На сердце тяжесть. Испарилась

Петр Ольшевский
 

  УЛЫБЧИВЫЙ, успешный , тридцатилетний  Алексей  Куделин , усевшись  на  пол , ласкает  взглядом  большой  живот  своей  беременной  жены  Марины.
  Задравшая  майку  Марина  стоит  перед  мужем  в  легкой  зажатости. Майка  у  нее  темная , длинная  юбка  тоже , в  комнате  темный  ковер , темная  мебель , за  окном  темнеет – живот  белый. Его  белизна  смыслообразующе  выделяется.
- Толстая  я  стала , да? – спросила  Марина.
- Я  никак  не  могу  наглядеться  на  нашу  малышку , - сказал  Алексей.
- Ты  ее  видишь? – удивилась  Марина.
- Как  тебя.
- И  что  она  сейчас  делает?
- На  меня  смотрит. Вопросительно  так , с  любопытством , что  это  за  мужчина  передо  мной , чего  же  мне  от  него  ждать? Пилить  ли  он  меня  будет, баловать  ли , найдутся  ли  у  него  денежки  мне  на  подарки? Между  прочим , ты  как  полагаешь , общий  набор  игрушек  для  девочек  дороже , чем  для  мальчиков?
- По  мне , нет , - ответила  Марина. – Девочке  без  отклонений  чего  надо-то – куклы , какие-нибудь  домики  и  кроватки  для  кукол , наряды  к  ним… а  мальчишке  нужно  столько  всего , что  и  не  перечислишь. Солдатики , автоматы , машинки , кораблики , конструкторы , клюшки… в  дошкольном  возрасте  девочка  обходится  дешевле. Мы , слава  богу , обрадовались  тому , что  у  нас  девочка , не  поэтому.
- Я  действительно  девочку  почему-то  хотел. Не  из-за  экономии. Моя  нынешняя  зарплата  позволила  бы  и  мальчику  ни  в  чем  не  отказывать. Пусть  хоть  тройня  бы  родилась – недостатка  в  том , что  покупается  за  деньги , ни  один  бы  из  них  не  знал. Ну  а  в  любви  тем  паче.
- При  дележке на троих  твоя  любовь  бы  рассеялась , - промолвила  Марина. – И  каждому  досталась  бы  только  ее  часть.
- Да  никогда. Это  же  не  бутылка  водки , которую  алкоголики  на  троих  распивают – в  ней  количество  жидкости  строго  лимитировано , и  что  вливается  первым , для  второго  уже  потеряно , но  любовь-то  может  расти! Если  ты  обожаешь  свою  женщину , и  она  тебе  вместо  кого-то  одного  приносит  троих , и  ты  при  этом  в  состоянии  их  обеспечить , нутро  у  тебя  настолько  возликует , что  от  любви… чуть  не  треснет.
- Один  ребенок  все  же  более  подходяще.
- Риска  меньше.
  Алексей  Куделин  неумеренно  улыбается.
  От  НАСЛАЖДЕНИЯ  жизнью  его  распирает  и  в  светлом  кабинете , где  он  находится  вместе  со  старшим  по  возрасту  и  положению  коллегой  Григорием  Васильевым ; в  углу  кабинета  упирается  в  потолок   декоративная  металлоконструкция  с  художественно  перешанными  в  ней  контурами  танков , ракет  и  подводных  лодок.
- Будущий  счастливый  отец , - поглядев  на  Алексея , промолвил  Васильев. – Счастливый  человек  уже  сейчас , а  отец  пока  в  перспективе. И  когда  же  жена  тебя  им  сделает?
- У  нее  Феллини , - ответил  Куделин.
- Режиссер?
- Он  снял  фильм «Восемь  с  половиной».
- Кажется , я  врубаюсь…
- До  оптимального  срока  ей  еще  две  недели , - сказал  Алексей. – Роддом  подобран , памперсы  закуплены , за  отцовство  мне  премия  не   полагается?
- Ивану  Борисовичу  я  эту  мысль  толкну. Поскольку  с  недавних  пор  он  стал  тебя  бешено  ценить , он  теперь  тебя  за  что  хочешь  премирует. И  не  ошибется. Заделав  твоей  супруге  ребеночка , ты  по  ходу  ее  беременности  инициативности  и  полезности  набираешь  и  набираешь – будто  бы  это  не  ты  какой-то  год  назад  в  квелой  ленивости  на  службу  приходил. Как  только  перед  тобой  забрезжило  рождение  ребенка , ты  прибавил  и  нынче  ты  у  нас  тот , кому  за  четыре  месяца  дважды  зарплату  повышали. Что  же  не  повысить-то… структура  мы  не  бедная. Государственная! Торгующая  не  вениками , а  танками  и  зенитными  комплексами. Вчерашние  переговоры  с  бангладешцами  ты  не  запамятовал?
- Эти  покупателя  показались  мне  не  конкретными , - ответил  Куделин. - Развели  канитель.
- Сегодня  они  сообщили , что  все , предложенное  им  вчера , они  берут.
- И  штурмовики?
- Угу. Перед  отлетом  они  желали  бы  посмотреть  Москву  и  для  этого  тебя  затребовали. Вчера  ты  чем-то  доверие  в  них  пробудил.
- Но  есть  же  гиды.
- С  гидом  они  не  поедут. Они  объяснили , что  когда  они  были  в Париже , к  ним  приставили  гида-араба , и  он  зачем-то  завез  их  в  арабский  квартал , где  над  ними  совершили  что-то  их  покоробившее… ты  на  английском-то  говоришь?
- Как  лось  говорит  на  языке  оленей , а  олень  антилоп. 
- Для  бангладешцев  сойдет.
  ВОШЕДШИЙ  в  гостиницу  Куделин  притормаживается  тремя  толстыми , хохочущими , надвигающимися  на  него  мужчинами  в  шортах  и  одинаковых  футболках  с  броскими  надписями «USA rules!».
  Куделин  встает , улыбается , позволяет  американцам  его  обойти  и  видит , что  за  их  спинами  скрывались  двое  скованных , низкорослых  бангладешцев  Шкабанчар и  Дувварман – на  них , как  и  Куделине , деловые  костюмы. В  ногах  чемоданы.
- Good  day , my  friends! – воскликнул  Куделин. - How  are  you?
- Fine , - промолвил  Шкабанчар.
- You  fine  too? – поинтересовался  Алексей  у  Дуввармана.
- Yes , - кивнул  Дувварман.
- Yes , of  course? – уточнил  Куделин.
- Sure , - пробормотал  Дувварман.
- Nice! – воскликнул  Куделин. - Today , before  you  go  by  the  plane  from  Russia , I  want  to  show  you  our  city  and  now  I ;m  asking  you – do  you  prefer  long  trip  or  short?
- Short , - ответил  Шкабанчар.
- It ;s  very  wise  thing! You; ll  be  watching  the  Moscow  from  the  car  or  you  may  be  get  wish  to  escape  from  the  car  and  walk  by  your  legs? To  see  the  city  close.
- No  walks , - заявил  Дувварман. - We  don; t  wanna  have  problem.  For  us  will  be  better  don; t  leave  your  car  until  airport.
- I  realise…  let ;s  go  to  my  car! It ;s  waiting  us  owtside.
  Куделин  устремляется  к  выходу , Шкабанчар  и  Дувварман , прихватив  чемоданы , за  ним.
  НОВЕЙШАЯ  “ауди” Алексея  Куделина  стоит  в  пробке  на  Садовом  кольце. Неунывающий  Куделин  за  рулем , притомившиеся  бангладешцы  на  заднем  сидении. 
- This  is  a  great  Russian hospital , - махнув рукой , сказал Алексей. – Склифосовский! Many  people  breaks  their  arms , foots , heads  and  doctors  of  this  hospital  trying  help  them  to  get  some  well. If  you  get  in  Moscow  big  bad  crash  with  your  body , you ;ll  be  delivered  here. But  I  hope  it  will  never  be  true.
- We  hope  too , - пробормотал  Шкабанчар.
- I  knew , what  your  answer  will  be  like  that , - улыбнулся  Куделин. - But  future  for  us  is  unknown  stuff… for  one  man  shining , for  another  man  black. Deeply  black…
  На  бангладешцев  наваливается  тревога.
  НЕ  ВЫБРАВШАЯСЯ  из  пробки , “ауди” завязла  в  правом  ряду  возле  театра  Образцова. Бангладешцы  изводятся , но  Алексею  Куделину  дорожные  неурядицы  нипочем.
- This  a  great  Russian  dolls  theatre , - сказал  Алексей. - Образцов  theatre!  Show  of  this  theatre  moves  around  the  world  with  constant  incredible  success. Visiting  this  show  in  your  country  you  remember?
- No , - ответил  Дувварман.
- This  show  did  not  come  or  you  just  don; t  rememder? – поинтересовался  Куделин.
- Can  be  first , can  be  second , - ответил  Шкабанчар. - We  don; t  take  an  interest  about  dolls  show. 
- Dolls  show  with  any  girls , I  mean  strip-show , you  can  ignore , but  show  of  Russian  dolls  theatre  is  not  the  shit  like  a  strip  and  you  got , really  got  to  like  it , - строго  сказал  Алексей. - Believe  me! You  believe?
- We  believe , - пролепетал  Дувварман.
  И  Дувварман , и  Шкабанчар , опасаясь  нарваться , готовы  со  всем  соглашаться.
  В  ГУДЯЩЕМ  здании  аэропорта  уставшие  друг  от  друга  Куделин  и  бангладешцы  подбирают  слова  для  прощания.
- Good  luck , - промолвил  Алексей.
- Thanks  for  all , - процедил  Шкабанчар.
  Не  обменявшись  с  Куделиным  рукопожатиями , Шкабанчар  и  Дувварман  с  чемоданами  и  чувством  освобождения  заспешили  на  регистрацию. Куделин  заулыбался , провел  взглядом  по  сторонам , встретился  глазами  с  проходящим  мимо  него  пожилым  мужчиной  и  уже  без  улыбки  предался  новым  мыслям.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  в  квартире  своего  стойкого  дяди  Софрона  Михайловича  Котлоярова.
  Она  состоит  из  двух  смежных  комнат – по  первой  из  них  отвернувшийся  от  Куделина  дядя  и  продвигается. 
- Умением  удивлять  ты  снабжен  не  мало-мальски , - промолвил  Котлояров.
- А  ты  чему  разудивлялся? Я  к  тебе  что , разве  совсем  не  приезжаю?
- Как  говорится , в  феврале  был , в  марте  нет , и  в  следующем  марте  нет , и  в  следующем  феврале , что  уже  после  того  следующего  марта  в  году  уже  следующем… чтобы  заехать  ко  мне  у  тебя , наверное , ни  сил , ни  средств.
- Я  был  у  тебя  пять  недель  назад , - сказал  Алексей. – И  силы  изыскал , и  деньги  на  бензин , и , что  существеннее , время , которого  после  рождения  ребенка  у  меня  не  будет , из-за  чего  я  к  тебе , дядя  Софрон , хорошо если  полгода  наведываться  не  смогу. Ты-то  ко  мне  взглянуть  на  мое  потомство  не  прибудешь?
- Стремлением  пялить  глаза  на  бестолковый  пищащий  комочек  я  не  загорюсь. Станет  кем-то  мыслящим – привози. Я  поношу  его  на  ручках.
- Уже  научившегося  ходить?
- Более  раннего  ты  мне  не  притаскивай , - сказал  Котлояров. – Коли  он  войдет  ко  мне  сам , я  с  ним  по-родственному  сойдусь, но  если  ты  его  внесешь , то  как  внес , так  и  унесешь. Чистое  умиление  без  возможности  завязать  обоюдозанимательный  разговор – сфера  не  моя.
  Алексей  Куделин  глядит  на  дядю , как  на  нечто  неведомое , не  поддающееся  пониманию.
  ДОМА , пристроившись  рядом  с  лежащей  на  кровати  Мариной , Алексей  в  безраздельном  умиротворении  водит  ладонью  по  ее  животу.
- Чего  вы  можете  мне  рассказать? – поинтересовался  Алексей. – Каково  положение  в  недрах?
- На  эту  минуту  не  взрывоопасное , - ответила  Марина. – Съездим  завтра  к  брату?
- Мы  к  твоему  брату  всю  твою  беременность  только  и  ездим , - беззлобно  промолвил  Куделин.
- Вероятно , поэтому  моя  беременность  и  протекает  столь  беспроблемно. Все  семь  месяцев , что  у  моего  брата  есть  дочка  Ирочка , у  меня  в  душе  праздник  и  перекрывающие  любую  боль  ожидания. С  ней  возишься  и  уже  предствляешь  свою… а  себя  не  тетей , а  мамой. Мой  ребенок  будет  говорить  мне , мама! А  Ирочка  будет  звать  тетей. Тетя  звучит  холодновато.
- Просто  тетя , пожалуй , но  тетя  Марина  звучит  вполне  мягко. Ничем  не  жестче , чем  дядя  Софрон.
- Добросердечных  отношений   с  твоим  дядей  я  не  завязала , - промолвила  Марина. – Слишком  он  для  меня  суховат.
- Он  тридцать  пять  лет  на  заводе «Красный  Пролетарий»  отработал. Детское  восприятие  мира  после  этого  не  сохранишь. Это  тебе  не  оружием  торговать.
- Ты  смеешься , но  у  меня  бывают  моменты , когда  твое  занятие  кажется  мне  едва  ли  не  безответственным. Воззвать  к  государству , чтобы  оно  прекратило  торговать  смертью , я  тебя  не  упрашиваю , а  задуматься  о  переходе  на  службу  посветлее , я  попросить  тебя  смею. Пока  лишь  задуматься. Без  резких  шагов.
- И  без  резкого  понижения  зарплаты , - усмехнулся  Куделин. – Ты  вряд  ли  обомлеешь  от  восторга , если  я  скажу  тебе , что  перевелся  в  гуманитарную  миссию , где  я  собираюсь  творить  большие  радужные  дела  за  оклад  размером  в  прожиточный  минимум.
- Не  будь  у  нас  ребенка , мы  бы  и  на  какие-нибудь  крохи  протянули… с  ребеночком  безденежье  нам  надо  исключить.
- Поэтому  его  папа  и  продолжить  торговлю  вести. Боевыми  механизмами  для  обстрелов , для  сжиганий , для  ковровых  бомбардировок… во  благо  нашего  ребеночка.
  Осознавая , что  Куделин  говорит  не  всерьез , Марина  вымучивает  смущенную  улыбку.
  БУДУЧИ  у  своего  брата  Виктора  и  его  столь  же  толстой  и  измученной  жены , Марина  носит  по  комнате  плачущую  племянницу. Виктора  и  Светлану  Поярцевых  громкий  голос  их  семимесячной  дочери  распиливает  на  куски.
Алексея  Куделина  он  очаровывает.
- Деточка  ты  моя  дорогая , малышечка  ненаглядная , ну  чего  же  ты  плачешь? – запричитала  Марина. – Что  тебя , лапушку , мучает?
- Сыпь  у  нее , - процедила  Светлана.
- Где? – спросила  Марина.
- На  спинке , - ответила  Светлана.
- Это  из-за  питательной  смеси , - сказал  Виктор. – На  основе  груши.
- Вы  ее  выкинули? – спросил  Алексей.
- Я  ее  съем , - ответил  Виктор. – Я  брал  на  палец – довольно  сладкая.
- Смотри , как  бы  тебе  самому  не  обсыпаться , - улыбнулся  Куделин.
- Ну  если  и  я  пятнами  пойду , то  я  не  знаю , что  они  в  эту  смесь  подмешивают… я  за  мою  жизнь  всякой  отравы  попробовал , но  мне  никакие  гнилые  чебуреки  и  засиженные  мухами  беляши  здоровье  не  попортили. А  смесь  для  младенцев  лупанула  по  нему  наотмашь! Погляжу , кто  изготовитель  и  засужу.
- Крупную  компанию  ты  в  суде  не  одолеешь , - сказал Алексей. – Когда  помимо  оппонентов , против  тебя  выступает  и  судья , тут  рассчитывать  не  на  что.
- А  в  высших  инстанциях? – спросил  Виктор.
- Будешь  вырубаться , всех  разозлишь  и  нарвешься  на  встречный  иск. Скажут , что  качество  продукта  всеми  подтверждено , а  ты  ты  хотел  его  опорочить , злокозненно  стремился  нанести  урон  торговой  марке , и  с  тебя  полагается.
- Сколько? – спросил  Виктор.
- На  усмотрение  судьи.
- Он  у  меня  все  отберет , - пробормотал  Виктор.
- Учить-то  вас  нужно , - сказал  Алексей.
- Учеба – это  полезно , - процедил  Виктор. – Мы  их  тоже  когда-нибудь  поучим… проучим…
- Возьмите  Ирочку , - пробормотала  побледневшая  Марина.
- Она  тебе  уже  надоела? – спросил  Виктор.
- У  меня  свой  чего-то… рвется.
- У  тебя  что , схватки? – осведомился  Виктор.
- Я  приблизительно  скажу , что  они…
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  вылетает  из  подъезда  к  «ауди» и , определив , что  из-за  стоящей  на  проезжей  части «семерки» осуществить  отъезд  ему  будет  невозможно , бросается  к  сидящему  в  ней  мужчине, чья  структура  лица  констатирует  в  нем  человека  недалекого.
- Убирай  машину! – взревел  Куделин. – Куда-нибудь  ее  припаркуй!
- Да  что  мне  парковаться , - промолвил  Данила. – Сейчас  мой  кореш  спустится  и  мы  поедем.
- Ты  меня  не  беси! Мне  из-за  тебя  не  выехать! Убирай  машину! У  меня  жена  рожает!
- Я  въехал.
 «Семерка»  отъезжает , забравшийся  в  «ауди»  Куделин  заводит  двигатель , из  подъезда  выходят  перекошенная  Марина  и  держащий  ее  за  руку  Виктор.
  ДЛЯ  УСКОРЕНИЯ  движения  в  плотном  потоке  машин  Алексей  пропихивает  «ауди»  в  любую  образующую  щель , не  упуская  возможности  поглядеть  на  заднее  сидение , поволноваться  за  супругу ; там  же , на  заднем , и  Виктор – смотреть  на  муки  сестры  он  не  может. 
- Если  это  начнется  прямо  сейчас , кто  будет  принимать  роды? – спросил  Алексей.
- Я  не  потяну , - промямлил  Виктор.
- А  кто  потянет?
- Остановимся  и  обратимся  к  народу , - сказал  Виктор. – Кто-то  смыслящий , глядишь , и  откликнется.
- А  вдруг  он  озабоченный? – спросил  Алексей. – И  ему  только  и  надо , что  под  юбку  к  ней  забраться!
- Такого  мы  не  пощадим , - процедил  Виктор. – Увидим , что  он  интересуется  чем-то  не  тем  и  забьем  гниду… до  полной  погибели.
- Рядом  со  мной? – простонала  Марина. – Я  в  страданиях  готовлюсь  родить  новую  жизнь , а  вы  возле  меня  жизнь  у  кого-то  отнимете? И  не  помышляйте… ни  к  кому  не  обращайтесь. До  больницы  я  дотерплю.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  и  Виктор  Поярцев  умеренным  шагом  отдаляются  от  больничного  здания. Куделин  проникнут  легкостью  и  удачливостью  своего  бытия. Поярцев  выглядит  покислее.
- Ты , как  муж , при  родах  мог  и  поприсутствовать , - сказал   Виктор.
- Я  подобному  не  зритель. А  ты  бы  остался?
- Я  брат. Мне  не  предлагали.
- Ты  и  в  коридоре  дожидаться  не  захотел.
- В  коридоре  мы  с  тобой  постояли , - процедил  Виктор. – Носящийся  по  нему  мужик  нас  обоих , по-моему , вывел  из  себя  примерно  схоже. У  него  рожает  даже  не  жена , а  подруга , но  психует  он  на  всю  катушку - меня  и  того  схватил  за  рукав  и  спрашивает , отчего  я  настолько  неэмоционален. Не  журналист  ли  я? Я  осведомился , с  чего  же  он  заговорил  о  журналистике , и  он  мне  сказал , что  ему , краеугольному  камню  современной  популярной  музыки , под  журналистским  надзором  приходится  находится  всегда , и  знающие  его  журналисты  писали , что  детей  у  него  быть  не  может , и  если  кто-то  отважиться  пикнуть , что  данный  ребенок  не  от  него , он  всех  перестреляет. Слыша  его  выкрики , ты  меня  от  него  увел.
- Я  потащил  тебя  на  улицу , поскольку  ты  на  него  замахнулся , - промолвил  Куделин.
- Свернуть  ему  челюсть  я  уже  фактически  надумал , - кивнул  Виктор. – То-то  был  бы  вопль! Рожающая  сестра  кричит  в  палате , а  неподалеку  от  нее  кричат  еще  сильнее… мою  доченьку  Иринушку  относительно  криков  никому  не  превзойти. Покатили  к  тебе.
- Домой  не  двинешь?
- Известий  о  сестре  я  подожду  в  доме  ее  мужа. Где  ночь  напролет  в  плаче  не  заходятся… сколько  моя  дочурка  живет , столько  я  нормально  и  не  спал.
  ВИКТОР  Поярцев , сидящий  у  Куделина  за  кухонным  столом , без  настроения  отпивает  из  бокала  белое  вино. Куделин , опустошив  бокал  залпом , закрепляется  в  радужной  удовлетворенности  всем  происходящим.
- Покрепче  чего  плеснуть? – спросил  Алексей.
- С  чего-то  наподобие  коньяка , я  действительно  в  сон  рухну , - пробормотал  Виктор. – А  мне  следует  держать  себя  в  строгости. На  родильном  столе  сейчас  борется  моя  сестра… мыслями  я  обязан  быть  с  ней.
- Вы  с  ней  во  все ваши времена  что-то  такое , истинно  взаимное , чувствовали?      
- Времена  у  нас  были  детсадовские , школьные , потом  взрослые… разница  у  нас  всего  год , поэтому  мы  и  в  детсад  один  ходили , и  в  школу , в  институты  разные , но  мы  и  тогда  друг  друга  из  вида  не  теряли. Мы  могли  не  видеться , но  та  смычка, что  у  нас  в  сердцах , никуда  от  этого  не  девалась. На  вашей  свадьбе  я  тебе  что  сказал?
- «Будь  с  ней  ласков  или  я  к  тебе  приду  и  мы  с  тобой  выясним, кто  из  нас  помощнее  в  рукопашном  бою  с  применением  всего  колющего  и  режущего». Твое  напутствие  из  общих  здравиц  весьма  выбивалось. Моим  обращением  с  ней  я  тебя  не  прогневил?
- Муж  ты  для  нее  приемлемый.
  Алексей  Куделин  иронично  кланяется.
  ПРИ  ВКЛЮЧЕННОМ  ночнике  он , не  раздевшись , спит  на  кровати  носом  в  подушку.
  Войдя  в  комнату , радостный  Виктор  несильно  его  расталкивает.
- Пробуждайся , - промолвил  Виктор.
- Что… а-ааа… аа-аа… да…
- Проснись , отец.
- Я? Что , я  отец? Она  родила?
- Только  что  мне  позвонила. Она  и  тебе  звонила , но  ты  не  услышал.
- Я  не  мог  не  услышать , - заявил  Алексей. – Я  спал-то  поверхностно – слегка  подремывал  без  отрыва  от  реальности… наверно , у  меня  телефон  разрядился. А  что  она  сказала  насчет  роста, веса? Расхождений  с  нормой  не  зафиксировано?
- Вес – десять  килограммов , рост – десять  сантиметров , - ответил  Виктор. – Ты  не  подумай – это… неправда. А  то  еще  спросонья  подумаешь  и  укажешь  моей  сестре , чтобы  она  от  вашей  дочери  отказалась.
- Мы  бы  и  такого  ребенка  растили , - промолвил  Алексей. - Вместо  ожидаемой  радости  несли  бы  тяжкий  крест , но  по  детдомам  наш  ребенок  бы  не  мыкался. Было  бы , конечно , дико  трудно…
- Ты  не  печалься. У  тебя  чудесная  здоровая  дочка! Гип-гип , братишка! Ура  тебе  мое  троекратное.
  Виктор  Поярцев  трижды  аплодирует.
  ЕГО  ХЛОПКИ  переходят  в  перестук  рюмок  и  фужеров  в  тянущихся  к  Куделину  руках  собравшейся  в  ресторане  дюжины  леди  и  джентльменов ; лицо  чевствуемого  ими  Куделина  не  покидает  улыбка. Сидящий  справа  от  него  Васильев  запивает  водкой  королевские  креветки.
- Крестить  твою  девочку  когда  думаешь? – спросил  Васильев.
- Вскорости  покрестим , - ответил  Алексей.
- Это  ты  давай  без  откладываний. Для  русского  человека  быть  некрещеным  неестественно. Я  сегодня  перепью , а  завтра  пойду  побегать  по  тренажерной  дорожке , и  рядом  с  сердцем  крестик  чувствовать  буду. Сердце  выскакивает , как  рыбка  в  сетке  колотится , но  крестик  меня  от  инфаркта  предохранит.
- Предохраняют  презервативы , - промолвил  Куделин.
- Похожесть  между  ними  я  констатирую , - кивнул  Григорий. – Презерватив  я  надеваю , чтобы  не  заразиться  от  женщин , а  крест  я  ношу , чтобы  он  отводил  от  меня  все  болезни , служебные  неприятности , чтобы  с  ним  на  груди  я  к  моему  всемерному  преуспеванию  безостановочно  шел. В  целом  он  меня  не  прокидывает. Посему  крещение  твоей  дочке  я  рекомендую.
- Твоя  рекомендация  чего-то  да  стоит.
  Изобразивший  онемение  плечевого  пояса , Куделин  выбирается  из-за  стола  и  выходит  из  ресторана  к  выставленным  наружу  столикам. Он  закуривает , любуется  видом  закатного  неба  и  ощущает , что  его  взгляд  насильно  притягивается  вниз – это  делает  сидящая  за  столиком  девушка  с  большими , властно  манящими  глазами. Куделин  собирается  затянуться , но , оцепенев , сигарету  до  рта  не  доносит , и  она  неподвижно  тлеет  в  его  приближавшихся  к  губам  пальцах. Из  ступора  Алексея  выводит  визг  тормозов  какой-то  машины – Алексей  возращается  в  ресторан , усаживается  за  стол , рассеянно  улыбается  что-то  говорящим  ему  людям , в  сознании  Куделина  главенствует  та  девушка. Не  удержавшись , Куделин  идет  к  ней. Подходит  и  с  вытянувшимися  по  швам  руками  тонет  в  ее  глазах.
- У  меня  дочка  родилась , - пробормотал  Алексей.
- Ты  счастливый , - сказала  Оксана. – Своим  счастьем  со  мной  не  поделишься?
- А  как  мне  это  устроить?
- Посиди  со  мной.
  Со  взором  на  нее  Куделин  нащупывает  стул , присаживается , безмолвствует, подается  все  ближе  к  ней.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  и  Оксана  Чернова  лежат  в  кровати. Всепокоряющей  силы  в  глазах  у  Оксаны  поубавилось. Куделина  обуревают  проблемы  с  пониманием , где  он , на  каком  свете , с  кем , зачем.
- Все  настолько  необъяснимо , что  словно  бы  нереально , - сказал  Алексей.
- Я  с  тобой  наяву , - сказала  Оксана. – Ты  привел  меня  к  себе  и  мы  отпадно  потрахались.
- Чтобы  до  этого  дошло , ты  меня , вероятно , загипнотизировала… дурмана  на  меня  напустила.
- Это  не  гипноз , не  дурман – это  женские  чары. Против  них  ты  был  бессилен.
- Я  мудила , - пробормотал  Куделин. – У  меня  жена  в  роддоме , у  меня  дочка , и  любовь  к  ним  обеим  такая , что  до  гроба , вся  моя  дальнейшая  жизнь  видится  мне  только  с  ними , а  в  кровати  у  меня  ты… даже  если  жена  не  узнает , я  буду  изнутри  себя  так  грызть , что  она  что-нибудь  заметит. Мариночка  моя… звездочка  моя…
  ПЫЛАВШАЯ  в  небе  звезда  закрашивается  наступлением  утра. Торпедируемый  совестью  Алексей  Куделин  умывается  в  ванной  комнате. Сквозь  шум  льющейся  воды  он  слышит  пугающий  его  звонок  в  дверь.
- Не  открывай! – прокричал  высунувшийся  из  ванны  Алексей. – Поняла?
  Оксана  не  откликается , Алексей , вернувшись  к  умыванию , озверело  хлещет  водой  на  лицо , с  бешенством  сморкается , закрывает  кран , вытирается , выходит  из  ванны – в  прихожей  наряду  с  Еленой  он  обнаруживает  впущенного  ею  в  квартиру  Виктора  Поярцева.
  На  голое  тело  безвинно  выглядящей  Оксаны  наброшена  мужская  рубашка.
  Алексея  Куделина  накрывает  предощущение  краха.В  родном  брате  его  супруги  неловкость  положения  переступается  вызревающей  яростью.
- Кто  она? – спросил  Виктор.
- А  ты  здесь  чего? – промямлил  Алексей.
- Кое-какие  детские  вещички  привез. Так , кто  она?
- Она… ну , она…
- Ну , ты  и  тварь , - сказал  Виктор.
  Виктор  Поярцев  разгневанно  вырывается  из  квартиры. Алексей  Куделин  бредет  на  кухню , садится  на  стул , уходит  в  ватное  отупение.
- До  свидания , - промолвила  из  прихожей  уже  одетая  Оксана.
  Куделин  не  слышит  ни  Оксану , ни  захлопнувшуюся  дверь , за  окном  светит  солнце – идет  дождь , падает  снег  и  снова  приходит  лето. Затем  вновь  дождь и  снег.
 
