Лекции Уилсона о роли арабо-персидской культуры в зарождении и развитии ислама, читаемые в Институте международных отношений, истории и востоковедения КФУ (Казанский Федеральный Университет), имели большой успех.
Они оказались интересными не только для специалистов изучающих ислам.
Их суть была тесно увязана с морально-этическими проблемами современности.
Особое место отводилось «Судному дню» творимому Пророком Махди.
В силу этого мысли и идеи Уилсона оказались в поле зрения людей далёких от ислама и религии вообще, но связывающих свою судьбу с происходящими на Ближнем Востоке событиями.
Уилсон не пытался быть защитником исламистов и неверующих. Он давал морально-правовую оценку изменений внесённых в Коран в угоду потребностей и желаний человечества.
Критиковал сложившуюся в исламском обществе шкалу оценок добра и зла и методы реализации заповедей пророка Мухаммеда.
Презрев путанные идеи человеческого гуманизма он не осуждал суровые меры, применяемые Махди для наказания отступников.
За короткий промежуток времени пребывания в России Уилсби в совершенстве овладел русским языком. Поражая окружающих своими лингвистическими способностями он стал читать свои лекции для лиц не владеющих английским, что многократно увеличило численность его аудитории.
Растущий интерес к лекциям Уилсби, их исключительная актуальность и многочисленные просьбы по возобновлению заставили руководство КФИ срочно пересмотреть договор с англичанином.
В результате переговоров Уилсон согласился перейти в штат КФУ.
Его лекции были включены в программу дополнительного обучения.
Были сформированы пять групп слушателей.
Однако тысячи стремящихся «увидеть и послушать» Уилсона «в живую» были лишены такой возможности. Им пришлось довольствоваться аудио-видио материалами.
В числе желающих посещать лекции Уилсона оказалась и Гульнара.
На пути к заветной цели (стать подругой Пророка) она желала услышать его в качестве проповедника.
Понимая сложность зачисления в лекционную группу она не стала пользоваться протекцией Уилсона.
Решила не афишировать своё знакомство с ним.
Поэтому обратилась к именитому дядюшке.
Омар Иркенович обещал помочь любимой племяннице.
* * *
Директор (он же декан) «Института международных отношений, истории и востоковедения КФУ» Хабибов Ризван Собирович получил прозвище Колобок.
Прозвище было дано языкастым студенческим сообществом за примечательную внешность и неусидчивый характер Хабибова.
Это был невысокий мужчина шестидесяти лет. Чрезмерно располневший, но сохранивший весёлый нрав и былую подвижность. По всем признакам являлся типичным сангвиником.
К своему прозвищу Ризван Собирович относился с юмором и никогда не опускался до уровня мстительных обид.
Вероятно поэтому его округлая фигура и лысеющая голова гордо несли приобретённый с годами налёт достоинства и доброжелательности.
Студенты любили его за демократичность, острый ум и с удовольствием посещали профессорские лекции.
Осторожный стук в дверь напомнил ему, что аспирантка Илсия Ниязова, выполняющая функции секретаря декана, сегодня отсутствует.
Следовательно, никто не «оберегает» его от незапланированных посетителей.
Вздохнув он разрешил войти.
- Здравствуйте, Ризван Собирович!
Незнакомый, очень мелодичный голос заставил его «оторваться» от чрезвычайно важного циркуляра. (Документ только что поступил из Министерства образования и науки Российской Федерации). Он поднял голову.
Стоявшая перед столом девушка была не просто красавица.
Она была прекрасна.
Её внешность, так показалось восхищённому Хабибову, воплощала идеал женской красоты.
- Я Гульнара Мухаметдинова.
Ризван Собирович машинально поздоровался, находясь в сладком плену возвышенных чувств. Посетительница как бы не замечала его состояния и продолжала излагать свою просьбу.
- Мой дядя Омар Иркенович недавно обращался к Вам.
Вы обещали ему включить меня в одну из групп слушателей, посещающих лекции Даниеля Уилсона.
