Палеоазиаты и мы. Какая между нами связь.
А связь очень простая, языковая, и очень - очень давняя.
Условно палеоазиатами я назвал тех, кто изъяснятся на так называемых палеоазиатских языках. В частности таким языком считается чукотский, который нашему языку, как это ни странно звучит, близкородственный. А если быть точнее, то в общем случае, палеоазиатский язык, созданный по пространственному стилю языкотворчества,нашему современному языку, и не только ему, родительский, ну или прапрадедовский. Ну и естественно , что дети, внуки и правнуки не являются точной копией отцов, дедов и прадедов.
Не вдаваясь во множественные постановки палеоазитских языков, отмечу только некоторые их особенности. На основании которых и можно говорить о родственности наших языков.
Первая особенность. Отсутствие так называемых корней, и вообще слов как таковых.
К сожалению в современной лингвистике нет четкого определения того, что подразумевается под этими терминами корень и слово. А те которые имеются, похожи на детский лепет, и не выдерживают ни какой критики. Приведите мне любое определение корня, и я вам докажу на примерах, что это лабуда. Именно так.
Ну, например. В одной солидной энциклопедии К и М, Кирилла и Мефодия, называется, я вычитал что корень, это вещественная часть слова. Из чего можно заключить, что произвёл это определение школьник, где-то, пятиклассник. Который в школе ещё не проходил курс того чем являются звуки. И что они собой представляют. А что такое знак и соотносимое с ним значение, вообще понятия не имеет.
Все без исключения элементы устной речи, звуки и их сочетания, а ничего другого в речи больше нет, являются звуками. А точнее звуко знаками.
Как известно уже школьникам старшеклассникам, звуки, а корни тоже являются звуками, ну или звуковые волны, и волны вообще, никакими вещественными показателями не обладают. Но обладают другими физическими характеристиками , длинна волны, частота и т.д. Если рассматривать корень как знак, коим он и является. То знаки тоже ни какими вещественными показателями не обладают. Ну, например, если мы возьмём какой либо жест, который является знаком, или какой-то химический или мимический знак, например улыбку. То улыбка, жесты, и все остальные знаки без исключения, никакими вещественными показателями не обладают. Улыбка это просто некое расположение, конфигурация губ. Передающих значение, в частности, удовлетворения, веселости. Но если мы расположим все те же самые губы бантиком. То это будет знак для обозначения совершенно иного значения. Но губы, те же самые, только расположены по другому.
И точно также звуки речи, расположенные так, это один знак, для обозначения одного, а расположенные иначе, это уже другой знак, для обозначения совершенно иного значения. А звуки, как и губы, все те же самые.
В общем случае знаки, это средство и способ передачи информации, сведений. Но и информация, например, признание в любви, тоже, как и звуковые волны, как и волны морские, ни какими вещественными показателями не обладает. Но обладает своими физическими показателями. В частности количеством, объёмом, измеряемого в битах. И о чем разговор отдельный и долгий.
А вот те или иные вещества, например, колбаса, свойствами которого как бы обладает корень по мнению выдавших указанное выше определение, измеряются килограммами. По крайней мере я не разу не слышал чтобы колбасу измеряли битами, а информацию в Кг.
В силу того, что в нашей родной лингвистике нет более менее внятных определений для центральных понятий ей исследуемых и описываемых. Каждый это хозяйство трактует по своему. В большинстве случаев, кому как вздумается с позаранку. Утро-то, оно вечера мудренее. От чего получается полная чехарда.
Трудно даже представить, что было бы в такой науке как химия, где каждый бы химик, или восьмиклассник, трактовал понятие химический элемент по своему. Науки, которые не имеют более менее четких представлений и определений для исследуемых, изучаемых и описываемых ими объектов. И что сопоставимо с тем что если бы в химии не было представлений, что такое химический элемент, заряд, моль вещества, число Авогадро, масса , валентность и т.д. И каждый химик трактовал эти термины по своему. Наукой называться не может. Если такое имеет место быть в случае с химией. То это алхимия, кажется так это дело называется. Если это имеет место быть в лингвистике, то подобно ал-химии, ее можно назвать гордо так Ал-лингвистикой. Ну или религией, где все столпы и аксиомы принимаются на веру. И не требуют обоснований.
Тоже самое имеет место быть в выше приводимом примере, когда корень определяется как вещественная часть слова. В силу чего можно говорить, что и само слово, пусть и частично, но обладает вещественными показателями.