  В  СТАВШЕЙ  для  него  неизменной  опущенности  духа  Алексей  Куделин  жарким  днем  в  квартире  своего  дяди , в  которой  он  с  ним  теперь  и  живет ; Софрон  Михаилович  Котлояров  поддавливается  молчанием  с  двух  сторон – и  от  Алексея , и  от  стоящего  на  тумбочке  телефонного  аппарата.
- За  прошлый  месяц  у  нас  за  телефон  уплачено? – поинтересовался  Котлояров. – Нам  эта  бумажка  приходила? Со  всей  определенностью  ты  можешь  не  отвечать , но  давай  переведем  мой  вопрос  хотя  бы  в  стадию  обсуждения. За  два  года , что  ты  у  меня  живешь  мы  обсуждали  с  тобой  не  больно-то  много… не  имейся  у  тебя  запасного  аэродрома  в  лице  дяди  Софрона , ты  бы  твою  квартиру  жене  с  дочкой  оставил?
- Бывшей  жене. От  моей  фамилии  она  избавилась.
- А  твою  квартиру , машину , денежные  накопления  загребла. Мне  бы  кто  столько  откатил – я  бы  вообще  без  фамилии  существовать  согласился. Был  товарищем  Котлояровым , а  стал  богатеньким  и  безфамильным  Софроном  Михайловичем. На  что  мне  фамилия? Предполагай  я  завести  детей , я  бы  ее  для  передачи  им  приберег , но  отцовством  я  и  прежде  не  обременялся, а  нынче  меня  на  данном  фронте  и  того  пуще  не  прорвет. Тебя  угораздило , и  чего? Твоя  дочь  твою  фамилию  сколько-нибудь  поносила?
- Марина  сразу  зарегистрировала  ее  под  своей , - пробормотал  Куделин.
 НЕ  ОБРАЩАЯ  внимания  на  привычную  для  него  прибитость  Куделина , сидящий  за  столом  Софрон  Михайлович  с  вожделением  отпивает  из  поллитровой  чаки  горячий  чай , достает  из  пакета  слоеную  трубочку  и  смачно  ее  перегрызает. Подъем  сменяется  омерзением.
- Карданные  выродки! – прокричал  Котлояров. -  Свежачок , говорили , не  волнуйтесь… у  свежих  лимонных  трубочек  внутри  должна  располагаться  ароматная  влажность , а  в  этой  все  засохло  и  обезвкусилось! И  за  неделю  так  не  засохнет! До  прихода  доверчивого  покупателя  Софрона  Михаиловича  они  у  них  с  декаду , а  то  и  с  квартал  провалялись! Жидкоструйные 
суки! Я  отправляюсь  с  ними  скандалить.
- А  где  ты  эти  лимонные  покупал? – поинтересовался  Алексей.
- В  киоске , где  хлеб. Добротные , спросил , у  вас  трубочки? Классные! Свежачок! Ну  продавщица , ну  ехидна  шпунтовая , если  она  мне  мои  полкило  трубочек  на  что-то  подостойнее  не  поменяет , я  ей  такого  навешаю , что  она  у  меня  покраснеет , как  невинная  девушка , побледнеет , как  срывающаяся  в  пропасть  альпинистка , и  посинеет , как  уготовленная  к  погребению  покойница!
- С  твоим  психозом  ты  там  наворотишь , - промолвил  Алексей. – Проорешься  и  в  возникшей  склоке  нахватаешь. Допивай  чай. Я  твои  трубочки  отнесу.
  В  МЯТОЙ  джинсовой  рубашке  с  короткими  рукавами  и  с  пакетом  трубочек  в  руке  Алексей  Куделин  подходит  по  жаре  к  киоску: дверь  у  него  открыта , к  окошку  выстроился  немногочисленный  народ , Куделин  просовывается  в  дверь  и  мутно  смотрит  на  потную , отсчитывающуюся  покупателю  сдачу  Тамару.
- Замените , - сказал  Алексей.
- Чего  вам  менять?
- Купленную  у  вас  выпечку. Она  покупалась  у  вас  под  условием  того , что  она  свежая , но  по  факту  она  не  та. Если  вы  мне  ее  не  замените , я  подойду  к  очереди  и  поведаю  людям , что  вы  тут  им  бесстыдно  впариваете.
- Это  у  вас  лимонные? – спросила  Тамара.
- Лимонные  тире  засохшие.
- Свежих  лимонных  у  меня  нет , - сказала  Тамара. - Ватрушки  на  замену  возьмете?
- С  творогом?
- С  ним , - кивнула  Тамара.
- Сухие  слоеные  для  организма  маловредоносны , а  из-за  несвежего  творога  можно  отравиться  так  отравиться…
- Да  вы  туда-то  ваши  мысли  не  уводите! Ватрушки  мне  лишь  с  утра  завезли. Самый  свежачок!   

  В  ПАКЕТЕ  у  Куделина  ватрушки. Пересекающий  детскую  площадку  Алексей  видит  на  ней  не  ребятишек , а  сухонького  старичка , сидящего  на  скамейке , уперев  в  подбородок  тросточку  и  поглядывающего  масляными  глазками  на  Алексея  и  его  ношу.
- Вы  не  в  скверик  шагаете? – осведомился  у  Алексея  Куделина  Владислав  Артемович  Рапников.
- А  с  какого  бы  интереса? – не  понял  Алексей.
- Женскими  телами  проникнуться. Не  до  свирепого  зуда , а  полуотстраненно  сидя  на  лавочке  и  булочки  поедая. Видя  ваш  пакетик , я  так  достоверно  себе  это  нарисовал.
- В  технике  реализма , - кивнул  Алексей.
- Для  запечатления  женщин  она  непременна. Мужскую  жующую  персону  вкупе  с  лавочкой  позволительно  и  какими-нибудь  штрихами  наметить , но  женщин  нужно  рисовать  во  всей  их  чарующей  богосозданности. Создавая  их  внешние  атрибуты , Творец  не  оплошал!
- Думаю , да. До  этой  скамейки  вы  сидели  в  парке  и  на  кого-то  пялились?
- Я  бы , молодой  человек , и  поныне  в  нем  посиживал , - промолвил  Рапников. – Если  бы  на  меня  коситься  не  стали… взгляд  на  взгляд – такая  у  нас  возникла  обстановка. Мой  на  них , а  их  взгляды  на  меня. Даже  те , кого  я  сзади  рассматривал , оборачивались  и  недружелюбно  на  меня  зыркали.
- Ну  и  что  же  вы  сквозь  одежду  рассмотрели? - спросил  Алексей. 
- Одеяний  на  них , как  яблочек  на  яблоне  в  годину  неурожайную. На  дворе-то  все  тридцать  пять! Загорают  барышни.
  В  КУПАЛЬНИКАХ  разной  степени  открытости , с  мужчинами  и  без , на  траве  босиком  стоят  женщины , обозреваемые  шагающим  мимо  них  Куделиным  менее  пристально , чем  девушка  перед  ним ; спиною  кверху  Вероника  лежит  на  подстилке  сбоку  от  протоптанной  дорожки. На  ней  одни  трусы. Форма  ее  одежды  Куделина  привлекает. 
- Будете подставляться  солнцу лишь  с  одной  стороны – обгорите , - сказал  Алексей.
- Передом  я  к  вам  не  повернусь , - промолвила  Вероника.
- А  вас  об  этом  уже  просили?
- За  сегодня  вы  восьмой  мужчина , который  молча  мимо  меня  не  прошел. Притягивая  я  вас  чем-то , наверно… пятый  по  счету  до  того  мною  увлекся , что  рядом  со  мной  прилег.
- Лечь  рядом – это  не  вас  лечь , - заявил  Куделин.
- Еще  бы. Он  пытался  меня  разговорить , рассмешить… рукой  и  той  не  притронулся.
- Вы  ждали , что  он  прямо  тут  вас… ждали?
- Я  ничего  от  мужчин  не  жду , - процедила  Вероника. – Моя  подруга  ждала  и  умерла.    
- Не  дождавшись?
- Она  всем  сердцем  любила  некоего  Вадима , но  он  в отношении  секса  был  нерешительным. Потом  она  заболела , и  он  к  ней  приходил , часами  просиживал  у  ее  кровати , в  беде  не  оставлял. Вот  сами  и  определяйте , дождалась  она  или  нет.
- На  ее  могилу  он  не  ходит? – спросил  Алексей.
- Я  хожу. Вы-то  кладбищ  не  боитесь?
- Не  замечал , что  боюсь , - пожал  плечами  Куделин. - Перед  лицом  смерти  я  сейчас  бесстрашен.
  ЗАШЕДШИЙ  на  кладбище  Куделин  отрешенно  глядит  на  выставленные  на  продажу  надгробия , ограды , венки ; с  тем  же  отсутствующим  видом  он  идет  с  ватрушками  вдоль  потянувшегося  ряда  могил. Семенящая  навстречу  Алексею  тетушка  в  пестром  платке  взбудоражена. 
- Вы  курящий? – спросила  она  у  него.
- Покуривающий.
- В  последний  раз  когда  курили? – спросила  Таисия.
- Когда  курил , тогда  и  курил. Чего  вы  от  меня  хотите?
- Чтобы  вы  окно  в  нашей  церкви  закрыли. Батюшка  ушел  и  окно  в  алтаре  закрыть  забыл , а  женщинам  туда  входить  запрещено. Курящие  мужчины  тоже  не  приветствуются , но  закрыть-то  надо.
- А  если  не  закрыть , из  алтаря  что , весь  благой  дух  выдует? – поинтересовался  Алексей.
- Ваши  речи  греховны , - прошипела  Таисия. – В  алтарь  я  вас  не  пущу.
- Вы  меня  очень  обделите , - съязвил  Куделин.
- Не  Христос  вас  по  миру  ведет… в  душе  у  вас  мрак!
- У  меня  ватрушки. Вы  записываете  меня  в  слуги  дьявола , а  я  готов  отдать  вам  весь  пакет. Вы  его  примите? Или  воскликнете: «изыди!»?
  Раздувшейся  от  негодовании  Таисии  выдавить  из  себя  какой-нибудь  ответ  не  удается.
  ВАТРУШКИ  по-прежнему  у  Куделина. Поедая  одну  из  них , он  ходит  по  кладбищу , походя  смотрит  на  взирающих  на  него  с  фотографий  покойников, обтянутый  красными  брюками  и  колыхающийся  над  низким  ограждением  женский  зад , как  тряпка  на  быка, на  Алексея  не  действует. Взгляд  Куделина  не  пылает. Пропалывающая  могилу  Лидия , услышав  чьи-то  шаги , выпрямляется  и  демонстрирует  Алексею  Куделину  свое  широкое  лицо.
- Вы  на  меня  не  отвлечетесь? – спросила  она.
- Чего-то  подправить  вам  помочь? 
- Я  попутно , - улыбнулась  она. 
- Ну , раз  попутно… вы  говорите , а  то  мне  не  догадаться.
- На  кладбище  я  раньше  этого  не  практиковала , но  почему  бы  и  не  пораспрашивать – я  из  службы  социальных  распросов. У  меня  анкета , и  я  ее  сейчас  из  сумочки  извлеку… я  помню  ее  наизусть , но  на  каждого  опрашиваемого  отдельный  лист , и  в  него  ставятся  галочки. Вы  в  состоянии  отвечать? Мы  ведь  на  кладбище , и  вы  могли  ужасно  испереживаться , а  я  вас  дергаю… вы  у  кого  здесь  были?
- Ни  у  кого , - промолвил  Алексей.
- Гуляли , значит… а  я  на  бабушкиной  могиле. Моя  бабушка  Надя  вполне  безмятежно  прожила  девяносто  четыре  года , и  я  на  ее  могиле  не  грущу.
- В  неизбывной  грусти  вы  бы  меня  не  окликнули , - кивнул  Куделин.
- Я  в  ней  бывала  и  что  к  чему  знаю , - пробормотала  держащая  анкету  Лидия. – Переметнемся  к  вопросам! Вы  осведомлены  о  незаконности  продажи  пива  несовершеннолетним?
- Разумеется.
- Угу , - стая  галочку , промолвила  Лидия. – Если  при  вас  продавец  отпустит  пиво  лицу , явно  не  достигшему  восемнадцати , вы  проявите  возмущение?
- От  негодования  не  взорвусь.
- Угу… как  вы  относитесь  к  сложившему  в  обществе  мнению , что  столичным  властям  следует  ограничить  прием  на  работу  неквалифицированной  рабочей  силы  из  стран  ближнего  зарубежья?
- Скорее  положительно.
- Вы  согласны… столь  внушительное  число  работающих  сейчас  в  столице  нерусских  граждан  отрицательных  чувств  у  вас  не  вызывает?
- Мои  отрицательные  чувства  растут  не  из  этого.
- Ну  а  галочку  мне  куда  ставить? 
- Куда  вам  возжелается , - сказал  Алексей.
- Я  ставлю. Образование , я  помечаю , у  вас  высшее…
- С  чего  вы  определили?
- Опыт. Я  же  на  опросах  уже  больше  года. Буквально  до  вас  я  оправшивала  у  продмага  разговорчивую  бабенку , и  она  мне  на  те  же  вопросы  развернуто  ответила. Язык  у  нее… она  мне  утверждала , что  образование  у  нее  высшее , но  если  мне  она  и  не  наврала , то  за  диплом  она  заплатила. Скажите  мне  пожалуйства  ваш  мобильный  телефон. Нас  проверяют , и , чтобы  убедиться  в  том , что  я  и  вправду  опрашивала , а  не  придумывала , вам  могут  позвонить , и  вы  просто  скажете , что , да , в  опросе  я  участвовал. Какой  у  вас  телефон?
- У  меня  нет  мобильного.
- Называть  его , получается , вы  не  намерены…
- У  меня  его  нет , - потворил  Алексей.
- У  образованного  человека  ваших  лет  нет  мобильного  телефона?
- А  к  чему  он  мне. По  личным  делам  звонить  мне  некому , да  и  по  рабочим  кто  мне  позвонит – я  не  работаю. Из-за  неприятностей  в  семейной  жизни  карьерный  пыл  я  утратил , начальство  взялось  подождать , пока  он  восстановится , но  уразумело , что  его  не  восстановить , и  турнуло  меня  в  отставку. А  зарабатывал  я  сильно.
- Тысячи  три  долларов  в  месяц?
- Где  три , там  и  тридцать  три , - ответил  Алексей.
- И  вы  не  смогли  заставить  себя  вкалывать?!
- Я  и  не  старался.
  Лидия  изумляется , Куделин  ест  ватрушку.
  В  КВАРТИРУ  своего  дяди  Алексей  Куделин  пришел  без  ватрушек  и  удовлетворения  от  прогулки ; нажатием  ног  на  задники  он  сдирает  в  прихожей  ботинки  и  забредает  в  комнату , где  Софрон  Михайлович  играет  за  столом  в  карты  с  тремя  людьми  преклонного  возраста: напыщенным  Виталием  Леонидовичем , суровой  Клавдией  Матвеевной  и  душевной  Валерией  Николаевной.
- Старички  заняты  игрой , - промолвил  Алексей.
- В  канасту , - глубокомысленно  заметил  Котлояров.
- Чтобы  четверо  пенсионеров  играли  в  эту  вашу  канасту , в  Москве , я  думаю , нигде  не  увидишь.
- А  в  Монтевидео или  Буэнос-Айресе  сплошь  и рядом , - сказал  Котлояров. – Как  канаста  прорвалась  на  завод  «Красный  Пролетарий» , тебе  рассказать?
- На  твой  выбор , - ответил  Алексей.
- Тебе  плевать , но  ты  послушай. Канасту  завез  к  нам  в  цеха  инженер  Лапотков – он  был  в  Уругвае  на  монтаже  оборудования  и  за  столом  в  прокуренной  комнате  отдыха  наблюдал , а  затем  и  обучался - наипопулярнейшей  в  Латинской  Америке  карточной  игре , чья  увлекательность  в  кровь  ему  проникла! После  возвращения  Лапоткова  на  наш  завод  канаста  его  усилиями  прижилась  и  у  нас. Бура , очко  и  домино  уступили  ей  без  боя. В  обеденный  перерыв , случалось , человек  по  триста  пятьдесят  в  канасту  играли.
- До  пятисот  доходило , - мрачно  сказала  Клавдия  Матвеевна.
- Клава  в  теме , - кивнул  Котлояров. – Она  на  «Красном  Пролетарии»  оттрубила  соразмерно  со  мной , и  информация , касающаяся  прошлого  этого  предприятия , из  первых  рук  у  нее.
- Сидящий  с  вами  пожилой  джентльмен  также  с  вашего «Пролетария»? – поинтересовался  Куделин.
- Хрен  бы  вам , - процедил  Виталий  Леонидович.
- Ишь  ты , как  он  от  нас  отмежевывается , - сказал  Котлояров. – Со  сцены  в  могилу  постепенно  сходит  ничуть  не  медленнее  нас , но  в  ореоле  амломба.
- В  хореографии  апломб – это  умение  сохранять  устойчивость  и  исполнять  танец  подчеркнуто  уверенно , - проворчал  Виталий  Леонидович.
- Устойчиво  и  уверенно , - кивнул  Котлояров. – В  могилу! Среди  прочих  старых  калош  на  подходе  замечены  электромеханик  Софрон  Михайлович  и  интеллигентнейший  Виталий  Леонидович… в  музыкальной  академии  имени  Гнесиных  бодренький  тогда  Виталий  Леонидович  заместитетелем  декана  факультета  являлся. Какого  факультета?
- Дирижерско-хорового , - ответил  Виталий  Леонидович.
- Чувствую , ты  попел , - промолвил  Котлояров. – И  собой  же  подирижировал.
- Я  администрировал , - сказал  Виталий  Леонидович.
- А  оставшаяся  не  представленной  леди? – спросил  Алексей.
- Вы , Алексей , - промолвил  Виталий  Леонидович , - нынче  вызывающе  общительны. Всегда  безмолвны , как  тень , а  сегодня  разговорились.
- Сегодня  я  весь  день  с  кем-то  говорю… 
  АЛЕКСЕЙ  Куделин , лежащий  на  постели , что  занимает  пространство  в  треть  его  комнатки , уничижительно  для  себя  оценивает  события  уходящего  дня.
  Открыв  дверь , к  Алексею  входит  Софрон  Михайлович.
- Ты  трубочки  поменял? – спросил  он.
- На  другой  кондитерский  сорт , - ответил  Куделин.
- Ну  и  итог  обмена , он  где? На  кухне  я  его  не  высмотрел.
- Смотри  на  меня , - сказал  Алексей. – Заметишь , что  я  прибавил  в  весе – к  верному  заключению  придешь.
- Батюшки  святы , мой  Алексей  все  сожрал , - усмехнулся  Котлояров. – А  я  думаю , с  чего  же  ты  мимо  нас  прошагал  с  остановкой – не  угрюмым  бирюком , а  человекообразным  не  только  по  облику , но  и  по  склонности  к  беседе  с  себе  подобными. Сладкое-то , оно , душевность  и  доброту  наружу  выталкивает… такое  количество  его  умяв , от  внутренних  перемен  не  отмашешься.
- Не  бреши , - пробормотал  Алексей. – В  карты  вы  доиграли?
- У  нас  санитарная  пауза. Виталий  Леонидович  пошли  по  малой  нужде  в  туалет , а  возрастные  показатели  у  него  столь  велики , что  мигом  он  это  дело  не  провернет. Поверь  уж  на  слово  его  сверстнику. Да  и  возликуй  оттого , что  с  тобой  ничего  непоправимого  еще  не  случилось. 
- Жену  с  дочкой  мне  не  вернуть.
- Снова  женишься , снова  заделаешь , было  бы  здоровье , а  семья , если  ее  создание  соответствует  твоим  устремлениям , приложится. Дивного  и  уникального  в  семье  что? Я  не  беру  жизнь  в  составе  семьи – я  о  создании. Чего  тут  редкостного? На  нашей  планете  семей  небось  с  миллиард.
- Но  не  у  тебя  и  не  у  меня , - сказал  Алексей.
- Я  туда  никогда  и  не  тянулся. А  ты , потянувшись , растянулся , возрос , и  в  нынешние  рамки , когда  у  тебя  все  накрылось , через  боль  помещаешься. В  полный  рост  тебе  в  них  не  расслабиться.
  Алексей  Куделин  смотрит  на  свои  ноги – они  у  него  вытянуты. Софрон  Михайлович  выходит , Алексей  поворачивается  на  бок , вспоминает  Марину , она  видится  ему  ведущей  за  руку  крохотную  девочку , чье  лицо  для  Алексея  не  в  фокусе.
  В  УТРЕННИЙ  час  Алексей  Куделин  сидит  на  стуле  в  достающей  Софрона  Михайловича  омраченности  духа.
- Вчерашняя  спутница  Виталия  Леонидовича , - промолвил  Котлояров , - до  пересадки  на  пенсион  техником  в  стоматологии  работала. Физиономий  твоего  типа  она  навидалась.
- Приподнятость  во  мне  не  выпуклая , - пробормотал  Алексей.
- Ее  в  тебе  ни  в  какой  форме  не  проследишь. Не  знаю  применительно  к  чему , но  Валерия  Николаевна  когда-то  обмолвилась, что  электрический  стул  был  придуман  дантистом.
- Сказала , взглянув  на  меня?
- Ты  прошел  к  себе  в  комнату , закрыл  дверь , и  она  сказала. Из  профессиональной  гордости? Ее  коллега  сделал  изобретение – изрядное , впечатляющее… электрический  стул – изобретение  кончающее. А  тебе , Алексей , жизнь  не  мила.
- Валерия  Николаевна  это  разглядела? 
- Да!
- И  ты  предполагаешь , что  она  тонко  дала  вам  понять , что  мне  стоит  взять  и  со  всем  развязаться? И  что  же  будет  предпочтительней? На  конкретный  способ  самоубийства  она  как-нибудь  столь  же  непрямо  не  указала?
- После  ее  высказывания  об  электрическом  стуле  мы  погрузились  в  игру  и… и… Виталий  Леонидович  предъявил  комбинацию , а  Валерия  Николаевна… чего  же  она  говорила-то? Она  говорила , что  в  ее  квартире  включили  горячую  воду. Утопиться  тебе , что  ли , желала?
- Чем  не  решение , - промолвил  Алексей.
  ПЛЕТУЩИЕСЯ  по  скверику  Куделин  и  Котлояров  контрастно  различаются  содержимым  их  глаз: у  Алексея  в  них  затвердевшая  безнадежность. У  Софрона  Михайловича  набухающая  проницательность.
- В  расположении  деревьев  к  скамейкам , а  скамеек  к  дорожке , упорядоченность  я  вижу , - сказал  Котлояров. – При  насыщении  взгляда  большей  зоркостью  она  распадается. Хаос… он  царит  на  всех  уровнях  мироздания.
- Ты  с  ним  не  воюешь? – спросил  Алексей.
- Я  махнул  на  него  рукой.
- С  особым  знанием  предмета , - кивнул  Куделин.
- Заветной  предмудрости  годы , как  птицы , в  меня , как  в  гнездо, поднатаскали , - промолвил  Котлояров. 
- В  пустое  гнездо  или  в  гнездо  с  яйцами?
- Замысловато  ты , Алексей , завернул…
- Так  вышло , дядя  Софрон. Твое  нахождение  здесь  со  мной  на  чем  основано? На  том  факте , что  я  заговорил  с  тобой  о  суициде , и  тебе  нужно  за  мной  приглядывать?
- Я , Алеша , гуляю… без  всякого  этого.
  Навстречу  Куделину  и  Котлоярову  движутся  насупленная  женщина  и  всхлипывающий  мальчик.
- Чего , внучок , разнюнился? – поинтересовался  Котлояров. – Мамка  наказала?
- Его  оса  укусила , - сказала  его  мама  Наталья.
- Оса - не  змея , - промолвил  Котлояров.
- К  чему  вы  это? – спросила  Наталья. – По-вашему , вы  это  сказали  от  какого-то  огромного  ума?
- А  вы  можете  мне  возразить? Вы  только  постарайтесь  не  взрываться – подискутируем  в  непринужденном  тоне.
- О  моем  ребенке , у  которого  болит  и  распухает  ручка , мне  с  вами  хладнокровно  не  поговорить. На  вашу  удачу  у  меня  и  основательно  выплеснуться  при  нем  не  получится… его  неведение  я  не  порушу. Он  же  по  его  наивности  считает , что  его  мамочке  грубые  слова  и  вовсе-то  неизвестны.
- А  ты  их  знаешь? – спросил  мальчик.
- Не  в  идеале , сынок… но  настолько , что  уши  у  этого  старичка  бы  подвяли.
- Ой , нет , - улыбнулся  Котлояров.
- Не  сумела  бы? Как  бы  сильно  вас  ни  обкладывала?
- Вам  его  не  пробить , - сказал  Алексей. – Он  с  завода «Красный  Пролетарий» , где  смена  за  сменой  возле  него  шумели  станки  и  лилась  матершина  отборная… заводская. Вы  лишь  вообразите, какая  там  адская  смесь – шум! гам! смрад! мат! 
- «Красный  Пролетарий» , - ностальгически  вздохнул  Котлояров.