Упиваясь видом незнакомки и интонацией её голоса Ризван Собирович не пытался вникать в смысл произносимых слов.
Не имели разумного объяснения и его действия.
Прытко для своих «шестидесяти» он вскочил на ноги и стал усаживать девушку в гостевое кресло.
По тому как она смотрела на него понял, что имел забавный вид, а его «галантность» плохо вязалась с положением декана.
Это не огорчило его. Наоборот, иронизируя над своим «гусарством», внутренне возгордился собой.
Как-никак он по-мужски оценил женскую красоту и воздал ей должное.
Разряжая возникшую ситуацию девушка с улыбкой повторила свою просьбу.
Наконец Хабибулин проникся смыслом её обращения.
- Так Вы племянница Омара Иркеновича?
- Да. Зовут меня Гульнара.
Новый эмоциональный всплеск потряс декана.
- Та самая Гульнара Мухаметдинова, которая эмигрировала из Ирака?
- Та самая.
Осознав кто перед ним Ризван Собирович чуть не захлебнулся в своих чувствах.
- И Вы видели Пророка Махди и разговаривали с ним?
- Видела и разговаривала.
Беря поправку на состояние хозяина кабинета, Гульнара деликатно напомнила:
- Ризван Собирович, я бы хотела получить место в группе посещающей лекции Уилсона.
- Да, да! Конечно! - засуетился Хабибов — Прошу простить мою несобранность...
Всё так неожиданно...
Он что-то пометил в одной из лежащих на столе папок.
- Ваша группа В-1. Староста группы аспирант Кутепов Игорь Станиславович.
Расписание лекций на доске объявлений.
Вход в Институт по списку. Не забудте взять документ подтверждающий Вашу личность.
- Спасибо!
Ризван Собирович,у меня к Вам ещё одна просьба.
- Я весь внимание!
- Известность приобретённая мною в связи с событиями в Ираке превратила мою жизнь в настоящий кошмар.
Желающих пообщаться со мной так много, что я вынуждена прятаться от людей, оберегая право на частную жизнь.
Поэтому очень прошу Вас уберечь от постороннего глаза сведения о моей личности.
Иначе не только у меня, но и в Институте возникнут большие проблемы с представителями СМИ и просто любопытными.
- Не беспокойтесь! О Вас буду знать только я...
Ну а дальше как получится.
Хабибулин не верил, что удастся надолго сохранить тайну личности Гульнары.
Он с ужасом представил, что будет твориться в Институте, когда всплывёт на поверхность правда о ней.
В смятении чувств не смог удержаться от очередного вопроса.
- А как Вы смогли незаметно покинуть свой дом и добраться до Института?
- Это секрет! У меня есть надёжный способ.
Не могла же она признаться, что в Институт её доставил Пророк Махди. Он же должен сопроводить её домой.
Что касается Махди, ему свой визит к декану объяснила желанием определиться с перспективой обучения в КФУ.
Формально так оно и было. Лекции Даниеля были в программе дополнительного обучения.
- Об этом сразу же скажу ему по возвращении домой.
Ей не хотелось лукавить и обманывать Пророка.
Желание Гульнары посещать лекции, читаемые Уилсоном в Институте международных отношений, истории и востоковедения КФУ, Махди воспринял с пониманием. Лишь поинтересовался почему она не попросила о помощи у Уилсона.
- Раньше времени я не хотела афишировать наше знакомство. А в Институте мы не будем скрывать, что встречались раньше и хорошо знаем друг друга.
Её ответ удовлетворил его.
- Хорошо. Так даже лучше. Я смогу «защитить» тебя от людей сующих свой нос в чужую жизнь.
Вглядываясь в завораживающие глаза Махди, Гульнара поймала себя на мысли, что никогда не сможет забыть о истинной природе Пророка.
Сейчас она воспринимала его в человеческом облике. Но за привычной для человеческого глаза оболочкой «укрылась» таинственная суть нечеловеческой личности.
Представить, что это такое она была бессильна.
Перед ней высилась стена недоступных пониманию возможностей Пророка.
