждый раз уже много лет маринина матка, как говорят гинекологи, плакала кровавыми слезами по несбывшейся мечте. И каждый раз Марина надеялась вновь. Часто, идя с работы, она видела маленьких смешных карапузов, играющих на площадках. Но однажды Марина увидела нездорового ребенка в коляске. Маленький человек сидел и смотрел на мир глазами старика, повидавшего жизнь. У нее закралась мысль, что может Бог не дает ей ребенка потому, что жалеет. Ну кого она может родить от Валеры? Марина вздыхала и у нее сжималось сердце как в детстве, когда тебе очень хочется того, чего у тебя никогда не будет.
Обычное утро обычного понедельника. Марина собиралась на работу. Она старательно выводила стрелки на пухлом лице и ее глаза приобретали форму двух больших орехов. Марина хлопала орехами и румянила щеки. Раздался телефонный звонок. Марина подскочила, но зацепилась за ножку кровати. Раздался грохот и стон Валеры. Поняв, что подниматься она будет долго, Марина потянула телефон за шнур. Тот истошно продолжал звонить: долго и настойчиво.
- Алло, - наконец выдохнула лежащая на полу Марина. В трубке затрещала Любка из конфетного цеха. Марина пыталась понять, о чем она ведет разговор.
- Египет, Египет, поняла? Едешь?
- Ничего не поняла. - Прошептала Марина. - На работе расскажешь. - Она повесила трубку и стала думать, как подняться. Под кроватью было пыльно, как и в голове самой Марины.
За границей Марина никогда не была. И даже думать не думала. Нет, думала, но так, абстрактно. Когда-то в детстве, она смотрела на карту мира и читала названия стран. Ее внимание всегда приковывала Африка. Она читала названия государств, но ее завораживали магические буквы: "Е-ГИ-ПЕТ" - читала она по слогам. Еще тогда Марина дала себе слово туда поехать. А почему бы и нет?
Марина ныряла с легкостью тюленя. Она разводила прозрачную, плотную, густую субстанцию Красного моря своими пухлыми ладонями и приговаривала:
- Сгинь тоска, изыди печаль... - Марина, Марина - морская дива! Как ты нуждалась в этом.
Люба лежала на пляже и мазала свое тощее бледное тело маслом для загара. Тело блестело, и Люба казалась самой себе очень сексуальной. На самом деле она была похожа на тощую шпротину из банки, пошкрябанную, помятую, далеко не первой свежести. На берегу дешевенького отеля вповалку лежали только русские туристы. Анимация вся на русском, обслуживающий персонал говорил лучше протрезвевевших мужиков из-под Тулы. Пока Марина смывала с себя столичную депрессию, Люба не теряла времени. На берегу была расположена сёрф-станция. Загорелые арабы предлагали провести досуг, за деньги конечно. Нет, досуг - это в прямом смысле, конечно. Они клятвенно обещали любого обучить искусству серфинга за несколько занятий. Люба вдохновилась.
-Батхады, батхады. Не бойся! кричали полуголые загорелые моряки.
- А я не боюсь. - Сказала Люба с ухмылкой. - Нашу бабу муд..ми не испугаешь.
- Что-что? - Наивно спросил араб.
- Поговорка это.
Араб стал доставать блокнот и ручку:
- Бафтари, бажалуста.
Люба засмеялась.
- Это фольклор такой. Не повторяется, понимаешь?
- Банимаю. Маша С Уралмаша! - они оба рассмеялись.
В лицо дул теплый морской ветер, а сверху пекло жаркое солнце северной, но все-таки Африки.
- Как зовут тебя?
- Люба.
- Лю-ба. - Повторил он.
- А тебя?
- Мухаммад. - С гордостью сказал моряк. - Как Пророк!
- Почему вы все здесь Мухамеды или Ахмеды?
- Потому что Ахмед - это император Османской империи, а Мухаммед - наш пророк. Если мужчины носят эти имена, они не могут быть недостойными. Всо броста!
- Всо броста! - Повторила Люба.
- А Люба - это что?
- Это любовь!
- Дааа? - Искренне удивился Мухаммед.
- Да, это любовь на всю жизнь! - И Люба рассмеялась. - А как будет любовь на арабском?
- Хубб!
- Как как? Хуу....?
- Неееет, как будто выдыхаешь, как будто душу отдаешь. - Египтянин вытянул губы и выдохнул грудью.
- Вот-вот! За этим самым хуббом и ездят наши бабы...
***
Главный закон мусульманской страны чтить имя Аллаха. Подставка под Коран делается за шесть дней и только из орехового дерева.
***
В это время рассекая волны мощными ногами, на берег вышла Марина. Ее глаза приняли оттенок моря. И вся гармония, которая звучала аккордами в душе Марины отражалась на ее лице. Она накинула парэо и подошла к подруге.
- Знакомься, это Марина. - Сказала Люба.
- Мухаммад. Вы очень красивый, Марина.
- Аа, - Махнула Марина, - вы так всем говорите...
- Может и всем, но это только батаму, что все женщины очень красивы.
Марина, конечно, понимала, что это обычное дежурное знакомство, но все равно ей было приятно. О том, что она красива, ей говорил в детстве только ее полуслепой дедушка. Это был единственный мужчина, от которого Марина слышала комплименты.
- Байдем, бракачу вас на лодке.
- Байдем! - и подруги рассмеялись.