  НА  СКАМЕЙКЕ , спиной  к  прохожим , лежит  тучный  и  пьяный  Даниил  Всеволодович  Воронов. У  его  головы  на  земле  стоит  кожаная  сумка.
  Минующие  Воронова  люди  участливости  к  нему  не  выказывают. Куделин  и  Котлояров  возле  него  останавливаются.
- Сумку-то  у  него  стянут , - сказал  Котлояров.
- У  него  в  ней  как  пить  дать  недопитая  бутылка  и  закуска , - промолвил  Куделин.
- Бутылку  он  допил. А  если  в  сумке  набор  лекарств , без  которых  он  скопытится?
- Он  же  пьян.
- В  ноль , - кивнул  Котлояров.
- Ну  и? Какой  больной  не  испугается  в  себя  столько  залить?
- Тот , что  совсем  недавно  диагноз  услышал , - ответил  Котлояров. – Его  неутешительно  жахнули , и  он  посыпался. Как  с  сумкой-то  поступить?
- Можно  обмотать  ее  лямку  вокруг  его  руки.
- И  кто  обмотает?
- Моя  идея , твое  исполнение. 
  Софрон  Михайлович , закряхтев , нагибается  за  сумкой , отделяет  от  бедра  Воронова  покоившуюся  на  нем  руку  и  накручивает  на  нее  лямку ; Даниил  Всеволодович  ворочается.
- Все  объять , - пробормотал  Воронов. – Во  все  тонкости  вникать… настойка, не  скажешь , что  покупная. В  доме  помрежа  меня  приняли  не  пренебрежительно. А  чего  же  еще? Островского  им  без  меня  не  поднять. 
- Он  что , артист? – спросил  Алексей.
- С  синяком  он  у  меня  не  ассоциируется , - ответил  Котлояров. – Нам  бы , Алексей , его  здесь  не  оставлять. Чтобы  подлые  людишки  его  не  обчистили.
- А  куда  нам  его  девать?
- Поговорим , распросим. Вы , товарищ  артист , парой  слов  с  нами  не  перекинетесь? Сэ-ээр!
- Сэр  Пол  Скофилд , - пробурчал  Воронов.
- О  ком  он  промолвил? – спросил  Котлояров.
- О  легендарном  британском  актере , - ответил  Куделин. 
- Вы  в  плане  культуры  не  безнадежны , - сказал  переходящий  в  сидячее  положение  Воронов. – С  таким  человеком  я  в  любой  час  и  день  поконтактирую!
- А  со  мной? – поинтересовался  Софрон  Михайлович. – Я  о  Скофилде  не  знал.
- Да ладно бы  с  ним , со  Скофилдом , - промолвил  Воронов. – Актер  он  гениальнейший , но  и  мы  с  нашей  русской  школой  не  просто  пыль  на  подмостках  взбиваем. Я  говорю  с  театралами?
- Не  с  ними , - ответил  Алексей.
- Вы  отвергаете  театр? – поразился  Воронов.
- У  нас  с  деньгами  на  билеты  не  гладко , - пояснил  Котлояров.
- На  мой  спектакль  я  вас  проведу. На  неделе  мы  приступаем  к  репетициям, а  потом , если  захочет  Бог  и  главный  режиссер , состоится  мой  знаменательный  московский  дебют. Роль  для  меня  найтись  должна… тут  пока  висит  неясность , но  свое  превосходство  над  конкурирующими  со  мной  мастерами  я  уже  показал. Это  свойство  моего  характера! В  каком  бы  театре  я  ни  служил - а  жизнь  меня  по  городам  и  весям  побросала , - я  выворачивался  наизнанку  во  всю  неохватность  моего  дарования  и  затмевал  каждого , кто  со  мной… и  рядом  со  мной. В  Чите , в  Екатеринбурге , в  Ульяновске… нынче  я  в  Москве. Введен  в  штат!
- И  жильем  обеспечены? – спросил  Алексей.
- Жилплощадь  мне  театр  снял. Мы  с  женой  живем  на…  на  «Новослободской».
- С  женой  повидаться  не  хотите? – осведомился  Котлояров.
- С  женой-то  я… чего  с  женой-то… я…
- Пойдемте? – сказал  Котлояров.
- С  вами  я  пойду.
 МОТАЕМЫЙ  разболтанностью  хода  Даниил  Всеволодович  Воронов  подтаскивается  и  подталкивается  по  скверику  поддерживающими  его  по  бокам  Куделиным  и  Котлояровым. Сумка  артиста  на  плече  Алексея.
- Застучало , замычало , загремело , - сказал  Воронов. – Пуск  турбины! Я  и  это  повидал…. в  забытом  богом  городишке. В  нем  мы  играли  Пиранделло… проблема  лишнего  билетика  над  нашим  зрителем  не  довлела. А  как  мы  потели! В  тех  исторических  костюмах! С  какими  багряными  рожами  мы  шли  на  поклоны…
- В  метро  его  не  впустят , - промолвил  Алексей.
- Похоже , нам  его  не  впихнуть , - согласился  Котлояров.
- Почему  вы  о  метро? – спросил  Воронов. – Мы  поедем  на  тачке!
- У  вас  на  нее  имеется? – спросил  Алексей.
- Я  на  окладе. – Даниил  Всеволодович  полез  в  карман  и  вытащил  из  него  скомканные  купюры. – Забирай  и  оплачивай!
- Сколько  он  тебе  передал? – поинтересовался  у  Алексея  Котлояров.
- Рублей  девятьсот , - примерно  подсчитав , ответил  Куделин.
- На  машину  хватит , - сказал  Котлояров.
- А  на  развлечения? – спросил  Воронов. – Я  бы  сейчас  по  девицам  прошвырнулся…
- В  Москве  девушки  на  любой  кошелек , - промолвил  Алексей.
- А  на  пустой? – осведомился  Воронов.
- Здесь  уже  чувства  необходимы. Вам  их  в  молоденькой  девушке  не  разбудить.
- Я  мог , - пробормотал  Воронов. – Я  сдал… 
 НА  ОБОЧИНЕ дороги стоит  самоуверенная , кого-то поджидающая  девушка – от  притормозившей  неподалеку  от  нее «девятки» она  высокомерно  отворачивается. Вылезший  с  переднего  сидения  Куделин  открывает  заднюю  дверь.
- Выдавливай  его , дядя  Софрон , - сказал  Алексей. – Он  самостоятельно  не  сдвинется.
- Я , если  вам  угодно  знать , справлюсь , - выбираясь  из  машины , сказал  Воронов. – Ко  мне  через  арку.
- Идемте  через  арку , - сказал  подхвативший  артиста  под  локоть  Алексей.
- Ко  мне-то  чего  идти , - сказал  упирающийся  Воронов. – Только  жену  мою  выслушивать… я  предлагаю  еще  побродить! Наша  машина  уехала , но  ноги-то  при  нас. И  девочка  какая-то  стоит… подведите  меня  к  ней. Ну , я  вас  умоляю!
- Как  бы  вы  меня  ни  уламывали , мы  к  ней  не  приблизимся  ни  на  метр , - промолвил  Алексей. – Наш  ориентир – арка. Попрошу  вас  туда… вы  не  упирайтесь – если  вы  не  приостановите  ваши  упирания , я  потащу  вас  пожестче… потащу  сбоку , а  дядя  Софрон  будет  пихать  вас  в  спину. Вы  в  арку  сами  войдете  или  вам  надо , чтобы  дядя  Софрон  вас  туда  затолкал?
- Ваш  дядя  Софрон  виделся  мне  мужчиной  тактичным , - пробормотал  Воронов.
- Он – электромеханик , - сказал  Алексей.
- Вы – механик?  - ошеломленно  спросил  Воронов.
- Начинал  с  механика , а  затем  подучился  на  электромеханика. В  арку-то  идите! Мы  порешили  доставить  вас  до  квартиры  и  мы  назад  не  переиграем. Идите!
  Подхлестываемый  разобиженностью  Даниил  Всеволодович  вырывается , делает  на  эмоциях резкие , прямые  шаги , но  под  сводами  арки  с  ним  происходит  занос – подскочивший  к   артисту  Куделин  его  подхватывает  и  уже  не  отпускает. После  них  в  старый  замкнутый  двор  заходит  никем  не  обремененный  Софрон  Михайлович.
- Какой  у  вас  подъезд? – спросил  Алексей.
- Я  с  вами  не  разговариваю , - проворчал  Воронов. – Полагал , друзей  встретил… мужчин! Моих  братьев , с  которыми  я  бы  уселся  в  везущий  к  кайфу  танк  и  вывел  бы  его  на  боевую  цель… а  вы  к  жене  меня  волочите.
- О  танках  вы  мне  не  трепите , - процедил  Алексей. – Они  были  у  меня  в  прошлом… о  нем  я  и  без  того  чересчур  часто  вспоминаю.
- А  чего  вам  из  вашего  прошлого  сейчас  не  достает? 
- Жены , - ответил  Алексей.
- Жены? – удивился  Воронов.
- Любимой  жены.
- Любимой  жены?!
- Вновь  развопился , - пробурчала  проходящая  мимо  Воронова  пенсионерка  Ивлева.
- Вы  извините , адрес  этого  крикуна  вы  нам  не  скажете? – спросил  у  нее  Софрон  Михайлович.
- Первый подъезд , тридцать  первая  квартира , - ответила  Ивлева. – И  двадцати  дней  еще  в  нашем  доме  не  проживает , а  уже  раз  в  седьмой  в  таком  виде  приводят… он  из  театра , я  слышала. До  него  в  тридцать  первой  тоже  актриса  жила , но  она  столько  не  квасила. Она  и  голышом  на  балконе  появлялась  лишь  ночью.
- А  он? – поинтересовался  Котлояров.
- С  бодуна  он  на  балконе  топчется , но  как  минимум  в  трусах. С  его  заселением  в  тридцать  первую  квартиру  привычка  глядеть  на  тот  балкон  у  наших  мужиков  отмерла. У  меня  и  сын , и  зять  туда  посматривали. После  отъезда  той  актрисы  жены  по  ночам  от  окон  их  уже  не  оттаскивают. Все  устаканилось. 

  ПРИХВАТЫВАЯ  тянущегося  головой  к  стенам  и  ступеням  Даниила  Всеволодовича  за  руку  и  за шею , Куделин  и  Котлояров  сопровождают  его  вверх  по  лестнице.
- Актриса , что  до  вас  в  вашей  квартире  жила , она  куда  переехала? – спросил  Котлояров.
- Мы  с  ней  не  поработали , - пробормотал  Воронов.
- Ее  уволили , чтобы  вас  взять?
- Наш  репертуар  различается… она  на  женских  ролях , я  на  мужских. В  штате  труппы  места  считаны , и  если  ее  вывели  ради  включения  меня , я  ее  пожалею , а  собой  погоржусь. Где  она  сегодня? В  Москве. Театров  же  здесь  без  счета – в  какие-то  из  них  режиссеры  набирают  актрис , исходя  из  таланта , а  в  какие-то  они  тащут  всего  лишь  понравившихся  им  баб. Мы , мужчины , подобными  привилегиями  при  приеме  на  работы  не  избавлованы. Мы  у  моей  квартиры.
- Звоните , - сказал  Алексей.
- У  меня  не  заперто.
  Куделин  проходит , заходит  в  комнату , пугает  своим  появлением  чахлую , сидящую  на  стуле  женщину , явление  введенного  Софроном  Михайловича  артиста  завздыхавшей  Татьяне  все  объясняет.
- Добрый  вечерочек , рыбонька , - сказал  Воронов. – Твой  зайчик  прискакал  к  тебе… с  небольшой  поддержкой  от  них. Это  мои  корешки  Софрон  и  Алексей.
- Спасибо , что  его  не  бросили , - сказала  Татьяна. – Вы  из  театра?
- Мы  театральные  критики , - промолвил  Куделин.
- Ха-ха-ха! – засмеялся  Воронов. – Они , рыбонька , в  горнило  театра , или  по-гречески  театрона , свои  души  и  головы  на  блюдах  не  несут. Софрон – электромеханик , а  Алексей… он  из  ОТК! Ха-ха-ха!
- Вы  в  одной  комнате  с  ним  спите? – поинтересовался  у  женщины  Котлояров.
- Да , - ответила  Татьяна.
- И  где  она? Куда  нам  его  укладывать? 
- Когда  он  столь  разогрет , его , пока  он  сам  не  свалится , не  уложишь.
- А  зачем  нам  так  спешить  угомониться-то? – вопросил  Воронов. – Выпивон  у  нас  с  рыбонькой  припасен , историй  для  рассказываний , чтобы  не  тупо  надираться , мы  с  вами  поднакопили  и  готических , и  ренессансных , в  Екатеринбурге  я  выехал  в  компании  на  пикничок , и  мне  поднесли  тарелочку  супчика. Помня  мою  привязанность  к  горячему. Суп  я  зачерпнул , пустил  его  вниз  по  пищеводу – пресновато… из  знакомых  мне  супов  вкусовой  гаммой  ни  с  каким  не  сходится. Что  за  суп-то? – я  спросил. Общественность  чего-то  захихикала , а  исполнявший  у  нас  роль  Ермолая  Алексеевича  Лопахина  артист  Тубодеев  сказал , что  это  похлебка. Венецианская. Из  земляных  червей. В  стоящей  на  воде  Венеции  земля  в  недостатке  и  червей  для  угощения  нарыть – не  мурен  или  скумбрий  для  оного  наловить: демонстрирование  более  высокого  уровня  расположения! Тубодеев  сказал… черви – его  придумка. И  никто , никто  меня  не  предупредил , что  кушать-то  не  следует – в  контрах  со  мной  народишка… за  сотрясение  мною  устоев  их  театрика , от  ролей  в  котором  не  отказываются. До  меня  подобного  не  бывало , а  я  сделал! «Вишневый  сад»! Антон  Павлович  Чехов! Мне  бы  Лопахина , но  Лопахина  не  дают , Гаева  не  дают , Фирс  занят, для  Пети  Трофимова  возраст  у  меня  не  тот , а  молодого  лакея  Яшу, говорят  мне , играйте , под  Яшу  мы  вас  гримом  оформим. Вопиюще , господа! Форменное  издевательство… и  налипающее  на  него  мое  собственное  воспоминание  о  том , что  Яшу  я  на  заре  моей  карьеры  уже  играл. В  челябинском  драматическом. По  раскладу  пьесы  Яша  неровно  дышит  к  Дуняше – подкатывает  к  ней , огурчиком  называет… разве  это  для  девушки  комплимент? Я  отошел  от  текста  и  стал  звать  ее  брюквочкой. Открытую  и  задастую  Дуняшу - артистку  Ефимову. Ее  муж, актер  Камольцев , не  подпускаемый  к  Чехову  и  близко , углядел  из-за  кулис , что  мои  обхватывания  его  супруги  не  формальны  и  относительно  пьесы  внерамочны. В  анкракте  он  ко  мне  ревниво  подошел  и  вскоре  понеслось: руками  отвешивали , ногами  друг  друга  били – больше  по  ногам , как  в  боксе  тайском. Настучал  он  мне  по-чемпионски! После  антракта  Яша  по  сцене  ходил , не  порхая.
 ВЫШЕДШИЕ  из  подъезда  Куделин  и  Котлояров  идут  по  двору  к  арке. Алексей  усмехается , Софрон  Михайлович  чем-то  обуревается.
- Уморительный  он  артист , скажу  я  тебе , - промолвил  Алексей. – Натура  уходящая… горемычная.
- Денег  у  него  не  вагоны , - кивнул  Котлояров.
- Да  уж…
- Ты  ни  о  чем  не  запамятовал?
- Я?
- Сколько  ты  водителю  заплатил? – спросил  Котлояров.
- Триста.
- А  он  передал  тебе  девятьсот. Остальные  прикарманить  решил?
- Я  ему  их  верну , - сказал  Алексей.
  ОЖИДАНИЕ  заскучавшего  у  подъезда  Софрона  Михайловича  затягивается.
Из  подъезда  вышмыгивает  ребенок , Котлояров  хватает  дверь  и  вторгается , Алексея  Куделина  он  застает  сидящим  за  столом  и  пьющим   водку. 
- Ты  почему  не  выходишь? – поинтересовался  Софрон  Михайлович.
- Меня  усадили  за  стол , - ответил  Алексей.
- Я  и  тебя , Софрон , не  отпущу! – воскликнул  Воронов. – Покалякаем , похохочем  и  последим  за  моей  рыбонькой , чтобы  она  торазин  нам  в  водочку  не  подмешала.
- А  что  нам  от  этого  было  бы? – спросил  Алексей.
- Потеря  общительности , взгляд  в  одну  точку – лелея  подтушить  фитилек  моих  посиделок , она  к  этому  прибегает.
- Не  клевещи  на  меня , - сказала  Татьяна.
- Мою  рыбоньку  и  курочку  я  любвеобильно  зацелую  при  всех  ее  провинностях , - улыбнулся  Воронов. – Поди  сюда! Рыбку  к  себе  никак  не  подзовешь , она  слова  не улавливает , а  курочку – цыпа-цыпа-цыпа… цып-цып… цыц! Вздрогнула… моя  пеструшечка. В  Архангельске  я  ее  отхватил! До  нашей  с  ней  женитьбы  она  погуливала  с  малограмотным  не  мордоворотом , но  мордоворотиком  Усминским , в  контакте  с  которым  ей  чего-то  не  хватало  и  она , разыскивая  искомое , посетила  театр , где  перед  ней  развернулись  перепитии  произведения  Гнута  Гамсуна «У  врат  царства». В  нем  я  немного  второстепенную  роль  чучельника  играл. Однако  моя  рыбонька  сумела  меня  оценить  и  стала  специально  на  меня  в  театр  захаживать. Сейчас  она  скажет , что  не  специально! Не  удержишься , скажешь , да?
- Ходить  в  театр  мне  понравилось  раньше , чем  понравился  ты , - сказала  Татьяна.
- Какая  ты  у  нас  прямая… таланту  заявит , что  он  талант , а  хрену  моржовому , что  он… ха-ха-ха! Хрен  аля  морж. Ха-ха… мы , господа , живем  с  ней  бедновато , но  счастливо. Противореча  Бонапарту! Он , будучи  нищим  артиллерийским  капитаном , говорил , что  бедность  не  располагает  к  любви  и  делает  человека  целомудренным. Куда  там… ты , Софрон , пей! И  ты , Алексей , не  зевай! Вы  меня  не  обижайте , пейте , вокруг  вас  потемнеет , но  ваша  звезда , она  тогда-то  и  загорится , и  вы  на  нее  пойдете , одухотворенно  зашагаете  к  ней  при  том , что  подвижность  не  сохраните – вы  пейте , не  откладывайте , пейте.

  УМЕРЕННО  принявший  Куделин  и  плотно  нагрузившийся  Котлояров , повторно  покинув  квартиру  Даниила  Всеволодовича  Воронова , следуют  привычным  марштрутом  по  заполоненному  мраком  двору.
- И  ночью  та  же  духота , - пробормотал  Котлояров.
- Ветеранов  труда  она  затрагивать  не  должна , - сказал  Алексей.
- Я  не  в  литейном  работал. Температура  у  нас  была  комнатная – если  кто  и  упаривался , то  не  из-за  нее , а  выделываясь  превышения  плана  ради… стахановская  мотня! Деньги-то  мы  опять  не  отдали!
- Я  заново  к  нему  не  пойду , - сказал  Алексей.
- Знаешь , Алеша , леший  бы  с  этим  возвратом. Мы  пустим  их  на  продукты.
- Нечестно  это , - промолвил  Куделин. – Я  их  пропью.
- Ты  да  я  или  ты  без  меня?
- Есть  силы – присоединяйся , - сказал  Куделин.
- Сейчас?
- Я  настроен  сейчас.
- Ты-то  молодой , а  мне  соизмерять  нужно. Чтобы  не  случилось  такого  и  печального , и  смешного , что  дедушка  заклыдывал , закладывал  и  перезаложил. И  до  осенней  прохлады  не  дотянул. Ты  выпивать-то  где  собираешься?
- Прикинем… до  завтра , дядя  Софрон.
  Алексей  Куделин  убыстряется , ныряет  в  арку , выходит  на  богато  иллюминированную  улицу  ; прытко  продвинувшись  по  ней  с  выискивающими  вращениями  головы , он  подбирается  к  лощеным , засматривающимся  друг  другу  в  глаза  Александру  и  Евгении.
- Простите , что  тревожу , но  вы  мне  не  скажете , какое-нибудь  недорогое  питейное  заведение  вами  здесь  не  присмотрено?
- В  центре  все  дорого , - сказал  Александр. – Бабок  у  вас  сколько?
- Шестьсот-семьсот. Рублей.
- И  как  долго  вы  думаете  пить?
- Всю  ночь , - ответил  Куделин.
- Ну , брателло , в  здешних  кабаках  ты  эти  деньги  за  час  спустишь , а  потом , если  не  выгонят , только  воду  из-под  крана  пить  будешь , чтобы  сушняк  побороть.
- Московские  ресторанные  цены  я  припоминаю , - пробормотал  Алексей.
- А  вам  обязательно  что-нибудь  типа  бара-ресторана? – осведомилась  Евгения.
- Мне  бы  и  любая  круглосуточная  кафешка  сошла. Такую  тут  не  сыщешь?
- Она  в  Царицыно  имеется , - сказала  Евгения. – Мы  сейчас  в  Царицыно  едем – у  моего  мужчины  в  ней  назначена  встреча  с  его  партнером  по…
- Ему  мои  дела  безразличны! – воскликнул  Александр. – Что  ты  кому  ни  попадя  о  чем  не  просят  болтаешь… я  мало  тебя  вразумлял? А  тебя , брателло , мы  с  собой  прихватим. Рад?
- Признателен.
- Но  в  кафе  ты  за  наш  столик  не  садись. У  нас  свои  темы , они  тебе  ни  к  чему… лады?
- Безусловные.
  В  ЭКОНОМИЧНО  освещенном  кафе  люди  делятся  на  танцующих  и  выпивающих ; Алексей  Куделин попивает  из  кружки  пиво  и  пустовато  глядит  на  Александра  и  Евгению , беседующих  за  другим  столом  с  кем-то  третьим.
  Со  стопкой  водки  в  руке  сквозь  танцующих  просачивается  двадцатилетний  Игорь  Подкользин ; усевшись  рядом  с  Куделиным , Игорь  ставит  стопку  на  стол  и  с  надеждой  на  нее  смотрит.
- На  метро  ты  сегодня  не  ездил? – спросил  он  у  Алексея.
- Сегодня  меня  возили  на  машинах , - ответил  Куделин.
- Не  менты?
- Меня  никогда  в  жизни  не  забирали. Я  замечательный  человек.
- А  я  что , срань? – спросил  Подкользин. – Я  езжу  на  метро , но  это  же  меня  не  слишком  опускает. Сегодня  я  ехал  до  «Свиблово»  и  услышал  объявление , что  поезд  следует  до  станции  «ВДНХ». А  на  «ВДНХ»  я  сегодня  уже  был. С  «Октябрьской» до  «ВДНХ» , с  «ВДНХ»  на  «Октябрьскую» , затем  с  «Октябрьской» до  «Свиблово» , но  поезд  до  «Свиблово» не  идет… бутылку  на  двоих  купим?
- Я  по   пиву.
- Но  водку , я  вижу , ты  сегодня  пил. Что , с  меня  довольно , себе  сказал? Останавливаться  умеешь?
- Умею  останавливать , - пробормотал  Алексей.
- Чего  останавливать?
- Весь  ход  моего  существования. Оно  у  меня  словно  бы  замерло. Столь  окаменело , что  мне  теперь  его  не  сдвинуть.
- Ты  твой  сплин  отгоняй! С  чего  тебе  беспробудно  тоске  поддаваться? Посмотри  на  ту  танцующую  бабенку. Хочешь , подведу  ее  познакомиться?
- А  ты  ее  знаешь? – спросил  Алексей.
- Нет. Тебе  ее  подвести?
- Попытайся.
  Подкользин  направляется  к  несвежей  Алле  Ракитиной -  вплотную  к  ней  приплясывает , говорит  ей  в  ухо , вызывает  ее  улыбку , приобнимает  за  талию  и  придвигает  к  Куделину.
- Привет , я  Алла , - сказала  она.
- Алексей , - представился  Куделин.
- Отдыхаете?
- Оттягиваюсь.
  Куделин  скупо  отпивает  пиво , Подкользин  берет  со  стола  свою  стопку  водки  и  галантно  передает  ее  Ракитиной ; она  выпивает  водку , как  воду , и  со  стуком  опускает  стопку  перед  Куделиным.
  ПОДКОЛЬЗИН  и  Ракитина  подергиваются  в  танцах , распаренно  сидят  с  неподъемным  Куделиным , на  столе  появляются  подвергаемые  опустошению  кружки  и  стопки , возле  танцующей  Аллы  Ракитиной  трется  Георгий  Самыгин - этот  страстный  и  щербатый  мужчина  ближе  всех  к  Алле  и  за  столом.
  САМЫГИН , Подкользин , Ракитина  и  Куделин  выбредают  из  кафе  под  едва  вставшее  солнце.
- Ты  говорил , что  у  тебя  пустая  квартира? – спросил  у  парня  Самыгин.
- Ко  мне  сейчас  можно  запросто , - сказал  Подскользин. – Направляемся  ко  мне?
- Мне  жарко , - пробормотала  Ракитина.
- Ты , Аллочка , натанцевалась , - сказал  Самыгин. – От  подобных  танцев  и  эскимос  бы  во  льдах  взопрел , а  ты  в  пекло  себя  не  жалела.
- В  кафе  было  под  сорок , - промолвил  Куделин.
- В  кафе  я  подружился  с  Аллочкой , - сказал  Самыгин. – С  коммуникабельной  женщиной , которую  я  ждал…
- С  доступной  что  ли? – спросила  Алла.
- С  коммуникабельной , - поправил  Самыгин. – Не  уходящей  от  объятий , поскольку  без  них  общение  не  то… в  квартире  обниматься  не  прекратим?
- Мне  хочется  искупаться , - сказала  Алла. – Поедемте  на  Борисовские  пруды!
- А  там  не  глубоко? – поинтересовался  Алексей. – Ну , другими  словами  говоря , мы  спьяну  не  потонем?
- Я  плавать  не  стану , - сказал  Подкользин. – По  мне  нам  бы  прикупить  бухла  и  ко  мне - мы  бы  расселись  на  креслах , на  диване , нам  бы  ничего  не  грозило , а  на  прудах  мы…
- На  пруды! – вскричала  Алла. – Я  сказала – я! Я , женщина , сказала! И  вы , мужчины , поступите , как  сказала  я!
 ВДОЛЬ  НЕОБОЗРИМО  простирающейся  водной  глади  Самыгин  продвигается , обняв  Ракитину , Подскользин  жонглируя  двумя  полуторалитровыми  бутылками  пива , осоловелость  Алексея  Куделина  прошибается  вызванным  недовольством  всплеском.
- Мы  чего  разыскиваем? – вопросил  Алексей. – Хороший  спуск  в  воде  вот  был , чего  не  пошел-то  никто? Вы  купаться-то  будете?
- Я  буду , но  там , где  дно  поровнее , - сказала  Ракитина. – С  того  берега  бы  зайти. С  него  заходы  поудобнее.
- С  того  далекого? – спросил  Куделин. – Да  до  него  пока  доползешь… нам  что , всю  эту  махину  обходить?
- Вообще-то  утомительно , - промолвил  Подскользин.
- А  я  бы  с  Аллочкой  и  озеро  Байкал  в  обнимку  бы  обшагал , - сказал  Самыгин. -  Куда  она , туда  и  я – ее  послушный  Гоша… дракоша… который  королевну  Аллу  не  крадет , а  заботой  окружает.
- В  надежде  ее  разнежить  и  отыметь? – осведомилась  Алла.
- Ну  зачем  ты  так  поворачиваешь , - пробормотал  Самыгин. – Как  у  мужчины , какой-то  такой  умысел  у  меня  присутствует , но  у  меня  и  помимо  этого , для  тебя  очевидного , чего-то  к  тебе  прорисовывается.
- Купаться  со  мной  полезешь? – спросила  Алла.
- Ну… на  том  берегу  решим.
- А  мы  до  него  не  проследуем , - сказала  Ракитина. – Я  тут  в  воду  войду! Жара  меня  забодала , гнусно  мне… убери  от  меня  свои  руки!
  Ракитина  вырывается , срывает  с  себя  все , кроме  нижнего  белья , и , ввалившись  в  воду , сбивчиво  отплывает.
- Ох  ты , брызги-то  какие  поднимает , - сказал  Подкользин. – Чего  по  воде  так  лупить… без  головы  она  плавает.
- У  Аллочки  в  ней , пока  на  суше  была , кое-что  работало , - промолвил  Самыгин , - но  в  воде  микросхемы  намокли. Пропадает  наша  Аллочка…
- Это  ее  проект , - сказал  Куделин.
- И  нам  не  суйся? – спросил  Подкользин.
- Проект-то  ее , однако  его  сворачивание нам полагается на себя  возложить , - ответил  Алексей. – Лучше  всего  до  того , как  она  начнет  тонуть. Ну  и  кто  из  вас  поторопиться  к  своей  сладенькой  Аллочке?
- Тот , для  кого  она  миленькая  и  сладенькая , среди  нас  один , - сказал  Подкользин.
- Я  в  поддатом  состоянии  не  пловец , - заявил  Самыгин. – Дорожу  жизнью , понимаете  ли. Эй , Аллочка! Искупалась  и  двигай  сюда  сохнуть! Ко  мне , сохнущему  без  тебя! Слышит  ли  она  мои  крики , не  слышит… если  она  все-таки  вылезет , чем  ей  обтереться?
- Полотенце  мы  не  родим , - промолвил  Подкользин.
- Видно , мне  придется  вытереть  ее  руками. Проводя  ими  повсюду… ты  усекаешь , что  по-особенному  прощупывать  буду?
- Мне  понятно , что , - усмехнулся  Подкользин.
- Да , люди , нервы  у  вас  железные , - пробормотал  приступивший  к  раздеванию  Куделин. – При  вас  хоть  кто  тони – ничто  в  вас  не  шевельнется. Дочка  подводного  царя  бы  тонула , вы  бы  и  то  ног  не  замочили. И  владыка  морской  наградил  бы  не  вас.
  Лихо  зашедший  в  воду  Куделин  под  холодным  взором  Самыгина  плывет  к  барахтающейся  в  тридцати  метрах  от  берега  Ракитиной.
- С  чего  он  о  награде  сказал? – спросил  Самыгин.
- Пожалуй , с  того , что  если  Аллочку  спасет  он , с  ним  она  и  того… отдаст  себя  ему , а  не  тебе.
- Она  отдаст  себя  кому  угодно , но  он-то – он  же  в  смысле  охоты  ее  завалить  совершенно  никакой  был. Даже  не  лапал. Я  считал , что  он  мне  не  конкурент , а  он , оказывается , таился…
- Держал  в  уме  поступок , - сказал  Подкользин. – Ты-то  соблазнение  как  проводишь? Словечками , касаниями – по  мелочи… нудно , трудно , а  он  совершает  подвиг  и  единым  махом  все  твои  усилия  переплевывает.
- Я  ему  переплюну , - процедил  Самыгин. – Против  ветра  он , сволочь , плюется.
  РАССЕКАЮЩИЙ  туловищем  воду , Алексей  Куделин  приближается  по  дну  к  берегу. Впереди  Куделина , подтягивая  трусы  и  обнажая  перед  Алексеем  ягодицы , идет  Ракитина. Куделин  деликатно  перенаправляет  взгляд  себе  на  спину.
- Нормально , Аллочка? – поинтересовался  Самыгин. – Много  не  нахлебалась?
- Через  нос  залилась , - пробормотала  Ракитина.
- Ну  не  страшно , вода  в  организме – субстанция  родная. Та , что  в  тебе , ту , что  из  пруда  не  отторгнет: они  сольются  и  перемешаются  для  тебя  неопасно. В  конфронтацию  друг  с  другом  не  вступят.
  Самыгин  подшагивает  к  находящемуся  по  колено  в  воде  Алексею.
- Что , приятель , погеройствовал? Подействовать  на  нее  хотел , вистов  поднабрать?
- Я  своих  целей  не  преследовал , - промолвил  Куделин. – Мое  плавание  за  ней  из  другой  оперы. Из  желания  внести  вклад  в  реализацию  Русской  идеи.
- А  в  чем  она , эта  идея? – спросил  Подкользин.
- В  сбережении  нации , - ответил  Алексей. – Выпади  Алле  утонуть , статистика  бы  зафиксировала , что  в  коренном  народонаселении  вновь  случилась  минус  единица , чего  мне , как  и  вам…
- Ты  не  понтуйся! – крикнул  Самыгин. – Не  пудри  белой  пудрой  мозги  мои  серые!
  Георгий  Самыгин  толкает  Куделина  в  грудь , и  Алексей  падает в  воду.
- Получил?! – проорал  Самыгин. – А  я  еще  могу  и  печени , и  в  зубы! Аллочку  он  вздумал  отбить! Перетянуть  ее  на  себя , всего-то  слегка  сплавав! А  подраться? Меня  в  драке  не  побьешь – Аллу  у  меня  не  заберешь! Дерись  же  со  мной , рубись  за  женщину , встать  я  тебе  позволю , вскакивай  и  по-мужицки  на  меня  с  кулаками...
- Спокойно , Гоша , - сказала  Ракитина.
- Я , Аллочка , успокоюсь… когда  после  моих  ударов  у  него  из  воды  один  затылок  виднеться  будет!
- До  убийства  ты  не  доходи , - промолвила  Алла. – Из-за  меня  ты  готов , я  чувствую. Женщине  это  приятно.
- Гоша  у  нас  мужик  капитальный , - кивнул  Подкользин.
- Проверим! – подмигивая  Самыгину , сказала  Алла. – Ну , рябятки , пошагали  отсюда. Меня  буквально  подмывает  побыть  в  движении! Сейчас  мне  как-то  свежо , я  вся  по  всему  телу  свободная… купание  меня  возродило. Классная  вещь!
  Ракитина  уходит , Самыгин  берет  ее  одежду  и  следует  за  ней , Подкользин , помахав  Куделину , удаляется  с  пивом  туда  же ; Алексей  встает , выходит  на  берег , достает  из  кармана  лежащих  на  траве  брюк  зажигалку  и  пачку  сигарет ; Куделин  закуривает , неэмоционально  глядит  вслед  уходящим , задирает  ногу  и  видит , что  он  обрезался, порез  на  ноге  у  него  кровоточит , Алексей  Куделин  вытирает  кровь  скомканным  носком. Натягивая  носок , замечает  на  пятке  дырку.
  КУДЕЛИН  взбирается  на  косогор , обозревает  с  тянущегося  по  нему  железнодорожного  полотна  незнакомую  местность , внизу  стоит  автобус.
  ПОДОШЕДШИМ  к  открытым  передним  дверям , Алексей  Куделин  взирает  на  непроницаемо  сидящего  за  рулем  Бориса  Скрынникова.
- Вы  уже  начали? – спросил  Алексей. – Уже  возите?
- Отправление  через  десять  минут , - промолвил  Скрынников.
- Я  зайду?
- Посадки  еще  нет.
- Ну , сделайте , чтобы  была. На  вас  что , взыскание  наложат , если  я  чуть  раньше  положенного  у  вас  размещусь?
- У  меня  в  автобусе  я  хозяин , - сказал  Скрынников.
- А  я  гость. А  к  гостям  нужно  гостеприимно. До  срока  вам  допустимо  меня  не  впускать , но  потом  вы  где-нибудь  на  задках  подремать  мне  дадите?
- Пассажирам  дремать  не  воспрещается.
- Но  мне  бы  туда , в  сон , не  мимолетно , а  часика  на  три… я  могу  рассчитывать , что  на  конечной  остановке  я  этого , меня  будящего «Выходи , приехали!» от  вас  не  услышу?
- Спи , - сказал  Скрынников.
- Спасибо. Поспав , я  подойду  к  вам  попрощаться  и  отрапортую , что  я  видел  во  сне. Вероятно , пруд… на  пруду  Брут. Поваленного  Цезаря  оседлал  и  кинжал  в  него  между  лопаток  вгоняет. А  Цезарь  хохочет  и  с  Брутом  на  спине  ползет  к  воде. Цезарь  же  черепаха. Кинжалом  его  панцирь  не  пронзить. С  Брутом  он  заплывет  на  глубоководье , где  Брута  он  и  стряхнет… неверного  соратника  в  доспехах  увесистых. Они-то  уж  утянут.

