Глава 4
За окном дождь перестал выбивать дробь по жестяному карнизу. Игорь подошел к окну, положил только что врученный мальчишкой нераспечатанный конверт на стол, резким движением руки раскрыл шторы и впустил в комнату дневной свет.
Розан Гибискус продолжал стоять в глиняном горшочке, его потемневшие листья скукожились, лепестки с бутона осыпались на подоконник.
Запах бархатных роз, разбавленный ароматом ванили, Игорь почувствовал в тот день в коридоре издательства на пути к кабинету своего начальника.
Игорь постучался в дверь главного редактора.
-Войдите! – гаркнул Семен Витальевич, мужчина преклонных лет, занимающий уже больше четверти века пост главного редактора.
-Извините, доброе утро. Я… - голос Игоря пропал. Он увидел Её. Она сидела в коротеньком летнем платье, каштановые волосы ровно ложились на ее обнаженные смуглые плечи. Она подняла взгляд, в ее глубоких изумрудных глазах Игорь увидел грусть и разочарование.
-Присядьте, Игорь Сергеевич. А вас, - Семен Витальевич перевел взгляд на девушку, - я прошу забрать свою рукопись. Знаете, вам здесь не рынок. Думаете, достаточно надеть короткое платье с глубоким вырезом и принести это? – Семен Витальевич помахал стопкой бумаг, крепко сжатой в руке. – Забирайте! – повысил он тон и бросил рукопись перед собой на стол.
Девушка встала, неуверенными шагами подошла к столу и всхлипнула.
-Семен Витальевич, зачем вы так строго с девушкой?
-Вы позаботьтесь о себе, Игорь Сергеевич. У вас своих проблем предостаточно, - он еще раз взглянул на Неё, кивнул головой и добавил. – Всего доброго.
-В-в-вы! – разрыдалась девушка, схватила свои бумаги и подкинула вверх. – Вы не имеете права разговаривать со мной так! Что вы себе позволяете! – девушка выбежала из кабинета, не закрыв за собой дверь.
Игорь продолжал стоять в ступоре. Семен Витальевич поймал планирующий лист бумаги, всмотрелся в него и начал читать:
-Наверху ветер был совсем другим. Он не играл, в отличие от того, который, шепча, бродит по улицам, схватывает головные уборы с прохожих. Мы больше не будем вместе… - Семен Витальевич засмеялся. Но его смех не способен был перебить постепенно угасающее цоканье каблуков незнакомки в пустом коридоре.
-А мне понравилось, что вы сейчас прочитали.
-Того, что я сейчас прочитал, сплошь и рядом. Оглянитесь по сторонам, Игорь Сергеевич. В каком же мире мы живем с вами. Что же стало с нашей культурой. Были же раньше писатели. Куда все подевались? Сейчас люди вагонами везут любовные романчики для издания в мягком переплете, чтобы было, что почитать в метро. – Семен Витальевич вставил сигарету в зубы, закурил. – Так или иначе, издательств в Москве полно. Не у нас, так в другом месте напечатают. Главное – не терять веру.
-После ваших слов любой ее сможет потерять.
-Значит, так оно и должно быть. Тот, кто рвется к успеху – обязательно его достигнет. Тот, кто сдается, сгорает. Так устроена наша жизнь.
-А как зовут эту девушку?
-Ее координаты были записаны на одной из этих бумаг, - развел руками Семен Витальевич.
Игорь кинулся собирать разлетевшиеся по всему кабинету листы бумаги. Семен Витальевич ухмыльнулся, потушил в стоящей на углу стола мраморной пепельнице сигарету и вышел из кабинета.
Вьюрков Игорь был обычным ребенком. В детстве мама водила его в один из Воронежских детских садов и передавала в руки воспитательницы с длинными до поясницы волосами фисташкового цвета и тощими руками. Никто Валентину Ивановну не любил. Все ее боялись, старались не перечить и всегда улыбались. Игорь относился к ней спокойно, не вздрагивал от прикосновения ее руки или от встречи взглядов. Он любил с ней поболтать, пока дети играли между собой. Воспитателей в группе было двое. Лариса Сергеевна, молодая девушка с пышными формами тела и пухлыми губами, еще не закончившая педагогический университет, приходила гораздо реже из-за учебы, а вскоре, забеременев, совсем перестала. После этого почти два месяца Валентина Ивановна работала одна с утра до вечера. Группа незаметно уменьшалась. Первым в детский садик перестал ходить Колька, чья кровать стояла возле двери. Позже две сестры-близняшки, устроившие скандал для родителей, доказывая, что Валентина Ивановна – ведьма, и каждый тихий час вместе с толстой поварихой, Клавдией, собирается на шабаш.
В один из таких тихих часов, когда темнота за окном была усеяна снежными хлопьями, а в затыканное ватой и заклеенное бумагой на мыле окно пытался пробраться февральский ветер, во всем детском саду внезапно отключился свет. На спальную комнату опустилась кромешная тьма. Кто-то ее вовсе не заметил, кто-то притаился, вцепившись в край одеяла, кто-то захныкал. Валентина Ивановна со свечкой в руках появилась в дверном проеме. Выглядела он, как настоящая колдунья, с горящей свечкой в руке, высокое пламя от которой выкрашивало ее худощавое лицо в красно-желтые цвета, придавало ее маленьким серым глазам блеск. Мишка, лежавший рядом с Игорем, закричал от страха, выпал из кровати, подбежал к окну и начал барабанить по разрисованному морозом стеклу. Валентина Ивановна, сделала несколько шагов вперед. Все дети затаили дыхание и не отрывали от нее взгляда. Мишка замер у окна, сил кричать больше не было.
-Тише, чего вы так испугались? Скоро свет включат, и мы пойдем с вами на полдник, - улыбаясь, говорила Валентина Ивановна. – А сейчас лежите тихо. Миша, вернись в кроватку.
Валентина Ивановна вышла, и в комнате стало по-прежнему темно.
-Я же говорила, ведьма она, - шептала Аська, прижимая к груди мохнатого зайца.
-Глаза ее видели? Мишку заколдовала, вон он до сих пор лежит смирно.
-Живой? – приподнял голову Пашка.
-Что с ним будет? – сел на кровать Игорь, поставив ноги на холодный линолеум.
-Всякое может быть, - ответила Настя.
-Не придумывайте, - не терял самообладание Игорь. – Никакая Валентина Ивановна не ведьма. Обычная воспитательница.
В игровой послышался грохот. Дети притаились. Ася, закутавшись в одеяло, лежала и хлопала ресницами
-Что это? – прошептал Паша.
-Что она делает? – спросила Настя.
-Надо сходить посмотреть, - сказал кто-то в темноте.
-Кто пойдет? – поддержала идею Ася. – Пашка, иди ты.
-А чего я? – возмутился тот.
-Ты толстый
-И что? Давайте самого худого отправим. Вон, Игоря.
-А чего бояться? Пойду и проверю, если вы трусы все такие, - Игорь встал с кровати и на цыпочках побрел к двери.
Пол предательски скрипел под ногами. Из игровой выливался матово-желтый свет. Остановившись на пороге, Игорь обернулся назад, в темноту- все лежали, затаив дыхание.
-Давай, - прохрипел кто-то.
Неуверенными шагами, Игорь вошел в игровую, уставленную столами и стульями. На полу лежали игрушки, книжки, пластмассовый конструктор и Валентина Ивановна.
-Что с вами?! – подбежал Игорь, упал рядом с ней и подергал за рукав. Но воспитательница не подавала никаких признаков жизни.
-Сюда, идите сюда! – кричал Вьюрков, но из спальной комнаты к нему никто так и не вышел. - Валентина Ивановна! – ткнул ее в плечо Игорь. Ведьма приоткрыла глаза и увидела сидящего перед собой мальчика. Она выдавила улыбку, взяла его за руку и, пошевелив бледными губами, что-то пробормотала.
-Я позову кого-нибудь!
Вскоре Валентину Ивановну увезли в больницу на скорой помощи. Через полторы недели она вернулась на работу. Никто не спрашивал ее, что с ней случилось тогда. Сама она тоже не рассказывала. Через неделю Валентина Ивановна уволилась по собственному желанию, и больше ее никто не видел.
-А еще у нас ведьма была воспитательницей, - вновь пришедшим в группу рассказывали дети.
-Страшно было, - поддерживала Ася.
-Да перестаньте вы, никакая она не ведьма была. Обычная воспитательница, - портил рассказ Игорь, на что все остальные злились.
Первый раз Игорь по-настоящему влюбился в седьмом классе. За окном стоял один из последних теплый дней в году. Солнце не грело уже, как раньше, но все равно было тепло. Тротуар перед школой был усыпан красно-коричневыми листьями, которые изредка ветер приподнимал вверх, играл с ними и опускал на высохший после недавних дождей асфальт.
Высокая, с золотистыми волосами, в бордовом блестящем костюме учительница, с испачканными в меле пальцами, рисовала на доске эллиптическое зеркало. Игорь сидел у окна и смотрел на танцующие в воздухе опавшие листья. Его не интересовало ни эллиптическое зеркало, ни физика в целом, ни учительница. Дверь класса отворилась, в кабинет зашел завуч и попросил прощения за прерывание. В тот день в классе появилась круглолицая в зеленом кружевном платье, с завитыми, ровно лежащими на ее плечах волосами, девочка. Представилась она Жанной, прошла по классу, будто по подиуму, в сопровождении взглядов всех учеников, села, раскрыла портфель и выложила перед собой учебник и тетрадь. На улицу вышел школьный дворник и принялся сметать листья. Они противились его метле, отскакивали в сторону, поднимались вверх, забивались в пожухшую траву на газоне – делали все возможное, чтобы не оказаться в мусорном баке.
Жанну Игорь приметил сразу, как только она появилась в дверях класса. Но у него не хватало решимости подойти, признаться ей в своих чувствах или просто пригласить гулять. Любовь жила в нем долгое время. Вечерами, засыпая, он думал о ней, на глазах появлялись слезы, и он ругал себя за то, что он не может набраться смелости сказать ей о своих чувствах. Прошло полгода, когда он написал ей записку с признанием. На душе, казалось, стало легче. Каждое утро, он проходил мимо нее, она смотрела с непонятной для Игоря улыбкой, и он понимал, что зря раскрылся перед ней.
Прошла самая длинная неделя в жизни Игоря, по крайне мере, тогда ему так казалось, как он, вернувшись с перемены, нашел в своей тетрадке красный конвертик. Невольно на бледном лице Игоря натянулась улыбка, сердце замерло. Прочитав письмо, Игорь не знал, что делать дальше. В голове все перемешалось. Он был доволен тем, что она ответила ему взаимностью. Он продолжал ходить в школу, изредка получать тумаки от старшеклассников, смотреть в окно и думать о ней. И это его устраивало.
Жанна повзрослела гораздо быстрее остальных одноклассниц. В десятом классе она начала общаться с парнями постарше, ходить на дискотеки. Скромный, нерешительный, способный только на признание в любви на листочке, выдранном из блокнота, мальчишка перестал ее интересовать. Она ушла из их школы, не окончив десятый класс. Больше Игорь ее не видел. Но он не мог ее забыть долгое время.
На четвертом курсе института Игорь с друзьями часто собирались в квартире Ромы Богданцева, родители которого часто разъезжали по санаториям, оставляя квартиру в полном распоряжении сына. Вася Ямб, друг Игоря, каждый вечер приводил в гости новеньких девушек. Он не был красив, как Антон Ковальченко, из параллельной группы, и даже не имел особого таланта писать прозу или стихи, но он обладал даром зачаровывать молоденьких девушек и убеждать их подняться в прокуренную дешевым табаком квартиру и выпить рюмочку-другую. Так Игорь познакомился с высокой, длинноволосой брюнеткой Ларисой. Она показалась ему необычной, отличающейся от всех остальных девушек, когда-либо сидящих на диване в квартире Богданцева и слушающих непрерывные тосты Васи Ямба. Взгляд пантеры, но в тоже время, отдающий лаской и теплом. Игорь впадал в гипноз, засматриваясь в ее черные, бездонные глаза, погружался в совсем иной мир. Ее уголки губ слегка приподнимались, чтобы изобразить улыбку, Игорь возвращался в реальность, брал уже наполненную рюмку, выпивал и все повторялось вновь.