Марина никак не могла забросить ногу внутрь лодки. Мухамед подошел и галантно подставил свое колено. Марине было неловко, но другой возможности попасть внутрь не было. Любка давно уже уселась и подставила лицо солнцу. Наконец Марина оказалась внутри. Лодка моторная, слегка подкрашенная, но с претензией на люкс. Былую роскошь выдавали кожаные белые диванчики. Марина села у самого носа. Мухамед легко запрыгнул, и вдруг, сама, не ожидая, Марина понеслась куда-то вдаль, в синюю бездну, которая распахивала ей свои объятия. Марина открыла рот, и крик из самой глубины души непроизвольно сорвался с губ. Она вдруг ощутила такую свободу, словно сбежала из тюрьмы, в которой сидела всю жизнь. Брызги, ветер, соль и мчащаяся навстречу Марине синяя бездна. Марина стремилась к ней, а она - в нее. Дыхание перехватило и казалось, что это никогда не должно закончиться. Но лодка остановилась, и Марина открыла глаза.
- Что? Все?
- Неееет, - Загорелый Мухамед растянулся в улыбке, и Марина заметила, какие у него белые зубы. На загорелом торсе красиво обнажался рельеф мышц. Мухамед протянул мускулистую руку. - Я бредлагаю вам здесь баблавать. Здесь очень чистая вода и совсем не глубоко!
- А можно?
- У нас все можно! И даже если нельзя, то все равно можно, но чуть-чуть.
Люба заметила, что Марину "зацепил" Мухамед раньше самой Марины. Она ничего не сказала, боялась спугнуть то хрупкое, что могло случиться, а могло и не. Мухамед прыгнул первым.
- Давай! - Крикнул он и протянул руку. Марина закрыла нос и глаза, рот сам собой раскрылся в улыбке, и она наглоталась воды. Ну разве это могло помешать их наслаждению? Мухамед достал из лодки маску, а так как она была одна, она по очереди стали разглядывать неописуемой красоты рыб. Ничего подобного никогда в своей жизни она не видела. Да, собственно, что вообще видела Марина?
***
Пьющий отец, вечно несчастная мать с неизменно сине-желтыми тенями то под одним, то под другим глазом. Когда отец умер, точнее угорел, мать не могла даже сделать страдающий вид вдовы безвременно ушедшего "кормильца". Она была так счастлива, что даже не пыталась этого скрыть. Марине было шестнадцать. А через год она привела домой Валеру. Мать посмотрела на него и с порога покрутила пальцем у виска Марины. Материнское чутье не подвело. Но любовь слепа, полюбишь и Валеру. Марина тогда собрала свои пожитки, и они ушли жить к его бабке. Марина училась в кулинарном техникуме. Валера был неплохим автослесарем. Зарабатывал хорошо, но иногда после работы - святое дело. Бабку боялся, поэтому только в квартальные. Бабка Марину полюбила, приняла всей душой. Валеру она подняла одна. Он ей был и сын, и внук. Но, видимо, наследственность была отягощенной, о чем бабка помалкивала. Пока она жива - в жизни не допустит. Но... Однажды она просто не проснулась. И все.
Сначала Валера пил с горя. Это Марина понять могла, а потом... и понеслось... С работы выгнали, иногда подворачивалась халтура. Марина боролась как могла. Но силы были не равны. Генетика - не шутка. Мать Марины не то чтобы злорадствовала, но: "Я же тебе говорила!" - было всегда. А потом Марина устала. В конце концов, вся Россия пьяная. Работа есть, муж хоть какой-никакой вроде бы, и все. Пьет, бьет - классика жанра. Только одну свою мечту Марина не могла отпустить - ребенка. Ей очень хотелось родить.
***
Уставшие подруги вечером добрались до отеля. Марина вышла из душа и грохнулась на кровать. Люба, лежавшая на ней, подпрыгнула на пол метра.
- Люба, я тебе так благодарна! Даже если бы нам уезжать прямо сейчас, все равно благодарна!
- Ну вот! А то "как мой Валера? Валера..." Полежит твой Валера на коврике пару-тройку дней, ничего не случится! Без сувенира не уедем!
- Ужас! Ты думаешь, меня совесть не мучает?
- А чем ты можешь помочь? Тебе скоро сорок! Бери в оборот своего Мухамеда и давай Ахмеда делай! Без сувенира, говорю, не уедем! - Многозначительно повторила она.
- Что? Ты что?! - И Марина зарделась.
- Ой, ой! Что? Не знаешь, как мужика в оборот взять? Хоть ребенка себе привезешь на память! А Валера твой заметит его лет через двадцать, если доживет.
- Тьфу, ты!
- Что?!
Марина выключила свет.
- Ладно, давай спасть. - Но слова Любы накрепко осели у нее в голове. А что такого? Нет тут даже греха, если она забеременеет от здорового мужика, который и водку то не нюхал. С этой мыслью Марина заснула. А ее мозг продолжал обрабатывать информацию.
Отельный завтрак - это то, что остается с тобой после отпуска. Почему? Потому, что человек больше всего запоминает запах. Может это говорит в нас зов давно живших предков. А может обоняние - это одно из самых сильных ощущений. Запахи влияют на наше настроение, чувствуя запах кофе и горячей выпечки хочется переделать все дела мира. Ты чувствуешь энергию и силу. Вот и Марина шла в ресторан с ощущением первой леди государства. Вот как она решит, так и будет. И все, и все ждут только ее решения. Марина вдруг поняла простую истину. Человек - хозяин судьбы. Вот если бы она тогда послушала маму, и не вышла бы за Валеру... За что она боролась? За право выбрать самой. Вот и получила. Сама же. А теперь она тоже сама хочет, чтобы все было по-другому. Марина твердо решила во что бы то ни стало закрутить роман с Мухамедом. Гордой походкой пантеры, сотрясая вестибюль первого этажа, Марина в летящем сарафане вышла к завтраку. Люба шла уже за третьей порцией.