  УСНУВШИЙ  в  едущем  автобусе  Алексей  узревает  во  сне  отдаляющуюся  по  снегу  маленькую  девочку  в  белом  платье  невесты. Прямиком  к  ней  на  задних  лапах  шагает  отделившийся  от  одинокого  дерева  волк  в  костюме  жениха. Устремившись  друг  к  другу , девочка  и  волк  в  объятиях  валятся  на  снег. Девочка  целиком  оказывается  под  волком.
  ПРОСНУВШИЙСЯ  Алексей , прихрамывая , ковыляет  к  станции  метрополитена.
  Задрипанное  создание  женского  пола  и  студенческого  возраста  торгует  с  лотка  черными  и  бежевыми  носками. Куделин  тычет  пальцем  в  черные.
- Почем  эти  носки? – поинтересовался  Алексей.
- Сорок , - ответила  Кристина.
- С  тысячи  сдача  будет?
- А  поменьше  не  найдете?
- Да  у  меня  только  и  есть , что  совсем  некрупные , - сказал  Алексей. – Вопрос  о  тысяче  я  задал , чтобы  напомнить  себе  о  прежних  годах , когда  тысячные  купюры  у  меня  превалировали. Хочу  газетку  приобрести , а  у  меня  лишь  тысячные  и  пятитысячные. В  окошки  газетных  киосков  я  одну  из  них  и  просовывал – с  вопросом. Идентичным  тому , что  вам  задал. А  вы  сейчас  меня  спросите , собираюсь  ли  я  наконец  носки  у  вас  покупать.
- Носки  весьма  качественные , - промолвила  Кристина.
- Если  потяну , куплю. Все  деньги  у  меня  в  правом  кармане  брюк. Я  опущу  в  него  руку , зачерпну  ею  деньги  и  сожму  руку  в  кулак , который  раскрою  уже  перед  вами. Вы  сразу  же  поймете , чем  я  располагаю  и  устраивает  ли  вас  моя  сумма.
  Поднеся  кулак  к  ее  носу , Алексей  Куделин  его  раскрывает. 
- У  вас  на  ладони… тридцать  рублей.
- И  что , носки  для  меня  совсем  недостижимы?
- Берите  за  тридцать.
- Вашей  слабостью , женщина , я  воспользуюсь.

  ПЕРЕД  ДВЕРЬМИ  станции  приподнято  шедший  Куделин , что-то  осознав , встает  и  в  досаде  на  себя  кривится. К  зверообразной  Римме  Федоровне , возле  турникетов  за  соблюдением  порядка  следящей , Алексей  Куделин  подходит  в  личине  просителя.            
- Пропустите  меня , пожалуйста , за  так , - промолвил  Алексей.
- У  вас  кошелек  украли? – осведомилась  Римма  Федоровна.
- Оно  и  без  кражи  как-то  свершилось. Из  этого  длинного  перекоса  я  вышел  живым , но  пустым. С  разрезанным  пальцем  и  новыми  носками. Они  не  от  стильного  дизайнера. На  остаток  моих  средств  я  купил  их  не  форсить , а  носить. Заменить  износившиеся.
  Пятнадцатилетний  парень  перепрыгивает  через  турникет. Римма  Федоровна  свистик  в  свисток.
- Мне  сейчас  такую  высоту  не  преодолеть , - сказал  Алексей. – И  о  пораненном  пальце  на  ноге  надо  думать… послепрыжковое  приземление  ему  не  на  пользу. Но  если  вы  меня  вынудите…
- Проходите! – рявкнула  Римма  Федоровна.
  Не  заставив  себя  ждать , Алексей  Куделин  идет  к  эскалатору  и  уезжает  на  нем  вниз.
  В  КВАРТИРЕ  он  сидит  на  стуле  с  закинутой  на  колено  ногой ; слипающиеся  глаза  на  кровоточащем  порезе. Софрон  Михайлович  Котлояров  несет  Алексею  флакончик  зеленки.
- Камешек  в  ботинке  подобное  не  сотворит , - промолвил  Котлояров. – Ты  у  кого  разувался?
- У  синего  моря. Я , дядя  Софрон , на  Борисовских  прудах  побывал. Кровно  с  ними  породнился.
- Ну  а  я , пока  тебя  не  было , на  рынок  за  картошкой  сходил.
- И  как  картошка?
- Жуткая! С  кожурой-то  она  смотрится , но  стоит  рассечь  ее  ножиком , как  сплошной  разноцвет. На  полагающейся  желтизне  столько  сиренового , черного… ублюдки  машинные!
- С  машины  торговали? – спросил  Алексей.
- Только  и  успевали  мешки  из  кузова  подавать. Цена  дешевая , народ  раскупает , из  двадцати  килограммов  кастрюлька  пюре , может , и  выйдет.
- Ты  двадцать  припер? – удивился  Куделин.
- На  низкую  цену  польстился. Не  проводя  режим  экономии , нам  с  тобой , Алеша , за  жизнь  не  уцепиться!
- Если  она  вытечет  из  меня  через  порез  в  этом  пальце , мне  не  взгрустнется , - пробормотал  Куделин.
- Ты  станешь  мертвым , а  ему , ясное  дело , на  все  положить , - кивнул  Котлояров. – А  тебе  нет! Кровь  ты  останавливаешь.
- Дурак  потому  что…
  ЗАКРЫВШИЙ   глаза  Алексей  скорбно  лежит  в  кровати  без  сна. С  медленным  раскрытием  глаз  перед  Алексеем  вызревает  стоящий  в  дверях  его  комнаты  Котлояров.
- В  твой  загул  ты , Алеша , с  женщиной-то… не  переспал?
- Я  об  этом  и  не  думал.
- Об  этом  многие  не  думают , но  появляется  женщина , и  мужчина  на  нее  бросается.
- При  всем  народе? – спросил  Алексей.
- Куда-нибудь  отведя.
- Я  на  днях  отведу… и  брошусь. Если  прежде  не  брошусь  с  моста.
- Ты  мне  не  нравишься , - пробормотал  Котлояров. – Повидавшись  с  дочкой, ты  бы  воспрял?
- Чего  говорить  о  том , чего  не  будет.
  Софрон  Михайлович  испытывает  к  Алексею  взывающую  к  действию  жалость.
  ПРИЕХАВ  в  некогда  принадлежащую  Алексею  квартиру , Котлояров  подмечает  в  ней  образцовый  порядок , обновленную  мебель  и  ледяной  взгляд  Марины.
- Устройство быта  у тебя , Марина , отличное , - сказал Котлояров. – Квартиру  моего  Алексея ты  хуже  не  сделала. А  на  личном  фронте  у  тебя  что? Такой  же  ажур?
- Мужчинам  я  теперь  не  доверяю , - процедила  Марина. – Вас , Софрон  Михайлович , Алексей  ко  мне  заслал? Этот  поганый  подонок?
- Мириться  с  ним , я  гляжу , ты  не  предрасположена. Нет , это  не  он  меня  к  тебя  отправил – по  собственному  помышлению  я  пришел. Чтобы  выпросить  для  него  возможность  с  дочерью  видеться. Она  дома?
- Ее  я  к  вам  не  приведу.
- Даже  не  дашь  мне  ее  увидеть? Но  мне-то  ты  могла  бы  и  разрешить – я  бы  на  нее  посмотрел , а  потом  пересказал  бы  Алеше , какая  она. Если  она  кривенькая  и  страшненькая , я  бы  сказал  Алеше , что  изводиться  из-за  оторванности  от  нее  ему  не  надо , и  он  бы… 
- Кривенькая?! – вскричала  Марина. – Ну , не  борзо  ли… я  вам  ее  нарисую! Рисунок  вы  отдайте  ему  непременно! Вместо  фотографии!
  Марина  выхватывает  из  ящика  пишущую  ручку  и  лист  бумаги ,  кладет  лист  на  стол  и  импульсивно  рисует – нарисованное  оно  сует  Котлоярову.
  НА  ЛИСТЕ   бумаги  грубо  запечатлено  уродливое  детское  лицо. Внизу  надпись «Дочь  подонка!».
  Произведение  Марины  изучающе  держит  перед  собой  хмурящийся  Алексей.
- Тебя  кто  к  ней  гнал? – поинтересовался  он  у  вернувшегося  назад  Котлоярова.
- Твой  кризис , - ответил  Софрон  Михайлович. – Да  я  и  всегда  думал , что  по  прошествию  времени  я  к  ней  наведаюсь  и  друг  к  дружке  вас  притяну. Практика  показала , что  это  немыслимо. Тому , кто  вызвался  бы  вас  снова  сблизить , я  бы  сказал , что  он  очумел.
- С  нашим  разрывом  я  смирился , но  дочке-то  я  отец…
- По  закону  права  гарантированы  и  отцу , - заявил  Котлояров.
- Не  желаю  я  через  закон. Я  принес  Марине  столько  рыданий , а  тут  еще  в  тяжбу  ее  втягивать… подниматься  из  пучины  мне  следует , ее  не  задевая.
- Обучись  в  канасту  играть.
- А  вы  когда  играете? – поинтересовался  Алексей.
- Нынче , Алеша , - улыбнулся  Котлояров. – Со  снайперской  точностью  ходов  и  отрешенностью  от  всех  невзгод  бытия.

  СИДЯЩИЕ  за  столом  Софрон  Михайлович , Виталий  Леонидович , Клавдия  Матвеевна  и  Валерия  Николаевна  все  в  игре.
  Алексей  Куделин  стоит  за  спиной  у  Виталия  Леонидовича  и  смотрит  ему  в  карты. Виталий  Леонидович , взглянув  через  плечо , от  взора  Куделина  их  убирает.
- Ты  карты  от  него  не  отворачивай , - сказал  Котлояров. – Что  он  в них  увидит , он  мне  на  пальцах  не  сообщит , подобная  система  у  нас  не  разработана. Он  учится  играть , а  не  жульничать. Не  видя  ничьих  карт , ему  будет  сложнее  уразуметь , почему  на  стол  летит  то , а  не  это. На  заводе «Красный  Пролетарий» людей , стоящих  за  спинами , не  боялись.
- За  спиной  фрезеровщика  Косинцева  никто  не  стоял , - промолвила  Клавдия  Матвеевна.
- Этот  боровичок  заглядываний  в  его  карты  не  допускал , - кивнул  Котлояров. – Играл  слабенько , вот  и  дрожал , что  кто-то  узреет… что  он  проигрывает  не  из-за  невезения , а  из-за  убогой  игры. Косинцев  пришел  на  завод  позже  тебя?
- В  том  же  году , - ответила  Клавдия  Матвеевна. – Я  в  феврале , он  в  марте.
- Увольнения  Косинцева  по  инвалидности  мне  не  забыть , - сказал  Котлояров. – Надо  же  так  технику  безопасности  нарушить. Я  работал  с  электричеством! И  что  меня , током  било? А  у  него  какая-то  фреза  и  такие  увечья. Вам , Валерия  Николаевна , чтобы  вас  не  прослезить , мы  о  его  травмах  не  обмолвимся.
- Из  сорока  лет  моего  трудового  стажа , - сказала  Валерия  Николаевна , - я  тридцать  шесть  отдала  стоматологии , а  четыре  заключительных  зоомагазину. На  «Белорусской». Подвизавшийся  у  нас  грузчик  Андрей  заходил  к  нам  в  торговый  зал  и  говорил , что  свободы  у  животных  нет , держать  их  в  клетках  жестоко , дозвольте  мне  кого-нибудь  выпустить. Он  давил  и  на  нас , и  на  заведующую , и  она , поддавшись  на  его  патетику , сказала: «Ты  меня  извел. Можешь  щегла  выпустить». Андрей  открыл  клетку , и  щегол  запорхал. К  потолку , к  двери , наружу  нигде  не  пробьешься… освободитель  Андрей  на  бесплодные  потуги  умиленно  взирает. И  из  всех  находящихся  в  комнате   щегол  выбирает  его - щегол  садится  на  грузчика. Лапки  на  воротник  рубашки , а  клювик… клювиком  он  впился  ему  в  кадык.
- И  не  отпускал , пока  окно  не  открыли? – спросил  Котлояров.
- Командовать  парадом  щеглу  не  позволили. Грузчик  Андрей  мозолистой  ладонью  его  схватил  и  почти  до  смерти  сжал. Из-за  уцелевшей  симпатии  к  живности  не  додавил - запихнул  щегла  обратно  в  клетку.
- По  которой  он  прыгал  и  вопил: «Гринписовцы  шлакуемые! Канальи!».
- Карамба , - улыбнулась  Валерия  Николаевна.
- Канаста , - сказал  Виталий  Леонидович. – Я  предлагаю  поиграть, посторонний  треп  резко  убавив.
- А  разговоры  в  тему? – спросил  Алексей.
- Они  допускаются , - ответил  Виталий  Леонидович.
- С  моим  дядей  Софроном  вы  за  одним  игровым  столом  как  оказались?
- Нас  с  ним  обзванивали  по  программе  социальная  помощь  пенсионерам. Девушка  выспрашивала  меня  о  квартирных  условиях , об  остальном  мелкожитейском , под  воздействием  упадка  в  моем  голосе  она  поинтересовалась , какое  у  меня  хобби , чем  я  заполняю  досуг , я  сказал , что  я  люблю  играть  в  карточную  игру  канасту , но  мои  партнеры  рассеялись , славные  игры  ушли в  прошлое… она  сказала: «Постойте! Я  тут  звонила  кому-то  из  вашего  района , и  он  мне  тоже  признался , что  он  заядлый  игрок  в  канасту , потерявший  с  выходом  на  пенсию  тех , с  кем  он  бы  мог  поиграть». Покопавшись  в  ее  данных , она  продиктовала  мне  телефон  Софрона  Михайловича.
- Виталий  Леонидович мне  набрал , и  мы  с ним беспроблемно  сговорились , - промолвил  Котлояров. – Уже  вечером  он  заявился  ко  мне , осмотрел  место  будущих  схваток , в  традиционную  канасту  играют  четверо , и  мы  с  Виталием  Леонидовичем  сошлись  на  том , что  мы  вдвоем – это  недобор , и  каждому  из  нас, чтобы  соблюсти  паритет , полагается  кого-нибудь  рекрутировать. У  меня  трудностей  не  возникло. Клавдия  Матвеевна  откликнулась  без  проволочек.
- Ну  и  я  Виталия  Леонидовича  не  мурыжила , - сказала  Валерия  Николаевна. – О  канасте  я  до  этого  не  знала , и  помучиться  с  моим  обучением  ему  пришлось , но  я , на  старости  лет  извилины  в  косички  заплетая , не  мучилась - со  мной  же  Виталий  Леонидович  сидел.
- Вы  с  Клавдией  Матвеевной  по  разнофазовым  причинам  у  меня  пребываете , - промолвил  Котлояров. – Она  из-за  обожания  канасты.
- Угу , - кивнула  Клавдия  Матвеевна.
- А  Валерия  Николаевна  из-за  того  же  самого , но  к  Виталию  Леонидовичу  применительно , - сказал  Котлояров. – Я  вас  раскрыл?
- Я  разоблачена , - смущенно  улыбнулась  Валерия  Николаевна. – Виталий  Леонидович  мне  по  нраву.
 ВИТАЛИЙ  Леонидович  в  приятности  чувств  глядит  с  балкона  в  пространство. Вышедший  с  ним  Софрон  Михайлович  взирает  через  стекло  на  то , как  Валерия  Николаевна  и  Клавдия  Матвеевна  раскладывают  с  комментариями  карты  перед  склонившимся  над  столом  Алексеем.          
- Наши  дамочки  за  него  взялись , - сказал  Котлояров. – Квалификацию  они  ему  подтянут. Что  требуется , втолкуют , однако  до  уверенного  освоения трудов  ему  еще  непаханный  край.
- Ему  бы  не  в  карты  со  стариками  играть , а  на  работу  устроиться , - промолвил  Виталий  Леонидович. – Вы  с  ним  живете-то  на  что , лишь  на  твою  пенсию?
- До  последнего  месяца  он  довольно  весомо  ее  своими  сбережениями  дополнял.
- Теперь  им  абзац? – осведомился  Виталий  Леонидович.
- Он  сказал , что  для  тебя , дядя  Софрон , у  меня  отныне  ни  рубля , ни  доллара.
- И  все  это , дядя  Софрон , для  тебя!   
- Работу  я  ему  присмотрел , а  наймется  ли  он  на  нее  или  предпочтет , чтобы  мы  оба  положили  зубы  на  полку , пророчествовать  не  стану.
- И  что  за  работа? Умственная?
- На  рынке , - ответил  Котлояров.
- Гадость…
- Не  полностью.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  будто  бы  съел  что-то  очень  невкусное , но  вот  его  лицо  разглаживается , искривленность  с  лица  Алексея  сходит , Софрон  Михайлович  с  Алексеем  лицом  к  лицу , и  в  квартире , кроме  них , ни  души.
- Твои  резоны  до  меня  дошли , - промолвил  Куделин. – На  заработки  я  отправлюсь. Я  ожидал , что  ты  мне  об  этом  шепнешь , и  я  на  тебя  не  крикну… местечко  для  меня  Валерия  Николаевна  выбила?
- Почему  она? – спросил  Котлояров.
- Но  она  же  работала  в  зоомагазине , и  у  нее  остались…
- Связи? Для  устройства  продавцом  в  магазинчик  «Товары  для  животных» , по-твоему , связи  необходимы?
- Что  происходит  на  нынешнем  рынке  труда  я  представляю  себе  неясно , - сказал  Алексей.
- На  двери  того  магазинчика  висело  объявление «Срочно  нужен  продавец» , и  я , вспомнив  о  тебе , заглянул  и  переговорил  с  кавказским  мужчиной  о  том , какие  у  продавца  должны  быть  параметры. Ты , Алеша , им  соответствуешь.
- Я  собой  восхищен , - пробормотал  Куделин. – Но  это  не  зоомагазин? Валандаться  со  зверьми  мне  в  нем  не  поручат?
- Их  я  в  нем  не  засек. И  из  названия  не  вытекает – товары! Миски , корма , поводки…
  НАМОРДНИКИ , кульки , упаковки – Алексей  Куделин  за  прилавком  на  работе. По  нескольким  оставленным  для  прохода  метрам , рыская  взглядом , перемещается  сморщенный  Петр  Бамшин.
- Мышиные  муляжи  у  вас  закончились? – спросил  он  у  Алексея.
- Может , еще  и  есть. Вы  посмотрите  повнимательней , и  я  с  вами  посмотрю… я  не  все , что  у  нас  в  продаже , знаю. Меня  сюда  недавно  назначили. Прежде  эти  муляжи  у  нас  были?
- Я  видел , но  без  согласования  с  женой  не  прикупил , - ответил  Бамшин. – Нам  для  кошки..
- Я  понял , что  не  для  аквариума.
- Кошечка  у  нас  апатичная - пожрет  и  давай  сопеть  на  всю  комнату , как  львица , снотворным  обколотая. Кинь  я  в  нее  мышиный  муляж , он  бы  ее  встрепенул.
- А  она  когда-нибудь  с  мышами  встречалась? – поинтересовался  Куделин.
- Она  домашняя.
- И  квартира  у  вас  без  мышей.
- Понятие  о  мышах  во  всякую  кошку  на  клеточном  уровне   заложено, - заявил  Бамшин – Я  не  убежден , что  она  среагирует  на  муляж , но  настоящей  бы  не  поздоровилось. Серенькое  брюшко  она  бы  ей  вспорола.
- Насчет  настоящих  мышей  не  к  нам , - процедил  Куделин. – Мы  таким  не  торгуем.
- Грех  на  себя  не  берете , - кивнул  Бамшин. – Прозорливо… за  муляжом  я  к  вам  как-нибудь  забегу.
- Муляж , если  он  поступит , я  вам  продам.
  Бамшин  изчезает  за  стеклянной  дверью , Куделин  присаживается  и  размышляет , встает  и  выходит , между  двумя  рядами  павильонов  у  своего  столика  стоит  выразительно  многомудрая  гадалка  Серафима  Барышева.
  Поглядев  на  Серафиму , Куделин  сдвигает  взор  направо – соседняя  дверь  ведет  в  магазин  под  вывеской «Сокровища  океана».
  КОНСЕРВЫ  на  прилавке , рыба  в  лотках , для  бесчеловечно  смотрящейся  продавщицы  Емелеевой  вошедший  к  ней  Куделин  незначителен. 
- У  вас , как  выясняется , консервы , - промолвил  Алексей. – А  я  заметил  вывеску  и  задумался , что  это  за  сокровища. У  вас  консервы  только  для  людей? У  меня  они  не  для  них. Я  из «Товаров  для  животных».
- Продавец? – спросила  Емелеева.
- За  те  два  дня , что  я  там  работаю , выручка  у  магазина  не  гигантская. У  вас  за  день  сколько  банок  консервов  распродается?
- Мы  и  неконсервированную  рыбу  продаем.
- Ну , а  консервов  сколько?
- Штук  пятьдесят , - ответила  Емелеева.
- У  меня  за  два  дня  ушла  одна  банка  для  собак  и  одна  для  кошек. Секрета  из  моих  успехов  я  не  делаю.
  В  «Сокровища  океана» заходит  нажившая  все  признаки  малолетней  потаскухи  Ирина  Рюшкина.
- Меня  Рустам  не  спрашивал? – поинтересовалась  она.
- Нет , - процедила  Емелеева.
- Если  он  зайдет , скажи  ему , что  я  перед  твоим  павильоном.
- А  он  сам  тебя  не  увидит?    
- Должен  увидеть.
  Ирина , стрельнув  глазами  в  Куделина , выходит.
- Рустам  с  ней  спит? – осведомился  Алексей. 
- Он  ее  даже  видеть  не  хочет. Эта  бездомная  шваль  никому  тут  прохода  не  дает… ее  напои  и  вытворяй  с  ней , что  вздумается , но  наши  мужики  ею  уже  не  пользуются. Ты  здесь  новенький – можешь  с  ней  развлечься.
  ГРЫЗУЩЕЙ  семечки  птахой  Ирина  Рюшкина  заглядывается  на  тяжеловесно  шастающих  по  рынку  мужчин. За  ее  спиной  коршуном  вырастает  Куделин. 
- Рустама  поджидаешь? – спросил  он.
- Почему  обязательно  его. Ты  у  Любки  в  «Сокровищах» что-нибудь  покупал  или  ты  ее  хахаль?
- Я  такой  же , как  она , но  из  «Товаров  для  животных». А  ты  откуда?
- Из  Тюмени.
- А  в  Москве  чего  ловишь?
- Мне  всегда  хотелось  на  нее  поглядеть , - ответила  Ирина. – И  я  поехала.
- Мне  сказали , что  ты  бездомная. Но  в  Тюмени-то  дом  у  тебя  имеется?
- Ну , в  Тюмени-то  я  жила  под  постоянной  крышей  над  головой. А  в  Москве  все  урывками. Ты-то  меня  к  себе  не  возьмешь?
- Пойдем  ко  мне  в  магазин , - промолвил  Куделин.
- Но  в  него  же  люди  заходят. 
- Не  для  секса  пойдем. Разговаривать  продолжим.
- Да  о  чем  со  мной  разговаривать… необычный  ты  какой-то.