-Ты чего какой грустный? – подсел к нему Ковальченко и протянул сигарету.
-Нет, я просто задумчивый - улыбнулся Игорь и вновь посмотрел на Ларису. Она сидела молча, в отличие от ее подружек, не перестающих смеяться от плоских шуток Ямба. Богданцев включил музыку.
-Все танцевать! – закричал Рома и прибавил громкость. Девчонки завизжали, выбежали в центр зала, окружили Богданцева и завертелись в танце. Ковальченко махнул стопку, закурил еще одну сигарету, выпустил между Ларисой и Игорем столб дыма и тоже присоединился к танцующим.
Сигаретное облако, казалось Игорю, зависло навсегда. Он испугался, что никогда больше не сможет посмотреть в ее глаза, а она сейчас встанет и уйдет.
-Душно здесь, - послышался голос Ларисы, который за вечер звучал так мало. – Может, прогуляемся?
Завеса между ними рассеялась, и он вновь увидел ее огненный взгляд, упругие губы, длинные черные волосы.
-Конечно, давай, - Игорь был удивлен и непомерно рад ее предложению. Сердце забилось также как в седьмом классе, когда он открывал конверт.
Никто не заметил их ухода. Они вышли на площадку, остановились возле лифта. Вьюрков нажал на кнопку вызова. Она стоял боком к нему, уставившись в одну точку на стене, и ждала, когда он что-нибудь скажет, но Игорь не знал с чего начать разговор. В голове крутились мысли, лезли на язык, просились наружу, но он не мог их озвучить.
-Значит, вы все учитесь на факультете искусствоведения? – взяла инициативу в свои руки Лариса.
-Да, - улыбнувшись, ответил Игорь. Но Лариса не увидела его улыбки.
-Многие в Москву или другие большие города уезжают учиться, а ты чего у нас остался?
-Люблю наш город. А ты чем занимаешься, учишься?
Лифт остановился и раскрыл двери. На тускло освещенную лестничную площадку пролился туманный желтоватый свет от лифтовых лампочек. Они вошли в кабину, двери сомкнулись, кабина поползла вниз.
-Заканчиваю в этом году филологический, - ответила Лариса, и Вьюрков сразу прикинул в голове, сколько ей лет.
-Что потом собираешься делать?
-Пока еще не решила. Почему Васю прозвали «Ямбом»?
-Это еще с первого курса. Мы стихи писали. А Васька ямбом писал всегда. Например, мой дядя самых честных правил.…Это Пушкин. А Измаил Изотович, наш преподаватель, так и начал его называть – Вася Ямб. Вот и приклеилось.
-Понятно, - сверкнула она темными глазами, уголки ее губ вновь приподнялись. Больше всего на свете, Игорь хотел, чтобы лифт остановился между этажами, лифтеры пришли только утром, и тогда он смог бы смотреть на нее долго, слышать ее дыхание, втягивать смешавшийся запах ее тела, духов и сигаретного дыма. Он сделал шаг вперед, ее грудь коснулась его, и он почувствовал, как горячий сладкий воздух выходит из ее рта, обжигает его лицо. Через мгновение их губы соединились воедино, руки его незаметно обхватили ее тонкую талию, коснулись бедер.
Лифт дернулся, двери раздвинулись.
-О, Боже! – ахнула старушку, увидев целующуюся парочку. – Уже в лифте этим занимаются, до чего наш мир докатился!
-Простите, простите, - Игорь взял за руку Ларису, они выскочили из подъезда и оказались в ночной прохладной тьме. Он вновь хотел оказаться в ее страстных объятиях, прикоснуться к ее сладостным губам, ощутить своим телом ее прерывистое дыхание. Но она отпрянула в сторону, улыбнулась и попросила проводить до дома.
Несмотря на начало апреля, воздух был теплым, ветра не было, а на безоблачном небе зажглись еще не яркие звезды. Игорь с Ларисой молча вышли через арку на опустевший проспект, освещаемый стоящими друг напротив друга фонарными столбами, огни которых превращали улицу в огненную дорогу, уходящую вдаль, где выглядывают трубы мебельного завода. Они шли рядом, время от времени рука Ларисы случайно проскальзывала по бедру Игоря или задевала его пальцы, он поглядывал на нее искоса, в надежде, что их взгляды вновь встретятся, они окажутся в объятиях друг друга, и он снова почувствует на своих губах вкус ее помады. Они остановились у монолитного дома, выделяющегося из остальных зданий высотой, мрачностью и опасностью. В детстве родители просили Игоря никогда не ходить в тот дом, пугали его разными якобы происходящим там страшными историями, поэтому он всегда обходил его стороной, опасался заглядывать в его черные окна, зная, что там сейчас происходит что-то ужасное.
-На каком этаже живешь? – поинтересовался Игорь.
-На пятом…
Они поднялись по лестнице и остановились напротив стены с двумя лифтами, двери которых были изрисованы снизу до верху.
-Родители, наверное, уже спят.
-Я одна живу.
По телу Игоря пробежал холод, как только он подумал, что сейчас она пригласит его к себе.
-А где твои родители?
-В другом месте.
Они вошли в лифт, Игорь уже понадеялся, что вот-вот сейчас повторится то же самое, что и тогда, у Богданцева. Но Лариса встала лицом к дверям, словно Игоря в кабине вовсе не было, или он был малозначителен для нее.
-Встретимся завтра? – спросил Вьюрков, смотря в ее затылок.
-Прости, я не могу.
-Может, в другой день?
-Прости, не получится, - холодно отвечала она. Игорь хотел схватить ее за руку, повернуть к себе и закричать: «Почему?!» или «Что значили твои взгляды и поцелуй?!»
Двери лифта раскрылись, Лариса обернулась к нему и вновь обворожила своим загадочным взглядом. Она поцеловала его в щеку и проскользнула между уже почти сомкнувшимися дверьми.
-Увидимся, - услышал Игорь напоследок ее голос, нажал на кнопку первого этажа. Кабина со скрипом, разлетевшимся по всему безлюдному подъезду, поехала вниз.
«Лариса…Лариса…»
Глава 5
Следующая неделя была окутана туманом мыслей только о ней. Каждый раз по дороге домой, проходя мимо монолитной высотки, он надеялся, что она выйдет из подъезда, они встретятся взглядами и через мгновение окажутся в объятиях друг друга.
-Да она тебе не по зубам, - заметил Вася Ямб озабоченность сидящего рядом с ним на лекции Игоря. – Забудь ты ее, много таких девушек по улицам ходит. Что теперь, из-за каждой сохнуть. Сегодня кстати Ромка к себе зовет, на вечер ничего не планируй.
-Я не смогу.
-Да брось ты. Чего это ты не сможешь? Любовь любовью, а про друзей нельзя забывать. Отказы не принимаются.
-Я же сказал…
-Это ты из-за Ларисы? Ты как мальчишка. Поцеловала она тебя и голову вскружила? Да у тебя таких моментов столько будет, что губы потрескаются! – засмеялся Ямб.
-Трухачев и простите, не помню вашу фамилию, - обратился лектор к разговаривающим Игорю и Васе Ямбу.
-Вьюрков, - привстал Игорь.
-Скажите, вам не интересно слушать об Исааке Эммануиловиче Бабеле?
-Интересно.
-А мне показалось, что Трухачев рассказывает вам более интересные вещи. Я никого не задерживаю. Это касается не только этих двоих молодых парней, но и всех остальных. Кому не интересно, могут покинуть аудиторию. И так на чем я остановился, - лектор достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный платочек, вытер лоб и продолжил:
-В одна тысяча девятьсот двадцать восьмом году Бабель опубликовал пьесу «Закат».
-Во сколько встречаемся? – шепотом поинтересовался Игорь.
-В восемь часов Ромка всех собирает. У него двоюродная сестренка приезжает с подругой. Девчонки просто класс! Приходи, весело будет.
-Хорошо, я приду.
По возвращению домой, на пороге Игоря встретил отец, Сергей Олегович. Лицо его было бледным и уставшим, глаза растерянные. Из родительской спальни, где вторую неделю, не вставая, лежала Екатерина Вячеславовна, мать Игоря, доносился запах лекарств.
-Как мама?
-Да вроде лучше. Она сейчас приняла лекарства, пусть поспит. Ты голодный? – отец дышал тяжело, будто пытался сдержаться от слез, которые так и норовили покатиться градом. – Я картошку пожарил, колбасы купил, давай руки мой и на кухню. Только не шуми сильно, мать разбудишь.
Игорь на цыпочках прошел мимо спальни, дверь в которую была приоткрыта, и в узенькую щель, он увидел спящее лицо матери, редкие коричневые волосы которой неподвижно лежали на подушке, изображая корону над ее головой.
«Я буду королевой», - смеялась Екатерина Вячеславовна, держа в руке зажженный бенгальский огонь. В новогоднюю ночь было весело всем. Готовились к нему все без исключения. Отец жарил утку, запах от которой разошелся не только по всей квартире, но и подъезду; мать пекла торт, периодически выбегая в зал, где Игорь наряжал елку, чтобы посмотреть выступление звезд эстрады на центральном канале.
«Я буду королевой! Дайте мне корону!»
В тот день мать Игоря не переставала веселиться. Она чувствовала себя молодой и энергичной. Быстро пролистав сценарий пьесы, которую Игорь специально написал для новогодней ночи, она согласилась на роль королевы и потом, как дитя, надула щеки и смешно нахмурила брови, узнав, что корону Игорь не подготовил.
-Как день прошел? – спросил Сергей Олегович сына, когда тот вернулся на кухню и сел за стол.
-Все нормально.
-Никуда сегодня не собираешься?
-Собирались к Богданцеву сходить. Так может, лучше я дома тогда останусь? – от заданного вопроса, который пока не прозвучал, казался ему вполне нормальным, внутри у Игоря все сжалось, а кусок колбасы не полез в рот.
«Мама умрет? Или уже умерла? Не умерла, иначе папа бы сказал, а не выжидал момента. А может все-таки выжидает? Мама не умерла. А умрет?»
-Сынок…- отец глубоко вдохнул воздух и замолчал. Губы задрожали, глаза начали быстро моргать.
-Что?
-Ты не волнуйся, все будет хорошо. Ты иди, куда собирался. Чего тебе дома сидеть? – отец подошел к окну, открыл форточку и закурил.
-Ты же бросил? – удивился Игорь.
Отец сделал несколько глубоких затяжек, отвержено посмотрел на дымящую сигарету, затушил ее в жестяной банке и улыбнулся:
-Бросил.
Выйдя на улицу, Вьюрков заметил, что воздух пропитался запахом дождя. Закурив, он направился к остановке. Где-то вдалеке, за сосновой рощей, загромыхало, сверкнула молния. Небо затянули густые темно-синие тучи, и вскоре первые крупные капли дождя упали и разбились об асфальт. Стоя на остановке в ожидании автобуса, Игорь все думал о матери. От мысли, что скоро ее не станет, на глазах невольно собрались слезы.
В квартире Богданцева, не дождавшись Игоря, Вася Ямб открыл бутылку шампанского и разлил по бокалам. Вера, сестра Богданцева, и ее подруга, пребывали в веселом настроении и вскоре собрались танцевать. Ковальченко кинул на заставленный спиртными напитками и закуской стол колоду карт и предложил сыграть гостям в карты.
-На что играть будем? – соблазнительно посмотрела на Ковальченко Вера и подмигнула.
-На раздевание, - не долго думая, ответил он.
-Да ну, - возразил Вася Ямб. – Проиграют парни, выполняют любое ваше желание. Проиграет кто-то из вас, страстными объятиями и поцелуями встретите нашего Ромео. – Вася Ямб взглянул на часы. – Он как раз уже должен придти.
-Хорошо, раздавай, - согласились подруги, глаза их загорелись, а руки так и потянулись к картам.