Поневоле приходилось возвращаться в знакомый человеческий мир. В нём Гульнара чувствовала себя уверенно.
- Махди, наше знакомство не повредит легенде о враче Даниеле Уилсоне?
Каким образом Уилсон-врач получил известность в этой области знаний?
- Не беспокойся! С формальной точки зрения здесь всё в порядке.
Есть необходимые документы и очевидцы, подтверждающие личность Даниеля Уилсона.
Он англичанин. Выпускник Кембриджского университа. Обучался на научном («Медицина») и гуманитарном («Религия и теология») факультетах Кембриджа.
Его познания в этих дисциплинах не липовые, а фактические.
Этим объясняется повышенный интерес к моим лекциям.
Кроме того, они служат своеобразным комментарием к действиям Пророка, что также подогревает интерес аудитории.
Появление тётушки Шахбиби в комнатах Гульнары «спугнуло» Махди. Однако хорошее настроение осталось.
Сознание девушки ласкала мысль, что завтра она вновь увидит Махти и будет присутствовать на лекции Даниеля.
* * *
Стремление Гульнары посещать Институт «незамеченной» не увенчалось успехом.
Её первое появление в аудитории со всеми предосторожностями (пришла за минуту до начала занятий, разместилась «на галёрке», использовала не привлекающие внимание одежду, макияж и причёску и т.п.) не спасло её от «любопытного глаза».
Предпринятые меры ничего не могли поделать с рекламным блеском и властью красоты девушки. Её сразу заметили и до конца лекции держали в фокусе внимания.
Рядом с ней мгновенно возникла группа ценителей прекрасного пола.
Один из них, даже отважился на мимолётное знакомство, представившись старостой группы.
Остальная часть мужской аудитории украдкой следила за ослепительной незнакомкой.
Не остались в стороне и слушательницы. Их критические взоры лихорадочно искали изъяны в облике Гульнары.
Масла в огонь в поведении женщин подлило появление Уилсона.
Его великолепный внешний вид, безукоризненные манеры и обаяние привычно настроили женские сердца на собственнический лад.
Заняв своё место, Даниель внимательно оглядел лекционный зал.
Найдя глазами Гульнару невольно улыбнулся ей и ободряюще кивнул.
Естественно, это ему не простилось.
Внимание англичанина к потенциальной сопернице было встречено женской частью аудитории в штыки. Достоинства Гульнары начали «уничтожаться» острыми как бритва языками.
Короче говоря, Мухаметдинова стала объектом заинтригованного внимания сидящих в аудитории людей.
Самое неприятное было в том, что её вскоре «узнали».
Она была слишком заметной.
Быстро сопоставили разрозненные факты и пришли к заключению, что Гульнара не обычная посетительница лекций, а спасённая Пророком Махди девушка, «украшавшая» последнее время сюжеты видео экранов.
Перемены в поведении слушателей дали понять Уилсону, что их интерес к его докладу стремительно упал, а интерес к личности Гульнары зашкаливал.
Он почти физически ощущал как раздваивается внимание сидящих в зале людей, как они целеустремлённо готовятся к эмоциональной атаке на девушку после лекции.
И когда все с нетерпением ждали его фразу об окончании занятий Даниель решил обуздать кипевшие в аудитории страсти.
- Прошу простить меня! Господа, я задержу вас на пару минут, так как должен кое о чём попросить.
Голос Уилсона был властным и цепко держал готовых сорваться с мест слушателей.
- Вряд ли вы всерьёз задумывались над тем как следует относится к людям, сующим свой нос в чужую жизнь?
Готов поспорить, что по этой части у вас не было больших проблем. А если они возникали, то Вы осаживали таких любопытных и они, как правило, оставляли вас в покое.
В отличие от нас, простых смертных, для людей известных, знаменитых, востребованных повышенное внимание со стороны общества может превратиться в трудно переносимую напасть.
Давайте порассуждаем на эту тему.
Пока число любопытствующих сравнительно невелико, оно терпимо и воспринимается знаменитостью как обычное житейское неудобство.