  ЗАШЕДШАЯ  за  прилавок  Ирина  Рюшкина , осознанно  касаясь  ногой  колена  сидящего  Алексея , с  разбегающимися  от  разнообразия  глазами  ощупывает  шипы  опасного  ошейника.
- Моему  тюменскому  песику  я  бы  тут  всего  накупила , - сказала  она. – Сейчас  мой  Филька  наверняка  подох… без  меня  его  на  прививку  никто  не  отведет.
- А  родители? – спросил  Алексей.
- Отца  у  меня , считай , не  было , а  матери  лишь  до  себя  дело  есть. Собаку  она  из  дома  не  вышвырнет , но  и  на  прививки  водить  не  будет. Она  и  гуляла-то  с  ней  не  потому  что  у  собаки  нужда , а  чтобы  самой  форму  поддерживать. Ко  всем  она  равнодушная…
- И  чего  же  тогда  тебе  с  ней   ругаться? Она  тебя  не  грузила , каждый  шаг  не  отслеживала. Чем  равнодушная  мать  тебя  не  устроила?
- Я  укатила  из  Тюмени  не  после  ругани  с  матерью. Подул  ветер, и  я  сорвалась… случилась  ссора  с  молодым  человеком. Он  опять  переспал  с  другой. Меня  его  неверность  до  костей  проела! Потом  он  приперся  извиняться , но  приелось… и  он , и  Тюмень.
  В  магазин  заходит  женщина , Куделин  говорит  ей: «У  нас  переучет» , и  она  выходит.
- Тебе  меня  жалко? – спросила  Ирина.
- Вероятно , - ответил  Куделин.
- Заночевать  у  тебя  ты  меня  сегодня  пригласишь?
  Алексей  Куделин  плавает  в  неопределенности.
  В  ВАННОЙ  комнате  льется  вода. У  закрытой  двери  Куделин  и  Котлояров.
- После  ее  мытья  ванну  мне  придется  тщательно  вымыть , - процедил  Софрон  Михайлович. – Чтобы  на  нас  с  тобой  бацилла  не  насела.
- Не  утрируй , - промолвил  Алексей.
- Я  говорю  взвешенно. Думаешь , я  не  вникнул , кого  ты  к  нам  притащил?
- Девушку.
- Распоследнюю  шлюху!
- Она  не  за  деньги , - сказал  Алексей. – На  той  работе , на  которую  ты  меня  сподобил , денег  мне  пока  не  выплачивают , но  и  если  и  заплатят , я  ползарплаты  на  проститутку  не  выделю. На  всю  ночь – где-то  половина  моей  и  получится… введи  я  нас  в  такое  разорение , ты  бы  рычал  на  меня  закономерно , но  сейчас-то  тебе  чего  возникать? Поставь  на  плиту  сковородку и  будь  любезен  нас  покормить.
- Шлюхам  я  не  готовлю.
- Не  шлюха  она! Хорошая , бездомная  девушка – из  Тюмени  уехала , в   Москве  обломалась , жилья  нет , желания  работать  тоже… покантуется  здесь  и  в  Тюмень. Как  бы  она  ни  отбрыкивалась , от  Тюмени  ей  не  уйти.
- А  в  Тюмени  у  нее  кто?
- Кроме  матери , молодой  человек. Он  ей  изменял , и  она  взбеленилась – город  и  тот  поменяла. Ложась  с  кем  попало  в  Москве, она  своему  парню , возможно , в  чем-то  отплачивает.
- Она  и  с  тобой  ляжет? – спросил  Котлояров.
- Скажу , ляжет. 
 АЛЕКСЕЙ   Куделин  и  Ирина  Рюшкина  сидят  за  столом  перед  тарелками  с  рожками ; Софрон  Михайлович , поставив  на  стол  кастрюлю , вытаскивает  из  нее  вилкой  сосиски  и  распределяет  их  по  тарелкам – две  Куделину , одну  Ирине.
- Рожочки  с  сосами! – воскликнула  Ирина. – Наша  еда! Типа  того, что  щи  да  каша  пища  наша.
- Сосы  для  тебя  более  в  тему , - промолвил  Котлояров. – Этим  уж  ты , конечно , повсеместно  занималась - от  прихожих  до  подворотен.
- Быть  развратной  мне  не  в  кайф , - сказала  Ирина. – Мне  бы  в  Москве  свой  уголочек , и  я  бы  из  него  задницу  для  подставлений  не  высовывала. Хотите , чтобы  я  исправилась – оставьте  меня  у  вас.
- И  как  же  ты  будешь  проводить  время? – поинтересовался  Котлояров. – Слоняться  с  сигаретой  по  квартире  и  постукивать  мне  по  плечу , мол , сгоняй-ка  ты , дедуля , за  спиртяшкой?
- Закупиться  выпивоном  и  забухать  с  вами  денька  так  на  четыре  было  бы  круто , - сказала  Ирина. – Я  пить  закончу  и  через  сутки  нормальненько  оклемаюсь , а  вы  от  такой  пьянки… если  сразу  в  ящик  не  сыграете , станете  старичком , из  кроватки  не  встающим. «Подай-ка  мне , деточка , таблеточку…». Я  на  ваше  кряхтение  отзовусь  энергично , но  подскачу  к  вам  без  лекарства - с обкладываниями  и  замахиваниями. Что  же  ты , дрянной  старик , меня  дергаешь , сказала  бы  я. Таблетки  у  тебя  на  стуле, что  к  кровати  придвинут , и  запивка  в  стакане  там  же. Вредный  сволочной  старик! Почему  ты  дал  мне  одну  сосиску , а  ему  две?
- Девушка  не  теряется , - промолвил  Котлояров.
- Отогрелась , - кивнул  Алексей.
- Упарилась! – воскликнула  Ирина. – Жарина  тут  у  вас  почище , чем  на  улице  в  солнцепек.
- В  больнице  было  жарче , - сказал  Котлояров. – Твои  фантазии  о  таблетках  и  попойках  принесли  мне  напоминание  о  моем  лежании  в  городской  больнице  с  поджелудочной  разболевшейся. Койку  возле  меня  занимал  товарищ  Арданский. Мужчина  университетского  мышления. Составитель  книжки  поэтов  греческих.

  ОГЛАЖИВАЯ  клинообразную  бороду , благообразный  Филипп  Арданский  прямо  возлежит  в  больничной  палате. На  ближней  к  нему  кровати  мечется  Котлояров.
- Прихватило? – осведомился  Арданский.
- Дожимает , - простонал  Софрон.
- Из  моих  друзей  и  знакомых  в  этой  больнице  уже  четверо  умерли. Поговорить  с  вами  от  лица  могильной  плиты?
- Говорите.
- «Я – ну  то  есть , могильная  плита  из  эпиграммы  Леонида  Тарентского , – я  над  Кретоном  стою , и  на  мне  его  выбито  имя. Сам  же  Кретон  подо  мной  в  прах  обратился  давно. Прежде  богат , словно  Гиг , и  бесчисленных  стад  обладатель  коз  и  коров , прежде  он… но  для  чего  продолжать? Зависти  был  он  предметом  для  всех , но  из  стольких  владений  ныне  так  мало  земли  он  во  владение  взял». От  тщете  всего  преходящего  я  бы  лучше  этого  грека  не  сказал.
- Автора  обделили , - промолвил  Котлояров.
- Талантом? – удивился  Арданский.
- Деньгами. Он  из  кретоновой  родни. Пышет  ядом  от  того , что  по  завещанию  Кретон  ему  ни  шиша  не  отписал. На  могиле  Кретона  он  что  делает? Прикидывается  бесстрастной  могильной  плитой , но  камень  бы  столь  ядовито  не  вещал. При  переиздании  вашей  книжки  поместите  на  нужной  странице  мой  собственный комментарий  к  данному  отрывку  несомненно  чудесной  поэзии. Вы  мне  его  зачитали , и  боль  в  поджелудочной , как  сняло. Только  сказал , и  она  снова  здесь… ох , сверлит-то , ё-ёёё… почитайте  мне  что-нибудь  еще.
- Антипатр  Фессалоникский. Послание  Селевку. «Скорую  смерть  предвещают  астрологи  мне , и , пожалуй , правы  они , но  о  том  не  печалюсь. Ведь  всем  нам  дорога  одна… в  Аид… 
  В  палату , вольно  передвигая  ногами , заходит  мертвецки  пьяная  медсестра.
- Наша  Оленька  пришла , - промолвил  Арданский. – Стишком  о  любви  тебя  порадовать?
- Не  претендую , - пробормотала  медсестра.
- Хочешь  без  лирики , будет  без  лирики. Забирай  из-под  меня  утку.
- А  ты  мне  заплати.
- Я  тебя  с  утра  за  весь  день  вперед  заплатил , - сказал  Арданский. – Ты  что, не  помнишь?
- Лапшу  ты  мне  вешаешь , - пробормотала  медсестра. – Все  вы , мужики , если  девушка  ненароком  перебрала , норовите  ее  обмануть  и  чего-то  с  нее  поиметь. Не  ее , так  с  нее. Мужики  подлючие , лишаи  стригучие… кто  рукой  мне  в  трусы  лезет , кто  под  себя  сходил , и  мне  из-под  него  выноси… для  всего  нужно  настроение! Ты , Софрон , подтвердишь , что  за  сегодня  он  со  мной  расплатился?
- Твои  сомнения  мне  не  рассеять , - ответил  Котлояров.
- Ты  прочухал? – спросила  медсестра  у  Арданского. – Софрон  не  видел. 
- Вам  бы , Ольга , меня  не  дразнить , - процедил  Арданский. – Я  заведующему  отделением  пожалуюсь , что  вы  за  вынос  берете , а  потом  не  выносите! Задарма  я  не  прошу , но  хоть  в  чем-то  порядок  быть  должен! Взяла – выноси! Кодекс  чести! Ну , вынимай  же  из-под  меня  эту  утку , достала  она  меня!
- Я  ее  унесу , не  возмущайся , - извлекая  из-под  Арданского  судно , пробормотала  медсестра. – А  орешь  ты , потому  что  врешь… совесть  тебе  нервы  прикусила , и  ты  разверещался. Мошенник… не  платил  ты  мне  за  сегодня. Дурочка  я , что  тебя  послушалась.
  Пошедшая  к  двери  медсестра  из-за  пошатываний  содержимое  утки  расплескивает.
- Все , коза , залила , - процедил  Арданский. – А  полы  нам  здесь  не  моют…
- На  лапу  уборщице  подкинем , протрет , - промолвил  Котлояров.
- Верно  сказано , Софрон  Михайлович , сугубо  верно. Неразрешимых  ситуаций  не  бывает. Туда  или  сюда  она  как-нибудь  непременно  разрешится.

  СОЗНАНИЕ  Софрона  Михайловича  рассеяно  между  событиями минувших  дней  и  доедающим  рожки  Алексеем.
- Товарищ  Арданский  живет  в  моей  памяти  жизнь  человека , приятного  мне  для  воспоминаний , - сказал  Котлояров. – Это  же  поразительно – перенести  сложную  операцию  и  какие-то  сутки  спустя  читать  мне  стихи , срывать  глотку  на  медсестру , попозже  он  провел  утомительный  торг  с  уборщицей, закатисто  рассмеялся  прямо  в  лицо  врачу… на  вечернем  обходе. Когда  тот  поинтересовался , как  нам  здешняя  кормежка. Как  диабетику  в  кафе «Шоколадница»! Никакой  возможности  подпитаться  без  урона  здоровью. Плюсуем  антисанитарию , ужасающий  уход, отсутствие  медикаментов  и  имеем  на  выходе  то , что  товарищ  Арданский  из  больницы  не  вышел. Саму  операцию  пережил , но  в  послеоперационный  период  таял , ослабевал  и  загнулся. Что , разве  это  скучная  история?
- Примечательная , - промолвил  Алексей.
- А  что  же  твоя  девка  ее  не  дослушала? Тарелку  облизала  и  шмыг  из-за  стола…
- В  мою  комнату.
- Кровать  что  ли  за  собой  застолбить? Заняв  ее , она  тебя   туда  уже  не  пустит? Да  ни  хрена  подобного! Она  бы  и  меня , захоти  я  ее  пощупать , впустила. Но  я  к  этой  шалавушке  не  пойду , мне  в  мои  годы  лечить  венерические  заболевания  неудобно. А  ты  к  чем  склоняешься?
- Я  зайду , - ответил  Алексей.
- Для  любви?
- Как  в  омут , я  в  нее  не  брошусь.
  ЧТОБЫ  ЗАВЕСТИ  подступившегося  к  кровати  Куделина , лежащая  под  простыней  Ирина  сдвигает  ее  вниз  и  открывает  Алексею  половину  груди.   
- На  мне  ничего , - сказала  Ирина. – Простынку  мне  для  тебя  откинуть? Под  нее  ты  нырнешь?
- Забираться  к  тебе  я  поостерегусь , - промолвил  Алексей.
- Брезгуешь?
- Уклончиво  ответим , что  я  не  решаюсь , поскольку  давненько  с  женщиной  не  спал.
- Ну , со  мной  перепихнись. Натяни  для  спокойствия  гондончик  и  вваливайся. Показать  куда  входить  или  на  твой  выбор  оставить?
- На  той  квартире  презервативы  я  держал , но  тут , у  дяди  Софрона , моих  нет , да  и  у  него  не  думаю , что…
- А , может , он  заначил? Меня , когда  я  шемоналась  по  Арбату , еще  более  седой  и  горбатенький  дедушка  к  себе  в  переулок  зазвал. В  квартирку  с  молочно-белыми  шторками. Неприкаянная  крошечка , он  мне  говорил , потерявшаяся  в  чужих  краях  Настенька  из  «Аленького  цветочка»… как  же  он  меня  отжарил!
- В  такую  стариковскую  потенцию  я  не  поверю , - сказал  Алексей.
- Его  обмякший  шланг  на  меня  не  поднялся, но  ручкой  от  совка  он  меня  отработал… хоть  веник  для  этого  не  приспособил. У  того  ручка  потолще  и  шервавая. Ну  что , арбатскому  дедушке  нос  не  утрешь? Какие  у  тебя  насчет  меня  появились  придумки?
- Я  просто  прилягу. Ты  будешь  лежать  под  простыней  поближе  к  стене , а  я  лягу  поверх  нее  с  краю. Сдвигайся.
- Лицом  мне  тоже  к  стене? – подвинувшись , спросила  Ирина.
- Физиономией  к  физиономии  мы  по-любому  не  ляжем , - пробормотал  укладывающийся    Алексей. – Я  мою  от  твоей  отверну. И  на  что  ты  смотришь , не  увижу. Убедилась?
- Да , - со  взглядом  в  затылок  Куделина  промолвила  Ирина. – Я  на  тебя  не  в  обиде. Я  даже  понимаю , что  это  классно… полежать  вот  так  без  долбежки , с  какими-то  мыслями , с  легким  сердцем. Серафима  мне  нагадала , что  моя  жизнь  скоро  пойдем  на  лад , но  я  только  матернулась , а  облегчение-то  уже  ощущается. Серафиму  ты  обязательно  похвали. Похвала  ей  морщин  не  добавит.
  НА  СЕРАФИМЕ  Барышевой  широченное  платье , сорок  пятого  размера  кроссовки , волосы  у  нее  свалявшиеся , ноги  небритые , присевшая  на  свой  уличный  столик  гадалка  смотрит  на  Алексея  пронизывающе.
- На  всем  рынке  к  этой  тюменской  девушке  добрее  меня  никто  не  относился , - сказала  Серафима.
- А  меня  вы  не  учитываете? – осведомился  Алексей.
- Вы  взяли  ее  на  ночь , - усмехнулась  Серафима. - Но  здесь  таких  добряков, как  муравьев  в  муравейнике.
- Уже  пришло  утро , - промолвил  Алексей.
- И  она  все  еще  в  вашей  квартире? Вы  оставили  ее  там  одну?
- С  дядей , - ответил  Алексей.
- Ах , с  дядей. И  дядя  ее , естественно… как  мужчина  женщину. Большая  же  у  вас  доброта! Привел  девчонку , удовлетворился  и  под  дядю  подложил. Не  о  чем  мне  с  тобой  говорить. Ступай  к  себе  в  магазин. 
- Пока  я  не  растолковал  для  вас  ситуацию , любители  братьев  наших  меньших  обождут. По-вашему  выходит , что  сначала  я , затем  мой  дядя , оба  мы  эту  девушку  дрючим , и  настолько  хорошо , что  она  просит  вам  передать , что  ваш  прогноз  оправдался , в  ее  жизни  наступил  удивительный , коренной  перелом , какая  же  вы  гадалка , если  так  полагаете? Или  не  раскинув  карты , вы  ничто?
- Я  не  по  картам  гадаю, - ответила  Серафима.
- По  кофейной  гуще?
- Самое  пристойное  кофе  тут  в  киоске  Рашида. Они  сейчас  его  прошли…
- Те  мужчины?
  К  Куделину  и  Серафиме  попарно  подшагивают  четверо – с  удрученно  хранящим  достоинство  Павлом  Нифонтовым  идет  обрюзглый  индюк  Владимир  Безин.
  Пара  замыкающих  крепка  и  сера.
- Они  при  власти? – глядя  на  мужчин , спросил  Алексей.
- Первые  двое – это  замдиректора  рынка  и  из  городской  управы  смотрящий. Они  будут  на  меня  наскакивать…
- А  гадалку  вы , Павел  Петрович , отсюда  не  убрали , - сказал  замдиректору  Безин. – Где-то  недочеты  устранены , но  у  вас  именно  что  выборочность , а  не  всеохватность. Я  же  конкретно  вам  заявлял - всех , кто  не  платит  налоги  и  не  пополняет  казну, с  рынка  долой! Неподконтрольные  нам  расчеты  вы , Павел  Петрович , искореняете  ненадлежаще… сколько  вы , женщина, в  месяц  ему  отстегивает?
- Он  позволяет  мне  нисколько  ему  не  давать , - ответила  Серафима.
- А  кто  же  собирает  с  вас  дань? – спросил  Безин.
- Таких  нет. Из-за  защиты  Павла  Петровича  меня  здесь  не  грабят.
- Вы , Павел  Петрович , меня  озадачиваете , - промолвил  Безин. – С  чего  вы ей  подобное  благоденствие  предоставили? На  вашу  любовницу  она  не  тянет.
- Она  немолода  и  неэффектна , - кивнул  Нифонтов. – Но  вы  не  видите  того, что  видит  она.
- И  что  же  она  видит? – поинтересовался  Безин.
- Она  видит  чуть  дальше  нас.
- Аферистка  она! – воскликнул  Безин. – Все  они , гадалки , лишь  плетут  и  дурят , и  тот , кто  с  мозгами , на  их  предсказания  чихает , он…
- Не  садитесь  сегодня  в  машину , - сказала  Серафима.
- Вы  мне? – уточнил  Безин.
- Не  садитесь. Езжайте  на  трамвае , идите  ногами , но  в  машину  не  садитесь.
- Вы  теменью  меня  не  опутывайте… я  учился  в  финансовой  академии , а  образование - свет!
- Для  вас  свет – финансы , - промолвил  Алексей.
- Вас-то  кто  в  разговор  привлекал?! – возмутился  Безин. – Пришли  на  рынок  за  покупками , ну  и  шагайте , покупайте , ищите , где…
- Я  не  покупатель , - сказал  Куделин. -  Я  продавец.
  Павел  Нифонтов  глядит  на  Алексея  приязненно.
  В  КВАРТИРЕ  на  него  приветливо  поглядывает  Рюшкина ; Софрон  Михайлович  тащит  на  балкон  матрац  и  подушку.
- Твой  дядя  удумал  спать  на  балконе , - сказала  Ирина. – Я  буду  в  его  кровати , а  ты  в  моей. Ничего , что  мы  ляжем  раздельно?
- Пойдет , - ответил  Алексей. –  Итак , что  у  нас , чем  был  наполнен  ваш  день?
- Кулинарную  книгу  листали , - промолвил вышедший с  балкона  Котлояров. – Искали  рецепты , чтобы  банке  тушенки  обрамление  пороскошней  придать. Нашли  запорожскую  кулебяку.
- Когда  она  готовилась , я  не  отрываясь  в  духовку  смотрела , - призналась  Ирина. – Корочкой  покрылась , и  я  плиту  выключила , а  Софрон  Михайлович  приплелся  и  снова  включил. Поподжаристей  надо , сказал. 
- Ему  жарко  и  посему  кулебяке  смерть , - кивнул  Алексей. – Сгорай… испепеляйся… на  балконе  и  я  планировал  заночевать. Там  пекло  хоть  ветерком  разбавляется. Ты , дядя  Софрон , не  льсти  себе  тем , чтобы  ты  благородно  удаляешься  и  лучшие  места  другим  оставляешь. Сейчас  лучшее  место – это  балкон , и  ты  его  захапал.
- Вчера  ты  на  балкон  не  хотел , - сказал  Котлояров. – Направился  со  всеми  твоими  желаниями  к  Ирине.
- У  нас  с  ней  не  срослось , - сказал  Алексей. – Подавай  твою  кулебяку.
  Из  ПОСТАВЛЕН  на  стол  кулебяки  вырезан  один  кусок – он  в  руке  у  Куделина. Неактивно  его  покусывая , Алексей  не  без  подозрений  на  него  посматривает.
- Тыкву  не  чувствуешь? – спросил  Котлояров.
- То , что  ты  положил  нечто  лишнее , мною  улавливается , - ответил  Алексей.
- Тебе , как  курильщику , тыква  нужна. Она  уменьшает  риск  рака  легких.
- После  еды  я  теперь  покурю  куда  безмятежнее. Если  ты , помимо  всего  прочего , не  озаботишься  моим  пищеварением  и  пихтового  бальзамчика  мне  для  его  ускорения  не  плеснешь.
- Пихтовый  бальзам , он  наподобие  рижского? – осведомилась  Ирина.
- Он  для  склеивания  стекол , - ответил  Куделин. – У  нас  на  рынке  он  в  ассортименте. Не  вместе  с  алкоголем , понятно , стоит. Ты  Павла  Петровича , замдиректора  рынка , знаешь?
- Знаю , - кивнула  Ирина.
- Ну  и  что  он  за  тип?
- Начальствующий. Директора  рынка  на  самом  рынке  не  видать , а  Павел  Петрович  там  всегда , он  всем  крутит , распределяет , народ  к  нему  с  почтением. Сам  он  весь  в  шоколаде , но  и  те , кто  работают  под  ним , какую-нибудь  карамельку  в  зубах  уносят  домой  беспрепятственно. Ты  в  своих «Товарах  для  животных» торгуй  без  волнения – на  тебя  не  наедут. И  с  зарплатой  тебя  не  прокинут. А  почему  ты  в  продавцах-то? Что  тебя  в  расцвете  сил  в  такую  низину  скинуло?
- Не  выспрашивай , - промолвил  Алексей. – Мы  обойдем  этот  вопрос.
- Затаился – молчи , - сказала  Ирина. – Я  согласна , некоторые  переживания  не  для  выбалтывания… но  о  том , что  заколачиваешь  ты  паршивенько , ты  не  переживай. Чего  они , деньги-то  большие… Павла  Петровича  его  крутые  заработки  из  болота  не  вытаскивают.
- Из  болота?
- У  него  жена  умерла. Говорят , уже  года  четыре  назад. Каждый , кто  на  него  взглянет , увидит , что  душа  у  него  до  сих  пор  не  отболела.
- Расставание  с  женой , которую  любил , - сказал  Алексей , - оно… надолго  прискорбно.
  СИДЯЩИЙ  на  прилавком  Куделин  третируется  рассуждениями , навеваемыми  Алексею  его  прошлым ; в  магазине  у  Куделина  нескладная  женщина  Раиса  и  чернокожая  девочка  Маша.
- Ну  нет  их  здесь , - сказала  Раиса , - чего  внизу-то  смотреть , они  же  высокие , тут  же  на  глаза  бы  попались.
- Они  способны  быть  выдвижными , - промолвила  Маша.
- Покупаешь  как  бы  пенек  и  до  потолка  его  выдвигаешь? Сомнительно…
- Что  вас  интересует? – пробормотал  Алексей.
- Искусственные  деревья , - ответила  Раиса. – Нам  с  дочкой  могут  привезти  заграничного  зверька , которому  лазить  необходимо. О  шипохвосте  вы  слыхали?
- О  шипохвосте  нет.
- Его  еще  называют  летающей  белкой , - сказала  Маша.
- И  он  летает? – спросил  Алексей.
- А  вы  бы  полетели , если  бы  животные  называли  вас  между  собой  летающим  человеком? – осведомилась  Маша. – Увидели  у  себя  под  рубашкой  что-то  похожее  на  сложенные  крылья  и  стали  бы  думать , что  вы  летаете. У  шипохвоста  под  шерстью  перепонки , но  он  белка , как  белка – в  деревьях  живет. В  Сенегале. Мой  папа  из  Сенегала. По  телефону  он  сказал  маме , что  намеревается  к  нам  прибыть  и  шипохвоста  мне  привезти.
- Таможню  шипохвост  не  пройдет , - сказал  Алексей.
- Прорвется! – воскликнула  Маша. – Папа  его  протащит.
- Всеми справками и  сертификатами  шипохвост  будет  обеспечен, - сказала  Раиса. – Ее  папа  Жан-Клод  в  Дакаре  на  хорошем  счету. Делишки  он  без  промашек  обтяпывает.
- Имя  у  него  французское , - промолвил  Куделин.
- Но  он  не  гасконец  и  не  эльзасец , - невесело  усмехнулась  Раиса. – Он  из  народности  тукулера.
- Сошлись-то  вы  с  ним  где? Он  в  Москве  был  или  вы  в  Африке?
- Послушайте , вы… завязывайте. Хватит  с  меня  вашего  праздного  интереса.
- Я  интересуюсь  этим  лишь  потому , что  ваш  случай  мне  близок. Небеса  распорядились  так , что  моя  дочь  тоже  растет  без  отца.
- Без  вас? Ну , естественно , без  вас… без  кого  же , как  не  без  вас!
  Раиса  изжаривает  Куделина  взглядом  презлейшего  свойства.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  грустно  курит  у  дверей  магазина.
  СЕРАФИМА  у  своего  столика  беседует  с  чиновником  Безиным. Когда  он  отходит , Алексей  Куделин  бросает  окурок  и  идет  к  гадалке.
- Что , этот  козел  из  управы , снова  прогонять  вас  приходил? – спросил  Алексей.
- В  благодарностях  заходился , - усмехнулась  Серафима. – Не  последуй  он  моему  указу , от  него  бы  уже  одна  душа  осталась , но  он  в  машину  не  сел. Дверцу  на  себя  потянул , отворил  и  внезапно  в  его  голове  что-то  предостерегающе  запыхтело. Пых-пых , пых-пых , гибель , погибель , пых-пых-пых , гибель , погибель… дверцу  он  захлопнул  и  на  метро.
- На  машине  он  не  поехал , - промолвил  Алексей. – Аварии  не  случилось. Сейчас  уже  не  определишь , произошла  бы  она , поступи  он  легкомысленно. Правдивость  вашего  пророчества  ничем  не  проверить.
- Моя  правота , увы , доказана. Машина  Владимира  Александровича  в  лепешку.
- Каким  образом?
- Она  была  с  шофером. Без  хозяина  он  покатил  куда-то  по  собственным  нуждам  и  на  Щелковском  шоссе  под  грузовик  с  прицепом  вырулил. Я  о  том , что  у  Владимира  Александрович  шофер , и  представления  не  имела… я  бы  и  шоферу  сказала , чтобы  он  не  садился , но  о  его  существовании  меня  мои  голоса  не  оповестили. Упустила  я  паренька… добра  молодца. Наша  тюменская  красна  девица  по-прежнему  под  твоим  попечением?
- В  отдельной  комнате , - ответил  Куделин.
- Ты  ей  пожалуйства  отдай. – Гадалка  пошарила  под  столиком  и  достала  оттуда  деревянную  фигурку  всадника  с  головой-солнцем. – Это  Дажьбог. Даритель  всех  земных  благ  в  эпоху  Руси  некрещеной.
- Он  заключает в  себе  чего-то  магическое? – осведомился  Алексей.
- Зависит  от  того , чем  его  считать. Если  почтительно  воспринимать  его  могущественным  талисманом , осчастливить  он  постарается , ну  а  если  думать , что  он  забавная  безделушка , безделушкой  и  проваляется.
- Выглядит  он  внушительно , - промолвил  Алексей. – Я  бы  на  него  положился.
- Я  и  тебе  кое-что  презентую. Где  тут  находится  «Металлоремонт» , тебе  известно?
- Досконально , - кивнул  Алексей.
- Сидящему  в  нем  Кириллу  ты  скажешь , что  ты  от  меня , и  если  женскую  фигурку  он  доделал , забирай. Она  твоя.