Уважаемые господа лингвисты, пишущие учебники, не морочьте нашим школьникам головы. При нашем говорении, ни каких веществ, кроме слюней конечно и воздуха, которые элементами речи не являются, из нашего рта не вылетает. Изо рта вылетают звуки и звукосочетания, которые являются знаками для кодирования и передачи той или иной информации, сведений. В частности информации о том что кто-то в кого-то влюбился по уши.
Также и те кто трындит на каждом углу , что - В начале было слово, не утруждают себя в том, чтоб объяснить всем, а что же это такое, это самое слово. И начинаешь думать и гадать, что представляет это самое слово которое было в начале всего. А правда, что это такое?
Если рассматривать слово как сочетание разного вида указателей, всех этих аффиксов, ну или морфов, приставка, суффикс, окончание. То что тогда? Получается так, что в начале было слово, а потом от него отпочковались все эти самые аффиксы, приставки и суффиксы.
Весьма наверное кстати.
Выражение это - В начале было слово, придумано для того, чтоб так сказать убедить всех. Что та или иная рече языковая система, вообще все рече языковые системы являются исключительно словесными. Т.е. что в таких системах, что то собой обозначают исключительно только слова. Задумка эта рассчитанная на простачков, как оказалась сработала. И по сей день и во всех академических справочниках написано. Что только слово что то обозначает, А вот все остальное ничего собой не обозначает. В предыдущем предложении я выделил А, которым мы что-то обозначаем. И о чем отдельный разговор. Но если мы этим А ничего не обозначаем, то спрашивается, зачем тогда мы его говорим и пишем? Причём, что такое слово, никто не утруждает себя объяснить.
Действительно, такие чисто словесные системы имеют место, быть. В частности китайский язык. Где под словом подразумевается такой элемент речи и языка, как формата речи, который с одной стороны, не делится на более мелкие части. А с другой, не увеличивается. Т.е. к слову ничего нельзя подставить, ну например, приставку или суффикс. И нельзя от него нечего убавить. В общем, как говорили в былые времена – Не убавить, не прибавить. И нельзя в нем ни чего изменить. А если что-то в нём изменить, то это уже будет другое слово, собой обозначающее нечто совсем иное. Порой прямо противоположное по смыслу.
Тогда как мы, по правилам нашей рече языковой системы, любое ' слово'', можем запросто изменить. И убавить, и прибавить, и внутри все изменить. И оно будет обозначать не совершенно иное, а сходное, подобное значение, ну или понятие.
Ну, например, мы имеем слово вагонъ для обозначения вагона в котором по ж/д уголь и пассажиров возят, где звук Ъ, в одном из случаев, обозначает, что этот вагон имеется в единственном числе. Однако если мы сменим в этом '' слове' в конце его звук Ъ на звук Ы, и произнесем вагоны. То слово будет обозначать не совсем другое значение или понятие. Например, корову или молоко. А будет обозначать тот же самый вагон, но которых некоторое множество.
Обстоятельство это, когда за счёт смены указателя в виде того или иного звука речи, соотносимого с тем или иным значением. В лингвистике и семиотике, науке о знаках и их значениях, именуется сдвиг значения.
Если рассматривать эту парочку вагонъ -вагоны. То значение вагон, осталось, но произошёл его сдвиг, не вагона конечно, а его значения, в данном случае в сторону значения множественности. И в данном случае происходит сдвиг значения по, скажем линии, один-много. Но если мы рассмотрим слово вагончиК, то речь опять же идёт о вагоне, но в уменьшенном виде. В данном случае, за счет привлечения Чик, произошёл сдвиг значения, уже не в сторону множественности, а в сторону уменьшительности. По линии большой-маленький. Но если мы скажем вагонище, то мы за счёт подстановки к слову вагон, этого ИЩе, произведём сдвиг значения в сторону, скажем, увеличительности. По линии большой-огромный.
Если принять, что у нас имеются слова, как неизменные элементы речи. То неизменными являются только единичные звуки речи. Ну например, в слове столы, Ы обозначающее множественное число надо рассматривать как слово, которое является аналогом знака обозначающим значение, ну или понятие - Много.
Так вот, в палеоазитских языках, точно также как и у нас не изменяемых слов нет. И не будем здесь говорить какими способами и средствами осуществляется сдвиг значения. Сейчас не об этом речь. А о том, что как в палеоазиатских языках, так и у нас нет жёстких, не изменяемых слов. Тогда как в чисто словесных рече языковых системах, только неизменные слова и имеются. А приставок, суффиксов и т.д. попросту нет. И вместо того, что мы звуком Ы в конце слова обозначаем множественность, вагоны, в словесных системах, это надо изобразить так. Вагон много.