Полупустой автобус не ехал, а, скорее всего, крался по проспекту мимо вдоль стоящих девятиэтажных домов, маленькие желтые окна которых напоминали светлячков. Впереди возвышалась монолитная высотка, свысока она поглядывала на облепившие ее домики, деревья, на проходящих мимо людей и проезжающие машины. В любой момент, думалось Игорю, у нее вырастят громадные бетонные руки и ноги, она сделает шаг и сотрет с лица земли стоящий рядом с собой детский садик, затем и продовольственный магазин. Раздавит своим весом все вокруг, после чего успокоится и, довольствуясь собой, продолжит стоять одна в пустынном районе.
-Остановите автобус! – вскочил Вьюрков и подбежал к водителю. – Прошу вас, остановите автобус.
-Ты чего парень? – не оборачиваясь, спросил пожилой водитель.
-Мне очень надо, чтобы вы остановили автобус.
Водитель нажал на педаль тормоза, раздался гулкий свист, автобус дернулся, несколько раз пропыхтел, двери его открылись.
-Спасибо.
Игорь выпрыгнул из автобуса и побежал к Ларисиному дому. В мгновение он преодолел расстояние в сотню метров, и уже стоял в кабине лифта. Подъемник дернулся и начал тяжело карабкаться по шахте, издавая трением тросов неприятный скрежет.
-Простите, не подскажете, где живет Лариса. В какой квартире? – позвонив в одну из дверей, Вьюрков спросил у мужчины, открывшей дверь в матроске и полотенце, повязанном на бедрах.
-Лариса? Серая металлическая дверь без номера, - ответил тот и сразу же закрыл дверь.
Игорь долго звонил, прислушивался к тишине, стоящей в квартире, надеясь, что услышит ее шаги, бренчание ключей и, наконец, ее голос:
-Кто? – спросила она.
Сердце Игоря замерло.
«Не послышалось?»
-Кто там?
-Лариса, открой, пожалуйста, - от радости, услышав ее голос, воскликнул он.
-Игорь? – она открыла дверь, и он ее увидел изнеможенное лицо, растрепанные волосы, мятый халат, небрежно подвязанный на ее голом теле. Она была не рада его приходу. Вьюрков это понял сразу. Он ругал себя, за то, что решил придти к ней. Ненавидел себя за то, что как мальчишка позволил себе влюбиться в нее.
-Подожди, я сейчас вернусь.
Лариса захлопнула дверь. Оставшись на площадке, он понимал, что будет лучше, если войдет обратно в кабину лифта, нажмет на кнопку первого этажа и вернется на остановку.
«Она не вернется. Зачем она закрыла дверь? Почему она не была рада менять видеть?»
Не находя ответы на свои вопросы, он подошел к лифту, нажал на кнопку вызова, двери раздвинулись. Тусклый желтый свет так и зазывал его, шептал на ухо: входи, входи, входи.
-Ты куда? – послышался за спиной ее голос. Игорь обернулся. Она продолжала стоять в халате, с растрепанными волосами, и взгляд ее вовсе не изменился. В сжатом кулаке она держала мятую сигарету и зажигалку. – Покурим?
Они подошли к окну, Лариса села на обшарпанный подоконник, закурила и выпустила изо рта тоненькую голубо-серую струйку дыма. Вьюрков прислонился к стене справа и не мог оторвать от нее взгляда. Она не была в тот момент столь привлекательной, как в квартире у Богданцева. Глаза ее померкли, губы казались вялыми, лицо бледным. Лариса напоминала написанную акварелью картину, краски которой размылись из-за попавшей на нее воды.
-Как твои дела? – устав сидеть в тишине, спросила Лариса.
-Нормально. А твои, я вижу, не очень. Что случилось?
-С чего ты взял, что у меня что-то случилось? Все отлично. Не думала, что решишь придти. Прошло уже столько времени.
-Я думал о тебе каждый день, каждую минуту и ждал встречи.
-Ты надеялся, что я сама найду тебя, кинусь в объятия и расцелую? – улыбнулась Лариса, и он узнал ее прежнюю. Глаза, залившись таинственной чернотой, блеснули.
-Воспоминания о поцелуе в лифте не давали мне никакого покоя, - он встал напротив нее, взял ее за руку и почувствовал, какая она холодная. – Тебе холодно? Давай я дам тебе куртку.
-Поцелуй меня, - прошептала Лариса. Игорь сделал шаг вперед, ее пальцы впились ему в спину, ноги обхватили его и замкнулись в кольце, губы встретились и слились воедино.
-Ты любишь меня? – с резким порывом глотнуть воздуха, которого казалось вовсе не осталось в душном подъезде, спросила Лариса.
-Люблю. Люблю, - продолжал целовать ее Вьюрков. Халат спал с ее плеч, обнажив грудь. Страстные прикосновения губ Игоря опустились ниже, рука незаметно скользнула под халатом по ноге.
-Прекрати! – оттолкнула она его, накинула халат и туже затянула пояс. – Я не могу.
-Почему? – Игорь схватил ее крепко за плечи, прижал к себе и посмотрел в черные глаза, дно которых было усыпано жемчужинами. – Зачем ты мучаешь меня?
-Отпусти, мне больно! – закричала Лариса, попыталась освободиться от его хватки, но руки Игоря сильнее сжались. – Отпусти меня! – заревела Лариса.
Из соседней квартиры выбежал мужчина в матроске и на этот раз в спортивных штанах, схватил за шею Игоря и отбросил в сторону. Игорь оказался на бетонном полу, сверху опустилась тяжелая нога соседа, сдавила грудь. Он скорчился от боли, попытался встать, но мужчина надавил сильнее, еще чуть-чуть и ребра бы, издав хруст, проломились и пробили легкие.
-Что вы делаете? – подбежала Лариса и оттолкнула мужчину. Игорь встал на четвереньки, отдышался и вскочил на ноги. Кровь забурлила в его венах, подобно горной реке, вспенилась и заполнила мозг. Руки сжались в кулаки, глаза наполнились злобой. Сейчас он готов был рысью запрыгнуть на своего обидчика, повалить его с ног и не переставать бить по щетинистому со складками лицу до тех пор, пока оно не превратится в безжизненный кусок мяса.
-Я думал, он тебя насилует, - отошел в сторону мужчина. – Извини, парень, - мужчина помог Игорю отряхнуть с куртки пыль, после чего, как ни в чем не бывало, зашел домой и закрыл дверь.
Игорь решил, что не способен на такой поступок. При одной мысли его тут же охватил лихорадочный озноб и страх. Он не хотел оказаться на скамье подсудимых, а вслед за этим в тюрьме, в камере, пропитанной смрадом старых, плесневелых матрасов, терпкого табака и запахом изо рта сокамерников, словно внутренности у них уже давно начали подгнивать. Но самое страшное было бы для него то, что долго, очень долго, он не сможет видеть Ларису.
-Пойдем, - она взяла за руку Игоря и повела к себе.
В квартире было темно, и только в спальне с распахнутыми дверями слабо светил голубой ночник, свет от которого падал на широкую без спинок кровать, на которой лежали смятые одеяла и хаотично разбросанные подушки. Они прошли на кухню, Лариса зажгла стоящую на столике свечку, кухня окрасилась в золотистый с черными оттенками цвет. Вскоре на столе были выставлены два бокала на высоких ножках. Лариса достала из шкафчика бутылку красного вина и попросила Игоря поухаживать.
-Не скучно жить одной? – наполняя бокалы, поинтересовался Вьюрков. Лариса пожала плечами и ничего не ответила. Он подал ей бокал, взял в руку свой. Пламя свечи вилось в воздухе, то вырастало, придавая больше света, то совсем исчезало, из-за чего кухня погружалась во мрак. – Хочу выпить за тебя, - произнес почти шепотом Игорь. От разбушевавшегося ветра на улице, форточка распахнулась, и в кухню влетел прохладный, влажный после дождя воздух. Пламя свечи погасло, и в ночной тишине раздался звон бокалов.
-Ты любишь меня? – вновь услышал вопрос Вьюрков.
-Люблю, - не раздумывая, ответил он, поставил бокал на стол и взял ее за руку. – Прости, что я сделал тебе больно. Не знаю, что нашло на меня.
-Пустяки.
Лариса встала из-за стола и вышла из кухни. Игорь остался сидеть один в темноте. Не дождавшись ее возвращения, он опустошил бокал с вином, и пошел за ней следом, в спальню.
Утром небо просветлело, ветер стих, защебетали птицы. На улицу высыпали люди: кто-то сел в машины, кто-то добрел до остановки и, вкарабкавшись в переполненный автобус, поехал на работу. Звук ездящего лифта был слышен в спальне, от чего Игорь не мог уснуть, лежал неподвижно, чтобы не разбудить спящую на его плече Ларису. Ее смуглая рука нежно прикоснулась к его груди, одеяло оголило ее стройные ноги. Вскоре она раскрыла глаза, улыбнулась и поцеловала Игоря. Поцелуй оказался на этот раз спокойным и нежным, словно к губам прикоснулась бабочка своими бархатными крыльями. Он был готов остаться в этой кровати на всю жизнь. Только, чтобы всегда рядом была она.
Лариса…
В спальне едва слышно проурчал зеленый с барабаном телефон, стоящий в углу на полу. Лариса накинула на обнаженное тело халат, подошла к телефону, опустилась на колени и ответила на звонок. Игорь приподнялся. Он заметил, как умиротворенное лицо Ларисы помрачнело, вскоре сама она вспыхнула негодованием, а после вся залилась злобой.
-Я поняла вас, - говорила она в трубку. – Конечно, я в курсе. Всего доброго, - сквозь зубы выговорила она и с грохотом положила трубку. – Ты извини, но тебе надо будет уйти. Сегодня у меня весь день занят будет. Вечер тоже.
-Когда мы с тобой увидимся в следующий раз?
-Не знаю, - Лариса подняла с пола рубашку, брюки Игоря и кинула на кровать. – Одевайся. У меня мало времени. – Вьюрков перестал ее узнавать. В квартире Богданцева она была дикой пантерой, ночью и утром до звонка – ласковой и милой, а сейчас высокомерной, эгоистичной женщиной, попользовавшейся Игорем и прогоняющей его из дома. Он ничего не стал говорить, молча оделся, прошел к двери. Она не последовала за ним, чтобы попрощаться и поцеловать или просто закрыть дверь, а осталась сидеть на кровати и смотреть в окно.
-Пока, - сказал он и ушел, захлопнув дверь.
«Ни за что не вернусь к ней больше…»
«Никогда…»
«Как плохо бы мне не было без нее».
«Нет!»
Глава 6
Апрель незаметно подходил к концу. Дни становились все более теплыми и не столь ветреными, по вечерам на улицах вновь стала собираться молодежь с гитарой и нескончаемыми бутылками портвейна.
Все студенты встали с неожиданным приходом нового преподавателя в аудиторию. Лектор по зарубежной литературе двадцатого века, с густой седой бородой и маленькими черненькими глазками, как у кильки, опираясь на трость, прихрамывая, дошел до трибуны, вытащил носовой платок и протер лоб.
-Добрый день, - поприветствовал он студентов. – Хочу начать наше сегодняшнее занятие с кое-какого положения. – Студенты притихли. Вася Ямб перестал грызть ручку, отложил ее в сторону, наклонился вперед, чтобы лучше слышать лектора. - Ваш преподаватель, Олег Ярославович, скоропостижно скончался в эти выходные. – Волна удивления пронеслась по всей аудитории. Но никто не проронил ни одной слезинки. Студенты так ненавидели Олега Ярославича, что ни у кого не нашлось ни капли жалости и сострадания. Возможно, кто-то и вовсе был рад его кончине. – Сердечный приступ. По этому этот курс лекций буду дочитывать вам я. Экзамен буду принимать тоже я. Если кто-то думает, что сдать мне зарубежную литературу будет легко, тот сильно ошибается. Я очень строго спрашиваю, люблю задавать дополнительные вопросы. Списать у меня нельзя. Я вам честно говорю, - злорадно улыбнулся преподаватель. – Теперь о положении. Лекционные занятия прогуливать категорически запрещается. Три пропуска лекций - на экзамен можете не приходить.
-Как вас зовут? – выкрикнул кто-то с дальних рядов.
-Михаил Михайлович Ратников. А сейчас я хочу проверить присутствующих. Старосты, будьте добры, принесите мне журналы групп.
