- Ты знаешь, у нас не получится увидеться в ближайшее время...
- Опа! Как так? Я думал, ты меня ждешь. Я же возвращаюсь двадцатого!
- Мне надо уехать.. дней на десять.
- Почему? У тебя же скоро день рождения?
- Вот поэтому...
Ася, хорошая девочка сорока двух лет, погладила пальцами вскрытый конверт, лежащий перед ней на столе. Вот поэтому, конечно... Вот поэтому.
Вечно командировочный Иван поперхнулся на том конце трубки, и начал задавать все те вопросы, которых она ждала, но уже не боялась. А как же работа? А дети? А как же собака? А как же наши планы? А как же я?? А с кем, с кем ты едешь??
- Слушай, ну какая разница? Я уже все решила. Это мой день рождения... Ты так часто его пропускал, что не страшно и в этот раз. Тем более, мне... надо. И я взяла билет.
- Почему надо? нет, так не пойдет, давай колись! и вообще, куда билет-то?!
Отвертеться не получалось. Ася вздохнула... Бросила взгляд на раскрытые Яндекс карты.
- Билет в Грецию. Еду одна.
- Но почему?!
- Ммм... меня пригласили, – наконец произнесла она и повесила трубку.
Ася шла по аэропорту, цепляясь вглядом за желтые указатели. Хорошо, что можно не спешить. До вылета почти три часа. В левой руке гремел чемодан, в правой плескался стакан капучино. Алые босоножки на плоской подошве приятно стучали по гладкой плитке, и на каком-то десятке шагов уже стало казаться, что пол продавливается под пятками, как морской песок. Прощай, душный кабинет с восьми до шести, прощайте, каблуки, тесные платья, студеное московское лето, ну и конечно, длинный-длинный список обязательств, состоящий с будильником в вечном сговоре. К ночи она уже будет у моря, а там и недолго до места встречи.
Огибая шумную толпу китайцев, Ася снова подумала о письме, которое получила неделю назад. Как странно. Почему она совершенно забыла об этом?.. Двадцать лет – не слишком уж большой срок. Одна только фраза “приезжай, теперь это необходимо!” чего стоила. Ее мелкие, округлые буквы, похожие на арабскую вязь, попали прямо в точку. Асе и правда было пронзительно нужно уехать в этом июне, хотя до письма так ни разу не казалось. Свои дни рождения она предпочитала встречать в привычной обстановке, в досягаемости близких. Дети росли, спутники жизни менялись, друзья отсеивались, желания теряли лишнее, но вот это ожидание подтверждения собственной нужности в пересчете на поздравления постоянно удерживало ее в летней Москве. Правда, от дыхания одиночества это редко спасало. Однако теперь все внезапно изменилось.
- Куда летите? – прервал ее размышления мужчина у стойки регистрации.
- В... в Афины! – очнулась Ася, отключая автопилот.
И, только глядя вслед чемодану, ползущему по багажной ленте, осознала, что забыла попросить место получше, но было поздно – ноги несли ее к паспортному контролю.
Ну и ладно, полечу как есть, – смирилась Ася, – отпускать так отпускать, и устроилась в железном кресле ждать посадку. Достала начатую в аэроэкспрессе книжку (как же давно она не читала!), положила ноги на сумку и занялась рассматриванием сидящих людей вокруг, пытаясь отгадать, куда они летят. Вместе с ней? В Женеву? В Гуанчжоу?
Телефонный звонок вернул ее на землю. Она зачем-то сняла трубку.
- Аська, привееет! С днем рождения тебя!! – подруга. Закадычная. Столетняя. Как всегда перепутала.
- Привет, привет.. ты как всегда перепутала.
- Что, вчера? Завтра?
- Завтра.
- Ну так, значит, завтра мы..? ... или подожди, ты какая-то странная... ты это где?
- Да я в Шереметьево, улетаю.
- Ого! Наконец-то! С кем?!... куда?
- Слушай, давай потом, а то уже объявили посадку. Вернусь, позвоню.
- Аа... ну ладно! Ну ты даешь.. ну надо же!
Ася нажала отбой. Подруга была проверенная. Еще с тех времен, когда они ходили в коротких юбках, не мучили волосы укладками и не спешили по вечерам домой. Ей-то единственной как раз и можно рассказать про письмо. Но все равно, не сейчас... не сейчас... после встречи. Ася отключила телефон.