Когда число любопытствующих достигает определённого предела, людское внимание начинает действовать как постоянный раздражитель. И это уже серьёзно, так как лишает знаменитость душевного равновесия.
Наконец, когда любопытствующих становится чрезмерно много — жизнь знаменитости становится невыносимой.
Такой человек вынужден «прятаться», «спасаться», «защищаться» от преследующей его толпы.
Такова оборотная сторона известности. За славой как тень следует плата за полученную популярность.
Посмотрим, как относятся миллионы любопытных к такой знаменитой, но загнанной в угол личности?
Для большинства из нас судьба известных людей безразлична. Они чужие по крови, заботам, положению.
С высоты своего «ячества» каждый любопытный убеждён, что его вопрос имеет приоритет и не обременит жизнь знаменитого человека. (Любопытный никогда не ставит себя в общий ряд и не интересуются тем, что думают и делают другие).
Общее число таких походя заданных «вопросов» может составлять многие тысячи. Однако это не волнует любопытного.
Его не интересует реальная психологическая нагрузка на знаменитость. В качестве спасительной индульгенции ему служит эгоистичный посыл: «Это не моя проблема!», «Назвался груздем, полезай в кузов!» и т.п.
Уважаемые, коллеги, настоятельно прошу вас! Не уподобляйтесь таким людям!
Взываю к вашему благородству и порядочности и призываю не беспокоить Гульнару Мухаметдинову своими вопросами.
Тех, кому мало моих увещеваний, хочу предупредить.
С этого момента Гульнара находится под моей защитой.
Тот, кто сегодня приблизится к ней будет иметь дело со мной. Я, конечно, не Пророк Махди. Но кое-чему у него научился!
К слову сказать, с Гульнарой мы давно знакомы. Я знаю, что испытала моя подруга, оказавшись в центре внимания миллиардов жителей Земли.
- Гуля, ты не возражаешь против моей помощи?
Тишину зала нарушил скрип и шорох сидений. Это присутствующие в зале дружно повернулись к Гульнаре, ожидая её ответа.
- Не возражаю, Дани!
Я очень благодарна тебе за помощь!
- В таком случае, оставайся на месте и ожидай, когда все покинут аудиторию. Потом я доставлю тебя домой.
Непосредственное обращение Уилсона к аудитории дало почти стопроцентный результат. Слушатели и слушательницы, бросая украдкой взгляды на Гульнару, быстро покидали помещение.
Рядом с Гульнарой упрямо маячил лишь староста группы Кутепов.
Он горячо убеждал её, что обеспечение благожелательных отношений в группе прямая обязанность старосты. Поэтому нет необходимости беспокоить для этого лектора-иностранца.
Гульнара с иронией слушала его многословные объяснения.
В сравнении с Махди-Даниелем Кутепов ей казался ничтожным болтуном.
Такие молодые люди: симпатичные, рослые, настырные нравятся многим девушкам. С ними легко заводить быстрые, но, как правило, непродолжительные и ни к чему не обязывающие знакомства.
- Игорь, спасибо за внимание! Убедительно прошу Вас оставить меня в покое.
Обо мне позаботиться мой друг Дани.
Всего хорошего!
Не привыкший отступать Кутепов попытался удержать её рукой. Она возмутилась:
- Пусти меня! - и брезгливо выдернула из влажных пальцев Кутепова свою ладонь.
Нагловато-неприязненный взгляд Кутепова захлестнула яростная синева глаз Уилсона.
В сознание Кутепова впечаталась огненная угроза Даниеля:
- Слушай, ты, доброжелатель! Если ещё раз прикоснешься к Гульнаре я сделаю из твоих рук нечто неопределённое. Будет очень больно и ты горько пожалеешь об этом!
- Да пошёл ты! - то ли подумал, то ли произнёс Кутепов. В тот же миг зашёлся от охватившей кисти рук нестерпимой боли. Было ощущение, что они попали под невидимые жернова.
Хотел закричать, но не смог.
Лишь выпирающими из орбит глазами умолял Даниеля прекратить причинённые страдания.