Вася Ямб посмотрел по сторонам, но Вьюркова нигде не было. Игорь не приходил на занятия уже второй день.
-Трухачев, - произнес лектор фамилию. – Вася Ямб соскочил, выкрикнув «здесь». Кто-то в аудитории похихикал. – Так во второй группе отсутствуют Вьюрков и Алексеев. Передайте им, что на следующей лекции я бы пожелал их увидеть.
Поглядывая на часы, студенты начали собираться. Михаил Михайлович вновь достал из нагрудного кармашка пиджака платок, вытер лоб, шею и небрежно засунул его обратно.
-На сегодня все. Жду вас в следующую среду. Всего доброго. – Ратников взмахнул рукой на дверь и улыбнулся.
Вася Ямб вышел на крыльцо здания, вытащил сигарету, закурил. В теньке под деревом, спрятавшись от разыгравшегося не на шутку солнца, стоял Игорь, смотрел на Васю Ямба в ожидании, когда же тот обратит на него внимания.
-Здорова, - наконец подошел к нему Ямб. – Ты куда пропал? – похлопал он по плечу своего друга.
-Угости сигаретой, - выдавил улыбку Игорь.
-Конечно, - Вася протянул пачку. Вьюрков ухватился пальцами за край сигареты. Рука его мелко дрожала. Вставив в бледные губы сигарету, он прикурил.
-Что-то случилось? - заметив неладное, спросил Трухачев.
Игорь поднял взгляд, на глаза его выступили слезы. Он крепко затянулся сигаретой и выдохнул.
-У меня мама умерла, - натянутым голосом выдавил Вьюрков и заплакал.
-Господи, - пробормотал Вася, обнял Игоря и похлопал несколько раз по спине. – Держись. Не раскисай. Сочувствую тебе.
-Зачем она умерла? – всхлипывал Игорь. Сигарета проскользнула между пальцами и упала на землю. – Столько подонков живет в этом мире, а хорошие люди умирают. – Вьюрков освободился от объятий Васи, присел, чтобы поднять сигарету.
-Брось ты, я тебе еще дам. – Ямб достал сигарету и протянул ее.
-Спасибо.
-Как я могу тебе помочь?
-Похороны завтра. Сможешь придти? Гроб нужно будет нести. На левобережном кладбище решили хоронить. От ворот там расстояние приличное.
-Конечно, приду. Я позову еще ребят, мы все сделаем, ты не волнуйся. Завтра с утра мы будем у тебя.
-Спасибо. Ладно, мне пора дома.
-Давай, держись!
-Ты Ларису не видел?
-Нет.
-Ясно. До завтра.
Игорь направился к остановке, Вася Ямб продолжал стоять, смотреть в след своему другу.
Уже ближе к ночи все небо затянуло темно-синими тучами, загромыхало.
«…Люблю грозу в начале мая…»
В такую погоду Екатерина Вячеславовна часто произносила строки стихотворения Тютчева. Теперь она лежала в стоящем посреди комнаты гробу. Игорь сидел рядом, не отрывая взгляда, хотел вдоволь насмотреться на свою мать, которую вскоре уже никогда не увидит.
«…Гремят раскаты молодые, вот дождик брызнул, пыль летит…»
Крупные капли дождя выбивали дробь за окном всю ночь, ближе к утру глаза Игоря начали слипаться, голова то и дело запрокидывалась назад, тело обмякло.
-Сынок, - Вьюрков почувствовал прикосновение руки и поднял глаза. В комнате; освещаемой пламенями горящих свечей, было все так же тихо. - Сынок, не дело рядом с усопшими засыпать, уйди в комнату, – помогла привстать Игорю женщина, специально приглашенная для чтения молитв.
Игорь бросил сонный взгляд на лежащую в гробу мать, потрепал волосы, встал и, быстро перекрестившись, вышел.
Войдя на кухню, он поставил чайник, взглянул на часы – показывали без четверти шесть. Дождь за окном не прекращался. Усевшись возле окна, он достал сигарету и приоткрыл окно, запустив в пропитанную запахом воска квартиру свежий воздух. На кухню вошел отец. За последние три дня он сильно изменился. В глазах его не было жизни, спина прогнулась, шеи и вовсе не стало видно. Налив в стакан холодной воды, он присел напротив сына, посмотрел на него и постарался изобразить на своем уставшем морщинистом лице хоть что-то, что может сказать – «Нужно продолжать жить».
-Знаешь, пап, что я подумал.
-Что? – хриплым голосом спросил отец.
-Нет никого там. Даже если и есть, Ему на нас наплевать. Зачем мама ходила в церковь? Зачем верила в Него? Зачем делаем это мы? И все вокруг? Людей обманывают, им забивают головы ерундой. Зачем эта женщина читает молитвы, давай попросим ее уйти. Я не хочу больше верить в Его существование. Что Он мне дал? А что отнял? Зачем, папа, Он забрал ее так рано… Ведь она могла жить еще долго. Он решил, что мама не заслуживает жизни. Да кто Он такой, чтобы решать?! – Игорь сорвал цепочку с крестиком с шеи и кинул в окно. – Его нет! – закричал он, отец вздрогнул, подошел к сыну и обнял.
-Самое страшное, что может потерять человек, – это вера. Именно вера держит нас на этой земле. Чтобы ни происходило с нами, мы всегда должны верить.
-Верить во что?
-В Бога.
Отец подошел к шкафчику, достал оттуда бутылку с настойкой и рюмку.
-Он дал жизнь нам всем, Он в праве ее забрать.
Сергей Олегович наполнил рюмку и протянул сыну.
-Выпей и поспи, я разбужу тебя через пару часиков. Тебе нужно поспать, завтра будет тяжелый день.
Игорь одним махом залил в себя настойку, сморщился, затянулся сигаретой и посмотрел в глаза отцу.
-Он для меня никто, – Игорь поставил рюмку, вышел из кухни и побрел в свою комнату. Оказавшись в своей кровати, он не заметил, как уснул.
Знакомый до боли голос слышался Игорю. Он приоткрыл глаза, за окном было уже светло, дождь перестал идти.
«Неужели все закончилось? Маму похоронили? Почему папа меня не разбудил?»
Игорь встал с кровати, подошел к двери и слегка приоткрыл ее. В комнату резким порывом влетел запах лепестков роз.
«Сынок», - послышался голос матери - «Подойти ко мне».
Вьюрков открыл нараспашку дверь, перешагнул порог и оказался в длинном коридоре.
-Мама, ты где?
«Я здесь, сынок, подойди ко мне. Я хочу увидеть тебя».
Казавшийся бесконечным коридор уходил далеко в темноту. Игорь, медленно двигаясь вперед, пытался открыть каждую из множества дверей. Но все они были закрыты.
«Ты скоро? Почему ты так долго?»
-В какой ты комнате, мама? Здесь много комнат.
Игорь ускорил шаг.
«Слишком поздно…»
-Нет, мама, нет! Подожди меня! Прошу, не оставляй меня здесь одного.
В отчаянии он ударил изо всех сил ногой по одной из дверец, и она распахнулась. Посреди ярко освещенной комнаты сидел маленький мальчик в голубой рубашке и темно синих коротеньких шортиках, точно таких же, какие были в детстве у Игоря.
-Кто ты?
-Я Игорь, - ответил мальчик.
-Что ты здесь делаешь?
«Сынок…» - вновь послышался голос мамы.
Вьюрков выбежал из комнаты и очутился в кромешной тьме, откуда, казалось, вовсе нет выхода.
«Игорь, просыпайся»
-Я не хочу.
«Скоро приедет автобус»
-Не хочу.
«Сынок, я здесь»
-Ты где?
«Иди ко мне»
-Я иду.
«Просыпайся, давай, вставай».
-Скажи что-нибудь еще. Я хочу слышать тебя.
-Вставай, Игорь!
Вьюрков открыл глаза и увидел стоящего над собой Васю Ямба. Приподнявшись, он огляделся вокруг, встал и подошел к окну.
-Дай сигарету.
-Антона еще позвал, он на кухне сейчас, - Вася протянул сигарету другу, достал и себе одну. Там уже автобус стоит, скоро вынос, ты давай в порядок себя приводи.
Игорь кивнул головой.
-Знаешь, как я хочу, чтобы все это закончилось поскорее.
-Скоро все закончится.
-Нет, - тяжело вздохнул Вьюрков, - это никогда не закончится. Странная штука жизнь. Для чего мы все живем? Чтобы, в конце концов, умереть?
-Все эти вопросы не для меня. Я живу и все остальное: эти вопросы бытия, высшего разума или что-то еще, меня не интересуют, - ухмыльнулся Вася Ямб. – Наверное, искусствоведы не должны так говорить. Я пойду, отцу твоему помогу. – Трухачев затушил окурок в пепельнице и вышел из комнаты.
-Искусствоведы… - повторил в полголоса Игорь.
Всю ночь и весь следующий день шел дождь. Автобус ритуальных услуг остановился возле ворот Левобережного кладбища Воронежа. Васька Ямб и Рома Богданцев первыми выскочили из автобуса, накинули капюшоны. Под ногами, куда не ступи, всюду стояла вода. Ботинки вмиг промокли. Водитель автобуса вышел из кабины и пошел открывать заднюю дверцу, чтобы выдвинуть оттуда гроб.
-Так, пацаны, держите крепче, - смахивая с лица капли дождя, протараторил водитель.
Двое мужчин из похоронного бюро тоже подошли к задней дверце автобуса и были готовы взять гроб. Игорь вышел из автобуса практически самый последний, раскрыл зонт, встал рядом с отцом и прижался к нему. Тело отца слегка дрожало.
Не взирая на сильные порывы ветра и дождь, вереница людей медленно двигалась по лужам и размытым дорожкам к вырытой могиле. Впереди шел Отец Анатолий, читая молитву, следом Вася Ямб, Антон Ковальченко вместе с двумя работниками несли гроб. Сергей Олегович боялся, что ребята поскользнутся, не устоят и уронят гроб. Но, несмотря на ужасные условия, похороны прошли гладко, и уже через несколько часов все собрались в квартире Вьюрковых за поминальным столом.
-Знаешь, не понимаю, зачем все сидят и жрут? – вышел следом на площадку к Игорю Вася Ямб. – Человека похоронили, и сразу же домой все жрать и пить. Не по-людски как-то, да, Игорь?
-Возможно, - даже не вдумываясь в то, что спросил Вася, ответил Вьюрков.
-Я пойду, завтра увидимся. У отца моего совсем уже крышу рвет, тебе повезло со своим стариком. Я бы своего вот этими руками, - со злостью в глазах произнес Вася Ямб, затем выражение лица его вновь обрело спокойствие: - Ладно, проехали. Давай, держись. И отца своего подбадривай! – он похлопал Игоря по плечу и пошел вниз по лестнице. – До завтра!
-Пока, - Вьюрков бросил окурок на бетонный пол, затоптал ногой и вернулся в квартиру.
Следующая неделя прошла словно в тумане. Стоящая невыносимая тишина в квартире не давала Игорю покоя, и пока отец не приходил с работы, он домой не возвращался. На учебе он тоже не появлялся. Целыми днями бродил по улицам, сидел в разных местах, пытался как-то отвлечься. Но все вокруг напоминало его мать: улица, по которой они ходили в детский сад, магазин трикотажных изделий, куда они часто ходили с ней за разными штанишками и майками, кафе, в котором они проводили время.
Игорь остановился у одной из скамеек на бульваре, присел и закурил. Мимо промаршировали школьники, готовясь к предстоящему Дню Победы. Вокруг кипела жизнь, и только в самом нем царила пустота.
-Привет, - услышал он позади себя знакомый голос. Голос, от которого сердце в мгновение забилось быстрее, дышать стало труднее.
-Лариса? – обернулся он – Привет.
Она обошла скамейку и присела рядом.
-Слышала, мать у тебя умерла. Прими мои соболезнования.
-Спасибо. Как у тебя дела? – Игорь старался не смотреть на нее, в ее глаза, чтобы вновь не поддаться ее магическому очарованию.