Посадку и правда объявили. Все люди, которых Ася отправляла в Женеву, Гуанчжоу и еще Бог знает куда, оказалось, летят вместе с ней. Мир расширился, опираясь на зеленые буквы табло, и снова сузился, до длинного гремящего коридора. Пора... добро пожаловать на борт.
Это была удача! Ее место – возле аварийного выхода, где можно вытянуть ноги как в бизнес-классе. Все, как она хотела. Даже лучше. Спасибо, человек на стойке регистрации. Зря она плохо про него подумала.
И, впуская рев взлетающего самолета внутрь собственной груди, Ася откинулась назад. Обалдеть, конечно, что она делает. Она себя не узнает. Никто ее не узнает, с тех пор, как пришло это письмо. Но особенно она. Тем больше какого-то запретного наслаждения клокочет в районе души.
Уши заложило. Самолет словил яму, накренился, ребенок на соседнем ряду захныкал, мама!..
Вот именно, мама..что я буду там делать? В этом незнакомом морском месте? Есть ли там вай-фай? А вдруг ничего не получится?.. А, может, мне будет еще хуже? Эти греческие люди кругом..как я вообще на это решилась?.. на эту встречу...
- Для Вас – сока? Вина? Воды?
Ослепительная блондинка Алина склонилась над ней. Алая форма, синяя тележка.
Воды, чего же еще..
- Сока, апельсинового! – сказала Ася. И выпила его залпом. Полегчало.
Уронила книжку с колен. Потянулась за журналом. Раскрыла, пролистывая рекламу. И напоролась на интервью с писателем-путешественником.
Однако... словно кто-то зачерпнул холодной воды из моря двадцатилетней давности и плеснул ей в лицо. Чувство,что крепко запертые двери начали открываться одна за другой, снова толкнуло ее в бок. Откуда они знают про ее мечту? Она и сама-то
про нее давно помнить забыла. Единственное, что она позволяла себе писать последние годы – это непрерывные планы и отчеты. Планы и отчеты...
- Входим в зону турбулентности! Пожалуйста, пристегните ремни!
Ася оглянулась. Люди в хвосте салона стояли не двигаясь, хладнокровно дожидаясь своей очереди. Ну да... Она бы тоже так сделала. Соседка справа достала иконку. Сосед у окна натянул на нос плед. Сидящий наискосок молодой мужчина заерзал в кресле. Его длинные ноги отказывались помещаться перед ним, и торчали в сторону, занимая проход. Ася зацепилась взглядом за его голые коленки, подумала о своем удобстве и... вспомнила Ивана. Их телефонный разговор. Их постоянные несовпадения. Ее ожидание, его “скоро приеду”. Их праздники поврозь, их дом, который с трудом можно назвать общим. И письмо, лежащее на столе. “Приезжай, теперь это необходимо!” Лежащее на столе!.. Ася вздрогнула. Полезла рыться в сумку. О да... так и есть. Оно на столе и осталось...
- Мама! Я хочу картинки!!!
Ну и пусть. Текст она помнит наизусть... Да и сейчас уже все равно.
- Наш самолет произвел посадку в аэропорту Элефтериос Венизелос. Температура за бортом +35 градусов по Цельсию.
Афинская ночь встретила Асю парной жарой и такси с кондиционером и вай-фаем. Но Асю трясло. Кромешняя тьма, пустынные платные дороги, мелькающие фонари, сто двадцать на спидометре, ломанный английский, хрустящие евро.
Когда они свернули с трассы на маленькую, зажатую пальмами проселочную дорогу, от сердца отлегло. Значит, море все-таки близко. Она не обманулась.
А море и правда было близко. За невзрачным забором, плескалось в ста шагах от ее номера. С балкона видно выход.
На часах 1:35. Через пару часов она родится. Окинув взглядом номер, Ася раскрыла чемодан. Еще раз огляделась. Мило, очень мило. Кухня, большая кровать. Не страшно прожить десять дней..
Подошла к зеркалу. Долго смотрела на маленькую женщину в еще московском, но все-таки совсем летнем платье. Провела рукой по волосам. А они сейчас совсем как тогда... много лет назад... короткие и все еще темные. Похожа...
Медленно достала из чемодана купальник, вьетнамки, сарафан, и стала переодеваться.