- Марина, вижу! Клеопатра на охоте! Берегитесь, люди!
- Да! Я решила!
- Тогда ни шагу назад! - Любка чокнула чашкой кофе об Маринину.
Подкрепиться надо было хорошо. Впереди долгая и очень интересная экскурсия. Луксор, долина фараонов, легенды, мифы... Одним словом история. У Марины захватывало дух от одной мысли, что всему тому, что она видит своими глазами, миллионы лет.
На обратном пути утомленные туристы спали в креслах автобуса. Приехали за полночь. Помятые, сонные. Что-то было или нет будет понятно завтра, а сейчас хотелось спать, спасть...
Первой Мухамеда заметила Любка и пихнула сонную Марину локтем в бок. Мухамед сидел в вестибюле отеля в кругу приятелей. Они что-то обсуждали, смеялись, но было понятно, что он кого-то ждет. Марина достала пудреницу из сумочки, но одна пудра не могла замаскировать ее помятое лицо. Мухамед уже заметил группу туристов и подбежал. Веселый и загорелый он пах солью и ветром.
- У меня бредлажение. - Выпалил он, как будто ждал их очень долго и наконец дождался. Смущенные подружки, застигнутые врасплох поправляли волосы. - Даю вам двадцать минут и пойдем в очень классное место. Я бриглашаю вас на настоящий египетский ужин.
Но надо знать наших женщин! Через двадцать минут две красотки без тени усталости и намека на сон, предстали перед Мухамедом. На такси ехали не долго, улицы были шумные, казалось, что день только начинается. Дети бегали вдоль дороги и торговали лепешками. Семьи, наряженные шли явно в гости. Переполненные кальянные, непрекращающееся бибиканье автомобильных сигналов, неожиданный запах рыбы смешивался с ароматом выпечки и специй - все это и есть настоящий восток.
Дом красивый, белый, с лепниной на балконах. В России это был бы элитный дом, а в Египте - обычный. В подъездах нет крыш и лифтов - Марину это удивило. Поднимались на пятый этаж пешком. У Марины потек макияж и уже почти заканчивался кислород, как вдруг - оазис. Распахнулась дверь и поток прохлады освежил запыхавшуюся Марину. Вся семья Мухамеда стояла на пороге, не хватало хлеба и соли. Казалось, они только и ждали ее - Марину. Они уже знали про нее все, уже любили ее. Семья была небольшая: мать, отец, три брата и сестра. Мухамед - самый старший. Все были рады приходу гостей, жали руки и целовались по три раза. Обычай.
- Ахлян васахлян! - сказала мать и указала на стол.
- Добро пожаловать! - Перевел Мухамед и нежно провожая Марину взглядом пригласил к столу.
Марине и Любе было неловко. У нас принято помочь хозяйке, и Марина по привычке метнулась в кухню,но мать зацокала языком и удалилась. Через минуту оттуда стали выплывать подносы: голуби фаршированные, махши (фаршированные овощи), буфтек - по нашему отбивные, молохея (что-то, вроде шпината), тахина, маринованные овощи и множество различных закусок. Мать хитро с улыбкой поглядывала на Марину и то и дело подкладывала ей в тарелку угощения. Марина незаметно расстегнула пуговицу на брюках и посмотрела на Любу. Та давно сидела с расстегнутой молнией и прикрывала раздутый живот туникой.
Вся семья оживленно разговаривала за столом (естественно, на арабском), они смеялись и жестикулировали. Марине казалось, что она все понимает. Она улыбалась и кивала головой. Иногда Мухамед ей переводил обрывки разговоров. Ей было тепло и сытно в этой простой арабской семье. Люди были просто счастливы, и Марина невольно зарождалась их счастьем и беззаботностью. Неожиданно поднялся отец и все замолчали. Мухамед приготовился переводить.
***
Арабский язык немного похож на грузинский: много гортанных "Х" и четких грубых звуков. Все время кажется, что люди ругаются. На самом деле они просто воркуют.
***
- Отец сказал, что он очень рад, что его сын выбрал хорошую невесту. Он будет счастлив, когда мы решим пожениться.
- Ты женишься? - удивленно спросила Марина.
- Дааа! - Улыбался Мухамед.
- А она придет?
- А она здесь!
- Где?
- Вот где. - И Мухамед поцеловал в лоб Марину.
- Я сплю? - Спросила она у обалдевшей Любы.
- Нет! - Жестко ответила та. - Ты, наконец, проснулась!
Все это походило на старое советское кино о лампе Аладдина.
- Но... - Начала Марина.
- Молчи, - оборвала ее Люба, - разберемся.
Ужин подходил к концу, растерянная Марина чмокала женщин в щеки и пожимала руки мужчинам. Вся семья вышла на балкон провожать гостей. Выглянувшие на шум соседи тоже хотели разделить радость.
- Кто это у вас был? - Кричали они с соседнего балкона.
- Наша невеста из России. - Многозначительно отвечал отец.
- Свадьба когда?
- Через месяц.
- Не забудь пригласить...
- А как же!
Марина с Любой и не догадывались, о чем они говорят. Как они доехали, Марина уже не помнила, усталость и впечатления накрыли ее с головой. Проснувшись утром, она вдруг вспомнила, что слегка замужем и это надо озвучить. Сегодня у них морская прогулка и там она все скажет.
- Вот почему одним все, а другим ничего? - Сокрушалась Люба, залезая в лодку. - Вот все у людей есть: море - сказка, солнце, фрукты, мужики, которые все время хотят..., а у нас? Грязь, дожди, пьянь... Знаешь, что означает "Москва"? Промозглость и сырость! Дрянь, короче... Вот так и живем.
Мухамед улыбался и неотрывно глядел в даль.
