Рейс Москва - Душанбе. Предвестия.
24 января 2011 г.
террористом-смертником был осуществлён взрыв в аэропорту
Домодедово, жертвами которого стали 37 человек.
То, что я вам сейчас расскажу, не даёт мне покоя с января 2011 года, когда был совершён кровавый теракт в здании аэропорта Домодедово. В новом здании, после реконструкции я не был, да и вообще уже более двадцати лет никуда не летал. Сообщение о теракте повергло меня в шок и по причине, которую я собираюсь Вам рассказать.
Я не отношу себя к фаталистам, но некоторые яркие события, происходящие со мной в жизни, каким – то странным образом, наводят на размышление об их закономерности и предопределённости. Когда происходят в жизни неожиданные события: приятные, неприятные и даже трагические, начинаешь вспоминать о неких «сигналах», предшествовавших им. Эти «сигналы», как звоночки, порой, несколько раз напоминают о приближении больших, или малых изменений в мерно и мирно текущей жизненной реке.
История, свидетелем которой я стал, многократно напоминала о себе в проявлениях, которые я не понимал, или не придавал им должного значения.
Эти проявления – звоночки, я назвал - Предвестия. Многие события начинались с аэропортов. Мне довелось много летать и летать на разных самолётах и вертолётах. Но никогда не забуду свой первый полёт на АН -2 -/Аннушка/. И на Ил -18-м. Первые впечатления самые яркие и остаются на всю жизнь.1 – й полёт в жизни, я осуществил на «Аннушке», в аэроклубе, где занимался в секции парашютного спорта. В памяти, первый полёт – восторг и страх, слились воедино. А ещё весеннее голубое небо и внизу поле приземления, покрытое ковром цветущих маков. 2- й полёт и первый пассажирский на современном авиалайнере /в 60 е годы прошлого столетия, в Советском Союзе он был самым распространённым пассажирским самолётом/. Впечатляли комфорт, обслуживание стюардессами и фантастические облака и почти космическое, тёмносинее небо. Но всё начиналось со зданий аэропортов. Предвестия…
В 1990 году, после националистических февральских событий в Душанбе, я как и многие русскоговорящие жители, некогда мирной и толерантной столицы Таджикистана-Душанбе, в одночасье стал чужим в этом городе. Улицы, дома, парки и скверы, окружённые снеговыми горами стали чужими. Нам сказали: - Иди на свой земля!- И мы пошли, побежали и поехали.
Для меня и сотен тысяч людей Душанбе был - Родиной своей, детей и предков. На душанбинском кладбище, рядом были похоронены: христиане, иудеи и другие: верующие и неверующие /кроме большинства мусульман - у них было своё кладбище/. Кто теперь ходит на наши кладбища? Целы ли надгробия? Живые покинули город, а мёртвые остались. Предвестие...
Контейнерный двор душанбинской железной дороги, расположенный на окраине, был забит встревоженными людьми. Под палящими лучами солнца, люди ходили от одного здания к другому, пытаясь встать в очередь на контейнеры. Разговоры только и велись об отъезде. Каждый, вновь прибывший, спрашивал у первого встречного о возможности получения контейнера для перевозки вещей. Все стены, заборы были обклеены объявлениями и смысл всех текстов - ОТЪЕЗД. Были созданы подозрительные общества по переезду людей в Россию и за границу и ходило много нелепых слухов и домыслов, которыми пользовались аферисты всех мастей. Сколько на этом дворе было изломано судеб!?
Пройти чрез эти "круги ада" мне ещё предстояло. А пока...
Я вместе со своим другом, взял отпуск на работе и улетел в Москву к друзьям, а из Москвы хотели поехать по городам России в поисках места проживания и работы. Были предварительные договоренности и мы ехали по заранее намеченным адресам. Первый пункт - Москва.
Второй пункт – Воронежская область. Пропущу наши переживания и скитания. Это отдельный рассказ/. В городе Георгиу - деж/ Воронежская область/, ныне город Лиски, я получил известие от друзей: мне надо было срочно вернуться в Москву / московские друзья, по своим связям, подыскали мне «что-то» в Подмосковье/.