  БЕССТРАСТНЫЙ , не  знающий  депрессий  Кирилл  Мамыкин  на  придвинувшегося  к  его  окошку  Куделина  смотрит  незаинтересованно.
- Я  от  Серафимы , - промолвил  Алексей.
- Заходи  вовнутрь.
  Переступив  порог , Алексей  удостоился  от  Мамыкина  лишь  полуоборота.
- С  чем  ты , дружище , и  кто  ты? – поинтересовался  Мамыкин.
- Я  из  «Товаров  для  животных». Серафима  за  фигуркой  меня  прислала.
- Женщину  я  ей  вырезал , а  утконос  еще  не  докончен.
- Мне  женщину.
  Мамыкин  полез  в  шкафчик  и  извлек  оттуда  фигурку  обнаженной  женщины, держащей  в  опущенных  руках  прикрывающий  ее  лоно  треугольник. 
- Пакет  тебе  дать? – спросил  Мамыкин.
- Я  у  себя  возьму. А  что  означает  треугольник?
- Не  вдаюсь. Что  Серафима  мне  распишет , то  и  делаю.
- Безвозмездно?
- Деньги  я  беру  за  железо. Вытачиваю  из  болванок  ключи  и  этим  обеспечиваюсь. Деревянные  поделочки  у  меня  не  для  приработка – я  ими  сердце  радую. Когда  мне  за  них  что-то  предлагают , я  беру , но  не  от  Серафимы. Она  меня  когда-то  предупредила… я  ее  послушал  и  уцелел. Серафима , она  женщина  сведующая. О  треугольнике  ты  у  нее  спроси.
- Как-нибудь  и  без  нее  допру.
 НАСУПИВШИЙСЯ  за  кухонным  столом  Алексей  всесторонне  осматривает  и  безуспешно  осмысливает  деревянную  женщину. В  коридоре  возникает  Котлояров.
- Это  ты  в  комнате  на  стол  кого-то  на  лошади  поставил? – спросил  Софрон  Михайлович.
- Он  для  Ирины. Мне  досталась  вот  эта  девушка.
- С  треугольником , - промолвил  Котлояров.
- И  для  чего  он  ей?
- Заслонка  от  нежелательных  проникновений. А  сзади  она  чем-нибудь  прикрывается?
- Ничем , - присмотревшись , ответил  Куделин.
- Ну  значит  тому , чтобы  ее  пробуравили  сзади , она  не  противится. Ее  сделал  мужик!
- Да , но  по  заказу  женщины. Мои  знакомые  с  рынка… подарок  в  знак  приятельского  расположения. А  Ирина  почему  не  дома?
- Дом  у  нее  в  Тюмени , - процедил  Котлояров. – Здесь  она  на  птичьих  правах - все  в  той  же  шаткости  своего  у  нас  пребывания. Я  отослал  ее  за  мешками  для  пылесоса. Захотел  пропылесосить , а  пылесос  битком. Какие-то  мешочки , какая-то  дрянь, а  ехать  за  ними  через  полгорода! Бизнесмены  паскудные , семя  ублюдочное! И  Ирина  им  вровень! В  одиннадцать  дня  уехала  и  как  в  открытом  космосе  затерялась.
- Загуляла  девка , - промолвил  Куделин.
- Придет  бухой – не  пущу. Никаких  милости  ей  не  будет! Отваливай  и  бомжуй! 
  СНАРУЖИ  повисла  темень , в  квартире  укрепилась  жара , Алексей  Куделин  застыло  сидит. Софрон  Михайлович  встревоженно  бродит. 
- Ты  бы  телевизор  посмотрел , - промолвил  Алексей.
- Да  чего  его  включать. Нагрееется  и  только  жара  от  него  лишняя. Пора  нам , Алексей , вентилятор  покупать. Сплю  я  на  балконе , но  и  комнате  нахожусь  порядочно. А  в  ней  не  продыхнуть.
- Ты  бы  в  моей  пожил. Она  у  меня  без  балкона – ночью  вообще  задыхаешься. Но  я  себя  не  жалею… это  мне  по  заслугам.
- Ладно  уже  себя  виноватить , - сказал  Котлояров. – Напортачил  ты  с  женой, тут  не  отвертишься , но  кто  женам  не  изменяет? И  тебя , что  интересно , не  она  застала – брат  ее… козлодой  недалекий! Ну , смолчи  ты , не  говори , с  кем  не  случается , ты  же  его  сестру  любил , обожал , в  вашей  дочке  ты  души  бы  не  чаял , а  он  прибежал  и  сказал! И  лишил  дочку  отца. А  собственную  сестру  помешанного  на  ней  мужа. Надо  ему  это  разъяснить… чтобы  он  не  смог  после  этого  жить.
- Я  на  него  ничего  не  перекладываю , - промолвил  Куделин. -  Если  я  что-нибудь  с  собой  сделаю , ты  его  для  чего-то  такого  корсиканского  не  ищи. С  Ириной-то  у  нас  что? Организовывать  поиски  еще  рановато? 
- По  ближайшим  дворам  я  бы  прошвырнулся.
- Ты  что , всерьез?
- Волнуюсь  я  за  нее. Затащи  ее  кто-то  для  секса – ей  не  впервой, но  она  может  и  на  окончательных  злодеев  нарваться… от  которых  живой  не  выйдет.
  ЛЕЖАЩЕМУ  на  балконе  Котлоярову  этой  ночью  не  спится. Приподнявшись , Софрон  Михайлович  смотрит  вниз.
- Ну , где  же  ты , дуреха , бродишь-то , - пробормотал  Котлояров. – Кто  тебя… и  сильно  ли. Лишь  бы  не  смертельно… меня  бы  это  больно  царапнуло.
  РАННИМ  утром  Алексей  Куделин  выходит  на  балкон  выкурить  сигарету. Он  щелкает  зажигалкой. Котлояров  открывает  глаза.
- Ирина  не  пришла? – поинтересовался  Софрон  Михайлович.
- Она  без  задних  ног.
- Чего?!
- Дрыхнет  она. Созналась , что  познакомилась  с  симпатичным  мальчиком  и  поехала  с  ним  в  «Текстильщики». К  вечеру  там  образовалась  компания. Появились  другие  мальчики , с  ними  девочки… затем  девочки  ушли , а  мальчики  остались.
- И  все  на  Ирину?
- Не отказав одному случайному , всех  его  товарищей  рискуешь  обслужить , - промолвил  Алексей. – Так  мне  сама  Ирина  сказала. Через  подобное  уже  проходившая.
- Она  хоть  выпившая  была? Трезвой  это  выносить  ужасней…
- Не  волнуйся! Пахло  от  нее  не  «Шанелью».
- А  выглядела  она  как? – спросил  Котлояров. – Понуро?
- Устало. Но  в  ее  взгляде  я  и  помимо  усталости  высмотрел… идти  на  поправку  она  что  ли  решила. Не  думаю , что  она  вспоминает  о  душе , но  такая  разгульность  и  телу , наверно , уже  осточертела. Ирина  нас  еще  удивит. Не  ответить  ли  нам  ей  тем  же?
  Софрон  Михайлович  смотрит  на  Алексея  взволнованно.
  В  МАГАЗИНЕ  на  Алексея  Куделина  пытливо  таращится  нездорово  скашивающий  лицо  Сергей  Суриков.
- Спиннингов  у  вас  нет? – спросил  он.
- Не  бывает. У  нас  товары  для  животных , а  не  против  животных.
- Гуманной  направленностью  вашего  магазина  рыболовов  не  остановить. Блесну  и  катушки  они  купят  не  у  вас , но  купят. Жалеете  рыбок – динамит  продавайте. Когда  ее  не  ловят , а  глушат , рыба  меньше  мучается.
- Динамитом  и  человека  грохнуть  реально , - промолвил  Алексей.
- Вы  думаете , я  это  так  закидываю? – осведомился  Суриков. - Удочку  такую, что  пришел  вроде  бы  за  удочкой , а  в  моих  планах  у  меня  покупка  взрывчатки , и  я , не  зная , к  кому  обратиться , подрулил  к  вам , чтобы  вы  меня  потом  на  кого  мне  нужно  вывели. Не  напрягайтесь! Не  того  пошиба  я  клиентура. При  этом  я  в  курсе , что  на  наших  рынках  чем  хочешь  закупишься. Тротилом , пистолетами… наркотиками.
- Вам  все-таки  наркотики?
- Почему  вы  решили?
- Я  что-то  не  то  сказал?
- Вы  очень  прямолинейны…
  В  магазин  заходит  замдиректора  рынка  Павел  Нифонтов.
- Мы  не  договорили , - промолвил  Сергей  Суриков  и  спешно  вышел  вон.   
- Мое  вторжение  какому-то  важному  разговору  помешало? – спросил  Нифонтов.
- О  «Педигри» , - ответил  Алексей. – Я  рекомендовал  ему  купить  для  старых  собак , но  он  говорил , что  девять  лет – это  не  старость. Тяжело  примириться  с  тем , что  твой  любимец  постарел , и  его  срок  недалек.
- «Любой  джентльмен  должен  быть  готов  к  превратностям  судьбы». Чарльз  Диккенс , «Пиквикский  клуб». Не  пролистывали?
- Если  я  читал  Диккенса , вы  заключите  из  этого , что  я  джентльмен? – усмехнулся  Куделин.
- Вы  не  быдло , не  чухонь , прежнее  общественное  положение  с  вашего  лица  еще  не  сошло , до  надлома , который  у  вас  наверняка  был , вы  вели  более  подходящую  вам  жизнь – прогрессивную , получше  оплачиваемую , путь  озарен  блеском  возможностей , ложка  запущена  в  банку  икры. Тряхануло  вас , видно , плотненько.
- Человеческий  облик  я  не  потерял , - промолвил  Куделин.
- Таких  людей  я  и  выбираю. В  нынешнем  году  в  Барселону  полетите  вы.
- А  в  Майами  не  полечу?
- В  Барселоне  я  отдыхал  с  моей  Леной. Безвременно  ушедшей  от  меня  женой. В  память  о  наших  чудесных  днях  я  постановил  за  правило  каждый  год  оплачивать  туристический  тур  порядочному  человеку , который  не  может  себя  позволить  сходить  в  Барселонский  музей  изящных  искусств  и  постоять  в  церкви  Сан-Пабло  дель  Кампо. В  Барселоне  мы  с  женой  всегда  бывали  вдвоем , но  на  организацию  поездки  на  двоих  широты  души  у  меня  не  достает. Прорывается  зависть , что  кто-то  вдвоем , по  тем  же  местам… слишком  горько. А  отправить  кого-то  одного  приятно. Вы  будете  уже  четвертым , кто  полетит  в  Барселону  за  мой  счет.
- Ну  а  что  же  с «Товарами  для  животных»? – спросил  Алексей. – Кто  здесь  меня  подменит?
- Показательные  слова , - улыбнулся  Нифонтов. – Вам  будто  бы  с  неба  свалилось , но  у  вас  не  поросячий  визг  от  восторга – чувство  ответственности. Поведение  джентльмена. В  этом  году  мой  выбор , кажется , оптимателен.
 ОЗАБОЧЕННЫЙ  Куделин  шагает  перегововить  с  Серафимой , но  гадалки  на  ее  месте  нет – вместо  нее  в  галстуке-шнурке  там  присутствует  еще  не  возмужавший  Дубраков. Озираясь , Куделин  встает  рядом  с  ним. 
- Серафима  отошла  в  шашлычную , - сказал  Дубраков.
- Понимаю , - промолвил  Куделин.
- С  Ашотом-хозяином  у  нее  дрязги.
- Ела  бы  в  пельменной  у  Реваза. 
- Ей  сказали , прийти  к  Ашоту. Уважительно , но  заметно , что  не  на  пироги. Я , когда  ее  звали , был  здесь  же  и  все  слышал. Потом  сходил  за  сигаретами  и  опять  вернулся  сюда. Сигареткой  вас  угостить?
- Я  покурю  свои , - сказал  Алексей. - Возле  ее  столика  кого-то  поджидаете? Тут  должен  пройти  кто-то , кому  мимо  вас  просто  так  не  пройти?
- Я  администратор , - сказал  Дубраков. – У  меня  высокие  коммуникативные  навыки. С  людьми  я  договариваюсь , а  не  кидаюсь  на  них  с  воплем  и  кастетом. Серафима  мне  гадала. Ее  позвали  к  Ашоту  и  она  не  закончила. Я  бы  отложил  на  завтра , но  то , насчет  чего  я  попросил  ее  погадать , сегодня  на  мне  висит. Это  сделка. Для  дома. Мне  впаривают  бельгийский  мебельный  гарнитур. Из  цены  очевидно , что  с  ним  не  все  чисто – чересчур  мало  с  меня  за  него  требуют.
- Он , вероятно , левый.
- Качественным  критериям  он  отвечает. Меня  тревожит  легальность  его  попадания  в  нашу  страну.
  Из  «Сокровищ  океана» за  волосы  вытаскивают  продавщицу ; делающий  это  брюнет  кричит: «Сука! Мы  с  тобой  у  меня  потолкуем! Не  в  игрушки  играть  я  тебя  вытягиваю! У  меня  ты , сука , за  твои  гулянки  получишь! Не  вырывайся , сука! Ты  идешь  со  мной! Этот  вопрос  уже  решен!».
- Толик  Луканчиков  из «Детского  питания» , - промолвил  Дубраков. – Адекватный  парень , но  с  одной  существенной  особенностью – в  любви  горяч. Какая  женщина  посчитает  это  за  недостаток? У  какой  угодно  спросите.
- Я  к  Ашоту , - сказал  Алексей.
- Если  вы  к  Серафиме , постарайтесь  ее  не  задерживать. Учитывайте  и  мои  интересы – я  не  могу  целый  день  ее  здесь  прождать.
- Пойдемте  в  шашлычную  вместе.
- Ну  и  чего  мы  там  столпимся? У  Серафимы  с  Ашотом  чего-то , ну  и  вы  к   ней , куда  мне-то  еще? Гадание  в  спешке  и  в  давке  меня  не  устроит.
- Тогда  счастливо  оставаться.
  В  УНЫЛОЙ  шашлычной  Алексей  замечает  Серафиму  сидящей  за  последним  столом ; подошедший  Куделин  видит  в  ее  руке  стакан  кефира , а  на  столе  вырезанную  на  нем  пятиугольную  звезду  с  замысловато  пересекающимися  в  ней  линиями ; не  отрывая  взгляд  от  стола , Куделин  усаживается  напротив  гадалки. 
- Сидеть  за  столиком  со  звездой , наверное , привилегия , - сказал  Алексей. – Ощущение  ущербности , сидя  за  ним , не  испытываешь , а  когда  тебе  и  блюдо  роскошное  с  поклонами  подадут , то  даже  как-то  и  не  задумаешься , найдутся  ли  у  тебя  на  него  money-money. Что  тут  у  них  варится  и  жарится  из  того , что  во  рту  тает?
- Закажи  кусочек  сахара , - промолвила  Серафима.
- Не  принесут.
- В  этой  шашлычной  принесут. В  ней  всякую  копейку  теперь  считают: закажешь  на  копейку – кивнут  и  исполнят. Возможно , и  сам  Ашот  на  фаянсовой  посуде  подаст. Рассыпаясь  в  мерси , спасибо , талдым-малдым.
- Это  по-армянски?
- Скорее , нет.
- А  к  Ашоту  народ  никогда  не  ходил  или  с  недавних  пор  его  шашлычную  избегает? – спросил  Алексей.
- До  моей  пентаграммы  он  прогорал  так  же , как  и  сейчас. В  начале  лета  ему  посоветовали  обратиться  ко  мне , и  он  все  мне  обрисовал , эмоционально  сказал , что  если  насаживать  мясо  на  шампур  ему  не  для  кого , он  сделает  им  себе  харакири! - я  вызвалась  ему  подсобить. По  моему  чертежу  Кирилл  вырезал  на  столе  способствующую  делам  пентаграмму.
- И  народ  хлынул?
- Будто  бы  рекламу  по  телевизору  увидел , - кивнула  Серафима. – Однако  хлынув , он  отхлынул , и  в  шашлычной  Ашота  вновь  стало  пустынно. Твоя  пентаграмма  выдохлась , прогундосил  он  мне. Я  рассчитывал , что  ты  колдуешь  подолговечней… ты , Ашотик , обдумай , кто  у  тебя  в  почете. Те  ли  они , кем  рядятся.
- Подумаю , дорогая , как  не  подумать , - пробормотал  приближающийся  к  столику  Ашот. – Ты  мне  другую  похожую  сочини, и  я  к  ней  никого  не  подпущу.
- Какой  ты , Ашот , теперь  присмиревший. Зудел  тут  на  меня , пентаграмму  мою  поругивал! А  я  на  нее  раз  взглянула  и  мигом  поняла , что  она  изуродована: в  ней  чей-то  острым  некоторые  знаки  изменили. И  лишние  линии  прокарябали. Это  ее  и  обессилило.
- Нововведения  я  в  ней  различаю , - промолвил  Алексей. – Некий  чернокнижник  поработал?
- Нахулиганил  кто-то , - ответила  Серафима. – Ашот  говорит , что  этот  стол  у  него  не  для  всех , он  сажает  за  него  лишь  местных  авторитетов , разных  бандитов  и  инспекторов… у  кого-то  попробовать  себя  в  наскальной  росписи  руки  и  зачесались. Люди  они  с  положением , но  недоразвитые.
- Обзывать их в целом , ты обзывай , но ничьих  имен  не  называй , - сказал  Ашот. – Не  у  меня.
- А  Павел  Петрович  у  вас  за  этим  столиком  сиживал? – спросил  Алексей.               
- Он  прекрасный  человек , - улыбнулся  Ашот. – Ко  мне , увы , не  заходит.
- Я , Серафима , хотел  бы  о  нем  с  вами  поговорить , - сказал  Алексей. – Павел  Петрович  предложил  мне  такое , на  что  я  и  видов-то  не  имел…
  СМЕШАВШИСЬ  с  вьющимся  на  рынке  роем  таскающих  и  таскающихся , Алексей  Куделин  и  Серафима  Барышева  не  лучезарны – особенно  Алексей.
- В  моих  сомнениях  вы  меня  поддержали , - пробормотал  Куделин.
- Когда  я  зрею  беду , я  говорю  об  этом  честно , - промолвила  Серафима.
- Из  Барселоны  я  что , не  вернусь? Не  лететь  туда  поэтому  вы  мне  сказали?             
- Потоком  пророческого  красноречия  я  тебя  не  заливала. Глядя  на  тебя , я  вижу  тебя , а  не  твой  труп  на  фоне  Барселоны.
- Но  у  вас  предчувствие.
- И  я  его  до  тебя  донесла. В  Барселоне  есть  горы?
- Есть , - ответил  Алексей.
- Из-за  горной  вершины  к  тебе  устремляется  семерка  ревущих  аистов, сростающихся  в  многоствольный  пулемет…
- Это  бредятина. 
- Я  этого  и  не  вижу , - сказала  Серафима. – Но  в  Барселоне  с  тобой  приключится  что-то  нехорошее… желаешь  события  страшного – внакладе  не  останешься.
- А  я  полечу , - промолвил  Алексей. – Будь  у  меня  жена , общайся  со  мной  дочка , я  бы  и  в  аэропорт  поехать  побоялся , а  сейчас  на  самолет  сяду  и  по  Барселоне  поброжу – режьте  меня , сбивайте  вашими  автосредствами… чего  вы  у  меня  отнимите?
 ПРИМИРЕННЫМ  с  перспективой  скорого  ухода , Алексей  Куделин  подходит  к  подъезду , под  козырьком  которого  с  ладошкой  у  уха  стоит  миниатюрная  Ольга  Усачева.
- Вы  не  глуховатый? – спросила  она.
- Вас  я  слышу , - сказал  Алексей.
- Разговор  с  восьмого  этажа  расслышите? Мой  муж  в  окне. С  какой-то  женщиной  Галиной  по  телефону  он  говорит. Он  зовет  ее  Галочкой , и  я  вполне  допускаю , что  она  его  любовница. Я  в  их  беседе  немногое  разобрала , но  это  бесконечное  Галочка , Галочка… каждое  такое  обращение  меня  как  оплеухой  по  уху  прикладывает. Я  бешусь  и  половину  не  слышу… вы  уже  вслушиваетесь?
- Мужской  голос  я  не  ухватываю , - устав  напрягать  слух , сказал  Алексей.
- Он  замолк , - кивнула  Усачева. – Вероятно , он  меня  услышал  и  повесил  трубку. Поднимусь  сейчас  в  квартиру , и  он  ринется  ко мне  в  щеку  меня  целовать… я  ему  про  Галочку , а  он  мне: какая  Галочка , что  ты  себе  воображаешь… и  в  губы  меня  поцелует.
- И  вы  в  связи  с  супружеским  долгом  ему , разумеется …
- Я  не  поплыву! Если  он  понесет  меня  в  постель , я  распросами  о  Галочке  его  забодаю. И  не  дай  ему  Бог  меня  не  удовлетворить… посмей  он  оплошать , я  так  на  него  наеду! Вы  сами-то  женатый?
- У  меня  дочка , - ответил  Куделин.
- А  жена?
- Была  и  она. У  нас  с  ней  несколько  не  так , как  у  вас  с  мужем  отношения  строились. После  разрыва  с  вами  я  бы  радость  жизни  не  утратил. В  Барселону  бы  не  полетел.
  СОФРОН  Михайлович  Котлояров , прослушав  сообщение  Алексея , не  усидел: он  встал  и  зашагал. Ирина  Рюшкина , недостаточно  выведенная  этим  сообщением  из  галактики  собственных  мыслей , осталась  на  стуле.
- Ты , Алеша , меня  огорошил , - сказал  Котлояров. – Мне  на  заводе  и  Болгарию  путевку  не  предлагали , а  тебя  за  здорово  живешь  в  Барселону! На  рынке  кого  только  нет , но  Павлу  Петровичу  втемяшилось  тебя  выделить. Позвать  его  к  нам  на  хлеб-соль  ты  не  планируешь?
- По  прилету , - ответил  Куделин.
- Ты  летишь  на  неделю , через  неделю  прилетаешь  обратно , я  накрываю  здесь  стол , ты  присовокупляешь  к  нему  чего-то  привезенное  из  Барселоны… к  нашей  картошке  их  анчоусы! Видится  совместимо. С  Ириной  до  отлета  ты  попрощайся.
- Ты  от  нас  съезжаешь? – поинтересовался  у  нее  Алексей.
- Софрон  Михайлович  сегодня  звонил  в  Тюмень , - пробормотала  она.
- Ее  матери , - сказал  Котлояров. – Номер  из  Ирины  выбил , набрал  и  осведомил , что  Ирина  в  Москве , в  недурственной  сохранности , ну  в  ностальгии  по  Тюмени – Ирина  подскочила  и  прокричала , что  насчет  тоски  по  Тюмени  я  гоню. Беседа  между  матерью  и  дочерью  завязалась.
- На  межгород  потратился  ты  не  зря , - сказал  Алексей. – На  билет  ей  мать  вышлет  или  он  на  нас?
- Я  подожду  перевода , - промолвил  Котлояров. – Ее  мамаша меня  уверяла , что  я  и  до  сберкассы  дойти  не  успею , как  она  деньги  ко  мне  в  Москву  перебросит. О  скоростях  денежных  переводов  мои  познания  дилетантские , но  послезавтра  я  за  деньгами  наведаюсь  и  оценю , насколько  же  в  Тюмени  ценят  своих  дочерей.
- Мама  меня  по  телефону  шокировала , - сказала  Ирина. – Вся  на  срыве , в  нервозности , спросила: «Как  ты , Ирочка?» и  зарыдала… по  проводам  от  нее  поперла  такая  заботливость  и  душевность , какой  я  от  нее  никогда  не  чувствовала. Мы  жили  бок  о  бок , физиономия  к  физиономии , но  были , как  чужие… а  на  расстоянии  он  меня  отчего-то  полюбила. Я  к  ней  тоже  слегка… в  сторону  потепления.
- Тюмень  от  Москву  далеко , но  Барселона  дальше , - пробормотал  о  своем  Алексей. – Мне , ребята , в  Барселону.
- В  Барселоне  хорошо! – воскликнул  Котлояров.
- Лучше  некуда! – согласился  Алексей.
 
  ТУРИСТИЧЕСКИЕ  виды  Барселоны – храм , памятник , музей , стадион ; из  небанального - уединившийся  в  парковой  зоне  Куделин. 
  Алексей  с  оглядкой  покуривает. В  Барселоне  он  чувствует  себя  в  опасности. Из-за  плотных  насаждения  до  Куделина  доносится  лошадиное  ржание – оно  Алексея  не  ужаснуло , но  последовавший  за  ним  низкий  и  отчаянный  рев  страх  на  Алексея  нагнал.
  По  истечению  затянувшихся  для  Куделина  секунд  на  открытое  пространство  выходят  люди  и  животные: мужчина  ведет  лошадь Девушка  верблюда. Заприметив  Куделина , верблюда  она  отпускает ; точеная  Аранта  передвигает  ножками  к  Алексею.
- Sorry , what  you  say  about  photo  with  the  camel? – поинтересовалась  Аранта. -  It;s  not  expensive!
- Your  camel  is  to  loud , - пробормотал  Алексей. - What  made  you  to  keep  talking  with  me  by  english? You  sure , what  I;m  not  spanish?
- In  Barselona  you  are  stranger , - улыбнулась  Аранта. - Lem  me  guess… you  are  from  Germany?
- Сталинград , - промолвил  Куделин. - You  know  Сталинград? 
- The  field  of  great  battle.
- You  got  rigth  fact , - кивнул  Алексей. - In  Сталинград  we  met  the  german  motherfuckers  and  strongly  kicked  them  ass. Russia  won! Говорю , что  Россия  победила , а  по-нашему  звучит , что  Россию  вон…funny , funny… photo  with  the  camel! For  what  me  this  photo? I  got  more  cool – photo  with  the  russian  bear! He  was  walking  not  far  of  my  moscow  home  and  I  came  to  him , embraced  his  shoulders  and  we  were  taken  by  the  camera.
- You  kiding  me , - пробормотала  Аранта.
- I  don;t  think  so! – прокричал  Алексей.
  Аранта  ошарашенно  отступает  назад  к  верблюду.
  В ГОСТИНИЧНОМ  номере  перед  лежащим  на  кровати  Куделиным  непоседливо  перекатывается  сорокапятилетний  колобок  Анатолий  Буньков.
- Достаю  из  широких  штанин  дубликатом  бесценного  груза , - процитировал  Анатолий. – Смотрите! Завидуйте! Я  гражданин. Где  твоя , девочка , луза? Подобной  подменой  я  с  девушкой-экскурсоводом  сегодня  погусарил. А  вы  знаете , что  у  поэта  Владимира  Маяковского  не  было  ни  одного  своего  зуба?
- Приятельница  моего  дяди  работала  в  стоматологии , - промолвил  Куделин.
- Всякого  забавного  вы  от  нее  наслушались , - усмехнулся  Буньков. – Но  то, что  зубной  врач  в  нашу  страховку  не  вписан, меня  в  улыбке  не  растягивает. Заной  у меня где-нибудь – весь  отдых  же  посыпется… условия  здесь  сносные , но  заболей  у  меня  зубы  или  кишки , количество  звезд  у  этой  гостиницы  будет  для  меня  в  том  же  значении , что  и  крепость  Монжуик. Стоит  ли  она  еще  над  городом , на  хрен  ли  развалилась... на  экскурсии  вы  и  в  дальнейшем  ездить  не  намерены?
- Я  самоходом.
- И  куда  вы  им  доходили?
- До  парка , - ответил  Алексей. – Сью… Сью… малышка  Сью.
- Парк  Сьюдадела?
- В  нем  я  сошелся  с  бодренькой  испаночкой  и  ее  оручим  верблюдом.
- Вы  проводите  активную  адаптацию , - промолвил  Буньков. – На  сегодня  вы  уже  нагулялись? Пройтись  со  мной  по  городу  вы  как?
- Я  бы  где-нибудь  поужинал , - сказал  Алексей.
- Завтрак  у  нас  включен , а  ужин , господа , ищите  сами , - кивнул  Буньков. – Рядом  с  моим  домом  в  Большом  Кисельном  переулке  имеется  ресторан  с  загадочным  названием  “Сны  мачо”. Поглядеть , что  это  такое , изнутри , я  порывался , однако  себя  не  пустил.
- Чтобы  не  нарушить  хрупкое  внутреннее  равновесие.
- Допустимо , что  и  так.
  С  КАЖДЫМ  шагом  по  мостовой  и  взглядом  на  все  барселонское Анатолий  Буньков  восходит  к  разумной  очарованности ; Алексей  Куделин , шагая  и  водя  глазами , насторожен.
- Мы , Алексей , расхаживаем  с  вами  по  заасфальтированной  земле  Каталонии , - промолвил  Буньков. – Шествие  у  нас  по  ней  не  разрозненное , а  слитное , и  раз  мы  с  вами  не  просто  соседи  по  номеру , я  полагаю , что  формат  нашего  знакомства  предполагает  предоставление  друг  другу  сведений  о  семье , о  работе , у  вас  собственная  контора  или  вы  по  найму?
- По  найму.
- А  в  какой  отрасли?
- Преимущественно  в  продуктовой , - ответил  Куделин.
- Ну  а  я  в  пищевой! – воскликнул  Буньков. - Какое-то  сходство  вы  обнаруживаете?
- Оно  от  меня  не  ускользает. Судьба  послала  мне  человека  родственного  направления.
- Насколько  мы  с  вами , так  сказать , побратимы , нам  еще  предстоит  уточнить , - сказал  Буньков. – Кто  я  в  вашем  воображении? Тот , у  кого  пекарня  в  задолженностях  стынет? Да  на  кой  черт  мне  этот  геморрой!
- Кто-то  на  него  отваживается.
- Не  я , - промолвил  Буньков. – Я  зарабатываю  коммерческим  распространением  пищевых  биотехнологий.
- Биодобавок?
- Это  очень  упрощенно , - поджал  губы  Буньков.
- Оптимательная  биодобавка , по-моему , та , которая  убивает  чувство  насыщения , - сказал  Алексей. – Ешь , например , рисовую  лапшу – ешь , ешь , голод  не  отступает и  ты  ешь , ешь , рис – вещь  самая  полезная , для  здоровья  питательная , и  ты  ешь , ешь , лопаешься , но  ешь , живот  нереально  расперло , но  ты  голоден , и  ты  ешь , ешь… биотехнологии!
- Дурные  языки  о  них  чего  только  не  говорят , - процедил  Буньков.
  У  ПОКРЫТОЙ  зонтиком  тележки  Алексей  Куделин  и  Анатолий  Буньков  пожирают  фаст-фуд , обладающий  конфигурацией  лаптеобразного  хот-дога  с  торчащими  наружу  дольками  помидора  и  свисающей  зеленью.
- С  непривычки-то  как , не  чересчур  пряно? – поинтересовался  Буньков.
- Идет  ничего , - промолвил  Куделин.
- За  ужин  я  это  не  засчитаю. Нам  надо  бы  завернуть  куда-нибудь  под  крышу  и  под  стаканчик  хереса  взыскательно  опробовать  барселонские  кушанья  ресторанного  уровня.
- Я  ограничусь  этим , - сказал  Алексей.
- Спрошу  бестактно , но  средства  на  траты  у  вас… лимитированы?
- Строго  лимитированы.
- Ну  и  наплюйте… в  Барселоне  и  на  улице  не  отравой  кормят. Моя  жена  сейчас  думает , что  я  в  Нижневартовске! В  командировке!
- Биодобавки  впаривать  повезли?
- Ага! Вы  в  конкретике  моего  дела  не  разбираетесь , но  моя  супруга , сколько  я  ей  ни  говорил , продвинулась  в  его  понимании  не  дальше  вашего: разработка – производство – продажа , я  на  продаже , и  вполне  возможно , что  моя  жена , когда  я  уезжаю  по  работе  в  Мытищи  или  на  Ямал , представляет  меня  коммивояжером. С  чемоданами  биодобавок. Волны  чистого  разума  в  Виктории  Александровне  не  перекатываются… видеться  с  ней  вечерами  и  по  выходным  приемлемо , но  из  трех  недель  отпуска  я  выдержал  с  ней  лишь  две. Мы  жили  на  даче – я , она  и  сынишка. Выйти  некуда , забыться  в  интеллектуальном  разговоре  не  с  кем , я  стал  хандрить , смотреть  телевизор , по  нему  передали , что  кто-то  перешел  в  футбольную "Барселону” , и  у  меня  мелькнуло: о! Барселона! Жене  я  сказал, что  должен  незамедлительно  быть  в  Нижневартовске , а  сам  позвонил, заказал  тур , приехал , выкупил , и  я  в  Барселоне.
- К  вам  она  не  враждебна , - промолвил  Алексей.
- А  вы  уже  нажили  тут  врагов?
- Они  выявятся. Человек  ли  он  будет , ветер  ли… сдувший  меня  в  океан. Мне  нагадали , что  в  Барселоне  со  мной  случится  несчастье.
- Если  вы  верите  в  гадания , прилетать  в  Барселону  вам  не  стоило , - сказал  Буньков. – Пусть  турагенство  и  рубля  бы  вам  не  возвратило. Сбежали  бы  с  трапа  и  всем  гаданиям  адьос. Чего  вы  столь  неосторожны?
- Из-за  равнодушия  к  тому , что  меня  ждет.

