- 11 -
На следующий день, когда я распахиваю шторы и солнечный свет пробирается в комнату, Дастин залезает под одеяло с головой.
— Дастин, вставай. Дастин!
Утро. Будильник показывает шесть утра, неудивительно, что разбудить моего брата оказалось такой проблемой. Кому ведь захочется вставать в такую рань?...Я бы тоже не отказалась поваляться в теплой постели, и даже не важно, удастся ли мне снова заснуть, или же опять начнутся сниться кошмары, я просто хочу подольше побыть в уютном местечке.
— Дастин, поверь, у меня тоже нет большого желания ехать к родственникам, но мы должны.
— Мы никому ничего не должны.— Бормочет Дастин из под одеяла спустя несколько секунд, да и признаться честно, я еле разобрала слова...
— Должны. Родителям. Ты разве не заметил, как они сблизились в последнее время, когда мы больше стали проводить время вместе?
— А ты разве не заметила, что это лишь игра?
— Что ты имеешь ввиду? — Я оборачиваюсь, когда он наконец-то высовывает свою голову из под одеяла, и сонно отвечает:
— Они проводят время вместе из-за нас, ведь мы их дети. Между ними теперь дружеские отношения, но не более того, они упорно скрывают разрыв, но у них обоих уже есть замена друг другу... Я подслушал это совершенно случайно, когда пришел с тренировки. Прости, что не говорил тебе раньше, так вышло…
— Хочешь сказать...Они разведены?
— Вроде еще нет.
Молчание. Дастин по-прежнему нежился в теплой постели, я сидела на краю своей не заправленной, что стояла напротив его, и пыталась переварить слова брата.
— Ты расстроена?
— А ты нет?
— Конечно расстроен, но к нашему общему сожалению, с этим ничего не поделаешь, все эти ссоры к этому и шли, они бы все равно разошлись, но ведь все могло сложиться и намного хуже, они ведь остались друзьями, и это неплохо.
— И что теперь делать?
— Наслаждаться обществом родителей, другого варианта я не вижу.
Мысли о Детройте мгновенно улетучились из моей головы, как только Дастин рассказал мне всю правду о родителях. Я все время прокручивала в голове отдельные моменты, что жила с ними, и ничего странного с их стороны я не замечала, все было как обычно, они шутили, смеялись, иногда о чем-то шушукались с друг другом... Но я думала что злоба, что когда-то зародилась между ними, исчезла, а по словам Дастина, оказывается, нет, она все окончательно разрушила.
Тогда почему они ничего не рассказали? Зачем скрывать это? Не понимаю.
Даже тогда, наблюдая за ними с заднего сиденья машины, когда мы ехали к тете Саре, я видела как они держатся за руки, и это окончательно меня запутало…
У меня даже на мгновение появилась мысль, что это было лишь какой-то неудачной шуткой, но с другой же стороны, это ведь на Дастина совершенно не похоже, зачем ему так говорить? Причем же на собственных родителей, которых он любит так же, как и я. Думаю, смысла спрашивать у него про это не было никакого, потому что он наверняка подумает что я ему и вовсе не доверяю, хотя это совершенно не так, да и вообще, пожалуй, мы только друг другу в последнее время доверять и можем.
— Может быть это не совсем подходящее время для подобного разговора, — говорит мама негромким голосом, повернувшись ко мне на переднем сидении, когда папа и Дастин отправились в магазин, а нас в машине оставили у бензоколонки, — но скорее всего, когда мы приедем к Бушам, мы не сможем остаться наедине и поговорить.
— Да, меня тоже интересует кое-какая информация.
— Позволь, я первая. Я не смогу поговорить об этом при твоем отце, он взбесится, узнав.
— Узнав о чем?
Прикусив нижнюю губу, она отводит взгляд куда-то в сторону, кажется, на спинку соседнего сиденья, затем возвращает на меня и продолжает уже не таким уверенным голосом:
— От Эдварда мне стало кое-что известно. Скажи пожалуйста, то, что ты ему рассказывала, ты говорила на полном серьезе?
Я лишь на пару секунд замолчала, стараясь понять что именно она имеет ввиду.
— О чем ты?
— Ну, о твоем отношении к девушкам... К девушке… К Розмари.
Он рассказал ей?
По-моему, мое сердце сейчас стучит намного громче включенного радио, что играет в салоне на заднем плане. Мне на мгновенье показалось что это лишь подобная фантазия, что была с Келли, например. Почему нет? Но стоило мне хорошенько ущипнуть себя за руку чтобы убедиться что это уж точно реальность, я ощутила как волнение накатило с новой силой: горящие щеки, дрожащие колени, невнятная речь. Мм, что-то мне не хорошо.
