Дядя Вася.
Есть такой поселок Вершино – Дарасунский, моя малая родина, который вольготно раскинулся среди высоких сопок севера Забайкалья. В благодатные советские времена, когда все крутилось – вертелось и работало, в нашем поселке проживало больше десяти тысяч человек. И проживало в общем то совсем не плохо, так как заработки на пяти золотодобывающих шахтах были весьма достойные. А коли так, то зачем от добра, добра то искать. Вот и выросло в нем не одно поколение. Да, к слову сказать, сам поселок насчитывал без малого двести лет. Жили как и все в стране по советски Деньги крутились большие, а дорог не было, как впрочем, и сейчас нет. Как нет и приличного клуба. И все развлечения народа - это кинотеатр «Кристалл». И стадион, где молодежь еще не запойная время проводит. Ведь главное время провождение народа за бутылкой водки, шахтеры они и есть шахтеры. Профессия то рисковая, при которой очень многие отправились в мир лучший далеко до срока. Школы, которых было в то время пять, делали все возможное, чтобы воспитать настоящего советского человека, стойкого и преданного строителя коммунизма. Учителя выполняли свой долг честно. Не один советский праздник на проходил без торжественной линейки. Обязательно приглашались лучшие люди поселка, которые должны были передать детям все самое лучшее. Чтобы и те, равняясь на них, стали верными сынами и дочерьми любимой советской Родины. Это все сказано для общего фона, так сказать для знакомства.
На праздник Советской Армии и Флота, на двадцать третье февраля 1966 года, в восьмилетнюю школу пригласили ветерана Великой Отечественной дядю Васю Агафонова, орденоносца и инвалида. Он на войне потерял левую ногу.
И вот после занятий, где то ближе к часу дня, всю школу построили на торжественную линейку. Директор школы сказала короткую речь в честь этого великого праздника и предоставила слово ветерану, который выглядел вполне молодо и солидно. При росте за метр восемьдесят, и при весе за сто килограмм, он выглядел внушительно, настоящим гвардейцем Советской Армии. Как я думаю, в учительской, перед этим самым торжеством, налили скорее всего ветерану этак грамм двести «Московской». Рюмками то в то время не пили, да и особым грехом питие в шахтерском поселке не считалось. Да и двести грамм водки для могутного мужика пустяк пустяковый. Но скорее всего дядя Вася принял на грудь еще дома, перед таким важным мероприятием. Пока с мороза, пока то да се, эти алкогольные граммы не шибко то о себе и напомнили. Разве что, только покраснением лица, да радостным блеском в глазах. И когда фронтовика попросили рассказать про ту самую страшную войну, дядя Вася бодро включился в воспоминания.
Сначала все шло как обычно. Мол, призвался зимой сорок третьего, когда немецкой гидре уже почти что хребет сломали, и гнали «Гансов» по всем направлениям. И попал дядя Вася в разведку, так как силы в нем было много. А ее, эту самую природную силу, он еще отшлифовал на гражданке при помощи волной борьбы и бокса. И всем понятно, что дядя Вася достойно представлял наш поселок во фронтовой разведке, что подтверждали ордена «Красной Звезды», «Отечественной войны» и медали «За отвагу» на его пиджаке. Он посоветовал всем пацанам заниматься спортом, потому как сила вещь не лишняя не только на войне, но и в этой мирной жизни. А в разведке без силы и ловкости ну ни как. Хотя, как говорится, сила силу ломит. Ведь он летом этого же сорок третьего года чуть с жизнью не распрощался. Прыгнул в немецкую траншею, навалился на часового, а тот не напрягаясь, выкинул дядю Васю за бруствер, как какой то куль с картошкой. И отлетел наш герой на три метра, гремя автоматом, гранатами и запасными дисками. Хорошо, что без страховки не работали. Еще двое на немца навалились, не дали тому выстрелить, тревогу поднять. Да и сам дядя Вася через мгновение на выручку товарищам подоспел. В общем, скрутили «Ганса» с большим трудом и доставили к своим. Тяжел и силен был бродяга. Оказывается, этот немец до войны в цирке выступал, в Гамбурге. Борьбой народ развлекал и поднятием непомерных тяжестей. Вот всем вам на будущее наука, занимайтесь спортом. Потом ветеран еще больше разошелся, и отлично спел песню про фронтовых шоферов, подыгрывая себе на школьном баяне.
«Эх ты дорожка фронтовая, не страшна нам бомбежка любая. А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела.»
Эта песня фронтовая оказалась единственной в его репертуаре, и дядя Вася снова перешел к воспоминаниям. Зима, в школе тепло, даже может и жарко. И нашего ветерана начало понемногу развозить. Он еще больше раскраснелся, взгляд его еще больше загорелся огнем молодецким. И тут он еще одну историю фронтовую рассказал. Да и как не рассказать то, если она со всех сторон героическая.
- Осенью сорок четвертого, когда мы наступали, и в общем то неплохо, вдруг наткнулись на хорошо укрепленную польскую деревню. Палят немцы с пулеметов, головы не поднять. И как всегда артиллерия где то далеко сзади топчется. А приказ брать немца и все. Вот нам разведчикам и поставили задачу заткнуть – уничтожить эти пулеметные точки. Приказ есть приказ. Распределились и выдвинулись. Пока далеко были, метров за четыреста, так перебежками передвигались. А чуть ближе оказались, так по пластунски стали подбираться. Я на крайний кирпичный дом нацелился. Ползком по какой то канаве, чуть левее, броском вперед и уже в мертвой зоне, не достать меня фрицу. А он думаю, меня и не заметил, так как никто не встретил, когда я под сам дом то подобрался. Обошел его сзади и гранату в проем чердачный точнехонько запулил. Только взрыв грохнул, а я уже на этот самый чердак заскочил по лестнице приставной.
Тут дядя Вася слегка отвлекся от воспоминаний, оглядел притихшую малышню, и вдохновленный многочисленной аудиторией, тихо и смирно слушавшей его рассказ, продолжил:
- Так вот взлетаю я на чердак, а там двое готовые, а третий у пулемета с разорванным брюхом. Так разорванным, что кишки во все стороны висят.
Учителя мгновенно напряглись, а фронтовик красочно и во всех деталях описал свой боевой эпизод.
- И главное в сознании Ганс. Смотрит на меня своими голубыми глазами, а в них одно читается, добей – не мучай.
Вся школа замерла в ожидании. Директриса попыталась уберечь детей от шокирующих подробностей. Но как остановишь разведчика? Вот он и закончил свое повествование.
- Ну что тут оставалось делать то? Я же человек, понимаю что к чему. Приставил ему ствол к башке и шмальнул одиночным, так что к кишкам еще и мозги по всему чердаку только брызнули.
Директриса готова была нас своей грудью закрыть от таких подробностей. Но как закроешь то? Слово не воробей, вылетело не поймаешь. Дядя Вася точно имел талант рассказчика, так как у большинства учеников, особенно у девчонок, в глазах стоял ужас, а у некоторых и слезы поблескивали.
Вместе с окончанием рассказа видно и алкогольный дурман отпустил фронтовика. И он уже как то устало, если не сказать обречено, добавил:
- А потом, это уже в конце сорок четвертого, я под бомбежку попал, под сильную. Вот там то меня и покалечило, ногу оторвало. Потом госпиталь и возвращение домой. Если бы не это увечье, точно бы живым не вернулся.
Закончил ветеран повествование, и учителя все с облегчением вздохнули. Погрустневшего и сразу как то отяжелевшего дядю Васю сопроводили в учительскую, где скорее всего еще раз причастили стаканчиком.