-Все по-прежнему, заканчиваю писать диплом, скоро у нас государственные экзамены.
-Понятно… - Вьюрков встал, поправил брюки и, наконец, посмотрел в ее черные бездонные глаза. – Ладно, Ларис, я пойду. Пока.
Он пошел по бульвару и чувствовал, как ее пронзительный взгляд провожает его. Какая-то его часть хотела остановиться, вернуться и остаться с ней, другая противилась, запрещала оборачиваться, заставляла передвигать ватными ногами неважно куда, главное подальше от нее.
-Игорь, - крикнула Лариса. – Подожди!
Она догнала его и схватила за руку так крепко, что он почувствовал, как ее ногти впиваются ему в кожу.
-Почему ты больше не пришел ко мне? Ты разлюбил меня?
-Разлюбил ли тебя? Ты отнеслась ко мне, как к игрушке, воспользовалась, поиграла и выбросила.
-Нет, ты не так все понял.
-А как я должен был понять, когда ты вдруг просишь уйти меня утром и говоришь, что не знаешь, когда мы с тобой вновь увидимся?
-У меня были кое-какие проблемы, прости.
-Проблемы? А у меня все отлично. Извини, что мешал решению твоих проблем.
Игорь попытался освободиться от ее хватки, но пальцы на ее руках еще сильнее сжались.
-Мне больно! – вскрикнул Вьюрков.
-Не уходи, прошу тебя. Останься со мной. – Лариса обняла его, прижалась к нему, встала на цыпочки и поцеловала. За осторожным кратким поцелуем последовал долгий, горячий, такой, о котором Игорь мечтал с последней их встречи. Он не хотел ее отпускать, не хотел потерять ее еще раз, он продолжал целовать ее на виду у всех, пытаясь насладиться каждой секундой дьявольски страстных, обжигающих прикосновений ее губ.
-Ты любишь меня? Любишь?
-Люблю, люблю, - бормотал он, не отрываясь от поцелуя.
Добравшись на такси до дома Ларисы, Игорь расплатился с водителем, они вышли из машины.
Поднявшись на этаж, она открыла дверь, сверкнула глазками в сторону Игоря, обхватила его за шею и крепко поцеловала.
-Я хочу тебя, - прошептала она. Он взял ее на руки, вошел в квартиру и понес в спальную комнату.
-Браво! Браво! – послышался голос с кухни, сопровождающийся хлопками в ладоши. – Можно смело снимать кино, будут большие гонорары, - в спальную вошел высокий худощавый черноволосый мужчина в светлом костюме и с сигаретой в руках.
Игорь поставил Ларису на ноги, она сделала шаг вперед, прикрыв собой своего возлюбленного.
-Ты что здесь делаешь? – бросила недовольный взгляд Лариса на нежданного гостя.
-Не шипи на меня! – повысил тон мужчина.
-Уходи отсюда! – закричала она.
Мужчина засмеялся, бросил окурок на пол и потушил его ногой.
-Грязно у тебя здесь что-то. Живешь, как в свинарнике. Как мы тебя терпим все еще, мразь такую, - сплюнул мужчина.
-Мужик, ты язык свой попридержи за зубами, - вмешался Игорь.
-Ой, кто там, за тобой спрятался? – заулыбался мужчина. – Мальчик, покажись, а то за широкими плечами Ларисы тебя не видно.
-Прекрати! – заорала Лариса.
-Заткнись! – мужчина размахнулся и дал пощечину Ларисе. Она закрыла лицо рукой, несколько раз всхлипнула носом, но осталась стоять смирно.
-Ты что делаешь, ублюдок! – освирепел Вьюрков, накинулся на мужчину и повалил его с ног. Не успел он нанести обидчику своей девушки удар, как тот резким движением сбросил его с себя и несколько раз ударил ногой в живот. Игорь скорчился от жуткой боли. Мужчина достал из кармана пиджака складной нож, вытащил лезвие.
-Прошу тебя, не надо! – зарыдала Лариса.
- Знаешь, многие думают, печень висит в животе, на самом деле она прячется в правом подреберье. Удар в печень лучше наносить снизу под ребро вверх, а потом повернуть нож.
-Прошу, прошу, отпусти его!
-Замолчи! – рявкнул он на Ларису. – После такого ранения ты ничего уже не сможешь сделать. Начнется массовое кровотечение. В науке оно называется желудочно-кишечное. Изо рта пойдет кровь, смерть настигнет тебя через минут пять, – мужчина засмеялся. – Лекции по медицине не прошли даром. – Если я тебя еще раз увижу с ней, я тебя убью. Поверь мне, я смогу это сделать.
-Я люблю ее, - прошептал Игорь.
-Любишь? – Мужчина встал, сложил нож и засмеялся еще громче. – Любишь? – переспросил он.
-Люблю.
-Она не может быть с тобой.
-Почему?
-Спроси ее сам об этом. Не попадайся мне больше на глаза, - мужчина подмигнул, достал из внутреннего кармана носовой платок, подошел к Ларисе, присел и протянул его ей. – Я же говорил тебе, не стоит противоречить давно сложившимся устоям. Ты не можешь наплевать на то, что создавалось на протяжении многих лет. Если это повторится, мы будем вынуждены убрать тебя из нашего коллектива. Ты понимаешь, что это будет для тебя значить. Прости, за грубость, - мужчина схватился всей пятерней за Ларисин подбородок, повернул ее лицо в свою сторону. Девушка сжала губы, закрыла глаза. – До встречи, - прошептал мужчина и вышел из квартиры. Вскоре входная дверь хлопнула, Игорь оставался лежать на полу и с широко раскрытыми глазами смотреть на хныкающую возле кровати Ларису.
-Прошу, уйди, - шепотом произнесла Лариса.
-Что?
-Я хочу, чтобы ты ушел.
-Ушел? Ушел! – закричал он, подскочил к ней, схватил за плечи и поднял. – Ты действительно хочешь этого?
-Тебе нельзя быть со мной! – пыталась перекричать его она. – Отпусти меня! – Лариса вывернулась, отошла в сторону, закрыла лицо руками и села на кровать. – Прошу, уходи.
-Кто он?
-Это не имеет значения.
-Ты любишь его?
Лариса громко засмеялась.
-Что с тобой? Я сказал что-то смешное?
-Не все так просто, как кажется тебе. Ты ничего не знаешь обо мне. Уходи, - холодно, не поднимая взгляда, отвечала она.
-Я хочу узнать о тебе все! Все! – Игорь провел ладонями по ее бедрам, она подняла свой взгляд, и он вновь погрузился в черноту ее глаз. Она обняла его, вытянула шею, приоткрыла рот. Ее горячие пухлые губы жадно тянулись к его лицу, а руки быстро и небрежно расстегивали пуговицы на его рубашке, обнажая его юношескую с бледной гладкой кожей грудь. – Хочу узнать тебя всю.
-Постой, постой, - тяжело она. – Остановись, прошу тебя.
Но Игорь не останавливался. Он стянул быстрым движением с нее юбку и откинул в сторону, расстегнул молнию на ее кофточке. Живот Ларисы покрыли раскаленные поцелуи.
-Прекрати! – вскрикнула она.
-Помолчи, - фыркнул он, приподнялся и поцеловал ее в губы. Лариса уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть.
-Прошу, остановись, нам нужно поговорить, - выдавила она сквозь слезы.
Игорь освободил Ларису, лег рядом и начал застегивать пуговицы на рубашке. Она подошла к окну, взяла с подоконника пачку сигарет, вытащила одну и закурила.
-Ты веришь в Бога? – спросила она.
По комнате рассеялся ароматный запах дыма сигарет.
-А стоит ли верить в того, кому на тебя наплевать?
-Он существует, как думаешь?
-Возможно да, возможно нет. Так или иначе, отношения у меня с ним не важные, - усмехнулся он. – Скажи, почему мы не можем быть с тобой вместе? - она долго не отвечала, стояла и нервно курила. - Почему? Кто нам может запретить?
-Я не могу тебе этого сказать, - она потушила сигарету и собралась уходить, как Игорь схватил ее за запястье со всей силы и вернул на прежнее место.
-Прекрати играть со мной, - сквозь зубы выговорил Игорь. Глаза его залились злостью, скулы сжались, все тело окаменело. Он не мог больше терпеть подобного поведения Ларисы.
-Отпусти, - с оскалом произнесла она, метнув на Вьюркова волчий взгляд. Игорь мгновенно ослабил хватку, она вырвалась и вышла из комнаты. – Не приходи больше ко мне, - донесся голос из кухни. – Уходи, прошу тебя.
Он понимал, что лучше сейчас промолчать и с чувством гордости выйти из квартиры и постараться забыть о ней. Возможно, уповал он, в скором времени, она сама поймет, что потеряла и вернется к нему.
Дверь квартиры хлопнула. Лариса осталась сидеть на кухне возле окна, на глазах ее собрались слезы. В окно она увидела, как Игорь дошел до остановки и сел на скамейку.
Глава 7
Аудитория забилась студентами как никогда плотно, некоторым слушателям даже пришлось брать из соседних кабинетов стулья, чтобы как-то уместиться. У Ратникова был настоящий аншлаг. Прогулять вторе занятие подряд у нового преподавателя означало автоматический не допуск к экзамену. Вася Ямб и Вьюрков разместились на последнем ряду, но записывать за лектором из них двоих никто не собирался.
-Чего вялый какой? – поинтересовался Трухачев.
-С чего ты взял, вполне нормальный, - вполголоса ответил Игорь, боясь, что Михаил Михайлович его услышит.
-Как с Ларисой у тебя дела?
-Никак, мы с ней не встречаемся.
-Да и черт с ней, забудь ты ее. Чего ты в ней нашел? Слушай, давай в эти выходные устроим вечеринку. У Богданцева родители сваливают на три дня. Таких девчонок позовем, что ты мигом об этой Ларисе забудешь.
-Она любит меня. В последний раз, когда был у нее, я встретил у нее странного мужчину.
-Что за болтовня на задней парте! – вскрикнул Ратников и все в унисон обернулись на Вьюркова и Трухачева. Игорь на минутку притих.
-И что? – выждав, когда Ратников вновь увлечется чтением своей лекции, спросил Вася Ямб. После рассказа Игоря, лицо Васи Ямба помрачнело, заинтересованность возросла. – И что ты думаешь по этому поводу? Что он имел в виду? И почему она ведет себя так?
-Не знаю…
-Хочешь, я поговорю с ней?
-Нет, не вмешивайся, - Игорь задумался на секунду и добавил. – Она издевается надо мной. Сначала она бросается в объятия, потом отталкивает. Умоляет вернуться и снова гонит от себя прочь.
-Словно языки пламени… - смотря вдаль, невольно сказал Ямб.
-Что?
-Как огонь, то воспламеняется, то угасает. Её любовь похожа на пламя. Или ты так не думаешь?
-Слушай, зря ты думаешь, что литература не твое призвание. У тебя есть талант, тебе стоит лишь побороть свою лень и взять, наконец, за ум.
-Нет, Игорь. Не мое это призвание.
-А что же тогда?
-Пока не знаю. Но надеюсь, когда-нибудь я пойму это.
-Трухачев и Вьюрков, будьте добры, встаньте и покиньте аудиторию, - грозно произнес Ратников и указал рукой на дверь. Друзья покорно встали, взяли свои вещи и последовали к выходу.
Спустя две недели, за которые Игорь так и не увиделся с Ларисой, Вася Ямб повстречал ее в автобусе.
Она вошла в салон и встала у дверей, взявшись за поручень. Сидящий в конце автобуса Трухачев, заприметил ее сразу, но решиться подойти к ней не мог. Никогда раньше он не испытывал подобной неуверенности и робости к девушкам. Автобус остановился на остановке. Лариса вышла и направилась к своему дому. Вася Ямб выбежал и последовал за ней. Ее походка была грациозная, свободная, движения непринужденные и естественные. Трухачев почувствовал запах ее духов, вперемежку с исходящей от нее энергетикой, и ему в тот час же захотелось оказаться рядом с ней, схватить ее и почувствовать на себе ее поцелуи. Идя следом за ней и восхищаясь ее телом, желая овладеть ей, Трухачев, как никогда, завидовал Вьюркову.