— Я...Кхм... Если я скажу "да", — говорю я тише, чем хотелось бы, — твое мнение обо мне как-то изменится?
— Ну что ты, нет, просто... Просто никогда бы не подумала...Ну... Ох, Это оказалось труднее, чем я себе это представляла.
— Никогда бы не подумала что твоя любимая дочь не оправдает твоих ожиданий, так? Даже мне от этой мысли иногда становится не по себе, зная ваше отношение к...
Я сразу же замолкаю, когда дверь открывается и в салон садится Дастин, после пару минут проведенных в тишине, возвращается и отец.
Признаться честно, я даже и не знала что теперь думать. Мне скорее всего теперь будет неудобно перед мамой, вряд-ли я смогу с ней открыто поговорить о своих чувствах, да я даже в глаза ей нормально посмотреть не смогу!
Надо что-то придумать.
Нас встретил дядя Эрл.
— Привет дружному семейству, — проговорил тот бодрым, но немного хриплым голосом, отпив, судя по запаху, горячий кофе.
При слове «дружная семейство» меня передернула, и я почувствовала на себе сочувствующий взгляд брата что положил мне на плечо свою ладонь.
— Я конечно же прекрасно понимаю твои чувства, Алекс, — говорит он тихим голосом, —Но не стоит воспринимать все настолько близко к сердцу, ты только больше мучаешь себя этим.
— Эй, вы чего там встали, идите сюда, — махнул дядя Эрл рукой, затем, когда мы все-таки подходим, он обнимает нас и далее последовала типичная реплика о том, как быстро растут чужие и что-то в этом духе
Дальше, когда мы зашли в дом где нас уже ждала тетя, последовал стандартный диалог, когда мы все вместе сидели за столом. Признаться честно, не вижу никакого смысла так часто наведываться в гости, если в твоей жизни ничего не произошло, с чем ты мог бы поделиться с собеседником. Так нет же, нужно каждый месяц ехать в другой конец города, и обязательно остаться на несколько дней...
Ну вот такая вот я, да... Я очень люблю Сару и Эрла, но я бы лучше осталась дома.
А вот наши кузены оказались не такими уж и приветливыми как их родители, ну, впрочем, это не удивительно, так происходит всегда.
Последний наш визит был месяц назад, и конечно же, никакого теплого приема с их стороны не было. Мы с Дастином к этому уже привыкли, поэтому старались держаться от них каждый раз как можно дальше, хоть и не всегда удавалось, к сожалению.
Иногда тетя Сара требует чтобы они присутствовали, к примеру, за ужином и участвовали с нами в разговоре, хотя, и так видно, что в этот раз они и не пытаются скрыть свою неприязнь ко мне и Дастину, со взрослыми же они конечно же более вежливы, но к моему удивлению, к их родителям это не относится:
— Совсем от рук отбились оба. Если Тони еще и взялся за ум, то от Рошель этого уж точно ждать не стоит, — она махнула рукой — меня уже ни во что не ставит, игнорирует, стоит сделать ей какое-то замечание по поводу ее школьных оценок или чего-то еще. Она либо все время сидит в своей комнате в интернете со своими «друзьми» — как она их называет, либо и вовсе за целый день не явится домой, вот и иди ее ищи потом, волнуйся. Да и «друзья» мне ее совершенно не нравятся, после знакомства с ними она стала какая-то нервная, иногда даже срывается на крик и просит оставить ее в покое, стоит немного надавить на нее по этому поводу.
Может я чего-то не понимаю?
Это такая мода у подростков — ненавидеть своих родителей?
Они с мамой переводят взгляд на нас с Дастином.
А мы то здесь вообще причем?
— Может вы ее чем-то обидели и не заметили этого? — Выдавил из себя Дастин.
— Если я бы знала, я конечно же поговорила бы с ней, извинилась, но она наотрез отказывается со мной разговаривать, будто я ей не мать, а так, соседка.
Мама приобняла ее за плечи стараясь успокоить, но по всей видимости, это не особо помогает. Она вытирает салфеткой нос:
— Как тебе повезло, Маргарет, у тебя замечательные дети. Не дай Бог чтобы они ввязались в какую-нибудь подобную компанию. — Мама в этот момент косо глянула на меня. Что это был за взгляд?
Именно на меня, а не на Дастина... Это намек на что-то, или мне лишь показалось?
— Нет, я своих детей конечно же люблю, очень люблю, — продолжает она.
— Просто мне не очень приятно получать в свой адрес столько негатива от своей же дочери...