Вторая особенность палеоазиатских языков.
Рассмотрим, как в одном из случаев, интересно изменяются слова в палеоазиатских языках. Называется такая постановка у лингвистов инкорпорация. Суть которой в том, что одно скажем ''слово'', ну или элемент речи, что-то собой обозначающий, разрывается на части и между частями вставляется какой ни будь не полно цельный указатель, ( аффикс, или даже то, что мы именуем предлог, ну или морф, чтоб меня поняли и лингвисты).
Называется по импортному такая вставка внутрь слова – Инфикс, т.е. внутрь слова'' выставленный. А по нашему говоря, именуется это внутри лог. Т.е. это тот же самый предлог, но внутри расположенный
Ну и рассмотрим на примере как это делалось и делается у нас. Возьмём например слово Окно. Образовано оно по правилу уподобления от слова Око, глаз. Ну типа око на-ружу. Что, в переносном смысле так собственно и есть. Но сейчас речь не об этом. А о том, чтобы отметить, что нечто относится к окну, например оконный переплет, раньше в слово ОК-НО, прям в середину слова вставляли ещё один К, в значении принадлежности чего-то к чему-то. И звучало это так, Ок-къ-но. Что по смыслу обозначало Къ Окно, ну или как бы мы сказали сегодня. Относится К окну. Ну и действительно, оконный переплет всяко принадлежит, относится к окну, но ни как ни к двери, и тем более к капусте.
В этом свете хотелось бы отметить такую вещь, почему предлог К делается тем, что именуют внутрилог. И как мне объясняли это носители и пользователи малоазиатских языков.
Когда я спрашивал у них почему вы предлог вставляет внутрь слова, они мне довольно толкового объяснили почему. И чтобы лучше было понятно почему, поясню это на примере оконного переплёта. Ну и так как мне объясняли пользователи палеоазиатского языка.
- Ты посмотри на оконный переплет. Неужели не видишь, что он находится не впереди окна, не сзади, не перед ним, не за ним. Переплет находится внутри окна. А значит, чтоб полней и точней отобразить ситуацию, точнее передать информацию об описываемом объекте. Надо указатель принадлежности чего- то к чему-то в виде звука К, ставить в середину слова-окна. Как сам переплет находится внутри окна. В общем, что вижу, то и пою.
По этой же схеме, ну или чертежу речи, у нас образовано десятки тысяч слов. Именно десятки тысяч. Ну, например, мыСль, где в качестве внутри лога применен союз С.
В общем типичный, скажем, пространственный стиль языкотворчества. На смену которому, после осознания нашими далекими предками понятия время. Пришёл, а точнее изобрели наши языкотворцы, пространственно временной стиль языкотворчества. А потом, как более усовершенствованные марки, изобрели геометрический, потом алгебраический и математический. И понятно, что в былые времена они именовались не так.
Но чтобы понять как образуются рече языковые элементы по этим стилям. Что без преувеличения говоря можно назвать высшей рече языковой математикой. Надо начинать с простых, можно даже сказать, примитивных стилей. Коим и является пространственный. Ну как в школе начинают учится не с пятого или сразу восьмого класса. А с первого, или даже нулевого.
Теперь рассмотрим ещё более интересную ситуацию в как бы палеоазиатских языках. И надеюсь вы уже понимаете, почему я сказал это как бы.
Когда, скажем, полновесное слово разрывается на части, и внутрь него вставляется другое полновесное слово. Ну, например, если взять такое выражение, Он пришёл. То оно по палеоазиатски может быть образовано так, что слово пришёл разрывается на части, и между этими частями вставляется слово Он. И выглядеть это будет так, ПриОнШел. Что по смыслу будет, Он пришёл.
На первый взгляд кажется, что такая постановка образования элементов речи, лабуда какая-то. Но это только на первый взгляд так кажется, потому как, мы это же самое, как делали в былые времена. Так по сию пору и делаем. Причём на полную катушку. Причём начиная где-то с трёхлетнего возраста. Когда на не осознанном уровне вычислим как устроена наша рече языковая система. И все, и всё, прекрасно понимаем в этой как бы лабуде.
Рассмотрим на конкретном примере, как мы эту инкорпорацию, вставление одного слова внутрь другого, неуклонно и постоянно производим. И попытаемся рассмотреть почему.
Но прежде чем заняться этим и понять, что тут к чему. Надо сделать небольшое подготовительное отступление.