Она обернулась и увидела Васю Ямба. Удивленный и зачарованный ее взглядом Трухачев смог лишь неуверенно махнуть ей рукой. Лариса улыбнулась и пошла дальше. Вася сделал несколько быстрых неуверенных шагов вперед и оказался наравне с ней.
-Привет, - выдавил он.
-Здравствуй, - вновь улыбнулась она.
-Лариса, мне поговорить надо с тобой, может, уделишь немного времени?
-По какому поводу?
-Об Игоре. Он переживает очень. Ведь он по-прежнему любит тебя, а ты так поступаешь с ним.
-А тебе какое дело?
-Я его друг и хочу помочь ему.
-Мне сейчас некогда, давай в пять часов встретимся в баре «Малахит», это здесь рядом.
-Я знаю. Договорились, я буду ждать тебя там.
Трухачев еще долго всматривался ей в след, восхищаясь изяществом ее фигуры и стройными ногами.
Зал в баре «Малахит» тонул в сигаретном тумане и громких разговорах посетителей, которые так и старались перекричать рыжеволосую пухлую женщину в углу на сцене, поющую под фонограмму всем известные хиты девяностых годов. На столике, за которым расположился Трухачев, стоял бокал пива и маленькая тарелочка с арахисом. Стрелки часов передвинулись на половину шестого, а Ларисы еще не было. Трухачев закурил и оглянулся назад. За соседним столиком расположились две молодые девушки, заказав себе бутылку красного вина. Они изредка поглядывали на Васю Ямба, улыбались и продолжали вести разговор. Терпение заканчивалось, и он уже почти решился прекратить сидеть без дела в ожидании Ларисы и присоединиться к веселым симпатичным и уже слегка подвыпившим соседкам, и тогда, возможно, подумал он, ему удастся одну из них проводить домой и остаться на всю ночь.
-Извини, я опоздала, - Лариса вошла в бар и сразу же села за столик к Васе Ямбу.
-Неужели? – Вася Ямб взглянул на часы. – Прошло сорок минут, ничего себе, а я даже не заметил. Но ничего, даже, если бы ты не пришла, то я не расстроился бы. Я нашел бы, чем мне заняться, - Трухачев кинул краткий взор на девушек за соседним столиком.
-Ничего, я надолго тебя не задержу. Успеешь присоединиться. О чем ты хотел поговорить?
-Я не успел тебе сказать, что ты замечательно выглядишь.
-Спасибо.
Трухачев сделал глоток пива и, посмотрев в глаза Ларисы, спросил:
- Зачем ты мучаешь Игоря? Оставь его в покое или будь с ним. Так ты терзаешь его.
-Я ничего с ним не делаю.
К их столику подошла официантка – пышногрудая девица с короткой стрижкой.
-Чего будете заказывать?
-Стакан воды, - ответила Лариса.
-А мне кружку пива.
Как только официантка ушла, Лариса продолжила:
-Я сказала ему, что мы не можем быть вместе. И это действительно так.
-Почему? Ты не любишь его?
-Он просил тебя говорить со мной?
-Нет, не просил. Я сам решил.
-Я не люблю его, - произнесла Лариса шокирующую для Трухачева фразу. Шокирующую и в тот же момент заветную, долгожданную, от которого он едва сдержал улыбку, но все тело его вздрогнуло и заполыхало. Трухачев понял, что теперь никто не помешает ему овладеть ей.
-И это все?
-А что еще нужно? – поинтересовалась она.
-Тебе лучше знать.
-Есть еще кое-что, но это не имеет значения, - улыбнулась она.
Трухачев взял лежавшую на столе пачку сигарет и предложил Ларисе. Когда она отказалась, он достал одну и закурил. Лариса посмотрела на часы и сказала:
-Извини, но мне пора идти.
Она встала и готова была уже выйти, как Вася взял ее за запястье и попросил подождать.
-Я провожу тебя.
-Хорошо.
Девушки за соседним столом проводили уходящих Трухачева и Ларису недовольным взглядом и продолжили пить вино и вести непринужденную беседу. Они давно не виделись, как минимум полгода, и им есть что рассказать, ведь у каждой столько всего произошло, и, возможно, они не обойдутся одной бутылкой красного полусладкого и придется заказать еще.
На улице заметно похолодало после теплого весеннего дня, поднялся ветер. Вася Ямб и Лариса вышли из бара «Малахит» и направились к ее дому. Рука Трухачева скользнула по спине Ларисы и остановилась на ее талии. Лариса осторожно посмотрела на него, но ничего не сказала. Они подошли к ее дому, зашли в подъезд и остановились возле лифта.
-Спасибо, что проводил.
-Я могу зайти к тебе?
-Зачем?
-Неужели ты отпустишь меня обратно в холод, даже не угостив горячим чаем? Я заболею и умру, и в этом будешь виновата ты, - улыбнулся Трухачев и примкнул к ней и крепко прижал к себе. Он почувствовал, как все тело ее горит, дыхание участилось, рот слегка приоткрылся, и тогда он поцеловал ее. Она ответила тем же, страстные поцелуи превратились в звериные ласки. Резким движением Лариса дернула за свою блузку так, что с нее на бетонный пол посыпались пуговицы. Поцелуи его опустились ниже.
-Стой! – оттолкнула она его.
-Ты чего? – возмутился он, вернулся к ней и прижал к холодной стене.
-Прекрати! – закричала Лариса.
-Замолчи ты! – Трухачев ладонью зажал ей рот, другой - быстро расстегнул молнию на ее джинсах. Лариса пыталась вырваться, но хватка Трухачева была невероятно сильна в порыве страсти. Она ударила коленом ему в пах, Вася Ямб отскочил в сторону, схватившись руками за больное место.
-Зараза! – прорычал он, подлетел к ней и дал пощечину. Двери лифта раскрылись. Трухачев затолкал Ларису в кабину и нажал на кнопку верхнего этажа.
-Помогите! – закричала Лариса.
Сейчас Вася Ямб с трудом себя узнавал. Он не мог остановить себя и был уверен, что никто не сможет этого сделать.
Двери лифта почти закрылись, и лифт уже был готов дернуться и поехать наверх, как чья-то рука помешала это сделать.
-Вьюрков! Твою мать, ты чего здесь делаешь? – испуганно закричал Трухачев.
Игорь схватил друга за шиворот и вытащил из кабины и ударил кулаком по его лицу. Из носа Васи Ямба пошла кровь.
-Игорь, ты чего? – завопил Вася Ямб.
Но Игорь ничего не ответил, а лишь еще раз изо всех сил ударил своего друга по голове кулаком. Трухачев застонал от боли, закрыл руками голову и забился в угол.
Игорь подошел к Ларисе, снял с себя ветровку и накинул на ее полуобнаженное тело.
-Что он сделал?
-Ничего, - сквозь слезы пробормотала она.
Вьюрков вернулся к Трухачеву присел рядом с ним, убрал его руки от лица, ухватился за подбородок и приподнял его голову, чтобы посмотреть в глаза.
-Зачем ты сделал это?! – закричал Игорь. – Зачем?! – Вьюрков сжал кулак, сейчас он готов был избить своего бывшего друга до смерти.
-Прошу тебя, не надо, - Лариса вышла из кабины лифта и взяла Игоря за руку.
-Убирайся отсюда!
Игорь встал, обнял Ларису, и они вошли в кабину лифта. Двери лифта сомкнулись, и они поехали наверх.
Вася Ямб остался сидеть в углу, голова безумно гудела, идущая из носа кровь не останавливалась, губы и вовсе распухли. Не выдержав, он заревел и просидел так еще долго, всхлипывая от боли физической и душевной.
Лариса и Игорь вошли к ней домой. Вьюрков поставил чайник и заварил зеленый чай с ромашкой. Но Лариса предпочла выпить вина, и тогда Игорь достал из шкафчика бутылку, открыл и разлил по бокалам.
Лариса сняла с себя одежду и накинула на обнаженное тело шелковый халатик. В комнату вошел Игорь и увидел ее, лежащую на кровати. Он присел рядом с ней и подал ей бокал.
-Любимая, - прошептал он, - Я не могу без тебя. Не могу. – Игорь прислонился губами к ее щеке. – Я без ума от тебя.
-Прости, я наговорила тебе много лишнего в тот день. Мне нельзя было тебе этого говорить. Забудь, прошу тебя.
-Это я повел себя, как мальчишка. И я уверен, если мы оба захотим, то мы сможем быть вместе. Мы справимся с любыми трудностями.
-Но ведь ты даже не представляешь, с какими трудностями тебе предстоит столкнуться.
-Так ты скажи. Тогда я буду знать, с чем мне бороться.
-Помнишь того человека, который был здесь?
-Да я помню. И я не боюсь его. Я горы сверну, чтобы быть с тобой.
-Все не так просто, - Лариса сделала глоток. – Угости сигаретой.
Игорь вытащил из кармана пачку сигарет и дал одну Ларисе. Она закурила.
-Слышал когда-нибудь о сектах?
-Конечно. Он что сектант? – усмехнулся Игорь.
-Не он. Мы.
-Что? – переспросил Игорь. – Ты в секте?
Лариса кивнула головой.
-Если говорить прямо и доступно, то это так и называется. На самом деле мы не относим себя к секте.
-А к чему вы себя относите?
-Мы служители сатаны.
-Сатаны? – с ужасом переспросил Игорь. – Ты хочешь сказать, что ты служитель сатаны?
-Да, именно так. Я не хотела говорить тебе это и впутывать тебя, но сам понимаешь.
-Бред какой, - Игорь схватился за голову и подошел к окну. – Значит, тебе нельзя быть со мной, потому что я не являюсь членом вашей секты, так?
-По сути да, это так. Все это может печально закончится, если Миктиан узнает о нас.
-Миктиан это тот мужчина?
Лариса кивнула.
-Он главный у вас?
-Да, он на втором круге.
-А ты на каком?
-На пятом. Я приближенная Миктиана.
-Кто же на первом?
-Сатана.
-И давно ты там состоишь? – с дрожью в голосе произнес Игорь.
-Несколько лет.
-И что, тебе нравится?
-В этом есть смысл.
-Какой же?
-Сатана верит в человека, помогает ему и любит его, независимо оттого, плохой он или хороший. Сатана никогда не отвернется от рабов своих преданных. Когда я вступила на одиннадцатый круг, я почувствовала, что все-таки нужна кому-то. Вера в Бога мне не давала это. Я перестала верить в него и перешла на другую сторону. Мы все идеализируем Господа. Но чем же он отличается от Дьявола? Тем, что Сатана любит своих подданных, а Бог давно забыл о нас.
Игорь закурил. Лариса встала, поставила бокал на пол, подошла к нему и обняла сзади. Ее пальцы скользнули по его груди вниз, затем вверх, внезапно он почувствовал нежный поцелуй. Она расстегнула ему рубашку, легкий холодок прошел по его телу. Он обернулся, потушил сигарету и поцеловал ее.
-Я не заставляю тебя вступать в секту, это дело личное. Ты должен решить сам, что дороже для тебя, - сказала Лариса.
-Я понимаю.
Игорь развязал пояс ее халата, снял с плеч Ларисы и поцеловал ее в шею, грудь, живот. Халат упал на пол, он взял ее на руки и понес на кровать.
Казалось, что все в мире встает на свои места. Дома отсутствие матери становилось привычным, отец стал выглядеть бодрее, начал изредка улыбаться и вновь бросил курить. Дружбы с Васей Ямбом не хватало, но Вьюрков знал, что и с этим справится. Каждый день Игорь и Лариса проводили вместе. Эти дни были самыми счастливыми в его жизни. Утром, просыпаясь у Ларисы дома, он видел ее, как она тихонько спит или иногда улыбается во сне. Быть всегда рядом с ней – все, чего он хотел. Минуты и часы расставания в институте были для Игоря сущим наказанием. Но они вновь встречались, прогуливались по улицам города, а по возвращению домой предавались любви. Любви, которая не пройдет никогда. Любви, которая крепче всего, что было или будет создано на всем свете.