С этого разговора прошло лишь три часа, и за это время мы с Дастином так и не нашли занятия, что могло бы развеять нашу скуку, так что когда мама с тетей Сарой отправились в другую комнату, нам пришлось смотреть глупый комедийный сериал с закадровым смехом и терпеть все комментарии Дяди Эрла. Его якобы не устраивала неправдоподобность, сказал, в жизни все иначе. И мы просто были обязаны с ним согласиться, иначе бы он стал отстаивать свою точку зрения, а это лишняя трепка нервов...
Но черт возьми, это ведь всего лишь тупой сериал, чего от него можно ждать?!
Когда и вовсе на улице стемнело, домой заявляется Рошель. На нас она никак не отреагировала, лишь бросила мимолетный взгляд и направилась к себе в комнату, но я за эту секунду я успела уловить кое-что важное, что заставило меня пойти следом за ней.
Когда Рошель уже собирается захлопнуть дверь перед моим носом, я наоборот, сильнее толкаю:
— Чего тебе от меня надо? — С заметными нотками раздражения заговорила Рошель, стянув с кровати легкий плед и укутавшись в него, «рухнула» на постель:
Я прикрыла дверь.
— Если ты забыла, я сплю с тобой в одной комнате.
— В свою кровать я тебя не пущу. Ищи другое место. Можешь перебраться на пол. А еще лучше — в другую комнату, а будет просто замечательно, если хватит ума вернуться вашей семейке наконец вернуться к себе домой!
Оу, ты даже представить себе можешь, как я этого сама хочу, нет никакого желания находится в этом доме, а уж тем более с тобой!
Мы обе молчали какое-то время, я внимательно наблюдала как Рошель ворочалась, поворачивалась с правого бока на левый, обратно на правый, на спину, еще она что-то еле слышно бормотала себе под нос, я услышала лишь тихий и недовольный стон, что заставил меня усмехнутся. И я наконец решаюсь задать ей вопрос:
— Как давно у тебя ломка?
— О чем ты? — Сквозь зубы бормочет она, даже не повернувшись ко мне лицом, но мне показалась, что она сейчас запросто соскочит с кровати и вцепится своими острыми розовыми ноготками мне в шею. Мне не особо хотелось подливать масла в огонь, я лишь желала разобраться, но...Хотя стоп... Кого я обманываю?
Я медленно подошла к кровати и села перед Рошель на корточки, и натянув легкую улыбку на лицо, медленно, практически шепотом озвучиваю все, что у меня в голове:
— Не прикидывайся, Буш, у тебя все признаки наркомана. Ворочаешься на кровати из-за адской боли в мышцах, тебе кажется, что твое тело кто-то ломает, суставы выворачиваются, тебе хочется выть от этой невыносимой боли. Скорее всего и спать по ночам не можешь, я права?
Пока я говорила, она все время внимательно смотрела на меня поджав губы.
Я попала в самую точку. Она резко соскочила со своей кровати:
— Чего тебе от меня надо, Лэсли?! ЧЕГО ВАМ ВСЕМ ОТ МЕНЯ НАДО?! ТАК СЛОЖНО ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ?! Я НЕ НУЖДАЮСЬ НИ В ЧЬЕЙ ПОМОЩИ, НИ ТВОЕЙ ПОМОЩИ, НИ МОЕЙ МАМАШИ, СЛЫШИШЬ? МНЕ НЕ НУЖНА ПОМОЩЬ! НЕ-НУ-ЖНА!
На самом деле, зрелище это конечно же не из приятных, мне ее в какой-то степени даже жаль, ее ведь всю трясет. Теперь я действительно понимаю о чем говорила Сара, но разговаривать сейчас ни с ней, ни с ее дочерью об этом не было совершенно никакого смысла, хотя бы из-за ее такого состояния.
Она выставила меня за дверь.
*
Рошель сидела на кровати с каким-то альбомом на коленях, я сначала не придала этому какого-то особого значение, пока случайно не обратила внимания на обложку.
— Эй, а я ведь и не знала, что ты у нас того, по девочкам. Теперь я точно не пущу тебя к себе в кровать, ну, мало-ли, от греха подальше! — Она громко смеется, а я, чувствуя внезапное напряжение, подхожу к ней, когда она показывает мне страницу со снимками.
— Кто тебе разрешал? — Хрипловатым голосом из-за шока от такой наглости бормочу я, вырывая из ее рук альбом.
Разумеется я никогда никому из знакомых не собиралась показывать их, собственно, как и сама Розмари — у нее, как и у меня, были копии именно этих двух снимков, где мы целующиеся стоим на фоне колеса обозрения.