Друзья /царство им небесное/ нашли мне «что –то» - город с работой и главное, с перспективой получения жилья. Помнить доброту, этих прекрасных людей, их участие в моей судьбе буду с благодарность - всю жизнь. В Москве все необходимые формальности по оформлению документов были улажены на удивление быстро, и мне надо было срочно вылетать в Душанбе за семьёй. Это было в конце августа. Билет на самолёт Москва -Душанбе приобрести в кассе было не просто в обычные дни, а в конце августа /отпускники, студенты, школьники, командировочные и др./ - проблема. Мне опять, мои дорогие московские друзья, в какой - то ведомственной кассе аэрофлота, достали через третьих лиц/как в кинофильме "Мимино" эпизод с поселением в гостиницу/ билет на самолёт. Я счастливый и возбуждённый от пережитых волнений, и в ожидании больших жизненных перемен, ехал в электричке с Павелецкого вокзала в аэропорт Домодедово. В голове крутились прекрасные картины о новой замечательной жизни. В советское время, жители Москвы, Ленинграда, Подмосковья и некоторых других столичных городов, жили в «прекрасных» условиях, по сравнению с большинством населения страны и поэтому, получить прописку в этих городах , было необычайно трудно. Сбывается, или почти сбывается, моя давнишняя мечта о Подмосковье.
Со стороны я был похож на ненормального человека и ,думаю, что некоторые пассажиры так это и воспринимали. Я постоянно выбегал в тамбур и курил сигарету за сигаретой. А потом с улыбкой глядел в окно на проплывающие за окном берёзовые и сосновые подмосковные леса.
Вспомнил анекдот и расхохотался.
Передовой колхозник приехал по путёвке на ВДНХа. В Москве первый раз и всё его поражает и удивляет до глубины души: Кремль, Красная площадь, Мавзолей и Большой театр. После экскурсии попал в метро. Ходит по перрону станции и открыв рот смотрит на панно на стенах и потолках. Поднял руки к верху и в волнении воскликнул: -Так вот, ты какое - Подмосковье!!!
Прибыл в аэропорт. Тысячи людей, как в растревоженном муравейнике снуют перед и внутри здания аэропорта. С трудом протискиваюсь к кассе и протягиваю билет. Мне говорят, что надо зарегистрировать билет в другой кассе. Там мне сообщают, что надо занять очередь,
В ожидании получения места /все рейсы заполнены/, в нервотрёпке и в постоянной беготне прошёл день. Простоял в очереди до ночи. Постоянно говорили: подойдите к такому-то рейсу через час, два, и т.д. и т.п. Я устал, да, что там устал - измотался, и что самое страшное - нигде нет свободного места, где присесть. Все скамьи, и все более -менее приспособленные места для сидений, заняты сидящими, лежащими людьми. В зале стоит невообразимый шум от разговоров, криков, плача, смеха. Шум усиливается и металлическими голосами дикторов, громкоговорящей связи.
В буфете, в очереди, познакомился с тремя такими же бедолагами, как и я. Разговорились. Они из Душанбе, немцы, ездили в посольство ФРГ, для переезда в Германию. Вчетвером уже стали действовать более целенаправленно. Двое караулят место и багаж, а двое дежурят в кассе.
К ночи, купили билеты в видеосалон на американский боевик. Смотрели сквозь сон, как и большинство зрителей. Видеосалон был своеобразной "ночлежкой", тем более, фильм шёл более двух часов.
Под утро нашли свободное место неподалёку от первой посадочной галереи, и на полу, расстелив газеты, пытались заснуть до открытия кассы. Я долго ворочался на жёстком "ложе" из газет и кусков картона, прежде чем сон сморил меня. В голове крутились разные мысли и впечатления, как просмотр видеосюжетов, но всё сводилось к главной мысли: - Я переезжаю в Подмосковье! И все неудобства и волнения отходили на второй, даже на третий план. В буфете мы с ребятами за знакомство, с большими предосторожностями /в буфете выпивать запрещалось/, выпили водки, закусывая бутербродами. Были бутерброды и с красной икрой. Эти бутерброды, навеяли воспоминания. На ломте белого хлеба и жёлтого слоя сливочного масла, красные икринки отсвечивали, каким - то радостным и одновременно, печальным светом. Предвестие…
Таджикистан. Памир. Джиргиталь.
Захудалое здание "аэропорта", грунтовая взлётно - посадочная полоса, в окружении заснеженных гор. Труженица -"Аннушка"/АН-2/ на которой мы только что, прилетели из Душанбе, уже принимала пассажиров в обратный рейс. Мы - четверо коллег - архитекторов, прилетели на форелевую рыбалку.