- Зачем говоришь так? У вас зима есть!
- Ага, девять месяцев. Родить можно.
- У нас бедных много, люди живут плохо, чистая вода для питья - это тоже роскошь.
- Ну, знаешь, по вчерашнему застолью, этого не скажешь. - И Люба похлопала себя по животу.
Мухамед довольно улыбнулся.
- У нас накормить гостя - дело чести любого египтянина, любого сословия. Сделай что хочешь, но стол должен быть богатый, или харам.
- Что это?
- Ну как позор, грех.
Марина все это время неподвижно сидела, подставив лицо свежему утреннему ветру. Она не знала как быть: если скажет, что замужем, то отпугнет. Не скажет - еще хуже. У нее выходило все наоборот, не у мужа две жены, а у жены два мужа. Перспектива заманчивая, но нереальная.
- Все! Открывай глаза, красавица.
Марина открыла глаза и ахнула. Перед ней был настоящий необитаемый остров посреди моря. Островок счастья и любви.
- Вот здесь можно жить всю жизнь...
- Так и будет, любовь моя.
- Мухамед, я...
- Что?
- Я не могу так! - Марина повернулась к Любе, а та покрутила у виска острым ногтем и закатила глаза. - Я замужем! - Выдохнула она.
- Ну и что? - С легкостью сказал Мухамед.
- Как ну и что?
- Мы здесь поженимся с тобой, есть такой брак, называется ОРФИ.
- Что это?
- Это такой брак для гостей, ты будешь моя жена здесь, а там будешь разводиться. А потом мы еще раз заключим брак в Каире в посольстве. Я не могу так с тобой жить, если ты мне не жена, это харам. Грех.
- Я ничего не поняла. - Заключила Марина.
- Слушайте, идите погуляйте, а? Вы мне надоели уже страшно! Я здесь полежу, позагораю, а вы идите, идите... И Люба их почти вытолкнула на берег.
Мухамед и Марина, взявшись за руки, пошли вдоль берега. Впервые она ощутила себя хрупкой и ведомой." Вот так и шла бы, шла бы... " - подумала она.
- Мухамед, - Марина развернула к нему свое большое широкое лицо, и он вдруг стал неистово целовать ее. Его соленые губы так умело и ловко стали овладевать ее большим телом. Его руки такие сильные и жилистые знали как, умели и угадывали. От него пахло свободой, силой, маслом иланг-иланг и у Марины ушла земля из-под ног, и поплыла планета куда-то по огромному морю... А на ней Марина - маленькая, хрупкая, она, настоящая, а не та, что спрятана в этом огромном русском теле. Сколько прошло времени она не знала и не хотела знать. Но кто-то упорно щипал ее в левую пятку. Марина увидела, что ее ноги были в воде, и мелкие рыбки приплыв, делали ей педикюр.
- Я как принцесса! - Засмеялась Марина.
- Моя! Моя принцесса.
Вернулись в лодку. Люба лежала как головешка. Красная и шипящая.
- Не, ну я все понимаю...
- Люба... - Расплылась Марина.
- Лимон съешь! - Но она была рада. Правда, за верность дружбе ее ждала тяжелая расплата с йогуртом на спине и аспирином - Люба вся сгорела.
Марине не спалось. Она закрывала глаза и представляла себя в черной абае с закрытым лицом. В то же мгновение она вспоминала нежные и сильные руки Мухамеда, его соленые губы и приятный запах тела. И за все это Марина готова была отдать свою свободу, мужа Валеру, всю свою и уже не свою жизнь. Под утро Марина заснула.
И вот когда ее сон углубился, она вдруг услышала свое имя. Кто-то отчетливо и громко звал ее. Марина посмотрела на Любу. Та сидела на кровати с выпученными от удивления глазами. Которые четко выделялись как два яичных белка на красном сгоревшем лице. Марина запахнулась в простыню и вышла на балкон. На газоне под окнами выстроился почти весь персонал гостиницы в белой отутюженной форме, и все скандировали одну и ту же фразу:
- МА-РИ-НА! ВЫ-ХО-ДЫ ЗА НЕ-Е! МА-РИ-НА...
В середине стоял Мухамед и держал букет лилий.
- Я... - У Марины закружилась голова и она испугалась, что рухнет с балкона.
Подбежала ошеломленная Люба и договорила:
- Согласна, согласна!
Все захлопали в ладоши, засвистели, заулюлюкали, наши туристы присоединились к общему ликованию. Всех охватило счастье и радость, и всем захотелось любить кого-то, жить ради кого-то и делать безумные поступки. Через два часа в адвокатской конторе Марина и Мухамед подписали бумагу о том, что они являются мужем и женой. А еще через неделю Марина должна была возвращаться в реальность. Оставшиеся дни Марина бывала в семье у Мухамеда, где ее одаривали подарками, показывали всем гостям, называли дочкой. И ждали, что она уедет уладить свои дела в России и вернется насовсем. Все хотели скорой свадьбы. Марина кивала, но ей даже в голову не могло прийти, что все это осуществимо. Она понимала, что вся эта восточная сказка закончится через несколько дней. Ей было неловко от того, что она была загнана в эти обстоятельства, и ей приходилось невольно обманывать ожидания этих людей. Она бы и сама хотела, но... ее цель - это беременность - "египетский сувенир", как выражалась Люба. Мухамед же свято верил, что Марина едет разводиться. О том, что она замужем, он никому не сказал. В последний вечер перед отъездом они пошли погулять, просто побродить по воде, говорить не хотелось, у Марины сжималось сердце.
- Покажи мне свою руку. - Неожиданно сказал Мухамед. Марина протянула ему ладонь. - Нет не эту. - И он взял ее круглую пухлую руку. - Это обручальное кольцо?