После смерти Розмари я нашла ее альбом и сожгла. А свой по-прежнему до сих пор ношу с собой по всюду, он все время находится в моей сумке, и это намного, так сказать, безопаснее, потому что никто из родственников ни в коем случае не будет шарить в моей сумке, в отличи от этой гиены.
— А предки то твои знают, или мне все-таки удастся сделать им сюрприз?
— Только попробуй...
— Хм, да и вариант, знаешь ли, не самый лучший, могла кого-нибудь и посимпатичней выбрать...Эх, бедняжка, что, с парнями настолько не везло, что на девушек стала прыгать, тем более на таких? — Она поморщилась.
—Признаться честно, никогда такого не понимала, это отвратительно выглядит. Расстреливать таких надо.
Я не хотела ее слушать. Появилось огромное желание заткнуть ее. Я как-то не задумывалась над своими действиями, все произошло как-то само собой — она оказалась прижата к стене, а мои пальцы сжимали ее бледную шею.
— Заткнись! Ты ничего о нас не знаешь, и не в праве осуждать это, как и все остальные! Засунь то, что ты называешь личным мнением, себе в зад!
Я смотрела в ее напуганные глаза и прекрасно понимала, что сейчас самое время разомкнуть пальцы, но такое ощущение, что тело просто-напросто меня не слушалось, я не могла ими пошевелить, это меня и напугало. Я опустила голову и закрыла глаза, подавляя внутри бушующую ярость. В ушах звон, я слышу лишь кашель, она обходит меня, а я прислоняюсь к стене, где только что была кузина, лбом.
— Тебе в психушку надо, идиотка, ты меня чуть не убила!
Я усмехнулась:
— Прости.
*
Уже через полчаса я завязываю шнурки на своих ботинках, подхожу к зеркалу и стягиваю с запястья резинку, чтобы собрать волосы в высоких хвост. С кухни доносится смех, громкие разговоры.
Да, давно такого не видела, чтобы вся семья вот так веселилась. Только вот настроения нет, к сожалению, хоть и хотелось бы присоединиться к ним.
Я делаю несколько шагов к кухне, чтобы меня уж наверняка услышали, но и не настолько близко, чтобы испачкать паркет и получить взбучку.
— Я пройдусь перед сном. Скоро вернусь.
Не дожидаясь какого-либо ответа или хотя бы внимания в свой адресс, я, закинув рюкзак на плечо, переступаю порог дома.
Я чувствую, что переступив эту невидимую черту, могу дать волю своим эмоциям, так и норовившим вырваться наружу.
Поднимаю ногу и делаю шаг вниз по ступени.
Но это лишь иллюзия свободы.
Которой на самом деле нет. Скорее всего я так и останусь пленницей своих же страхов и тайных желаний, о которых я даже не могу спокойно сказать вслух самой себе даже в пустой комнате. Например я боюсь измениться до неузнаваемости, я боюсь превратиться в нечто, во что превратиться Рошель, боюсь, что те страшные и жестокие мысли, что время от времени посещают мою голову, внезапно каким-то образом вырвутся наружу и погубят все.
Поднимаю голову вверх.
На улице уже почти стемнело, а с неба, которое было затянуто тучами, моросил дождь.
Сейчас же мне было необходимо расслабиться и забыться.
Когда мы в последний раз приезжали в гости к Бушам, я оставила у их соседей на заднем дворе «сюрприз», который мне, к сожалению, негде было прятать дома.
Я перелезла через забор и направилась за заднюю сторону гаража Клиффордов, сразу заметив, что из их окон уже не горит свет. Отлично.
Бросив рюкзак на землю, я становлюсь на колени: у меня нет другого выхода, как рыть землю руками.
*
— Ты чего здесь? Пошли с нами к озеру!
— В следующий раз. — Бормочет он, даже не взглянув в мою сторону. — Там опять этот придурок Тони, и его безмозглая сестра. Не хочу с ними пересекаться.
Я хмурюсь, Дастин по-прежнему игрался с йо-йо, сам он был напряженным, из-за чего мне самой стало не по себе.
— Ну нельзя же их всю жизнь избегать, Дастин. Ты ведь не трус!
— Как раз-таки трус, Алекс. — Он наконец поднимает взгляд на меня — Я даже за себя постоять не могу.
В его глазах было столько грусти и обиды, что у меня мгновенно сжало сердце, единственное, что мне хотелось в данный момент, так это обнять его, что я и делаю.