  С  ПОДРАГИВАЮЩЕГО  в  руках  Софрона  Михайловича  листа  на  Ирину  Рюшкину  глядит  уродливое  детское  лицо. На  обратной  стороне  листа  написан  текст – Котлояров  читает  его, содрогаясь.
- Не  перейди  вы  обратно  в  вашу  кровать , - сказала  Ирина , – эту  бумажку  нашли  бы  вы. Она  была  на  балконе – под  банкой , что  на  подоконнике. Вы  ушли  с  балкона , потому  что  ливень  прогнозируется?
- Я бы и  под  градом  полежал , знай  я , что  Алеше  это  поможет , - пробормотал  Котлояров. – Ты  его  послание  прочитала?
- Не  утерпела. Оно  начинается  словами “Уважаемый  дядя  Софрон” и  стоящим  за  ним  восклицательным  знаком. Оно  вам. До  вас  мне  читать  мне  его  не  следовало...
- Я  не  о  такте! – вскричал  Котлояров. - Я  о  смысле! Что  за  напасть , что  еще  за  предсказания?! Как  это  все… «о  доставке  моего  трупа  в  Москву  не  волнуйся , я  надеюсь , что  его  где-нибудь  прикопают  на  деньги  российского  консульства»… хироманты  зловонные! Кто  ему  мог  такое  нагадать?
- Серафима. Если  он  специально  к  гадалке  не  ходил , то  она. Они  рядом  работают.
- На  рынке , да? Ну , держись , Серафима , не  поленюсь  к  тебе , сучке , сгонять.
  НАСТОРАЖИВАЯ  прилепившуюся  к  нему  Ирину , идущий  вдоль  рыночной  ограды  Софрон  Михайлович  сконденсированную  в  нем  свирепость  не  растрачивает.
- С  криком  вы  к  ней  не  подскакивайте , - сказала  Ирина. – Она  не  любит , когда  на  нее  кричат.
- Двери  моего  гнева  у  меня  на  замке , - процедил  Котлояров. – Я  иду  на  нее  не  орать , а  глядеть. Мечтаю  заурядную  мошенницу  мошенницу. Когда  я  по  ее  виду  пойму , что  ничего  необычного  в  ней  нет , мне  станет  ясно , как  день , что  ее  предсказания – фуфло , и  дергаться  из-за  них  нечего.
- А  если  вы  увидите , что  она  особенная?
- Я  попробую  это  не  увидеть.
- Для  того , чтобы  видеть  и  при  этом  не  видеть  очевидное , требуются  огромные  силы , - сказала  Ирина. – В  мыслях  и  в  душе. Ровным  счетом  те, что  у  Серафимы.
- Ты  мне  ее  положительно  не  расписывай. Собственным  взором  ее  окину  и  решу , сколько  в  ней  какого  дара.
  ВОШЕДШИЙ  на  территорию  рынка  Котлояров , снижая  скорость , оборачивается  к  Ирине. Она  указывает  ему  на  Серафиму.
  Софрон  Михайлович  прет  на  гадалку. Агрессивно  на  нее  смотрит. Встречает  ее  остужающий  взгляд. Встает  выхолощенным  и  побитым. 
- Привет , Серафима , - сказала  подошедшая  Ирина.
- Привет. Как  твое  состояние?
- Улучшилось. Со  мной  Софрон  Михайлович. Он  дядя  того , с  кем  ты  о  Барселоне  беседовала.               
- От полета в Барселону  я  одного  мужчину  как-то  отговаривала , - промолвила  Серафима. – С  ним  что-то  уже  случилось?
- Нет , - ответила  Ирина. – О  его  смерти  нам  пока  не  сообщали.
- О  смерти  я  ему  не  говорила.
- Но  он , - сказал  Котлояров , - написал  в  записке , что  назад  в  Москву  он  может  не  вернуться , даже  о  похоранах  своих  распорядился. Препоручил  их  государственному  учреждению. Если  не  смерть , то  чего  вы  ему  нагадали?
- Проблемы , - ответила  Серафима.
- Страшнейшие? – спросил  Котлояров.
- Весьма  не  исключено.
- Вы  похожи  на  женщину , которой  полагается  доверять… помимо  этого  рынка , вы  где-то  предсказываете?
- Точка  у  меня  тут.
- А  живете  вы  где?
- У  меня  комната  в  Орехово-Зуево.
- Бедновато , - промолвил  Котлояров. – На  приличную  жилплощадь  вы  вашим  гаданием  не  наработали… а  у  меня  отдельная  московская  квартира! Я  от  завода “Красный  Пролетарий”  ее  получил. Я  не  гений , но  у  меня  пара  комнат  и  кухня. А  вы  гадаете , чего-то  предсказываете… никчемное  у  вас  занятие.
  В  УШАГИВАЮЩЕМ  прочь  от  рынка  Котлоярове  пошедшая  гребнями  спесь  укатывается  утяжеляющимися  треволнениями ; Ирина  Рюшкина  настроена  к  нему  прохладно.
- С  Серафимой  вы  были  дерзки , - сказала  она.
- А  что  мне  ее , обожествлять , - пробормотал  Котлояров. 
- После  вашего  с  ней  общения  вам  думается , что  провидческого, сверху  данного , в  ней  нисколько?
- Она  не  мошенница. У  нее  на  лице  написано , что  она  не  из  них… и  в  денежном  плане  она  от  них  отстает – с  ее-то  комнаткой  в  девяноста  километрах  отсюда. Если  такая  напророчила – сбудется… покровы  сорваны! Алеше  из  Барселоны  не  выбраться.
- Но  она  же  не  сказала , что  его  там  убьют. Каким-нибудь  он  к  вам  наверняка  возвратиться.
- Я  бы  принял  его  любым , - промолвил  Котлояров. – Безногим , ослепшим , полностью  обезумевшим… но  я  полагаю , что  она  меня  пожалела. Предскажи  она  ему  что-то  не  фатальное , он  бы  в  записке  о  своем  трупе  не  упомянул. Ничего  бы  не  написал  или  бы  черкнул  об  обещанных  ему  передрягах  на  обычном  листе – не  на  том , где  та  физиономия.
- А  она  чья? – спросила  Ирина.
- Его  дочки. Нарисована  рукой  его  бывшей  жены. Они  развелись, и  он  развалился. Несмотря  ни  на  что  полетел  в  Барселону. Я  видел , как  он  переживает , как  сутками  на  стуле  сидит , но  потом  у  него , кажется , отлегло , он  заинтересовался  канастой , устроился  на  работу…
- Что  за  канаста?
- Карточная  игра. Поиграть  в  нее  у  меня  собиралось  общество… из-за  тебя  я  Виталия  Леонидовича  и  иже  с  ним  не  собираю. Без  карт  я  проживу. Не  играю  и  не  играю – не  повод  для  паники. Причина  того , что  она  меня  сейчас  прихватывает , не  в  картах. Забрав  у  меня  Алешу , Бог  поступит  со  мной  не  по-божески.
  МАГАЗИН  “Товары  для  животных” – те  же  стены , предметы , прилавок , но  за  ним  уже  не  Куделин , а  ничем  не  надломленная  Усольцева.
  В  магазин  заходят  Софрон  Михайлович  и  Ирина.
- Что  желаете  приобрести? – осведомилась  Усольцева.
- Я  сюда  не  приобретать , - промолвил  Котлояров. – В “Товарах  для  животных” я  по  зову  сердца. Здесь  работал  мой  младший  родич. Подобно  вам  стоял , скучал , а  я  к  нему  зайти  не  удосуживался. Нынче  я  оказался  на  рынке , пошел  с  рынка  домой  и  меня  поворотило - развернуло  ощущение  того , что  мне  нужно  заглянуть  к  Алексею. Здесь  все  осталось , как  было  при  нем?
- Я  перестановок  не  делала , - сказала  Усольцева.
- Насколько  я  помню , тут  все  по-прежнему , - сказала  Ирина. – Ты  в  этом  магазине  на  временной?
- На  недельку , - кивнула  Усольцева. – Меня  из  другого  перебросили.
- Я  вроде  бы  видела  тебя  в  “Кожгалантерее” , - промолвила  Ирина.
- Я  из “Белья” , - сказала  Усольцева.
- Из  нижнего? – спросил  Софрон  Михайлович. – Простите , вырвалось…
- А  вы  не  смущайтесь , - сказала  Усольцева. – Выставленные  здесь  товары  я  пока  не  запомнила , и требуемое вами не  подам - спроси  вы  у  меня  средство  от  блох , я  посмотрю , но  закончу  тем , что  посоветую  вам  обрить  вашу  собаку  наголо. А  о  белье  я  проконсультирую  вас  грамотно – оно  мне  по  профилю. У  вас  к  какому  интерес? К  женскому?
- Для  чего  мне  женское? – пробормотал  Котлояров.
- Для  фетишизма. Вы  могли  бы  сказать , что  покупаете  жене  или  любовнице , но  говорящие  так  мужчины  в  основной  своей  массе  берут  женское  нижнее  белье , чтобы  его  надеть. Верх , низ , кто-то  и  колготки. Натянут  и  забавляются. В  укромном  одиночестве.
- Я  с  девушкой , - процедил  Котлояров.
- Обычно  это  сомнений  не  убавляет , но  в  вас  я  и  не  сомневалась. Старик  вы  правильный , не  извращенный , столько  прожили , а  не  извратились. Я  так  не  смогу… мне  выйти? Вы  же , наверное , хотите  торжественно  побыть  здесь  без  меня. Обратить  мысли  к  вечности , вашего  усопшего  родственника  повспоминать.
- Мой  Алексей  жив , - сказал  Котлояров. – Ты  мне  его , деточка , не  хорони… без  зазрения  совести! Тьма  вокруг  него  сгущается , но  в  опасной  ситуации  он  не  сдастся , Алеша  порубится! С  его  безразличием  к  жизни  ему  сейчас  сам  черт  не  страшен.

  В  ОБРЕМЕНИТЕЛЬНОМ  для  него  слиянии  чувств  Алексей  Куделин  сидит  за  барной  стойкой  с  кружкой  пива ; вместе  с  Анатолием  Буньковым  в  баре  появляется  не  по  годам  степенный  Эдуард  Тыш.
- А  Алексей  у  нас  уже  приступил , - сказал  Буньков. – Мы  промочить  горло  лишь  намереваемся , а  Алексей  удобненько  расселся  и  светленькое  поглощает , какой  у  нас  Алешенька  умничка.
- Что  за  дебильные  интонации? – спросил  Куделин.
- Они  позаимствованы  мною  у  Эдуарда , - ответил  Буньков. – Тот, кто  стоит  около  меня , вам  известен?
- Он  из  нашей  тургруппы , - промолвил  Куделин. – Здравствуйте , Эдуард.
- Добрый  вечер , - сказал  Тыш. – Вы  вашего  соседа  не  слушайте – ничего  он  у  меня  не  заимствовал. Подобные  сю-сю  я  в  речи  не  употребляю.
- Резонно , - кивнул  Алексей. – Я  не  знаю , с  кем  так  можно  поговорить, чтобы  тебя  при  этом  олигофреном  не  сочли.
- Эдуарду  имеется , с  кем , - сказал  Буньков. – Он – дошкольный  педагог.
- В  детском  саду? – поинтересовался  Алексей.
- В  правительственном , - ответил  Тыш.
- Детишки  у  вас  не  чумазые , - промолвил  Куделин. – Ради  шутки  кому-то  из  них  шапку  на  лицо  не  натянешь. Родителю  стуканет , и  вы  вылетите. В  детсад  обыкновенный , где  размер  зарплаты  к  поездке  в  Барселону  не  располагает. На  содержание  детей  обычных  граждан  расходы  госказны  многократно  скромнее. За  выслушивание  антиправительственных  высказываний  вас  из  правительственного  детского  сада  не  попросят? Пресекать  такое  вы  не  обязаны?
- Я  не  понимаю , к  чему  вы  завели  ваш  разговор , - сказал  Тыш.
- Алексея  потянуло  на  беседы  крамольного  толка  оттого , что  денег  у  него  кот  наплакал , - сказал  Буньков. – С  распухшим  портмоне  он  бы  на  власти  не  нападал. Его  отношение  к  правительству , как  к  воплощению  порока , это… видимость.
- Видимость , по  Гегелю , является  проявлением  не  чего-то , а  сущности , - сказал  Тыш. – Ну  а  денежные  неурядицы  со  всеми  случаются. А  чего же  в  гостиничном  баре  пиво  пьете? Купить  в  магазине  и  высосать  в  номере  подешевле.
- Каждый  евроцент  я  не  высчитываю , - промолвил  Алексей.
  КУДЕЛИН , Тыш  и  Буньков  переместились  в  баре  за  стол – Анатолий  и  Эдуард  пьют  из  бокалов  вино. Алексей  доцеживает  остатки  пива.
- Та  сеньориточка  с  тротуара  была  с  формами , - промолвил  Буньков. – Не  корова  обвислая , а  козочка  плотненькая. Кликни  мы  ее  с  собой  в  бар , копытцами  она  бы  зацокала.
- Встала  бы  с  тротуара  и  с  вами  пошла? – спросил  Куделин.
- На  тротуаре  она  стояла , - сказал  Буньков. – С  усердием  пилила  на  скрипке  что-то  на  ноты  едва  переложимое. За  квартал  от  гостиницы.
- После  Иоганна  Себастьяна  Баха  визг  ее  струн  меня  резанул , - промолвил  Тыш. – Но  если  убрать  музыку  и  оценивать  исключительно  внешность , она  притягательна. Вместе  с  музыкой  уже  не  настолько – гармоничного  сочленения  они  не  образуют. Это  вам  не  Бах  и  фонтаны.
- Он  о  поющих  фонтанах , - пояснил  Буньков. – Мы  ходили  на  них  смотреть , ну  и  увидели , как  под  величественного  Баха  высоченные  струи  переливаются  разными  цветами. В  окружающем  сумраке  впечатляет… подсветка  изумительная.
- Рекомедуем , - обращаясь  к  Алексею , сказал  Тыш.
- Может  и  соберусь , - промолвил  Куделин.
- Алексей побаивается выходить  из  гостиницы , - сказал  Буньков. – Ему  нагадали , что  в  Барселоне  с  ним  нечто  произойдет. Потусторонние  вершители  судеб  у  себя  там  слетелись  и  его  приговорили.
- Комиссию  по  помилованию  они  не  создадут? - усмехнулся  Тыш. 
- Меня  они  не  информируют , - ответил  Куделин. – А  тому , кто  говорил  о  гостинице , я скажу , что  безвылазно сидеть в  ней – не  спасение. Гостиница – часть  Барселоны. Предсказанная  мне  жуть  и  здесь  меня  способна  накрыть.
- И  кто  же  вас  в  гостинице  ликвидирует? – спросил  Тыш. – Кургузая  ненакрашенная  горничная? А  чем? Поцелуем  смерти?
- Гостиница – это Барселона , - промолвил Куделин. – А Барселона – это  не  Испания.
- Угу , - кивнул  Тыш. – Местные  повсюду  твердят , что  они  не  испанцы.
- С  подобными  воплями  сепаратисты  в  бар  и  вбегут , - сказал  Куделин. – Они  бежали  в  совсем  иное  заведение , но  я  притянул  их  сюда  и  здесь-то  они  автоматы  и  разрядили… в  меня , в  вас. Находиться  рядом  со  мной  чревато. Подвергать  вас  риску  я  не  буду.
  Куделин  поднимается  и , опустив  голову , идет  из  бара , идет  по  улице , с  глазами  к  ботинкам  он  идет  и  идет , освещения  становится  все  меньше , асфальт  под  ногами  Куделина  темнеет  и  грязнеет , Алексей  слышит  женский  голос.
 “Не  прилипай  ты  ко  мне , не  будет  у  нас  ничего! Возвращайся  и  нашептывай  твои  palabras  de  amor  кому-то  еще , мне  они  от  первого  встречного  не  нужны! Ты  схватываешь , что  я  тебе  говорю? Не  суйся  ко  мне… что  же  наоборот-то  все  понимаешь… отстань  от  меня  немедленно!”.
  Взбелененный  похотью  Баррерос  прижимает  к  стене  пухленькую  Иволгину ; Алексей  Куделин  в  ледяной  уверенности  поворачивает  к  ним.
- Fuck  off , чунчо , - сказал  Алексей. – Могу  повторить  по-русски. Если  ты  от  нее  не  отстанешь , вместо  русской  красавицы  ты  пообщаешься  со  мной , с  русским  чудовищем. Ты  уже  испаряешься?
  Баррерос скрипит  зубами  и  уходит.
- Здешний  паренек? – спросил  Куделин  у  Иволгиной.
- Рамон  что  ли , - пробормотала  она. – На  дискотеке  ко  мне  привязался. Когда  я  вышла , почесал  за  мной… своего  добиваться.
- A  palabras  de  amor  как  переводится?
- Слова  любви. Я  испанский  не  учила – просто  у «Qween»  была  такая  песня  с  испанским  названием.
- Фредди  Меркьюри  пел  и  о  Барселоне , - сказал  Алексей.
- С  Монсеррат  Кабалье , - кивнула  Иволгина. – Продолжая  тему  музыки  и  названий , я  скажу , что  мы  с  подругой  живем  в  гостинице «Abba  Garden». Названа  ли  она  в  связи  с  той  шведской  группой , я  не  знаю. А  вы  в  каком  отеле  остановились?
- В «City  park  Nicaragua» , - ответил  Алексей.
- И  у  вашего  название  труднообъяснимое. Вы  из  Москвы?
- Оттуда.
- С  этим  Рамоном  вы  меня  здорово  выручили , - промолвила  Иволгина. – Пойдемте  к  нам  в  гостиницу – за  ваше  мужское  поведение  я  вас , чем  скажете , напою , с  подругой  моей  сведу… для  беседы. Она  девушка  не  занудная.
- Но  на  дискотеку  она  с  вами  не  пошла.
- Ее  экскурсии  притомили. Идти  к  нам  вы  что , не  в  настроении? Вы  в  Барселоне  с  женой?
- Мы  расстались.
  В  полумгле  глухой  улицы  Алексей  Куделин  в  грусти.
  В  ЧУЖОМ  гостиничном  номере  ему  порадостней – Куделин  смотрит  на  тонкую , благодушную , насыщенную  жизненными  соками  Елену  Назарову.
- Вы  поступили  отважно , - улыбнулась  Елена. – Не  испугались , что  у  того  парня  горячая  кровь. А  если  бы  он  выхватил  финку?
- Что  мне  финка , - промолвил  Алексей. – Не  так  давно  я  с  танками  и  бронетранспортерами  соприкасался. Трудился  в  государственной  компании  и  участвовал  в  их  продаже.
- В  Индию  продавали? – спросила  Елена.
- Не  раз. А  что  вам  Индия?
- Мы  с  Женей работает в представительстве крупнейшей индийской  фирмы , - сказала  Елена.
- Чай  поставляет? – поинтересовался  Куделин.
- Наш  сектор  куда  обширней , - улыбнулась  Елена. – Но  чего  ради  нам  о  работе  говорить… о  чем  бы  нам  поговорить , ты  нас  не  надоумишь?
- О  Барселоне , - сказала  Иволгина. – Памятник  Колумбу  вы  видели?
- Не  видел , - ответил  Куделин.
- Внутри  него  есть  лифт , а  наверху  смотровая  площадка – с  нее  можно  смотреть  на  город.
- Я  не  смотрел , - промолвил  Алексей.
- А  мы  смотрели , но  поднявшийся  с  нами  экскурсовод  так  молол  языком , что  на  панораме  нам  было  не  сфокусироваться. Разговаривай  он  для  нас  попонятнее , у  нас  то , что  мы  слышим , и  то , что  мы  наблюдаем , как-то  слилось , но  русский  у  Карлеса  не  очень.
- Предки  у  него  русские , - сказала  Елена.
- Но  экскурсию  проводил  он , а  не  они , - сказала  Иволгина. – Они  же  из  могил  не  встанут , чтобы  по  Барселоне  нас  поводить. Завтра  у  нас  экскурсия  в  готический  квартал , но  мы  решили , что  пойдем  туда  сами.
- Вы  с  нами  не  отправитесь? – спросила  Елена  у  Алексея.
- Я  пойду.
  Алексей  Куделин  проталкивается  к  свету  задатками  воодушевляющего  высвобождения.
  ГОТИЧЕСКИЙ  квартал  мрачен , Алексей  нет , идущая  с  ним  между  грозных  зданий  Елена  непринужденно  мила.      
- Моя  подруга  простудилась , - сказал  Елена.
- Надеюсь , мы с вами сойдемся в том , что  без  нее  нам  не  хуже , - сказал  Алексей.
- Из  этого  я  и  исходила.
- Вы  сказали  ей , с  нами  не  идти?
- Сказала. Ничего , что  я  столь  откровенна?
- Честность  я  уважаю , - ответил  Куделин. – Вы  не  замужем?
- Курортный  роман  с  замужней  женщиной  вас  не  прельщает?
- Вы  мне  понравились , - пробормотал  Алексей. – Кроме  моей  жены , меня  ни  одна  женщина  настолько… ни  до  нее , ни  после.
- С  женой  недавно  вы  развелись?
- Больше  двух  лет  прошло. Она  от  меня  уплыла , и  как  только  ее  лодка  отчалила , во  мне  и  вокруг  меня  все  начало  высыхать , и  я  уже  подумал , что  ко  мне  никому  не  приплыть… вы  меня  разубедили. Окончательно  усыхать  вы  меня  не  бросите.
- У  меня   противоположные  планы. 
  В  разрастающемся  блаженстве  однонаправленных  чаяний  Алексей  и  Елена  гуляют , сидят  под  пальмой , мечтательно  лежат  в  разных  кроватях ; они  прохаживаются  по  набережной , смеются  в  кафе ; Елена  Назарова  и  Алексей  Куделин  в  номере  Елены.
- А  что  у  нас  с  Женей? – поинтересовался  Куделин.
- Она  на  экскурсии  в  “Порт  Авентура” , - ответила  Елена. – Это  в  ста  километрах  от  Барселоны. Как  снег  на  голову   она  нам  не  свалится.
- Обо  мне  она  тебе  что  говорит?
- Отхватила , говорит. А  про  подругу  забыла. Чтобы  мы  были  в  расчете , говорит , и  ты  мне  для  чего-нибудь  серьезного  кого-нибудь  добудь. Говорит  вроде  бы  беззлобно , но  она  уязвлена.
- В  Москве  у  нее  никого? – спросил  Алексей.
- Это  нас  и  сблизило. Если  нет  близости , и  подруга  сойдет... ты  меня  хочешь?
- Наверное , - пробормотал  Куделин.
- Ну  ты  и  ответил.
- Я  волнуюсь , что  мы  переспим  и  между  нами  что-то  нарушится , а  я  безумно  желаю , чтобы  оно  не  пропадало , не  умирало… а  оно  возьмет  и   нарушится.
- Не  нарушится , - сказала  Елена.
- Укрепится?
- Поразительно  возрастет. Подойди  ко  мне.
- Дважды  меня  просить  не  надо , - промолвил  Алексей. – Я  умею  быть  решительным.
- Тогда  действуй. Я  вся  твоя.
- И  я  твой , - сказал  Алексей. – В  Москве  у  меня  и  в  голове  не  было , что  я  кому-то  это  скажу. 
- Да  здравствует  Барселона.   
  По  Барселоне  прыгают  птицы , ездят  машины , ходят  экскурсии , Алексей  Куделин  и  Елена  Назарова  занимаются  любовью. В  номере  Елены , в  номере  Алексея ; у  закрытых  дверей  по  коридорам  нетерпеливо  бродят  то  Иволгина , то  Буньков.
  В  МОСКВЕ , в  квартире  Котлоярова , прильнувшие  друг  к  другу  Куделин  и  Назорова  сидят  перед  Софроном  Михайловичем  и  двумя  Рюшкиными: Ириной  и  ее  высветленной  мамой  Надеждой  Кирилловной.
- Я  несказанно  доволен  тем , что  Серафима  ошиблась , - сказал  Котлояров. – Фиаско  наша  пророчица  потерпела. Целехоньким  ты  из  Барселоны  к  нам  прибыл. И  с  прибытком. По  образу  мыслей  твоя  девушка  с  тобой  совпадает? 
- Мысли  у  нас  с  ней  теперь  одинаково  светлые  и  оптимистичные , а  замыслы  далекоидущие – создать  семью , родить  ребенка , бесконфликтно  жить  в  мире  и  согласии… да?
- Да , - улыбнулась  Елена. – Вы , Софрон  Михайлович , нового  нашествия  на  ваши  квадратные  метры  не  опасайтесь – в  мире  и  согласии  мы  будем  жить  не  у  вас. У  меня  своя  квартира. Алеша  переедет  ко  мне.
- Скатерью  дорога , - промолвил  Котлояров. – Если  сказал  жестковато , исправлюсь – всего  вам , золотые  мои , наипозитивнейшего , всего  наирасчудеснейшего , вам  любиться  и  миловаться , а  мне  наедине  с  собой  мою  старость  мыкать - съедешь  от  меня , Алешенька , и  я  к  этому  безудержно  приступлю. 
- А  Ирина? – спросил  Куделин. – И  она  от  тебя  убывает?
- За  ней  из  Тюмени  ее  матушка  прилетела , - сказал  Котлояров. – Ты  сообразил , о  ком  я  говорю? Кто  из  находящихся  здесь  является  Надеждой  Кирилловной , тебе  понятно? 
- Методом  исключения  я  ее… определил.
- Я , Алексей , вас  благодарю , - сказала  Надежда  Кирилловна. – Софрону  Михайловичу  я  уже  всевозможную  признательность  выразила , но  с  улицы  Ирину  увели  именно  вы , и  ваша  роль  в  том , что  беда  с  моей  дочерью  не  стряслась , неоценима. Пока  вы  были  в  Барселоне , мы  с  Софроном  Михайловичем  частенько  о  вас  разговаривали. Вы  бы  знали , как  он  из-за  вас  испереживался. Из-за  плохого  человека  так  не  изводятся.
- Алеша – личность  достойнейшая , - улыбнулась  Елена.
- Не  перехваливайте  меня , - усмехнулся  Куделин. – А  вы , Надежда  Кирилловна , вы  не  подобно  нам , не  только  что  с  самолета?
- Четвертый  день  она  у  меня , - проворчал  Котлояров. – За  завтраком  со  мной  о  всяком  разном  перекинется , а  затем  в  уговорах  Ирины  свои  дни  проводит. Относительно  передислокации  в  Тюмень. Поддаваться  на  материнские  взывания  Ирина  не  торопится.
- Ирочка  со  мной  согласится , - сказала  Надежда  Кирилловна.
- В  Тюмень  я  не  хочу , - пробурчала  Ирина.
- Она  поупирается , и  мы  полетим. Откликнуться  на  мольбы  родной  матери  сердечности  ей  хватит. Вздумается  тебе  затосковать о  столице – выйдешь  на  наш  Цветной  бульвар. У  нас  в  Тюмени  он  тоже  есть. С  цирком , со  статуей  клоуна. Того  юношу , что  разметал  Ирины  чувства , взяли  на  нем  с  поличным.
- Героин? – осведомился  Куделин.
- Что-то  убойное , но  не  для  наркоманов  предназначенное, - ответила  Надежда  Кирилловна. – Для  лыжников.
- Спортивный  допинг? – предположил  Алексей.
- Мне  утверждали , что  приняв  полупаковочки , любого  олимпийского  чемпиона  и  без  палок  обгонишь. Зимой  на  лыжные  гонки  у  нас  многие  ходят  поглазеть. На  городских  соревнованиях  проверка  на  допинг  не  устраивается , и  скорости  показываются  космические. На допинге и  на  чистом  энтузиазме -  деньги  за  победы  и  призовые  места  им  выписываются , но  минимальные. Заработки  у  них  вашей  категории.
- Алеша  зарабатывает  вполне  сносно , - сказала  Елена  Назарова. – Скромно  говоря.
- От  дочери  несколько  не  то  я  слыхала , - промолвила  Надежда  Кирилловна.
- Ну , он  же  ей  не  разглашал , с  каким  родом  деятельности  завязан , - сказала  Елена. -  Это  не  афишируется. Я  лишь  вскользь  о  зарубежных  странах  намекну. О  тех , что  не  производят  танки. Но  в  их  танковых  частях  порядок. Поскольку  нужные  им  танки  они  прикупают  у  нас. И  кто  же  проводит  сделку?
- Правительство , - ответила  Надежда  Кирилловна.
- А  кто  от  правительства? – спросила  Елена.
- Кто? – переспросила  Надежда  Кирилловна.
- Да  имеется  тут  среди  нас  кое-кто , - улыбнулась  Елена.
- С  прежней  должности  я  уволился , - промолвил  Алексей.
- Но  внутри  системы  остался? – спросила  Елена.
- Не  сказал  бы.
- И  где  же  ты  сейчас?
- На  рынке , - ответила  за  него  Ирина. – В  магазине “Товары  для  животных” он  продавец.
- Она  тебя  не  оговаривает? – немного  пораженно  спросила  Елена.
- Срочно  заняться  своей  карьерой  я  тебе  обещаю , - промолвил  Куделин.