- Да. - Мухамед быстро и ловко стянул его с Марины и в следующее мгновение оно полетело далеко в море. Марина обомлела. - Это же золотое!
- Тебе жаль?
- Нет.
- Я утопил твой брак, ты моя жена, и будешь только моей. Я так хочу. Если ты тоже этого хочешь, то никто не сможет нам помешать. Ана аиз! - Я хочу.
***
Летели молча. Было так много эмоций, что если все высказать, то просто опустошишься и ничего не останется. Марина берегла их, чтобы они согревали ее душу. Впереди предстояла обычная рутинная жизнь: работа-дом, вечно хмельной муж. Марина понимала, что она больше не вернется к своему Мухамеду. Уже глубокой ночью она добралась домой. Дверь была открыта. Слегка толкнув, она вошла в дом. В нос ударил запах перегара. Марина ногами расчищала себе дорогу. На полу валялись пустые бутылки, окурки, остатки еды. В комнате рядом с кроватью валялся муж. То ли он упал, то ли не смог забраться на нее - было уже не понятно. Первым делом Марина распахнула окно. В комнату ворвался свежий запах летнего утра. Марина сняла одежду и взялась за уборку. Валера спал беспробудно. Утром не ложась спать, она приняла душ и принялась расталкивать мужа.
- Валера. Валерааааа.
- А? Что? О-о-о! Же-нааа!! - Удивился он. И потянувшись, дыхнул мощным концентратом спирта. Марина отшатнулась.
- Пьянь. Как же ты мне надоел, скотина.
- А ты убей меня! - Заплетающимся языком предложил Валера.
- Тьфу, дурак. - Марина хлопнула дверью и ушла на работу.
"Почему я не могу изменить свою жизнь?" - Думала Марина. - "Меня ждут и любят. Кто нужен Валере? Только водка. А Мухаеду нужна Я! И первый, и второй могут погибнуть без меня - вот в чем парадокс. И оба от того, что меня не будет рядом." Марина зашла в цех и увидела Любку, которая уже всем демонстрировала фотки.
- Привет, девчонки.
- О! Наша Клеопатра вернулась! Только спрашивается: НА-ХРЕ-НА? Ты не могла ей билет порвать, а, Люб?
- Могла. - Вздохнула та.
Работа потекла своим чередом. Делали обычные заготовки для тортов. Марина любила свою работу, она отдыхала на ней. В обед пошли пить чай. На столе стояла вазочка с конфетами.
- "Мечта" - прочитала Марина, и положив конфету в рот тут же поморщилась. - Разве это Мечта? Какой дурак это придумал? - Марина допила чай и побежала в цех.
Через три часа на столе стоял новый торт с названием "Мечта".
- Вот это - мечта! - Сказала Марина. Все кондитеры цеха собрались вокруг торта смотреть на маринину "Мечту".
- Эту "Мечту" надо пробовать. - Сказал начальник цеха и разрезал торт. - Каждому по кусочку мечты! Молодец, Марина! Поставим на поток! Ммммм... Божественно! - Сказал он и закатил глаза. - Вот это Мечта! Завтра у тебя выходной - отдыхай!
Марина покраснела.
Войдя домой, она увидела, что Валеры нет. "Слава Богу!" - вздохнула она и рухнув на кровать тут же заснула. Проснулась она от того, что кто-то ползал по ней и неловко шарил руками под одеждой. Открыв глаза, она увидела лицо Валеры.
- Я так соскучился по тебе, Марина! - Пыхтел он. Марину вдруг нестерпимо затошнило, и она, отпихнув Валеру, еле успела добежать до ванны. Ее вырвало.
- Ты что? Что? - Ничего не понимая, со спущенными штанами в семейниках вопрошал муж.
Марина посмотрела на него. "Задрыга" - подумала она. - "Коленки как у кузнечика, лысина на голове, весу как в подростке". Марина вспомнила Мухамеда. Его мускулы, пресс, его сильные умелые руки, его горячие соленые губы. Марина умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Легкий загар, свежесть лица, в глазах нежности - море.
- Ты как? - Спросил перепуганный Валера. Он наклонился к ней, и она опять почувствовала этот невыносимый запах. Она еле успела отвернуться. Ее опять вырвало.
- Уйди! - Только и успела сказать она.
На следующий день Люба принесла Марине тест на беременность. Через пять минут Марина смотрела на две полоски, а полоски смотрели на нее.
- Ты должна ехать к нему и все! - Заключила Люба.
Марина беспомощно смотрела на подругу. Вот так нежданно-негаданно какая-то бумажка открыла ей тайну. Тайну существования новой жизни внутри нее. Такой долгожданной и такой желанной. Марина не смела верить своему счастью. Она рыдала над маленьким кусочком бумажки крокодильими слезами.
- Че ты рыдаешь то? - Не понимала Люба. - Надо радоваться! - Она набрала в рот воды и опрыскала Марину. Надо сказать, ей это очень помогло. Дальше подруги сидели на кухне и разрабатывали план. Получалось парадоксально, но в то же время в жанре характера русской бабы: своего счастья ей не надо, но надо счастье мужа-алкаша.
- А ребенок? - Орала Люба. - Ты не одна, между прочим! Много Валера о тебе думает, когда очередную бутылку разливает? Едешь! И точка! Тебе премия за торт, я займу, разберемся.
- А Мухамед? - Всхлипывала Марина. - Надо ему дать знать...
- Я даааааам... - Многозначительно протянула Люба.
Стали звонить в агентство, искали горящий тур. К вечеру Марина собрала только что разобранный чемодан. Мужу решено было ничего не говорить. Известие могло его наделить свободой действий. А это чревато. А пока до него дойдет, что Марина в отъезде, глядишь, а она уже и вернулась.