У Дастина с самого начала не сложились отношения с некоторыми ребятами в школе, из-за чего он частенько возвращался домой с синяками и ссадинами, но никто ни о чем не догадывался, потому что тот спихивал все полученные царапины на скейтборд, с которого он якобы часто падал учась кататься, а синяки он замазывал моей косметикой, которую тайно брал до определенного момента... Пока я случайно не узнала об этом. Он просил, нет, даже буквально умолял не говорить ничего родителям, убеждал, что попробует разобраться сам. И я на это повелась. Я ничего никому не говорила, но я не стала стоять в стороне, когда зайдя в женский туалет, увидела что какие-то два ублюдка пытаются засунуть голову моего брата в унитаз. Да, может быть сейчас это звучит даже забавно, но мне тогда было совершенно не до веселья, и из-за устроенного мною скандала и чуть было не начавшиеся драки, меня чуть не выгнали из школы. Меня спасло лишь то, что Розмари, вечно защищавшая меня, в красках описала Директрисе всю возникшую ситуацию, в последствии чего, те парни, по их словам, получили наказание.
Но каким оно было, я до сих пор не знаю.
— Ты можешь сделать гораздо больше, чем думаешь. — Я улыбаюсь — Иногда нужно лишь рискнуть.
На его лице появляется вялая улыбка:
— И главное снова не облажаться.
— Не облажаешься, пошли! Нас уже давно ждут.
До озера мы шли пешком: Сара, ее Тони и Рошель, наши родители, и собственно, мы с Дастином. Так как мы с Дастином шли позади, то нас все время раздражало то, что Рошель все время оборачивалась к нам, и затем что-то шептала брату, хихикая. Вроде и ничего такого в этом нет, но ужасно раздражает.
Она действительно думает что ей сойдет с рук то, что она подложила мне дохлую крысу в кровать, за порчу моих вещей и прочие гадости? Пхах, как бы не так, и издевательство над Дастином уж точно не останется безнаказанным, уж я об этом точно позабочусь, пусть это и займет немало времени, но никто не говорил что будет легко.
— Как же ты вырос, Дастин. — Эти слова за последние часы были произнесены Сарой уже множество раз, и меня уже, на самом деле, начала раздражать эта фраза. Переведя взгляд с блокнота, я снова вижу смущающегося Дастина, и невольно улыбаюсь - он и так смущается каждый раз, когда кто-то уделяет ему больше внимания, а Сара просто переступает все границы.
Бедный Дастин.
Я возвращаю взгляд на озеро, в котором купалась моя кузина, «Надеюсь, ты утонешь.» - первая мысль, что появилась у меня в голове, но я сразу же возвращаюсь взгляд на блокнот с незаконченным наброском самого озера.
— Лэсси. — Тут я услышала чей-то шепот позади, но единственное, что я вижу — заросшие кусты и деревья.
— Лэсси! — Шепот повторяется, после этого я встаю и стараясь приглядеться, медленно направляюсь к кустам. Останавливаясь. Теперь я просто не могу не улыбнуться. Убедившись, что из присутствующих на меня никто не смотрит, я иду за эти кусты.
— Что ты здесь делаешь?
— А что, ты мне не рада? — На лице Розмари красуется широкая улыбка. — Поездка отменилась, и я решила тебя навестить. Пойдем.
Она берет меня за руку и куда-то ведет.
— Куда мы? — Спрашиваю я не сразу, понимая, что Розмари сама уже ничего мне не скажет.
— Подальше от сюда. — Это было единственным, что она сказала. В итоге, мы дошли до того места, где деревьев уже почти не было, было лишь одно поле с зеленой травой, собственно, это была дорога ведущая обратно, только мы шли не по самой дороге а именно уходили куда-то вглубь.
— Знаешь, — Говорит она спустя какое-то время, по-прежнему держа меня за руку — Я всю ночь не могла уснуть, и думала обо всем этом... И поняла, что мне просто-напросто тебя не хватает. Ты-все, что у меня есть.
Она останавливается и поворачивается ко мне лицом.
— Розмари... — Не успела я что-либо сказать, как я почувствовала теплые губы. Мой страх мгновенно ушел, оставляя после себя место новому, крышечному чувству, ведь в этом поцелуе была вся та нежность, что жила с самого начала.
Плевать что будет. Плевать на все. На всех.
Этот поцелуй, длившийся в несколько секунд, показался мне вечностью.
Но даже у вечности есть конец.
— Я люблю тебя. — Прошептала она.
Такое ощущение, будто в эту же секунду у меня выбило почву из-под ног. Но я не падаю. Я воспарила высоко над землей на крыльях, что дала мне Розмари.
Без нее я упаду.
*