До места рыбной ловли /горная речка - Питакуль/, добирались на попутках.
Опущу подробности, ни с чем несравнимой ловли форели в горной реке.
Каждый день у нас была пол - литровая банка красной икры, после разделки дневного улова. Мелкая рыба засаливалась и вялилась, а крупная была основным источником питания. Икра промывалась в ледяной воде, очищалась от пленок и засаливалась. Вечером, деликатес намазывался горкой на хлеб / хлеб был дефицитом/ и под "сто грамм", служил прекрасным дополнением к бесконечным вечерним рассказам. Вот какие воспоминания навеял бутерброд с красной икрой. В игре цвета красных икринок было что – то грустное. Предвестие…
Наступила вторая ночь наших злоключений, но то - ли от жалости, то -ли от денег, которые дали кассиру, а может быть и то , и другое: а таких, как мы желающих дать денег чтобы улететь не одна сотня людей, кассирша обещала под утро устроить нам места на ближайший рейс Москва - Душанбе.
Уставший, но не потерявший в душе вожделенного состояния от предстоящего переезда в Подмосковье, я в полудрёме лежал на постеленных картонках и газетах на мраморном полу в проходе. Недалеко были ряды скамей, на которых расположились такие же, как и мы/многих уже узнавали в лицо и переговаривались/ "собратья по несчастью". Рядом с нами на скамье расположилась молодая семья: он - лейтенант/видно, только что окончил училище и направлялся к месту службы/. Она - совсем юная, женщина с грудным ребёнком на руках. Ребёнок постоянно плакал, но в общем шуме и гаме это не так уж и сильно выделялось. Глядя, на молодую семью я вспомнил эпизод, происшедший со мной, когда я служил в Армии. Предвестие…
В Армию меня призвали после окончания первого курса Политехнического института, отделения - Архитектура. Тогда ещё у нас не было военной кафедры и меня призвали на действительную военную службу на три года, в Белоруссию, в ракетные войска. Служил под Гомелем, в лесах, вдали от населённых пунктов. О службе можно много чего интересного рассказать, но чтобы не испытывать ваше терпение - опущу подробности. Конечно, я сразу же представился военному начальству, как "архитектор". Чтобы служба мне не "показалась мёдом", то "архитектор", был торжественно направлен в кочегарку. Я катал тяжеленные тачки с углём, и лёгкие со шлаком и пел песню: - Напрасно старушка ждёт Юру домой: ей скажут она - зарыдает... Я - человек "южный" и сильно простыл: от горячих котлов, приходилось постоянно выходить на морозный воздух за углём, туда и обратно. Попал в санчасть с острым бронхитом. Там очень понравилось: питание с офицерской столовой, никаких построений и волнений. Было много времени задуматься о своей дальнейшей армейской судьбе. Начальству санчасти стал рисовать их любимых с фото на ватман акварельными красками. Дело пошло на лад. Стал рисовать, а потом и делать бюсты из гипса заслуженных военных докторов. Слух обо мне дошёл до высшего начальства. Больной боец был навещён, самим замполитом полка /заместитель командира по политической части/ . Я был очень внимательно и скептически осмотрен, на предмет болезни. Вердикт. «Физиономия» уже не помещается в окно и пора защищать Родину. Слабый голос доктора о возможном осложнении на замполита не произвёл, как мне показалось, никакого впечатления.
С невероятной быстротой я был удалён из прекрасной и беззаботной жизни. Санчасть провожала "тяжело больного" бойца, как на фронт. В кочегарку "архитектор" уже не вернулся, а был направлен на культурный фронт в клуб.