Удивительное дело, всего пять часов, и ты в Африке. Перед мариниными глазами со школьных времен маячила школьная карта мира с магическим континентом АФРИКА и с магической страной ЕГИПЕТ. Этой полной тайн, открытий и легенд, где начинался мир,где брало начало человечество,где Марина зачала свое дитя... Марина летела к своему любимому мужчине, сохраняя в себе самую великую тайну - тайну человеческой жизни. Яйцо в скорлупе. Начало мироздания. Марина сама боялась поверить своему счастью. И не было женщины счастливее во Вселенной. Не успев выйти из здания аэропорта на земле Фараонов, Марина увидела ослепительную улыбку Мухамеда.
- Как ты узнал?
- Друзья - это очень важно!
Марина смотрела в его сияющие глаза и не выдержав, сказала:
- Я беременна!
- Я знаю. Я счастлив. Ты никуда больше не поедешь. Ты - моя жена.
Беременная, счастливая и уставшая, Марина больше не могла и не хотела сопротивляться. Она сдалась.
Шли недели. Марина наслаждалась жизнью. Утром манго. В обед манговый сок. На ужин фруктовый салат. Марина похудела. Ела только фрукты. От еды тошнило. Мухамед, если бы мог, то носил бы ее на руках. Дома ей делать ничего не давали. Все хороводили ее как новогоднюю елку. Марина возлежала на подушках и учила арабский. Женщины семьи восхищались ее белой кожей, пышными формами и оттенком ее волос. Марина обрела уверенность. Она не знала, что такая красивая. Беременность проходила незаметно. Марину все же беспокоило, что она давно не говорила с матерью. Она не знала, как сообщить ей о такой глобальной перемене. Каждый раз она прокручивала возможный разговор и понимала, что другого пути, кроме признания у нее нет и быть не может. Ребенок есть неопровержимое доказательство. И он будет явно не от Валеры. Марина решилась на разговор. В трубке раздались возгласы:
- Да неужели?! - Воскликнула мать.
- Привет, мама... - Обреченно вздохнула Марина.
- Ты, конечно, очень взрослая, самостоятельная, но, по-моему, я - мать твоя! И узнаю от твоих подруг, что у тебя роман где-то там... в Ялте?
Марина подумала, что это шанс, но ей на глаза попалась фотография ее очень смуглого любимого, и в ней рос их ребенок. Марина подумала, что ялтинский загар на такое не способен. Она выдохнула и сказала:
- Нет, мам. То есть, да! Роман у меня грандиозный, но не в Ялте.
- А где?
- Ну, чуть южнее...
- Ты в Сочи, что ли?
- Нееет, еще южнее, или севернее. Я запуталась.
- Марина, мне все равно, где ты, только скажи, с тобой все хорошо?
- О даааа! Все хорошо! Я в Египте вышла замуж и беременна.
- Кааак? Марина, ты здорова?
- Я же сказала, все очень хорошо.
- Ну ты ведь замужем? - Мать не знала, как ей реагировать. Она ожидала от дочери, все что угодно, но такое... - Я вылетаю!
- Маа.....
- Рейс сообщу. - Мать повесила трубку.
Через три дня наряженный Мухамед и Марина встречали тещу в аэропорту. Друзья, как говорит Мухамед, это очень важно. Люба успела подготовить маму и Марину.
В сущности, мать Марины не была ужасным монстром. Так, монстрик средней руки, обычная русская женщина в классическом понимании. Это та, которая м...ми не испугаешь, сама избу построит, сама сожжет и за...т мертвую лошадь. Как и всякая мать, она хотела только добра своему ребенку. Тот выбор Марины (брак с Валерой), был попыткой доказать, что она сможет, у нее не так как у всех, она умнее, мудрее, в восемнадцать то лет! Но жизнь расставила все точки над Ё, и маринина мать тыкала ей своей правдой в глаза. Мухамед с интересом разглядывал выходящую толпу.
- Какая она?
- Не заметить невозможно! Не волнуйся.
Вдалеке послышался фольклор с описанием всех матерей и прочих родственников, а через несколько минут, растолкав неспешных туристов появилась и сама теща. Бриджи оголяли пухлую лодыжку, а широкий ворот майки демонстрировал роскошное декольте.
- Ну? Салями, что-ли? - Сказала теща, снимая шляпу, вытягивая губы в трубочку и вставая на цыпочки, пытаясь чмокнуть Мухамеда.
- Салям, салям. - Улыбался Мухамед.
- Ну, Марина, ты, похоже, не совсем дура конченая, слава тебе Боже, я одобряю. Мне достаточно один раз посмотреть и все понятно. Я говорю "ДА"!
Спустя пару часов маринина мать варила на кухне борщ на свиной грудинке. Сдобрив все специями и головкой чеснока, она разливала всей семье обед. Запах был умопомрачительный, не похожий ни на что.
- Ну а это, как говорится - за знакомство! - И маринина мать достала как козырь уже прохладную бутылочку наливочки с клюквой.
- Мама, ты что?! - Марина тихо шикнула. - Убери сейчас же.
- А что? Господи, все не по-людски... Ну да ладно. Будьте вы здоровы. - И мамаша первая начала есть борщ. Ее примеру последовали все. Это был новый, ни на что не похожий вкус. Вкус чего-то иноземного, вкус другой культуры, обычаев. Все ели с удовольствием и делали знаки, мол, восхитительно. Отец Мухамеда попросил добавки.
- Я это, - наливая половником, сказала мать, - свинину не стала класть.
- Да, да, - Закивал Мухамед.