Третий день барабанил дождь. Света в комнате не было, лишь на полу стояла свечка. Тень от ее пламени перебрасывало из стороны в сторону, погружая во тьму то одну часть комнаты, то другую. Игорь лежал на кровати и курил, Лариса прижалась к нему, прислонив голову к его груди.
-Я все же решил, - сказал Игорь.
-Точно?
-Да, - не колеблясь, ответил он.
Лариса заулыбалась, приподнялась и поцеловала Игоря. Он повалил ее на спину, не отрываясь от поцелуев. Страстные прикосновения его губ опускались все ниже и ниже. Лариса извивалась и постанывала. Комната окрасилась в огненно красный цвет, Игоря бросило в жар, перед глазами все поплыло.
«Любимый…»
В квартире стало невыносимо жарко, острые ногти Ларисы впились в спину Игоря, адская боль пронеслась по его телу, он громко закричал, но остановиться не смог. Игорь чувствовал, как языки пламени прикасаются к телу и обжигают его, оставляя прожженные черные метки.
«Любимый Любимый Любимый», - продолжала шептать Лариса.
Над кроватью зависли черные облака, пламя, разгоревшись еще сильнее, окружило, и было готово в любой момент испепелить их.
«Грешник Грешник Грешник», - едва не теряя сознания от наслаждения, тяжело дыша, шипела Лариса.
-Что?
Лариса ничего не ответила, она схватила его за волосы, приподнялась, чтобы дотянуться языком до его губ. Раздвоенный змеиный язык выскочил из ее рта, по комнате разнеслось шипение. Игорь с ужасом закричал:
-Стой!
Вьюрков упал с кровати, прижался к холодной бетонной стене. Он не понимал в чем дело, но озноб так и не проходил.
-Что с тобой? – приподнялась Лариса. Языки пламени, змеи, черные тени исчезли. Лишь на полу стояла маленькая, почти сгоревшая свеча. Игорь сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Тело перестало лихорадить. Внезапно почувствовал какое-то внутреннее наслаждение.
-Я не знаю, прости. Голова что-то разболелась.
Он поднял лежащие на полу брюки, достал пачку сигарет и пошел к окну.
-Хочешь выпить? Вино?
-Давай, - ответил Вьюрков и закурил.
Лариса окуталась в простыню и вышла из комнаты.
«Самое страшное, что может потерять человек – это вера. Именно вера держит нас на этой земле».
-А в кого мне верить? – неожиданно для себя он произнес вслух свои мысли.
«В кого? Ты должен решить сам».
-Во всяком случае, это мое решение.
-Какое твое решение? – переспросила Лариса, стоя в дверном проеме с бутылкой вина и двумя бокалами.
Вьюрков обернулся, простыня спала с тела Ларисы, обнажив ее красоту.
Игорь подошел к ней, взял бутылку, наполнил один бокал, затем второй.
-За любовь, - улыбнулся он.
-За твое решение, - сверкнула глазами Лариса.
Глава 8
В помещении царила мертвая тишина. Вскоре послышались шаги, в дальнем углу зажегся факел, высокое пламя которого изящно изгибалось, демонстрируя свое величие. Мужчина в черной рясе с капюшоном на голове, скрывающим лицо, прошел в центр и бросил факел. Огонь моментально вспыхнул и распространился в выбоинах бетонного пола, изобразив свои пламенем шестигранную звезду. Следом вышли еще четверо и зажгли факелы на стеках. Помещение залилось пылающими красками.
-Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего, он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины, когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи! - подняв руки вверх громко с выражением произнес жрец сатаны.
Двери в помещение распахнулись и медленными шагами друг за другом вошли люди в таком же одеянии и черными свечами в руках.
-Ave satanas! – закричал он.
-Ave satanas! - хором повторили остальные.
-Жизнь есть величайшая милость, смерть - величайшая немилость. И, посему, надо прожить большую часть жизни – здесь и сейчас! – продолжал ораторствовать жрец.
Огненная звезда погасла, двое мужчин внесли в помещение красный дубовый стол и поставили его в центре.
-Скажем сердцу своему – Сатана наш покровитель!
-Сатана наш покровитель! – в унисон произнесли адепты.
-Благословенны верующие в свое благо и да никогда в разум их не вселится страх. Прокляты “агнцы господни”, ибо будут обескровлены они белее снега! – служитель сатаны скинул капюшон, обнажив свое худощавое, с множеством шрамов лицо.
Внесли женщину. Тело ее было безжизненным, взгляд беспомощным, но сердце ее продолжало биться от страха и боли в бешеном ритме.
-Благословенны могущественные и да почитаемы будут среди людей. Прокляты немощные и да стерты будут с лица земли!
Женщину подтащили к столу, она приподняла взгляд и попыталась всмотреться во тьму перед ней. Тьмой же были Они. Подданные сатаны. Среди них стоял Игорь, опустив взгляд. Тело его знобило точно так же, как и тогда в квартире у Ларисы. Но он знал, что его любовь рядом. Только с ней он будет счастлив. Игорь попытался взять ее за руку, но она отдернула руку.
-Возложите жертву на стол.
Игорь поднял взгляд. Обнаженная с бледной кожей женщина лежала на огромном столе. Послышалась приглушенная барабанная дробь, в помещении омерзительно запахло жиром жженых свечей и кровью. К жрецу подошел прислужник и подал ему чашу, наполненную бычьей кровью и перевернутый металлический крест.
-Что он будет делать? – как можно тише произнес Игорь, впадая в не ведомый для него ранее страх. Но даже этот ужас перебарывала заинтересованность в происходящем.
-Тише, - едва слышно ответила Лариса.
-Благословенны могущественные и да почитаемы будут среди людей. Прокляты немощные и да стерты будут с лица земли! – громко произнес мужчина с чашей в руке.
-Ave satanas! - ответили подданные.
Сатанистский жрец подошел к женщине поднял чашу над ее телом и закричал:
- Да здравствует Сатана!
Он полил на обнаженную грудь девушки кровь животного, его ассистент приподнял голову девушки, после чего жрец поднес к ее губам чашу и приказал сделать глоток. С совершенно безразличным изнеможенным выражением лица он заглотнула жидкость.
Жрец вытащил из-под рясы кинжал, взял запястье женщины и медленным движением провел по ее кисти. Из раны брызнула кровь, мужчина подставил опустевшую чашу, поднял руки вверх и произнес:
-Благословенны сильные, ибо будут они вершить судьбу мира. Прокляты слабые, ибо наследство им - ярмо!
Глаза женщины закрылись, она потеряла сознание, теперь ее тихий плач не был слышен, но кровь ее продолжала наполнять чашу. Мужчина с перевернутым крестом подошел к столу и встряхнул им дважды в сторону одних распахнутых дверей, затем других, пробормотав:
-Madariatza, torezodu!!! Oadariatza orocaha aboaperi! Tabaori periazoda aretabasa!
Вскоре чаша была наполнена, мужчина прошел мимо своих подданных и остановился напротив Вьюркова.
-Испей.
Игорь поднял голову и всмотрелся в его глаза. В них горел огонь, они казались ему нечеловеческими. Если не сам Сатана стоял перед Игорем, то точно его правая рука.
-Что? – дрожащим голосом спросил Вьюрков.
-Испей.
Игорь видел лежащую без сознания женщину на столе. Тошнота резко подошла к его рту. Он сглотнул слюну и ухватился за чашу. Руки предательски дрожали. И Лариса видела это. За это ему было ужасно стыдно.
-Испей, - повторил мужчина.
-Испить? – переспросил Игорь.
-Отвечай ударом на удар, смертью - на смерть, насмешкой - на насмешку, оскорблением - на оскорбление. Отплачивай щедро. Глаз - за глаз, зуб - за зуб. Мсти четырехкратно, стократно! Стань олицетворением самого террора для врагов своих..." – быстро проговорил он. – Испей! – вены на его шеи взбухли, глаза выкатились.
Вьюрков поднес чашу к губам и вдохнул запах свежей крови невинной женщины, умершей на его глазах. Она чья-то дочь, сестра, любимая. Ее кровь в чаше, чаша перед лицом Игоря. Лариса стоит рядом и искоса из–под капюшона смотрит на него.
«Лариса…»
«Все только ради тебя…»
Игорь заглотнул кисло-сладкую жидкость и сразу почувствовал легкое головокружение. Он боялся не устоять на ногах, опозориться и потерять Ларису.
-Ты вступил на одиннадцатый круг, друг мой. Теперь ты служишь Сатане. Сатана твой покровитель. Он дал тебе жизнь, он дал тебе все, что ты сейчас имеешь. Он любит тебя. Следуй законам Его, и жизнь твоя будет вечная. Да здравствует Сатана! - громко произнес жрец последние слова и всмотрелся в глаза Игоря. Он ждал, когда Вьюрков произнесет то же самое.
Все стояли молча, слышался лишь треск свечей.
-Да здравствует Сатана, - закричал Игорь и злорадно заулыбался, почувствовав облегчение.
-Молодец, - мужчина похлопал Вьюркова по плечу, забрал чашу и вернулся к столу.
Лариса взяла Игоря за руку, и он почувствовал, какая она холодная. Но даже этот озноб тешил его сердце. Он знал, что теперь им никто не помешает быть вместе.
-Потешим нашего покровителя, давшего нам жизнь, силу, богатство душевное и материальное, и самое главное – возможность быть его подданными, служить его законам, восхвалять имя его и презирать инакомыслящих тварей презренных.
Все начали притоптывать. Доносящая барабанная дробь стала звучать громче и отчетливее. Сначала движения были медленными, но постепенно они становились все быстрее. Адепты сомкнулись в круге и громко закричали: «Слава Сатане!» Они скакали по кругу, опуская и возвышая руки над собой. Перед глазами Игоря поплыло, ноги обмякли, ко рту вновь подошла рвота. Он попытался вырваться из круга, но Лариса сжала руку, впившись ногтями ему в косточки.
-Ave satanas! – закричал жрец, стоявший посреди круга и скинул с себя рясу и продолжил стоять полностью оголенным
Подданные разжали руки и тоже сбросили с себя одежду. Все кроме Игоря. Вьюрков сделал шаг назад и едва устоял на ногах, успев упереться рукой о бетонную стену. Остальные продолжали кружить по комнате в обнаженном виде, крича непонятные слова.
Медленно пройдя вдоль стены, он достиг распахнутой двери, откуда веяло свежим воздухом.
-Ave satanas! – кричали все вместе.
Игорь перешагнул порог и почувствовал прилив сил. Добравшись до железной двери, откуда они вошли, он открыл ее, нырнул в комнату, наполненную тусклым желтым светом, и упал на колени. Тут же его вырвало кровью, сразу же второй раз. Закрыв рукой рот, он дополз до стоящего стула, присел, схватился за голову. Ужасный привкус во рту не давал ему покоя, то, что он видел там, за железной дверью, приводило его в ужас, « Ave satanas» не выходило из головы.
-Плохо стало? – послышался женский голос. Игорь поднял голову и увидел стоящую перед собой пожилую женщину.
-Что? – уставшим взглядом посмотрел на нее Игорь.
-Новенький?
Игорь кивнул головой.
-Новеньким всегда плохо становится. Ты не единственный. Сейчас я тебе водочки принесу.
-Лучше воды.
-Может быть. Но сначала водочки, - ответила женщина и ушла.
«Я не хочу водочки… Я домой хочу… Как мне вернуться домой...»
Игорь понятия не имел, где находится. Привезли его сюда прямо от дома Ларисы в фургоне без единого окна. Но он точно знал, что находится в большом двухэтажном доме, за высоким забором посреди леса. Судя по тому, что ехали они не очень долго, город в километрах тридцати, но это не имело для него значения. Он не мог оставить здесь Ларису. Одну среди помощников Сатаны.
-Вот, возьми, выпей, - женщина поднесла ко рту Игоря стакан с водкой. – Сразу легче станет. Поверь, ты не первый.
-Сигареты у вас не будет? А то я не помню, где оставил свою одежду, - провел он руками по черному балахону. Женщина протянула сигарету. Игорь закурил.
-Пей.
Вьюрков залпом выпил содержимое в рюмке, скорчился и затянулся сигаретой.
-Ну что, лучше? – заулыбалась женщина.