Тот сжалился и боль исчезла.
Руки Кутепова были невредимы.
Их обладатель молча, не поднимая глаз покинул аудиторию.
Вслед за ним Гульнара с помощью Махди перенеслась в имение дяди.
* * *
Пока Пророк Махди проводил «Судные дни» в странах Ближнего Востока жители остального мира напряжённо следили за этими событиями. Они пытались предвосхитить размеры ожидаемого возмездия за собственные грехи.
На ту же тему лихорадочно гадали и миллионы жителей Российской Федерации. Сфера их чаяний распространялась на личность Гульнары Мухаметдиновой. Все знали, что девушке покровительствовал объявившийся на Земле Небожитель.
Россияне почему-то рассчитывали, что появление Гульнары в Казани способно задобрить безжалостного Пророка, когда «Судный день» распространится на территорию России.
Интерес к девушке ещё более возрос, когда обнаружились её знакомство и дружба с Даниелем Уилсоном.
Это открытие внесло пикантную интригу в житейскую драму происходящую на мировых подмостках.
Её главными действующими лицами были представители человеческого рода Гульнара и Даниель, а также таинственная сущность - Пророк Махди.
В одночасье Уилсон получил мировую известность.
Его жизнь стала предметом активного обсуждения в медийном пространстве Земли.
Людей интересовали личность Даниеля, характер отношений с Гульнарой, содержание читаемых в КФУ лекций, высказывания в адрес Пророка и другие сведения и факты, связанные с его именем.
Сразу же были замечены неординарные, порой необъяснимые проявления его личности. Их связывали с его основной профессией (врача).
Утверждалось, что Уилсон легко подчинял своей воле окружающих.
Мог внушить внимание, болевой шок, страх, послушание и другие угодные ему состояния.
Кое-кто видел в англичанине загадочную личность. Высказывалось мнение, что он способен становиться невидимкой и мгновенно исчезать. Этим объясняли его умение уклоняться от нежелательных встреч с представителями СМИ и поклонников.
В подтверждение его необычных способностей приводились «свидетельства очевидцев».
Регулярное посещение Даниелем и Гульнарой КФУ стало причиной стремительного роста рейтинга Университета.
Казанский Федеральный Университет стал местом паломничества журналистов, учёных, учащихся всех уровней и просто любителей необычайного.
Отныне КФУ в большей мере чем усадьба Мухаметдинова оказался в осаде охотников за сенсациями и поклонников Гульнары и Даниеля.
Вскоре город Казань, благодаря проживанию в нём этих популярных личностей стал одним из наиболее упоминаемых городов мира.
Быстро приспособились к новым вызовам жизни и герои происходящих событий.
Нельзя сказать, что предупреждение Уилсона и «урок послушания», преподанный Кутепову, полностью оградили Гульнару от внимания в стенах Института.
Но эффект был очевидным.
Её без нужды не беспокоили. Платой за известность стали сравнительно редкие случаи фотографирования.
В то же время, сам Уилсон стал субъектом пристального внимания. Не только как лектор, рассказывающий захватывающую правду о происходящем «Судном дне», но и как друг, защитник Гульнары и очень привлекательный мужчина.
Благодаря своим способностям, он переносил «пришедшую» известность гораздо легче чем Гульнара.
С девушкой Даниель общался гораздо чаще чем Махди. Это происходило ежедневно как в Институте, так и у неё дома.
За их пределами Гульнара могла находиться лишь ограниченное время.
Подобные прогулки осуществлялись с помощью Махди.
По желанию Гульнары они происходили один-два раза в неделю и в тайне от близких.
Махди, пользуясь своими возможностями, мгновенно доставлял её в удалённые, малолюдные места.
Во время таких путешествий Гульнара маскировалась, используя возможности хиджаба.
Казалось бы доверие Гульнары к Махди и легализация отношений с Даниелем Уилсоном должны были ускорить процесс сближения девушки с Пророком.
В действительности это породило серьёзное психоэмоциональное препятствие.
Два облика любимого создали для Гульнары проблему выбора и предпочтений.