- Конечно, что я неграмотная какая? Я только бульон сварила, ну и сальце, с душком, чтоб. Вот и весь секрет. - И она довольно улыбнулась.
Мухамед все понял, но переводить не стал.
На следующий день экскурсионный автобус увозил маму в захватывающий тур по Луксору, Нилу и Асуану. Маме щедро была куплена недельная экскурсия. Теперь, оставшись одна в своей новой семье, Марина стала думать над своим статусом. Для Мухамеда она была женой, для его семьи снохой, но сама Марина чувствовала себя приживалкой. Было очень непривычно и странно, что совсем чужие люди окружили тебя заботой, дали столько тепла, что Мухамед не уставал говорить ей, какая она красивая, отец целовал в макушку, а мать гладила живот и подавала чай. Марине казалось, что что-то не так. Но что? И когда это вылезет? В голову стали приходить мысли о том, что она нужна им только для того, чтобы родить. Неужели так может быть? Сама мысль о том, что ее Марину можно просто полюбить, ей в голову не приходила. Она решила дождаться мать и вернуться вместе в Москву. Все-таки, она была замужем. И ее иногда где-то глубоко грызла совесть, что ее муж Валера валяется под забором, а уличные собаки доедают его конечности. В голове Марины созрел план, и она решила поделиться им с Мухамедом. Марина подыскивала момент, чтобы было кстати, и вот накануне приезда матери она решилась.
- Мухамед, мне надо в Москву.
- Зачем?
- Развестись, ты же знаешь, что я не успела это сделать. И фактически у меня два мужа.
- Я поеду с тобой. Это займет время, надо виза, но я не пущу тебя одну.
- Я не одна, я еду с мамой. И позже я не смогу поехать, у меня будет большой живот, меня не пустят в самолет.
Мухамеду не нравилась эта идея. Интуиция подсказывала, что нет ничего хорошего в расставании без надобности с любимыми, но необходимость была, и он обещал подумать. Ночью Марина не могла уснуть. Её мучил вопрос, правильно ли она поступает. Она запуталась в своих чувствах и ей казалось, что она воришка, которая спряталась в укромном месте. Но что она украла? Кусочек счастья для себя? Ей не спалось. На улице раздавался лай и вой пустынных собак. Марина подошла к окну и увидела Валеру, стоящего на коленях и вывшего на окна. Марина отшатнулась, вглядевшись в темноту, она поняла, что это обычная пустынная собака. Но ее глаза четко смотрели на нее. Она выла, нет, плакала, и Марина приняла это как знак. Она молилась только об одном, чтобы Валера был жив. Иначе она не сможет так жить. Она была ответственна за него. Он слабый, безвольный, бедный раб божий. Что она наделала? Украла! Украла счастье. А это разве ее? Ее счастье - это Валера. Бог послал ребенка, сжалился, но она не в праве была бросать бедного больного человека. Больного душой, алкоголизмом, обделенного... Такого же, как и она. Они встретились, чтобы выжить вместе. Что она наделала? Марина заревела как белуга. Мухамед вскочил с пастели и стал ее утешать:
- Что случилось? Что? Не плачь, ради Аллаха. Поедешь, поедешь в Москву, только без глупостей. Обещай, что развод и назад?
Марина кивала, а сама понимала, что это конец. Она не имеет право построить свое счастье на костях бедного Валеры. Матери она решила ничего не говорить. Через два дня Мухамед провожал обеих женщин в аэропорт. Марина держалась, сваливала все на плохое самочувствие. Она вздохнула с облегчением, когда села в кресло самолета и ей больше не надо было притворяться. Она опять зарыдала, и ей уже никто не мог мешать страдать. Ведь русскую душу хлебом не корми - дай помучиться.
Сентябрьское утро плавно и незаметно накрывало Москву. Марина попросила таксиста остановиться пораньше, чтобы пройтись пешком. Она легко катила свой чемоданчик и вдыхала нежную прохладу осени. Вот и злосчастные гаражи, вот и родные пенаты. Марина обрадовалась, что дверь была хотя бы закрыта. Она всунула ключ, но, к удивлению, он не подошел. Марина крутила его, но замок явно не поддавался. Вдруг неожиданно дверь без усилий открылась, и оттуда показалась голова подростка - ни то мальчика, ни то девочки. Разобрать было трудно. Короткая стрижка, заспанные глаза, но внезапный возглас "Чё надо?!" - прояснил половой признак. Это была молодая, так сказать, женщина. Хотя слово слишком благородное. Можно сказать, полу-женщина, полу-пацан. Маленького роста, с замятыми волосами и таким же лицом. Она поставила руку в бок, как бы обозначая права и переспросила еще раз зловещим шепотом:
- Чё надо, спрашиваю?
- А ты кто? - Спросила ошарашенная Марина.
- Я - жена новая.
- А я, значит, старая. И, пока что, законная. - Марина хозяйским жестом распахнула дверь, не ожидая от самой себя такой силы, она откинула вместе с дверью и новую жену.
- Так бы сразу и сказала. - Пробубнила та себе под нос и растерянно глядя, как Марина семимильными шагами проходит в комнату, словно ледокол сквозь вечную мерзлоту, не зная преград и препятствий. Она схватила спящего Валеру за грудки и встряхнула его. Тот ничего не понимая, спросонья выпучил глаза и истошно заорал. Это немного остудило маринин пыл. Она внезапно очнулась и со словами "Ой, чё-й то я?" села на ту же кровать. Оглядевшись, Марина с удивлением обнаружила некую чистоту и опрятность, никаких бутылок и окурков, свежее постельное белье и чистые полы... На Марину смотрели две пары испуганных глаз: женщины-подростка и Валеры.