Игорь отрицательно покачал головой.
-Странно… - задумалась женщина. – Может, действительно, лучше воды принести…
Женщина принесла стакан воды.
-Спасибо, - буркнул Игорь и сделал глоток.
-Пойду, тряпку принесу, убрать надо, - кивнула она в сторону рвоты на полу.
-Он по паспорту Миктиан?
Женщина покрутила пальцем у виска.
-По паспорту знать не знаю, как его зовут. Это его, так сказать, библейское имя. Многого же ты еще не знаешь. Ничего, со временем все придет. На одиннадцатом круге мало чему посвящают.
-А вы тоже? – Игорь кивнул в сторону двери.
-Да больно мне это надо, - взмахнула руками женщина. – Я здесь работаю. Платят хорошо. В наше время на пенсию сложно прожить.
-Я думал, закон сатаны запрещает иметь дела с такими как… - Игорь хотел сказать «мы», но вовремя остановился.
-Они не против, а только за. Что мне старой будет? Чего я только в этой жизни не повидала, меня этими плясами не напугаешь. Если хотят, пусть верят в своего черты лысого. Меня этим не проймешь. Я свою работу сделаю и свободна. Ты вытирай, не мне же старой за тобой убирать.
-Вы были там? – показал Игорь на железную дверь.
-Мне туда нельзя заходить.
-Там только что…
-Замолчи! – закричала женщина. – Знать не хочу, что там происходит. Мне не интересно. Протрешь, тряпку промоешь и под лесенку повесишь. Я пошла, - женщина забрала пустую рюмку и вышла.
Далеко за полночь Игорь и Лариса вернулись домой. Всю дорогу они не обменялись ни словом, лишь изредка она бросала на него недовольный взгляд. Лариса скинула с себя одежду и ушла ванную комнату.
Игорь закурил, метнул взор на стоящий на полу зеленый телефон с барабаном, сел возле него на корточки и, поставив его на колени, набрал свой домашний номер.
-Алло, - послышался на том конце трубки хриплый голос отца. Игорь обрадовался, услышав его, на глаза невольно выступили слезы. Он чувствовал себя виноватым – сегодня он предал своего отца.
-Папа….
-Сынок, ты где? Куда ты пропал?
-Папа, я совершил ошибку.
-Какую ошибку? Игорь? Приезжай домой.
В ванной комнате стало вдруг тихо – вода перестала шуметь. Игорь понял, что Лариса слушает разговор.
-Я завтра приеду к тебе. Все хорошо. Я люблю тебя. Пока.
-Игорь, постой! Не клади… - спешил сказать отец, но Игорь повесил трубку. Через мгновение в ванной вновь зашумела вода. Игорь усмехнулся, затянулся сигаретой и пошел на кухню.
-Любимая, тебе налить чай? – громко спросил Вьюрков. Ответа он не услышал.
«Первая ссора», - решил Игорь, налил себе чай и сделал маленький осторожный глоток. Из ванной вышла Лариса, обмотанная в полотенце.
-Мне было крайне не приятно выслушивать от Миктиана недовольства о тебе.
-Что? – ошеломленно посмотрел на нее Игорь.
-Ты плохо слышишь? – с неким высокомерием посмотрела она. Вьюрков не узнавал ее. Он видел ее разную, но такой надменной никогда.
-Я прекрасно тебя слышал. Извини, что подвел, - он бросил на стол чайную ложку и вышел из кухни. Лариса последовала за ним.
-Я надеюсь, этого больше не повторится? Или ты каждый раз будешь себя вести, как маленький мальчишка?
-Как кто? – вспылил Игорь. – Ты вообще понимаешь, что сейчас говоришь? Занимаетесь какой-то ерундой, пляшете, раздеваетесь. Считаете себя подданными сатаны. Если даже он и существует, этот ваш сатана, ему на вас, на ваши жертвоприношения и на ваши пляски наплевать! На твоих глазах убили человека!
-И на твоих тоже!
-Да иди ты к черту!
Игорь оттолкнул ее, вышел из комнаты, натянул ботинки и, не завязывая шнурки, выскочил из квартиры.
Оказавшись на улице, он понял, что идти ему некуда. Показываться на глаза отцу он не хотел. Игорь предал его.
«Самое страшное, что может потерять человек – это вера. Именно вера держит нас на этой земле. Чтобы ни происходило с нами, мы всегда должны верить»
«Верить во что?»
«В Бога»
«Я отдал душу дьяволу, папа. И знаешь, честно скажу, мне не стало легче. Стало еще хуже, чем было. Словно на меня надели кандалы, а на шее перевязали терновую ветвь. Самое страшное, папа, то, что все вернуть назад не возможно…»
-Игорь! – крикнула Лариса, выбежав из подъезда в одном полотенце и тапочках. – Не уходи! Прошу тебя!
Игорь подошел к ней, взял ее руку и прислонил к своей щеке. Она прижалась к нему и нежно поцеловала в шею.
-Люблю тебя, больше жизни люблю, - прошептал Вьюрков.
-Пойдем домой, – она завела его в подъезд, двери лифта раскрылись, они зашли в кабину.
Она начала целовать его, Игорь отвечал тем же. Двери лифта раскрылись, они зашли в квартиру. Вьюрков на ходу скинул ботинки, взял ее на руки и понес в кровать.
Проходили дни…недели… К отцу Игорь так и не пришел. Иногда он звонил ему, чтобы узнать, как у него дела и сообщить о себе. Но появиться на пороге дома себе, человеку, служащему сатане, он не мог позволить. Таким визитом, считал Вьюрков, он осквернит честь умершей матери.
Все поданные вновь собрались в освещаемом огнем помещении, посередине уже стоял красный дубовый стол. Миктиан вышел, держа перед собой перевернутый крест, взмахнул им в стороны распахнутых дверей и произнес:
-Ave satanas.
Все вновь взялись за руки. Вьюрков решил, что сейчас где-то там, за дверьми, откуда постоянно выходит жрец, забьют в барабан и все приступят к диким танцам до умопомрачения. Но на этот раз все стояли молча.
Лариса сделала шаг вперед.
-Ты служительница Сатаны, отдаешь плоть ему свою, дабы стать ближе к нему, дать своему телу почувствовать власть своего покровителя и насладиться его благопрветливостью. Подойди ко мне. - Лариса подошла к Миктиану и сбросила с себя черную рясу. Игорь с ужасом смотрел на происходящее.
-Твое тело прелестно. Он будет рад. Прошу, - Миктиан взял Ларису за руку и подвел ее к столу. Она легла на стол, положив руки на грудь. Жрец снял с себя балахон, поднял вверх руки. – Слава тебе, Сатана! – подошел он к изголовью Ларисы, обхватил ее голову и начал медленно массировать виски. Она, прикусив нижнюю губу, тихо застонала. Вьюркова затрясло, кулаки сжались. Миктиан обошел стол, взобрался на него и лег на Ларису. Он целовал ее лоб, щеки, губы. Они слились воедино. Пальцы Ларисы вонзились в его спину до крови, он вскрикнул, но не переставал целовать. Остальные подданные сбросили с себя балахоны и начали предаваться любви между собой. Мужчина с женщиной, мужчина с мужчиной, женщина с женщиной. Игорь продолжал стоять в рясе и с ужасом смотреть на все происходящее. Рыжеволосая пышногрудая девушка подошла к нему, стянула с него балахон, и, словно рысь, набросилась и начала страстно, впиваясь зубами, целовать. Игорь отбросил ее в сторону и закричал во все горло:
-Хватит! Прекратите!
Никто не обратил на него внимания. Вьюрков подбежал к Миктиану и скинул его со стола. Лариса, болезненно вздыхая, продолжала лежать на столе с закрытыми глазами.
-Ты что себе позволяешь? – взревел Миктиан, устремив свой нечеловеческий взгляд на Игоря.
-Лариса, Лариса! - Игорь попытался пробудить ее. Она открыла глаза и недоуменно посмотрела на него.
-Отойди от нее, - оттолкнул Игорь его так сильно, что тот не устоял на ногах и упал. Все замерли.
-Схватите его! – закричал Миктиан. Четверо набросились на Игоря, повалили с ног и начали безудержно бить ногами, после чего они взяли его под руки и поволокли к дверям.
-Слава тебе Сатана! - воспел жрец.
-Ave Satanas! – хором повторили остальные.
Игоря внесли в темное холодное подвальное помещение и приковали за руки к сырой бетонной стене. Все попытки освободиться причиняли только лишнюю боль. В таком положении Вьюрков пробыл достаточно долго. Он то закрывал глаза, отключался на время, слышал непонятные голоса, пробуждался, открывал и понимал, что по-прежнему находится в темноте. Шли часы, дни...
Зажегся огонь. К Игорю подошло непонятное существо в черной маске и всмотрелось в его измученное лицо.
«Сатана…» - определил Игорь и улыбнулся ему.
Оно подняло перед собой кинжал, дотронулось кончиком лезвия до лица Игоря и провело им по щеке, оставив кровавый след. Игорь, стиснув зубы, простонал, попытался еще раз вырваться.
-Убей – другого, чтобы жить, - сказало существо и Игорь узнал в нем Миктиана.
-Ты жалок, - ответил Игорь.
-Жалок? Посмотри на меня! – развел руками Миктиан. – Передо мной приклоняются сотни людей! Я богат! Люди отдают последнее, чтобы я проводил их к самому Сатане. На что только не готов человек, когда о нем забывает сам Господь Бог. Ведь ты здесь тоже не просто так. Но ты совершил грубую ошибку! Ты мало того, что отвернулся от Бога, ты пошел против самого Дьявола. Теперь ты не нужен никому. Зачем тебе продолжать свое жалкое существование? Знаешь, что бывает с такими, как ты, кто оказался, в конце концов, ни по одну из сторон баррикад? Я расскажу тебе. Это будет последнее, что ты услышишь в своей жизни. Это состояние, близкое ко сну. Ты будешь лежать мертвым, но продолжать все чувствовать. Твоя душа навеки будет заперта в твоем гниющем, кишащем червями теле. Ужасные муки постигнут тебя, и ты ничего не сможешь сделать. Ты будешь совершенно беспомощным, - злорадно засмеялся Миктиан.
-Это тебе сам Сатана на ухо нашептал?
-А ты не теряешь чувство юмора. Только оно тебя не спасет. Не волнуйся, я позабочусь о Ларисе, - Миктиан подвел кинжал к животу Игоря и размахнулся для удара. – Она такая сочная, обожаю ее тело.
-Прошу, не надо! – завопил Игорь.
-Кто же из нас жалок!? – закричал Миктиан.
-Умоляю тебя… - пробормотал Игорь.
Двери в помещение распахнулись. В помещение ворвались двое сотрудников милиции.
-Отойди от него!
Миктиан замер, сделал шаг назад и бросил кинжал.
Капитан прижал локтем жреца сатаны к стене, нацепил наручники. Другой, старший лейтенант, подошел к Вьюркову.
-Ты как? Сейчас мы тебя освободим. Повезло тебе! Бог тебя спас, - улыбнулся он.
-Я так не думаю.
-Конечно! Еще бы секунда и отправился бы на тот свет.
-Я призываю посланников рока изрубить с мрачным удовольствием избранную мною жертву. Безмолвна та безглазая птица, что питается мякотью мозга того, кто мучил меня; и агония того… - бормотал себе под нос Миктиан.
-Да заткнись ты, - дал оплеуху ему капитан.
- О, выйдите во имя Абадонны и уничтожьте того, чье имя я укажу, - продолжал Миктиан.
Ларису Игорь больше не видел. Он понимал, что никогда больше с ней не встретится. Даже если они случайно столкнутся где-нибудь в магазине или в автобусе, Игорь знал, что не сможет простить ее. Он пожертвовал ради нее самым дорогим. Он отдал свою душу. Всем телом Вьюрков ощущал эту пустоту внутри себя и часто задумывался о том, что сказал ему Миктиан. И чем больше он размышлял о том, что будет после смерти, тем больше убеждался, что жрец сатаны был прав. Душа Игоря вряд ли теперь сможет найти покой. Возможно, она навеки будет заперта в его мертвом теле.