С одной стороны, умом, сознанием она понимала, что Пророк способен существовать в двух лицах.
Воспринимая его таким образом, она оказалась на распутье. Каждый из его обликов имел свои достоинства и был по своему ей дорог. Поэтому Гульнара не хотела (да и не могла) отказаться ни от одного из них.
С другой стороны, она ничего не могла поделать с двойственным восприятием любимого.
Для неё Махди и Даниель были разными мужчинами. Она не могла «убедить» свои органы чувств, что это один и тот же человек.
Не могла с уверенностью сказать кто ей больше по душе. Оба мужчины ей очень нравились. И отличались они не только внешне.
Даниель был более человечен, предсказуем.
Махди находился ближе к таинственной, закрытой для человеческого ума сущности Пророка.
Этим он отпугивал и притягивал одновременно.
У Махди и Дакниеля были различные менталитеты.
Отличались манеры поведения, речь.
Они по разному выражали свои чувства к Гульнаре.
Даниель держал себя более уверенно.
Махди проявлял какую-то отстранённость и робость.
И хотя она знала, что Даниель и Махди — две стороны одной и той же личности - постоянно путалась в своём восприятии этих мужчин. Эмоциональная путаница серьёзно осложняла отношения с любимым и порождала дискомфорт.
Её поддерживала надежда, что рано или поздно наступит день, когда не придётся заниматься этой не простой для сердца и души дилеммой.
* * *
Не только Гульнара, но и Пророк постоянно находился в состоянии психологического напряжения.
Для общении с любимой он использовал два существенно различающихся образа.
В том и другом случае он сохранял человеческую сущность. Поэтому остро ощущал эмоциональное различие создаваемых образов.
Махди и Даниель плохо «уживались» в одной личности.
Каждый образ был самодостаточным и продолжал «самостоятельно» существовать даже после беспрекословного подчинения воле Пророка.
Любой вынужденный переход от Махди к Даниелю и от Даниеля к Махди требовал от Пророка значительной концентрации сил и заметной «перестройки» Внутреннего мира.
Настал день, когда эти сложные взаимоотношения стали серьёзной помехой дальнейшему развитию его чувств к Гульнаре.
Это произошло на одном из свиданий Даниеля и Гульнары в доме её дяди.
Им было хорошо вдвоём. Они смеялись, шутили, болтали легко меняя темы.
Им не мешала присутствующая тётушка Шахбиби.
Утонув в любимом кресле она что-то вязала и периодически клевала носом.
- Дани, можно я спрошу тебя о «Судном дне»?
Вопрос был неожиданным и касался «запретной» темы для Уилсона. В его взгляде созерцающем красоту подруги мелькнуло удивление.
До сих пор в разговорах с ним Гульнара намеренно обходила вопросы «глобальной миссии» Пророка.
- Вообще-то это область деятельности Махди. Тебе лучше свой вопрос задать ему.
Благодушие девушки как ветром сдуло. Она насторожилась.
В сознании возникла тревожная мысль:
- Здесь что-то не так. Неужели Махди обманул меня и между нами осталась недоговорённость?
Чувствуя нерешительность Уилсона она с вызовом спросила:
- Я думала, что с некоторых пор ты и Пророк — одно целое.
- Так оно и есть, Я часть Пророка, но «Судным днём» занимается его другая часть. Я имею в виду Махди.
Молодой человек почувствовал настороженность и недоверие Гульнары и поспешно продолжил:
- Конечно, я могу ответить! Что тебя интересует?
По выражению лица Даниеля было видно с каким трудом он перестраивается для дальнейшего разговора на заданную тему.
Гульнара решила довести разговор до логического завершения. Её вопрос был обращён непосредственно к Пророку.
- В начале общий вопрос. Тебе не жалко тех, кто расплачивается жизнью за свои жестокие поступки?
Из видеоматериалов, что мне удалось посмотреть, количество таких людей исчисляется десятками тысяч. Гуманно ли это?
Красивое лицо англичанина утратило обычную приветливость. Оно стало очень серьёзным.