Немного подумав, сняла линзы. Увидит и без них...
Ну все, пора. Ее ждут.
Берег моря был залит луной. Черное море – черное небо. Живой прохладный песок. Ася скинула тапки, и он не спеша обхватил ее за пятки. Пахло водой. Слегка беспокойной. Где-то за спиной остались пальмы-морковки и новое жилище. Впереди тянулся длинный, распаренный за день, отдыхающий пляж. Она сегодня была в Москве? Не может быть...
Ветер тронул ее за плечо, и Ася пошла, ступая по кромке воды. Пошла навстречу...
Ключ в замке как назло прокручивался. Ох, уж этот замок! Иван налег плечом, нервно пнул ногой дверь, и ввалился в квартиру. Бросил сумки. Прислушался. Щелкнул выключателем. Никто не вышел.
Непривычная пустота висела в воздухе. Ее и правда нет. В ванной горел забытый свет. На полу валялась собачья подстилка.
Неприятно засосало под ложечкой, и холодная испарина покрыла лоб. Эта жара, неожиданно задушившая Москву!.. Он раскрыл окно.
Какая-то ерунда. Не снимая ботинок, Иван пробежал по комнатам, кинул ключи на стол и остановился посреди кухни. Пустота.
Уехала, она все-таки уехала. Что он ей сделал-то? Почему так?
Она всегда так тряслась над своим днем рожденья, всегда так обижалась, когда он не успевал, и вот на тебе! Улетела птичка. Однавгрецию! Именно тогда, когда он все разрулил, всех раскидал и приехал, как она хотела. А, может, уже не хотела..
Мужчина распахнул холодильник, замер, разглядывая пару минут его сверкающие полки, достал одинокую упаковку пива и опустился на стул. Выпил первую банку залпом. Открыл вторую.
Перед глазами неожиданно появилось лицо Аси, смеющейся, с развевающимися волосами, она повернулась, помахала рукой, но не ему... Не ему.
Конечно, она не могла там быть одна. Это ж и дураку понятно. Иван сделал несколько больших глотков. Он вот так и поверил.. Пригласили... Нет, этому должно быть объяснение! И кто ее отпустил-то так быстро в этот чертов отпуск.. Отхлебывая холодное пиво, он начал оглядываться по сторонам. Должно же быть что-то.. должно же быть...
Ноутбук? Где ее ноутбук?.. ага, вот он, не взяла.. на нее непохоже. Это вообще все на нее непохоже! НУ, тем лучше..
Прикончив двумя глотками банку, Иван придвинулся в столу. Никогда он такого себе не позволял, даже в мыслях не было, но сейчас..бррр... Сейчас это ему поможет. Была ни была..
Он протянул руку к клавиатуре и случайно столкнул локтем какой-то конверт, поймал его в полете и уставился на его штемпели, держа перед собой побелевшими пальцами. Сердце стучало в висках. Ничего не понимая, медленно вынул из конверта сложенный вдвое лист и развернул.
“Привет, моя дорогая Ася!
Пишу тебе, и даже не представляю, как ты будешь читать это письмо через двадцать лет. Если будешь, конечно...
Если ты все-таки это читаешь, значит, тебе сорок, и ты узнаешь мой почерк. Узнаешь, ведь правда? Еще я не представляю, как ты прожила все это время, и что могло с тобой за эти годы случиться, и вообще, кто ты теперь.
Пишу, потому что мне сейчас фигово, сегодня пришлось кое от чего отказаться, и я совсем не понимаю, будет ли это к лучшему или зря... А может, у тебя все хорошо?
Знаешь, если ты за эти годы не передумала, и еще не сделала то, о чем мы мечтали, может, ты захочешь вернуться к тому, что я оставила? Может, теперь уже можно? Мне почему-то кажется, что теперь уже можно.
Ты ведь помнишь меня? Какая я была двадцать лет назад? Ты ведь помнишь, как я писала тебе это письмо? Если помнишь, ткни палем в карту, куда-нибудь, где море потеплее, и приезжай. Я тебя встречу. Приезжай, теперь это необходимо! Ведь письмо придет как раз под твой день рождения? Ну, если я не ошибусь, и вся эта дурацкая затея с сервисом “Напиши себе письмо в будущее” сработает.
Прости, если что, и до встречи. Я.
PS: Эх, не верю я в это...”