  АЛЕКСЕЙ  Куделин  выдерживает  смиренное  стояние  в  стометровом  кабинете  поднабравшего  власти  и  вольгоности  посадки  Григория  Васильева. 
- Такого  тебя , что  уже  не  хандрит  и , как  производное  от  этого , не  дурит , принять  назад  я  могу , - сказал  Васильев. – Без  тебя  на  нашем  утесе  жизнь  не  замерла , но  если  вышло  так , что  ты  с  него  сорвался , снова  на  него  взобраться  я  тебе  подсоблю. Из  уважения  к  тому , что  ты  все  же  сумел  не  разбиться.
- Я  готовился  к  худшему , - признался  Куделин. – В  прощальном  жесте  вытянул  руку  и  ухватился  за  выступ.
- Элегантно , - кивнул  Васильев. – Твой  come  back  у  нас  тут  не  всех  умилит.
- Млекопитающие  вашей  лесистой  местности  на  себе  и  своей  выгоде  повернуты , - промолвил  Куделин.
- Весельчаки! – воскликнул  Васильев.
- Они  надо  мной  зубоскалили?
- Сочиняли  мерзкие  небылицы.
- О  моих  нынешних  связях  с  женщинами? – осведомился  Куделин.
- По  их  мнению , с  людьми  ты  не  знаешься. Без  гроша  за  душой  живешь  за  городом  и   выгуливаешь  предназначенных  для  выставок  свиней. После  заката  солнца  сидишь  со  свиньями  у  костра. Какую  съешь , какую  трахнешь… подыгрывая  твоим  злопыхателям , и  я , случалось , в  данном  контексте  чего-то  вворачивал. Меня  передергивает , когда  я  вспоминаю , что  я  о  тебе  нес… узнать  о  моей  несдержанности  тебе  не  горько?
- Я  смеюсь , - улыбнулся  Куделин.
- Ну , Алексей… ничего  более  наглядного  в  доказательство  твоего  восстановления  ты  бы  не  привел. С  возвращением  тебя , дорогуша!
- Спасибо , но  я  не  поголубел  и  дорогушей  меня…
- Это , Алеша , снова  юмор!
- А-ааа…      
- Не  обладая  чувством  юмора , торговать  оружием  печально , - промолвил  Васильев. – Мы  же  знаем , что  продаем , для  чего , что  из  него  будут  делать… Божий  суд , Аз  воздам! Завертелось  в  голове  из-за  созвучия  с  тем , на  что  я  тебя  бросить  думаю. Воздам… ты  в  уме-то  перебирай. Воздам…
- Воздам… Судан?
- Материалами  я  тебя  снабжу , и  к  грядущему  на  днях  раунду  переговоров  с  суданскими  товарищами  ты  подключишься  осмысленно. По  рукам?
- Заметано.
  Алексей  Куделин  улыбается. Пушки  и  танки  стреляют , из  их  стволов  вылетают  цветы  и  фейерверки.
  В  КВАРТИРЕ  Елены  Назаровой  на  полках  индийские  идолы ; Елена  робко  подходит  к  Куделину.
- Я  беременна , - сказала  она.
- Замечательно , - пробормотал  Алексей.
- Озноб  тебя  не  прошиб?
- Для  нас  наступают  потрясающие  времена.
  Алексей  Куделин  смотрит  на  Елену , как  на  самое  для  него  дорогое , бриллиантовое , безальтернативное.
  СОФРОН  Котлояров  на  пришедших  к  нему  Куделина  и  Назарову  глядит  глазами , от  праздничного  одурения  не  поблескивающими.
- От  знакомства  к  женитьбе , - промолвил  Софрон  Михайлович , - от  женитьбы  к  ребенку , вы  оба  этого  жаждали  и  все  у  вас  сложилось , но  когда-нибудь  ваши  интересы  могут  не  пересечься. Искусство  и  спорт! Просто заниматься  сношениями – это  спорт , а  сделать  ребеночка – искусство… а  куда  ребеночка  направить? В  спорт? В  искусство? Народись  у  вас  мальчонка , ты , Алеша , допустим , захочешь  отдать  его  в  бокс. Чтобы  он  вволю  походил  с  расквашенной  физиономией  и  спустя  годы  сентиментально  шмыгнул  переломанным  носом  и  для  чемпионской  медали  шею  нагнул. Выигрыш  чемпионата  Россию  вас  устроит?
- Только  международные  успехи , - улыбнулся  Куделин. – За  победы  помельче  мы  ему , милая , как , родительскую  осанну  не  запоем?
- Бокса  мне  для  сына  не  надо , - сказала  Елена.
- Ты  заметил? – поинтересовался  Котлояров. – По  рингу  вашему  отпрыску  не  скакать! Твоя  благоверная  загорится  желанием  двинуть  его  к  инструменту… с  педалями! Ломать  глаза  над  нотными  записями , болезненно  растягивать  пальцы  в  широченных  аккордах , на  конкурсе  юных  исполнителей  он  позорно  запорется , и  твоя  разозленная  жена  скажет  тебе , что  в  боксе  у  него  получилось  бы  поудачней , и  тебе  бы  следовало  ей  не  потакать , а  настаивать. На  боксерской  секции. Будь  у  тебя  твердая  воля , я  бы  теперь  за  сына  не  краснела! Тюфяк  ты , Алешенька , тряпочка  половая… что , молодожены? Неудобный  для  вас  разговор  я  веду?
- Исходящие  от  вас  версии  и  прогнозы  для  нас  невообразимо  ценны , - промолвила  Елена. – Вы  и  тюменских  женщин  ими  не  обходите?
- Говорю  понемножку , - пробормотал  Котлояров.
- Уезжать  в  Тюмень  они  рвения  не  поднабрали? – спросил  Алексей.
- Ожидания  скорого  отъезда – завышенные ожидания , - ответил Котлояров. – Как  мною  уже  упоминалось , Ирина  мать , бабенка  цепкая  и  расторопная , затеяла  в  Москве  бизнес  и  впрягла  в  него  бездельницу-дочь , чьи  взбрыкивания  и  бурчания  перемололись  в  согласие  подзаработать , приодеться… снять  квартиру  и  перестать  меня  обременять  в  намерения  входит , но  будет  ли  это  хоть  когда-нибудь , от  меня  скрыто. Взрослые  люди , а  тем  более  женщины , сегодня  собираются  уезжать , завтра  раздумывают , у  них  характеры , перепады , предпочтения , они  же  не  младенец , который  помимо  воли  в  минуту , положенную  ему  природой , наружу  лезет. Ваш-то  где-то  в  мае  попрет?
- По  расчетам , в  мае , - кивнула  Елена.
- До  мая  соски  у  тебя  еще   почернеют , - промолвил  Котлояров. – При  беременности  соски  у  некоторых  женщин  чернеют , мне  рассказывали.
- Если  и  почернеют , с  рождением  ребенка  чернота  уйдет , - сказала  Елена. – Отовсюду.
- Все  светом  зальется? – улыбнулся  Котлояров.
  Елена  глядит  на  Алексея , он  ей  подтверждающе  кивает , и  Елена  Назарова  ликующе  обмякает.
  ОСКАЛЕННАЯ  Елена  мучительно  рожает – возле  нее  тревожащийся  Куделин , молодой  врач  Бугонский  и  прожженная  акушерка  Салеева. 
- Милая  моя , незаменимая , - сказал  Алексей , - ты  поборись , без  передышки  его  выталкивай , непрерывно!
- Я  не  филоню , - пробормотала  Елена.
- Выдавливайте его , женщина , поагрессивней , - сказала Салеева. – Добавите  злобы – и  свое  облегчение  ускорите , и  ребенку  побыстрее  освобождение  дадите. 
- Шум  и  ярость , - промолвил  Бугонский. – Другая  крайность – безмолвное  безволие. Ваша  жена  не  шумит , не  кричит , в  ярости  не  заходится , и  ребенку  в  ней  не  страшно. Как  пуля  он  из  вас  не  вылетает. Да  помогите  же  вы  ему! Разозлитесь  и  остервенело  изнутри  сюда  к  нам  его  выпихнете. Не  храните  это  в  себе.
- Не  это , а  сына , - сказала  Елена. – Для  кого-то  он  какое-то  это , но  для  меня  и  мужа  он  будущий  смысл  нашего  существования  с  уже  выбранным  именем. Он  у  нас  будет  Антошкой.
- Нашим  бесценным , - улыбнулся  Алексей. – Антон  с  латыни – бесценный.
- Для  обожающих  родителей  никем  иным  ему  не  стать , - сказала  Елена. – Нашему  Антошке…
- Вы , женщина , тужьтесь , - сказал  Бугонский. – Иначе  никакого  Антошку  вы  еще  долго  не  увидите. А  он  безусловно  очаровательный , симпатичненький , томящийся  в  вас  комочек  красоты  неземной.
- Мой  пардон , уважаемый  доктор , - сказала  Салеева , - но  вы  ее  чего-то  больно  обнадеживаете. Новорожденные  дети – склизкие  и  убогенькие. С  очаровательностью  у  них  все  сугубо  относительно.
- Для  постороннего  глаза  она  не  очевидна , - кивнул  Бугонский. – Но  мать  есть  мать. Становиться  матерью  вы  наконец  собираетесь?!
- Да , - ответила  Елена.
- А  когда? – спросил  Бугонский. – Предлагаю  вам  прямо  сейчас  же!
- Ладно , - процедила  Елена. – Сейчас , так  сейчас! Сейчас  здесь  кричу  я , но  секунд  через  тридцать  здесь  крик  моего  сына  раздастся!
- Вот , - сказал  Бугонский , - вы  теперь  в  поистину  в  боевом  предродовом  состоянии , и  вы  его  ни  в  коем  разе  не  растрачивайте , горячее  бурление  не  унимайте , сорвете  голос – ничего , нужен  объект  нападок – наваливайтесь  на  меня , прокричите , что  я  сволочь.
- Вы  бесчувственный  хряк! – проорала  Елена. – Ваше  поведение  с  роженицами  недопустимо! Я  бы  вас  из  родильного  отделения… ой-ой. Я  рожаю. Ой-ооой-ойй-ой , рож-жжжа-аааю!

  СЧАСТЛИВЫЙ  Алексей  Куделин  на  ватных  ногах  идет  по  холлу  медицинского  учреждения. В  том  же  счастье  он  слепым  щенком  тыкается  в  мебель  в  квартире.
  АЛЕКСЕЙ  Куделин  в  метро. Он  выходит  от  поезда  к  эскалаторам.
  Один  из  них  стоит. Женщина  в  будке  кричит: “Не  мешайте  спускаться  упавшему  человеку!”.
  По  эскалатору  сходит  Оксана  Чернова.
  У  Куделина  замирает  сердце. С  Алексея  сползает  весь  оптимизм. Проскользнув   через  скопившийся  народ , Оксана  Чернова  уже  около  Алексея.
- Это  я , - сказала  она.
- И  это  что-то  значит , - пробормотал  Алексей.
- У  меня  был  обморок. Я  слукавлю , если  я  скажу , что  я  помню, как  я  потеряла  сознание… зашла  на  эскалатор , почувствовала  дурноту , передо  мной  все  перекосилось  и  куда-то  от  меня  поплыло – пожалуй , так. Не  резко… я  ничем  не  ударилась – когда  меня  повело , я  оперлась  и  сползла… не  подай  мне  кто-то  руку , сама  бы  не  поднялась. Я  уже  не  столь  полнокровная  женщина , какой  ты  меня  знаешь.
- Я  тебя  знаю , - мрачно  кивнул  Куделин. – Соблазнила  ты  меня  тогда  безжалостно.
- У  меня  от  той  роковой  особы  только  внешность  осталась… собой-то  я  по-прежнему  хороша?
- Давай  без  ухищрений. Чего  бы  ты  ни  говорила , тебе  ко  мне  не  подобраться. 
- Я  на  тебя  и  не  зарюсь , - промолвила  Оксана. – Квартира  у  меня  от  станции  в  шаговой  доступности - ты  меня  до  нее  под  локоточек  проводи , а  не  то  я  опять  где-нибудь  повалюсь. Проводишь?
- Нет.
- Нет… нет , ты  меня  проводишь.
  Пожухлые  глаза  Оксаны  Черновой  наступательно  разгораются. Отвести  взгляд  у  стремящегося  это  сделать  Куделина  не  выходит.
  МЕНТАЛЬНО  выпотрошенный  Алексей  в  квартире  с  огненно-небесными  обоями – Куделин  в  кровати. В  ней  и  Оксана.
- Если  ты  не  та , что  я  думаю , - пробормотал  Алексей , - ты  исключительно  женщина… владеющая  сильнейшей  психотехникой. Или  это , или  дьявольщина. По  обстоятельствам , скорее  дьявольщина. Ты  ведь  возникаешь  передо  мной , когда  я  счастлив – не  в  такие  дни , когда  мне  наплевать , что  со  мной  произойдет , и  дьявол  ли , не  дьявол , накласть. Ты  подгадываешь  твои  появления  к  тем  моментам , когда  душа  у  меня  летает , когда  жена  у  меня  рожает… точнее  говоря , когда  она  уже  родит. Только  она  родит , как  тут  же  вырисовываешься  ты , и  все  мое  счастье  хоронишь. Тебя  ко  мне  кто-то  направляет?
- Оба  раза  я  повстречалась  с  тобой  случайно , - ответила  Оксана.
- Доверия  тебе  никакого. Недаром  же  говорят , что  дьявол – отец  лжи… и  подлости! Брату  моей  прошлой  жены  кто  дверь  открыл? Я  же  кричал  тебе: “Не  открывай!”. Вполне  громко  кричал , настолько , что  и  он  за  двумя  дверьми  мог  расслышать. Потом  в  острейшем  охренении  я  уселся  на  стул… а  ты  шмыг  и  сгинула.
- Больше  не  сгину.
- Чего?
- Я  остаюсь  с  тобой , - сказала  Оксана.
- А  меня  ты  спросила? Я  не  хочу… у  меня  жена  и  ребенок.
- С  ними  ты  расстанешься. Не  уйдешь  от  них  сам , я  заявлюсь  к  твоей  жене  и  о  нас  с  тобой  расскажу. О  наших  с  тобой  кувырканиях  в  канун  ее  выписки  из  роддома. Я  не  уверена , что  ее  реакция  будет  снисходительной.
- Она  меня  пошлет…
- По  всей  форме , - усмехнулась  Оксана.
- Это  меня  доконает… гадалка  была  права. Несчастье  со  мной  в  Барселоне  случилось. Я  встретил  там  Лену. Считал , что  себе  на  радость , а  получается , что  на  погибель. Боль  от  предыдущей  утраты  во  мне  практически  затупилась , но  снова  лишиться  жены  и  ребенка  меня… вышибет  меня  из  тела. Ветер  подгоняющий! Ветер  сбивающий. Башенные  часы. Стрелка  на  стрелке. И  они  расходятся… покрутившись , сойдутся. Но  прежде  я  залезу  и  соединю  их  руками.   
 В  ОТЧАЯННОЙ  надежде  быть  вызволенным  из  беды  Алексей  Куделин  на  рынке , у  столика  гадалки , невосприимчивый  вид  Серафимы  Барышевой  благоденствия  Куделину  не  обещает.
- От ее признаний мне  тебя  не  уберечь , - промолвила  Серафима. – Что  она  твоей  жене  рассказать  задумала , то  и  расскажет.
- Но  вы  же  можете  на  нее  повлиять , - сказал  Алексей. – Вы  же , как  она! Не  только  здесь  отираетесь , но  и  за  пределы  выход  имеете. Вы  бы  ее  приворожили , и  она  бы  смолчала.
- Провести  такую  ворожбу , чтобы  на  нее  упал  шкаф , мне  не  удастся.
- А  прийти  к  ней  в  квартиру  и  повоздействовать  на  нее  глаза  в  глаза?
- В  глаза  бы  пальцем… японский  священник  Банкей  говорил  следующее: “Отрекись  от  прошлых  и  будущих  мыслей  и  не  живи  в  повседневных  заботах – тогда  Великий  Путь  всегда  будет  у  тебя  перед  глазами”.
- Вы  что  же , - пробормотал  Алексей , - советуете  мне  отказаться  от  семьи  ради  чего-то , что  не  значит  для  меня  совершенно  ничего , и  это  меня , по-вашему , куда-то  взметнет?
- Без  семьи  отрываться  от  нашей  грешной  земли  сподручней , - сказала  Серафима. 
- Вы  и  отрывайтесь. А  я  без  семьи  не  летун… я  поникну , прилягу. Зачахну!
- Не  хнычь , мужик , - промолвила  Серафима. -  Повидаюсь  я  с  твоей  губительницей. Тряхну  стариной. 

  ХРАНЯ  на  устах  формальные  улыбки , вставшие  напротив  друг  друга  Серафима  Барышева  и  Оксана  Чернова  бодаются  жгучими  взглядами.
  Присевший  на  кровать  Куделин  смотрит  на  их  противоборство  с  верой  в  гадалку.
- Наша  Серафима  оккультистка , - с  гордостью  за  нее  сказал  Алексей. 
- С  ней  я , как  на  иголках , - выдохнула  Оксана. – Пентаграммы  вы  не  чертите?
- Приходилось , - ответила  Серафима.
- Изумительно. Меня-то  лишь  модные  тряпки  занимают , а  вы  со  всей  кропотливостью  прововодите  слияние  и  пересечение  тончайших  линий… честно  вложенные  усилия  всегда  оправдываются. Если  к  подобным  себе  я  отношусь  неблагосклонно , то  к  трудолюбивым  мистикам  душа  у  меня  лежит. Человеческий  череп  вы  для  вашего  приятеля  не  достанете? Я  чувствую , что  ему  со  мной  тускловато. Не  с  кем  задушевно  поговорить , по-дружески  покурить , я  всуну  в  зубы  черепа  дымящуюся  сигарету , и  он  с  Алешей  покурит. Чтобы  он  еще  и  заговорил , вы  его  как-нибудь  магически  не  обработаете?
  Взор  гадалки  оскудевает , затуманивается , отваливается  в  сторону  от  Оксаны.
  ПО  УЛИЦЕ  Серафима  Барышева  переваливается  под  грузом  капитуляции – пряча  глаза  и  от  Алексея.
- Разгром , - пробормотала  она.
- И  к  кому  мне  теперь  идти? – спросил  Куделин.
- Мне  тебя  от  нее  не  защитить  и  тех , кто  бы  это  сумел , не  назвать. Твоя  жена  о  вас  с  ней  скоро  будет  в  курсе.
- Плохо , - промолвил  Куделин.
- Оповещу  ее  не  я.
- А  причем  тут  вы?
- Во  взгляде  той  девушки  я  читала  приказание  поехать  в  роддом  и  сказать  твоей  жене , что  у  тебя  другая  женщина. Импульсы  в  меня   посылались  невообразимые , но  я  им  не  поддалась. Против  ее  главенства  надо  мной  я  восстала… во  мне  ревет , сатанеет  желание  рвануться  в  роддом , а  я  ему  сопротивляюсь. Битва  во  мне  сейчас. Расплывающееся  жжение… пыль  столбом. Я  постараюсь  отбиться… сердце  сокращается  учащенно.
- Да  вы  не  мучайтесь , - промолвил  Алексей. – Езжайте  и  рассказывайте! Вы  ли  расскажете , она  ли  расскажет – мне  один  хрен.   
  ВЫБРОШЕННОЙ  на  берег  рыбой , что  еще  жива , но  уже  не  трепыхается , Алексей  Куделин  везет  из  роддома  свою  жену , сидящую  на  заднем  сидении  и  держащую  на  коленях  запеленованного  младенца ; унылость  Алексея  в  голове  у  Елены  не  укладывается.
- Антошка  не  спит , - сказала  Елена.
- Он  выспался , - пробурчал  Алексей.
- Я  говорю , что  если  мы  с  тобой  поговорим , мы  его  не  разбудим. По  заведенному  порядку , вышедшую  из  роддома  женщину  полагается  осыпать  приятными  словами , а  от  тебя  я  их  не  услышала. На  восторженные  эпитеты  ты , Алешенька , отчего-то  скуп… родив , я  расслабилась , но , похоже , рано. Тебя , по-моему , что-то… что-то  обратило  против  меня?
- Меня? Против  тебя? Это  не  меня  против  тебя , это… кто-нибудь  неожиданный  к  тебе  в  роддом  не  приходил?
- Было , - кивнула  Елена.
- И  кого  же  к  тебе… бог  послал?
- Софрона  Михайловича , - ответила  Елена.
- И  все?
- Он  повеселил  меня  за  двоих , - улыбнулась  Елена. – Сказал , что  когда  он  был  первоклассником , он  залезал  под  стол  и   кричал  оттуда: “Не  хочу  учиться!”. Под  домашний  стол – не  под  парту. В  школе  Софрон  Михайлович  демонстрировал , что  к  учебе  он  тянется.
- Выучился  он  несильно , - промолвил  Куделин.
- Сколько  кому  дано. Не  окажись  у  Антошки  данных  для  поступления  в  университет , мы  его  этим  не  попрекнем.
- Мы  его  приласкаем. Не  убавлять  же  нам  к  нему  теплоту  из-за  того , что  в  десять  лет  он  закурил , в  одиннадцать  попробовал  коньячок , в  двенадцать  забил  косячок , с  тринадцати  принялся  закидываться  колесиками  и  к  семнадцати  подошел  с  головой , что  изнутри  вся  иссохла. Ну  и  куда  же  ему  с  ней  сунуться? Какой  ВУЗ  для  него  не  потерян?
- Российская  академия  госслужбы , - процедила  Елена.
- Ха , - усмехнулся  Алексей.
- Ты  посмейся  и , смеясь , поразмышляй  о  том , что  если  ты  продолжишь  говорить  об  Антоне  в  таком  духе , у  нас  с  тобой  возникнет  конфликтная  ситуация.
- Она  у  нас  возникнет , - кивнул  Куделин.
- Не  говори  и  не  возникнет.
- Возникнет.
- Почему?
- Шестое  чувство…
  ЗАГРУСТИВШАЯ  Елена  с  ребенком  на  руках  следует  за  идущим  к  подъезду  Куделиным.
  У  подъезда  Оксана  Чернова. На  Куделина  она  взирает  карательно.
  В  КВАРТИРЕ  готовый  ко  всему  Алексей  подходит  к  распаковывающей  младенца  Елене.
- Ты  должна  меня  выслушать , - сказал  Куделин.
- Как-то  больно  официально , - промолвила  Елена.
- Официальный , сдержанный  тон  я  не  выдержу. Сорвусь  на  вздохи , на  просьбы  о  прощении , начну  стоя , ну  а  после , если  без  этого  не  задастся, в  ноги  тебе  упаду. Ничком  вымаливать  буду.
- Давясь  от  слез?
- Я  не  расплачусь. Да  и  наш  Антошка  не  заревет… сейчас-то  он  еще  ничего  не  понимает. Он  наплачется , когда  подрастет  и  поймет , что  без  отца  расти  плохо. Думая  о  том , простить  меня  или  нет , ты  и  это  учитывай.
- А  за  что  мне  следует  тебя  прощать? – спросила  Елена. – Здесь  замешана  женщина? 
- Она  внизу. У  подъезда. С  минуты  на  минуту  она  сюда  придет  и  поведет  свой  рассказ… не  об  истории  шахмат. Я  хочу , чтобы  сначала  ты  услышала  мою  версию  и  перед  приходом  той  женщины  уже  знала , кто  она.
- Ну , приступай.
  Елена  смотрит  на  мужа  с  горьким  сарказмом.
  Выслушав  Алексея , она  незряче  глядит  сквозь  него.
- Я  подранена , - пробормотала  Елена.
- Ты  вникни , а  затем  решай , - сказал  Куделин. – Я  провинился  перед  тобой  по  принуждению – своими  глазами  она  меня  словно  на  аркане  к  себе  в  койку  заволокла. Я  действовал  с  ней  бессознательно! Сознание  и  волю  она  мне  усыпила , а  шланг  разгорячила… нечеловеческое  испытание!
- Непосильная  ноша…
- Для  тебя?
- Как  для  жены , - ответила  Елена.
- Но  ведь  точку  мы  не  поставим? Мы  же  с  тобой  два  дерева  в   голой  тундре… или  нас  посадили  там  на  дрова? Чтобы , когда  мы  вытянемся  и окрепнем , нас  изрубить , растащить  по  разным  печкам… в  добрый  путь , да?
- У  меня  выжидание , - промолвила  Елена.
- Чего? – спросил  Алексей.
- Правильного  решения.
  В  дверь  звонят.
- Она? – осведомилась  Елена.
- А  кто  же…
- Веди  ее  к  нам.
- А  надо?
- Ну , мы  же  не  затворничаем , - сказала  Елена. - К  нам приходят , и  мы  принимаем. Как  положено… для  нее  никаких  исключений. Впустить  твою  любовницу  тебе  затруднительно?
- Тягостно… я  ее  приведу.
  Когда  Алексей  выходит , Елена  берет  на  руки  младенца , набирается  от  Антона  дополнительных  сил ; вошедшая  в  комнату  Оксана  Чернова , пройдясь  и  брезгливо  посмотрев  на  индийских  идолов , впивается  взглядом  в  Елену.
- У  меня  для  вас  известие , - промолвила  Оксана.
- На  злобу  дня?
- Злободневное… злонаправленное… а  барышня  вы  не  кисельная. Молнии  у  вас  в  глазах  так  и  сверкают.
- Пошла  прочь , - процедила  Елена. – То , что  ты  мне  скажешь , для  меня  не  секрет – мой  муж  сам  на  себя  донес. Меня  это  подорвало , но  он  мой  муж. Я  его  прощаю. А  ты , сука , пошла  прочь! Вот  отсюда , сука!!!
  Испугавшийся  младенец  заходится  в  рыданиях , пораженная  Оксана  Чернова, не  понимая , что  с  ней , пятится , проходит  по  коридору  мимо  прижавшегося  к  стене  Куделина , Оксана  уходит , и  на  Алексея  наваливается  облегчение.
  Алексей  Куделин  оседает  по  стене – несущийся  из  комнаты  детский  плач  звучит  для  него  услаждающей  его  слух  райской  музыкой.