И с чем только не приходил я к нему за двадцать лет-то. Может только с убийством и не приходил.
А кажется, скажешь ему так:
- Отец Андрей, я человека убил.
А он:
- Ох ты! Ой-ё, ё - йо! Да как же это?!
И ты начнешь путано, объяснять, что вот мол, так и так...
Что бы ты ни сделал, что бы ни сотворил...
В твоей путанице отчаянной найдет он, казнящемуся, оправдание, и выход совсем какой-то простой подскажет. Вернее, бежит в алтарь, там что-то делает, кажется предметы какие-то переставляет, и возвращается с готовыми простыми словами...
И уходишь от него, с мыслью что уж больше-то никогда, такого...
А через месяц опять. И опять.
Но потом вдруг, как-то сурово отец Андрей скажет:
- Ну вот теперь, можно на этом всем крест поставить, так, а?
И ты только кивнешь. И поставишь крест. Раз и навсегда. В такие моменты отец Андрей суров и спокоен.
А все остальное время он бежит. За ним не угнаться. Вот он здесь, разговаривает с какими-то просителями, вот крестик освящает кому-то. Вот бабушка причитает о чем-то, и он ей шепчет, шепчет. А потом бежит в другой храм, там тоже служба, или Отпевание, или Крещение, или еще что-то...
Живет он более чем скромно. Зато для детишек заведено у него множество зверья.
Отопление дровяное, но в доме всегда тепло.
Денег катастрофически не хватает, но при этом отец Андрей беспокоится об Иване Охлобыстине.
- Ну, как он там? - Спрашивает. - Как там отец Иоанн?
Он уверил сам себя, в том, что мы с Ваней чуть ли не друзья. А мы встречались когда-то в 90-тых на Мосфильме, да и все...
Я рассказываю, все что знаю от друзей, и прочел в интернете.
- Клюют его? Ах ты! Ой-ё-ёй! Да ведь вот жалко.
- Ничего, - говорю. -Опытный он. Выдержит. Да и живется ему...
Я хочу сказать, что по сравнению с ним самим Ваня живет более чем, но тут отец Андрей вдруг прерывает меня:
- Ох, не говори.
И я замолкаю.
Служит он быстро. Впрочем, я успеваю все понять, а устать не успеваю.
В маленьком храме его, при подмосковной больнице всегда полно народу. И после службы он пьет чай со всем приходом, а потом убегает почти не заметно, оставляя компанию.
Когда снимает облачение вдруг становится щуплым мужчиной с жиденькой бородкой и огромными голубыми глазами. Чуть сутулый и явно младше меня. И куда делась вся стать, что только недавно на службе была так видна?
Он бежит к старой своей машинке-развалюхе. У него много дел. И вдруг оборачивается.
- Ты, когда теперь приедешь?
Ехать мне далеко. За сто километров, поэтому я перекладываю решение на него:
- Когда теперь мне нужно причастится?
- Нужно-нужно. - Говорит отец Андрей невпопад. - Приезжай. В воскресение жду. Отца Иоанна поддержи там, коли увидишь.
Охлобыстина я увижу только по телевизору, и то вряд ли. Поэтому с чистой совестью обещаю.
- А вы за меня помолитесь, отец Андрей!
- Я молюсь-молюсь, что ты?! Мы должны молиться-то, друг за друга. Тогда и там вместе. - Кричит отец Андрей уже из машины.
И уезжает, а я еще какое-то время смотрю ему вслед. И улыбаюсь.
У нас с отцом Андреем есть тайна. Он говорит мне так:
- У меня ведь вот все совсем так же! Нет, не то чтобы прямо, но вот, ну так же. - И потом прибавляет спокойно и сурово даже. - Я такой же как ты. Я понимаю.
И улыбается, будто что-то такое знает про меня, чего я и сам не знаю.
- Жду тебя в воскресение!
#мирза_рассказы