- Маринаааа, Марииииин. Отпусти меня, а? Мы полюбили друг друга с Валей... Я завязал! - Тут же добавил он с гордостью. - Отпусти, а?
- Господи, да пожалуйста, живите счастливо, дети мои! - Марина залилась гомерическим хохотом. Ей стало так легко, так свободно, будто она несла на себе два мешка картошки. И вдруг кто-то скинул их с ее плеч. Обалдевший Валера с молодухой не знали, как реагировать. Но смех, как известно, заразен, и они подхватили эту заразу. Сначала захихикали, а затем, осмелев, засмеялись в голос.
Валя работала почтальоншей и у нее тоже была мечта. Если Марина до одури хотела родить, то Валя хотела замуж. Хоть за кого, хоть за хромого, косого пьяницу. Валя знала все дворы в районе как свои пять пальцев. Она знала жильцов, и даже их пристрастия и привычки. Проработав некоторое время, она даже вычислила холостяков. Валя четко знала, кто и что любит читать, кто что выписывает, в общем, кто чем дышит. Круг ее потенциальных мужей сужался, и вот, спустя, несколько лет сузился до одного. Валя выслеживала Валеру. Считала его полной жертвой обстоятельств и тайно мечтала, как она его отмоет, откормит и заживут они счастливой жизнью. И вот, волею судьбы, когда Валя объезжала гаражи, развозя мужикам журнал "Автодело", она услышала разговор и пьяные осуждения, как бедного Валеру, мол, жена бросила и укатила в неизвестном направлении. Тут Валя, не будь дурой, запустила свой план перехват: обогрела, покормила, распахнула свою жилетку, куда Валера рыдал. Нарыдавшись, он все-таки обнаружил, что Валя - это женщина. И Валера неистово стал мстить Марине, чему Валя была несказанно рада. Он встретил полное понимание и полное принятие себя. На следующий день Валера дал слово "НЕ ПИТЬ".
Много ли человеку надо? Понимание. Банальная фраза алкаша "Ты меня уважаешь?" означает "Ты понимаешь меня? Видишь мои проблемы, масштаб и трагедию моей судьбы? Просто прими меня."
Итак, счастливая Марина благословила новобрачных. Оставалось уладить кое-какие дела, формальности. Развод, вещи, суета. Марина наотрез отказалась ехать к матери, и собрав вещи отправилась к Любе. Прошел месяц, пока все уладилось и приняло логический конец.
На скромной свадьбе у бывшего мужа Марина была почетным гостем. На столе никакого алкоголя. Свадьба была в духе комсомола 80-х с назиданиями и нравоучениями. Валера с Валей идеально подошли друг другу. Два подростка, готовых стараться, чтобы доказать свою значимость, свою взрослость. Марина была счастлива больше всех. У нее уже был куплен билет. Сроки поджимали. Живот рос.
Весь полет Марина предвкушала радость встречи. Она не предупредила Мухамеда, хотела сделать сюрприз. Абсолютно свободная от всех душевных мук и обязательств, она мчалась на крыльях любви. Теперь у нее один муж, как это странно бы не звучало. И вот уже Марина подъезжает к знакомому дому. Заметив ее положение любезный таксист, взрослый мужчина, помог донести чемоданы. Марина расплатилась, и постояв минутку попыталась унять бьющееся сердце. Всего миг, всего лишь тонкая дверь отделяет ее от бесконечного счастья. Марина уже протянула руку, чтобы позвонить, как вдруг дверь сама открылась и на пороге появились Мухамед и молодая женщина лет 25-ти, стройная красивая блондинка с карими глазами и пухлым розовым ртом. Сцена была немой и не требующей объяснений. Мухамед нежно обнимал стан молодой женщины и удивленно смотрел на Марину. И вот такая сильная и большая Марина разрыдалась в голос. Она поняла, что села между двух стульев. Мухамед что-то говорил, но ей было все равно. Было понятно, что все рухнуло. Хотя объяснения были просты: Мухамед горячий восточный мужчина, все понял по-своему. Нет, он, конечно, подождал, подождал, но потом подумал раз Марина не звонит, значит решила остаться со своим мужем. Это ее выбор. Может и ребенок вовсе не его. Кто этих женщин разберет? Только они знают, что точно матери. А кто отец? Кому скажут, тот и отец. Про задуманный сюрприз Мухамед не думал. Мужчины не любят сюрпризов. Мужчины любят четкость и ясность. Как сбегала по лестнице, Марина не помнит. На ее счастье таксист не уехал. Восток - неспешность. Водитель протирал окна и фары. Марина села и сказала одно слово: "Аэропорт."
Через месяц Марина родила семимесячного мальчика. Малыш родился маленьким, но крепким. Марина подолгу смотрела через стекло детского отделения на свою сбывшуюся мечту. Она ждала тот миг, когда сможет прижать малыша к своей груди. Марина смотрела влажными большими коровьими глазами и таяла от любви и нежности. Пришла новая смена, и пожилая медсестра взглядом поманила Марину. Не поверив своему счастью, она вошла в детскую:
- Ну на ка, подержи мальца! - Улыбаясь и протягивая спеленатый кулек, сказала медсестра. - Уже неделю смотрю на тебя - сердце кровью обливается. Но нельзя было раньше, девка, нельзя! - Она назидательно качала головой и вкладывала в дрожащие руки Марины бесценное сокровище. Кусок любви. Марина прижала своего малыша и полетела, полетела высоко-высоко. Теперь она знала сколько весит счастье. Два с половиной килограмма. Это очень много и мало. Но оно будет расти, взрослеть, мужать. И она, Марина, никому не отдаст свое счастье. Свою сбывшуюся мечту.