В статье посвященной нашим языковым связям с басками было рассмотрено. Что мы как баски, ну или баски как мы, в качестве послелога,( тот же самый предлог, но только располагаемый не перед словом, и не внутри его, а после, в конце слова). Применяем звук К соотносимый со значением принадлежности чего-то к чему-то. Ну или для обозначения, в общем случае значения этой самой принадлежности чего-то к чему-то.
Не будем вдаваться в то, применяют ли баски, другие единичные звуки для обозначения разных видов принадлежности чего-то к чему-то. С некоторым сдвигом этого значения. И вкратце я выше пояснил в чем суть этого сдвига значения. А отметим, что мы это делаем на полную катушку. И разными звуками, обозначаем разные виды принадлежности чего-то к чему. Ну например, в словах папиН, мамин, девочкиН и т.д. Мы звуком Н, как Ниткой связываем нечто с папой, мамой, девочкой и т.д. Другие единичные звуки применяем для обозначения других видов принадлежности чего-то к чему-то. Ну например, желто – желтыЙ, ну и т.д. Более того, мы даже применяем комбинации, сочетания этих разного вида значений принадлежности друг к другу. Причём одни виды принадлежности, могут друг с другом сочетаться, другие нет. Ну например, мы не говорим папинный.
Весь этот распорядок сдвига значений видов принадлежности, кто с кем может сочетаться, кто не может, кто может заменить одного побратима, а кто побратимом не является. Расписан в нашем алфавите.
В общем случае таких указателей принадлежности чего-то к чему-то, но со сдвигом этого значения, мы применяем больше двух десятков. И последовательность сдвигов этого значения прописана в нашем любимом и ненаглядном алфавите.
Так, что господа лингвисты и филологи по призванию, распорядок букв в алфавите. Это не случайный набор букв. Когда-то это была основа строго выверенной рече-языковой системы. Чем собственно любой алфавит и должен являться. Другой вопрос, что Константин Философ, и иже с ним, по сути усекли и растерзали эту базовую основу. Но все возвращается на круги своя. И я уже не раз говорил, что алфавит надо приводить в соответствие. И ''рисовать'', а точнее воссоздавать, восстанавливать его таким, каким он искони был, и должен быть. Было бы только кому этим заняться. Нашим-то лингвистам некогда, кто же за них тогда будет цитировать свои евангелия.
В общем алфавит, и все эти прописанные в нем сдвиги значения принадлежности чего-то к чему-то. Тема отдельная. А сейчас разговор идёт о том, что в качестве указателей разного вида принадлежности, применялись и применяются не только единичные звуки речи соотносимые с теми или иными значениями вставляемые внутрь слова. Что именуется инфиксами.
Но вставлялись и вставляются одни слова, что то собой обозначающие, прямо внутрь другого слова.
Чтобы показать на примере как мы это на всю катушку делаем.
Для начала рассмотрим такие слова. Льнет, льнут, льну, прильнул. Ясно, что основой во всех этих словах является Льн. В значении что кто-то к кому-то льнет.
Если применить указатель принадлежности К в конце слова, по типу школа-школьниК, улыбаться- улыбальщиК, стропить- стропальщиК, кипеть-кипятоК, и т.д. То по части того, кто к кому-то, или к чему-то, или куда-то льнет, ну как шкоЛьник, явно, что льнет он к школе. То его можно и нужно наименовать -ЛьниК.
Теперь же рассмотрим примеры этой самой инкорпорации, выставление одного слова внутрь другого.
Для начало возьмём слово обозначающее понятие кипячение, кипеть. Применяя указатель одного вида принадлежности соотносимый с чистым звуком речи К. Получаем слово кипято-К.
Но с кипением, связан не только кипяток, но и много других вещей. И как то их надо именовать, и в тоже время отметить, что связаны, льнут они к кипячению. Ну и давайте попробуем какой-то предмет всяко связанный с кипением и кипятком наименовать с помощью слова Льн. Ну как это положено делать в чисто словесных системах. И тогда получим нечто подобное – кипяток Льн. А лучше давайте попробуем сделать так, как это делается в как бы палеоазиатских языках. И не будем учитывать гласные, которые пляшут по своим правилам. И о чем отдельный разговор.
Слово кипяток разорвем на две части. Поимея кипят-К, и в образовавшуюся брешь вставим Льн, тем подразумевая, что этот предмет всяко льнет к кипятку. Ну и получим слово кипятиЛЬНик. А также и школЛЬНик, ну и т.д. Не правда ли, как хорошо нам знакома, по сути своя в доску, эта самая как бы палеоазиатская инкорпорация.
Сергей Горохов.