Опущу детали, и без того, затянувшегося повествования. Служба стала надоедать и раздражать. Все мысли о доме, о "гражданке". В Армии и в тюрьме /что почти одно и тоже/, у человека опускаются руки, или напротив, появляется страстное желание выжить. Расцветают разные "таланты", у меня проснулся дар скульптора. В музее Боевой Славы полка, где я был: художником, уборщиком, и многим другим, было несколько небольших скульптур В.И.Ленина. Эврика!!! Слава вождю мирового пролетариата и родному отцу красноармейцев! "Дедушка Ленин" поможет мне вырваться на свободу. Из пластилина мною была изготовлена модель будущего
памятника. Только по молодости можно было ввязаться в такую авантюру. Памятник был одобрен начальством и возведён на радость руководства и удивление сослуживцев. В.И. Ленин вознёсся над поражёнными военнослужащими на четыре с половиной метра, а то, что он чем - то напоминал автора, то это, не в счёт Дальнейшая судьба в Армии была предрешена. Я получил отпуск и не один, а два, что в Армии - редкость. Когда мне готовились отпускные документы в штабе, то знакомые штабные писари /за обещание подарка/ подсказали как увеличить время пребывания на Родине. Надо было ехать не поездом, а немного доплатить и лететь самолётом. Из Гомеля самолёт был только до Минска, уже оттуда через Москву в Душанбе.
Я в Минске жду своего рейса в воинском зале. Ко мне подходит молодая женщина с грудным ребёнком на руках. Предвестие…
Представляется женой офицера и просит о помощи. Присмотреть за багажом и "поняньчить" ребёнка, пока она зарегистрирует билет. Её отсутствие показалось мне вечностью, тем более, что ребёнок постоянно плакал и вокруг меня собрались растревоженные пассажиры /в основном женщины/. Подходит военный патруль и потребовал документы и объяснений о наличие ребёнка. Когда я рассказал, о женщине, ушедшей на регистрацию билета, то капитан - старший патруля, мне сказал : -Поздравляю, гвардеец! Ты - отец! Недавно здесь одна мамаша, вот таким же образом оставила ребёнка. Мне стало не по себе и я спросил капитана: - А что мне теперь делать? Неси ребёнка в милицию и сдавай билет. Я едва устоял на ногах. Все окружающие утешали меня и поносили «мамашу – кукушку». В самый драматический момент - появилась, как ангел с небес - взволнованная мамаша. Долго вокруг меня раздавались благодарности, шутливые « подначки», несостоявшемуся «папаше», и общий радостный смех. Предвестие…
Рядом с моим «лежбищем» расположилась и ещё одна молодая семья: муж, жена и прелестная девчушка лет пяти. Они частенько отлучались и предлагали нам разместиться на их месте, на скамье, что было очень благоразумно с их стороны/ мы выполняли роль «охраны вещей и места/ , а нам возможность по – человечески отдохнуть. Это было блаженство. Лежать, на пусть жёсткой, но скамье, а не на мраморном полу. Это блаженство длилось до прихода "святого семейства". Девчушке всё окружающее быстро надоедало и она начинала капризничать. Ей давалось отвлекающее «подношение» и она на некоторое время успокаивалась. Если взрослым надо сидеть, или лежать, то ей необходимо движение, и под восхищённые взгляды измученных людей - девочка, как мотылёк порхала в проходе. На скользком полу, а уборочная машина только что протёрла мраморные полы, девчушка поскользнулась и упала. Раздался тоненький пронзительный крик и плач. Рядом сидящие и лежащие пассажиры, повскакали со своих мест и бросились к ребёнку и каждый как мог пытались утешить ребёнка. Из разбитой коленки капала кровь на светлый мрамор. Подбежавшие родители, понесли плачущую девочку в медпункт. Удаляющийся плач ребёнка долго стоял в ушах. Я в оцепенении смотрел на капельки крови на полу...
По телевизору, в программе новостей, я сразу узнал это место, где провёл почти двое суток. На этом месте спустя более, чем двадцать лет, взорвалась бомба. Не дай бог, чтобы та девчушка, волею злой судьбы, оказалась там. Развороченный взрывом интерьер аэропорта. Дым и страшный запах смерти. На мраморном полу раненые, трупы и мусор. От крови скользко ходить...
Все мы – Земляне, летим в одном самолете. Куда летим и долетим – ли?
Предвестия….
Аэропорт надежд.
Аэропорт – вершина расстояний:
С неё ведут дороги в никуда.
В полёт здесь отправляются года,
И драматичны сцены расставаний.
Аэропорт – витрина расставаний,
Бывает, что разлука навсегда.
Крылаты и стремительны года,
Надеюсь поровну: прощаний и свиданий.
Аэропорт – вершина расстояний
Вершина наших долгожданных встреч.
Мгновенья счастья надо нам сберечь,
Преодолев разлуки испытаний.
январь, март 2012 г.
Подмосковье. Воскресенск.