Отец Никодим на днях поссорился с женой. Матушка Елена наотрез отказалась исполнять супружеский долг, поскольку слишком уставала с детьми. К тому же врачи предупредили, что следующие, восьмые по счёту, роды могут её убить.
К своим тридцати пяти годам отец Никодим обзавёлся собственным приходом, солидным брюшком и семью детьми, которые оказались отнюдь не ангелами. Вымотанная за день жена засыпала, едва успев коснуться головой подушки. А отец Никодим ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть. Его мужское достоинство бунтовало против долгого воздержания. Сначала он пытался приласкать матушку Елену. Но женщина, которую при последних родах чуть не разорвало пополам, в страхе отшатнулась от мужа. Тогда батюшка заявил, что она грешит, поскольку «тело жены принадлежит мужу». На что его обычно кроткая супруга возразила, что её тело давно уже принадлежит детям.
Это была чистая правда. Отец Никодим вспомнил, на какой красавице когда-то женился. Стройная, с большими васильковыми глазами и пепельными косами Елена была одной из самых завидных невест. И это прекрасное создание полюбило его всей душой. Вспомнил батюшка и то, как они венчались, и с какой серьёзностью молодая женщина относилась к своему предназначению.
Стали рождаться дети – и все дались нелегко. Первенца матушка Елена рожала больше суток. Боль была такой, что от крика порвался её рот. Но муж запретил делать обезболивающий укол – «в муках будешь рожать детей». После третьих родов матушка Елена слегла с горячкой. Но обошлось как-то. После пятых родов от былой стройности жены не осталось и следа. Порой, глядя на её круглый живот и отвисшую грудь, отец Никодим еле слышно вздыхал. И чуткие уши матушки слышали этот вздох. Седьмые роды чуть не убили Елену. Пришлось делать кесарево сечение. Врачи сказали, что надо было оперировать сразу. Но батюшка настаивал на естественных родах.
Стоит ли удивляться, что к тридцати двум годам от былой красавицы Елены остались одни воспоминания. Только измученная душа и усталое тело. Матушка считала за счастье, если ей удавалось поспать хотя бы четыре часа в сутки. Но и это стало непозволительной роскошью после седьмых родов.
Маленький Серафим родился недоношенным. Его шея была обмотана пуповиной. Врачи сказали, что выжил он чудом. Вскоре выяснилось, что у мальчика церебральный паралич.
Отец Никодим воспринял это как Божью кару и усиленно молился Господу обо всех своих возможных прегрешениях. И того же требовал от матушки Елены. Но кроткая женщина вдруг восстала.
– В чём я грешна? – спросила она мужа. – Всю жизнь я посвятила тебе и детям. До этого была послушной дочерью. Много молилась и старалась соблюдать все посты. Часто исповедовалась и причащала детей. За что же нам такое горе?
– Ты ропщешь. Это грех.
– Да, ропщу. У меня больше нет сил. И любви к тебе не осталось.
С этого дня матушку Елену как будто подменили. В церковь она теперь ходила редко. Молилась мало. Перестала соблюдать посты. Отказывала мужу в близости. И даже свои обязанности по уходу за детьми исполняла как-то равнодушно.
Отец Никодим думал, что это у неё пройдёт. Ведь его жена добрая женщина и очень любит детей. Но время шло, а отношения супругов не налаживались. Днём у батюшки было полно дел в храме. А ночью его посещали греховные помыслы. Он страстно желал женщину. Но не супругу. Молитва и строгий пост не помогали. Священник был в отчаянии.
Однажды, когда отец Никодим пытался усмирить свою плоть молитвой, к нему на кровать присела женщина. В темноте он сначала принял её за матушку. Но это была не совсем она – не та, с кем он жил много лет, а юная дева, с которой он когда-то обвенчался. Те же бездонные светлые глаза, те же русые косы и стройный стан. И очень горячая. Его Елена никогда такой не была. Многочисленные семейные заботы мешали ей в полной мере наслаждаться близостью. К тому же, она постоянно прислушивалась, не плачут ли дети.
А эта была чувственна и бесстыдна, похотлива и ненасытна. С ней отец Никодим забывал всё на свете. Был рассеян во время службы и дома. Когда дети подбегали к нему, он отстранялся и уходил. Сбивался во время чтения проповеди.
Однажды к отцу Никодиму подошёл звонарь его храма с просьбой послушать самый большой колокол.
– В чём дело?
– С недавних пор его звук изменился. Такое чувство, что при каждом ударе из него доносится женский крик.
– Не может быть!
– Давайте поднимемся на колокольню. Убедитесь сами, отец настоятель.
Поднялись к злополучному колоколу и осмотрели его. Снаружи никаких повреждений не было. Но стоило звонарю приняться за работу, изнутри донёсся протяжный женский вопль. То был голос матушки Елены. С каждым ударом крик становился всё громче. Отец Никодим зажал пальцами уши и рухнул, как подкошенный. Звонарь уже перестал раскачивать колокол, а настоятель всё никак не мог успокоиться.
В это время матушка Елена делала аборт.