- Почему я должен их жалеть?
Каждый из них сознательно и безжалостно лишал жизни других людей.
В выбранном мною наказании присутствует попытка хотя бы фигурально компенсировать необратимый ущерб, причинённый жертвам насилия.
Цена совершённых злодеяний — жизнь преступников.
Но это не то, что люди называют принципом талиона («...око за око, зуб за зуб...»).
В отличие от их обычаев и правосудия, которые часто ошибаются, я не караю невинных.
Я точно знаю что это за люди, насколько они способны к исправлению и в какой степени запачкали свои руки в крови.
Эти выродки перестали быть людьми и никогда ими не станут. Они неисправимы, поэтому должны уничтожаться.
К подобным существам бессмысленно применять законы гуманности.
Они не имеют права на жизнь, так как сродни кровожадным хищникам, проникшим в жилища людей ради убийства.
Заверяю тебя, что в данном случае невинные или искренне раскаивающиеся не пострадают.
- Ты убеждён, что имеешь право принимать такие важные решения?
- Абсолютно!
Короткий ответ не убедил Гульнару и Даниель продолжил:
- Вспомни, до встречи со мной ты не верила в существование «Высших Сил».
Теперь ты знаешь, что они есть. Обладают колоссальными возможностями и способны изменять к лучшему жизнь людей и человеческого общества.
В представлении верующих эти «Силы» и есть Бог, которому они добровольно вверяют свою судьбу и жизнь.
В пределах вашей Галактики я вполне могу считать себя Богом. И это не голословное утверждение.
Свои права и возможности я получил от «Высших сил».
Поэтому все мои решения имеют гриф «Свыше» и не подлежат сомнению. И относятся они не только к верующим, а ко всему населению планеты.
Осмысливая ответ Пророка Гульнара чувствовала себя очень неуютно. Словно стала невольной свидетельницей нечто такого, в чём совершенно не разбиралась.
Не удержавшись спросила:
- Если ты сравниваешь себя с Богом, то зачем тебе я - «ничтожная пылинка мироздания»?
- Гуля, я люблю тебя такой, какая ты есть! - тихо ответил Уилсон. И это я говорю от имени Пророка Махди.
Его проникновенный взгляд ошеломил бездонной синевой и не дал повода усомниться в правдивости произнесённых слов.
- Ты, знаешь! - продолжил он - Я убеждён, что пришло время рассказать всему миру, что ты — моя избранница. Что я люблю тебя.
В результате этого Махди и Даниель не исчезнут, но «превратятся» для тебя в одного человека.
По твоему желанию я буду появляться перед тобой и публикой либо в европейском наряде, сохраняя черты Уилсона, либо в одежде Востока, демонстрируя привычки Махди.
Согласна ли ты на этот важный для тебя и меня шаг?
Предложение Пророка не застало Гульнару врасплох. Оно было ожидаемым, а её положительный ответ обстоятельно продуманным.
- Согласна. Я не боюсь огласки.
Признаюсь, что Дани, Махди и тот, кто скрывается за этими именами мне не безразличны.
Однако они должны понимать, что я — обыкновенная женщина! Стать подругой Бога чрезвычайно сложная задача.
Нужно многое понять и поближе познакомиться с ним. Чтобы по-настоящему полюбить потребуется определённый период времени.
Поэтому выдвигаю условие.
Пророк не должен торопить меня разделить его чувство.
Полупризнание Гульнары окрылило Махди-Даниеля. Последовало торопливое согласие:
- Я обещаю выполнить твою просьбу.
На волне удачи Пророк решил закрепить достигнутый успех:
Публичное заявление о своём чувстве к тебе я сделаю как можно скорее.
В данном случае твоё разрешение мне не требуется.
Пора прекратить бесконечные пересуды о каком-то любовном треугольнике и публично взять тебя под свою защиту.
Вероятнее всего это произойдёт на пресс-конференции, которую организует Уилсон в ближайшие дни в ЦФУ.
Так что, дорогая Гуля, готовься официально стать любимой женщиной Пророка!
* * *